Линейные и нелинейные интерпретации исторического процесса. Формационная и цивилизационная парадигмы в философии истории

История - это движение общества во времени. Динамическое един­ство прошлого, настоящего и будущего раскрывает историю как на­правленный процесс.

Существуют два подхода к определению общей направленности исторического процесса: линейный (стадиально-поступательный) и нелинейный . Линейный подход оценивает историю как поступательное восхождение общества к более совершенным состоя­ниям на основе преемственности накопленного опыта, знаний, а так­же как нисхождение общества к более простым состояниям. В рамках линейного подхода выделяют такие интерпретации истории, как регрессизм (античная философия, философия Древнего Востока, эколо­гический пессимизм) и прогрессизм (Л. Морган, И. Кант, Г. Гегель, К. Маркс). Понятие общественного прогресса отражает процесс по­ступательного движения общества по восходящей линии, ведущего к усложнению системно-структурной организации общества. Проти­воположен прогрессу социальный регресс - это процесс упрощения, деградации общества.

Наиболее развитой вариант прогрессистского подхода представлен в марксистской концепции общественно-экономических формаций. Исто­рия, с точки зрения К. Маркса, имеет естественноисторический харак­тер и реализуется через смену основных этапов - общественно-эконо­мических формаций.

Общественно-экономическая формация представляет собой историче­ский тип общества, одну из ступеней прогрессивного развития мировой истории. Это общество, характеризующееся особым способом производства и соответствующими ему политической и духовной надстройками, историческими формами общности лю­дей, типом и формой семьи. Закон перехода от одной формации к другой определяет специфика способа производства, на котором базируется об­щество, и характер его противоречий. По Марксу, коммунизм как общество социальной справедливости и равенства - это цель исторического развития. Концепция К. Маркса стала основой самостоятельного направления в социально-философском познании -формационного подхода к истории.

В чистом виде ни в одной стране общественно-экономическая фор­мация не обнаруживается: всегда присутствуют такие общественные связи и учреждения, которые принадлежат другим формациям. «Чис­тых» формаций не бывает также потому, что единство общего понятия и конкретного явления всегда противоречиво и общество всегда нахо­дится в процессе развития.

В целом К. Марксом было выделено пять общественно-экономических формаций: первобытно-общинная, рабовладельческая, феодальная, капиталистическая, коммунистическая (социалистическая). Также им было указано на особый политико-экономический тип об­щества (фактически на шестую формацию) - «азиатский способ про­изводства».

Формационный подход широко распространен в мировой филосо­фии, особенно в социалистических и постсоциалистических странах. Он имеет как свои достоинства, так и недостатки. Достоинства - по­нимание истории как закономерного объективного процесса, глубо­кая разработка экономических механизмов развития, реалистичность, систематизация исторического процесса. Недостатки - неучет других факторов (культурных, национальных, спонтанных), излишняя схематичность, оторванность от специфики общества, линейность, не­полное подтверждение практикой (пропуск некоторыми обществами рабовладельческой, капиталистической формации, нарушение линей­ности, скачки как вверх, так и вниз, экономический крах коммунисти­ческой (социалистической) формации).

Во 2-й половине XIX в. социальный и экономический кризис За­падной Европы развеял претензии европоцентризма - направления в философии истории, согласно которому история Европы является идеаль­ной моделью развития в целом. Обществознание этого времени сориентировалось не только на общее и универсальное, но и особое, неповторимое в истории. Эта сторона исторического процесса получила свое развитие в нелинейных концепциях истории, в рамках которых человеческое общество отличается большим разнообразием различных социальных структур, систем и подсистем. Это не механическая сумма индивидов, а сложная система, в которой формируются и функционируют различные общности и группы, большие и малые - роды, племена, классы, нации, семьи, коллективы и т.д.

В нелинейном подходе к истории она предстала как множество цивилизаций, культур, а также гло­бальных самостоятельных циклов, состояний. Наиболее авторитетны концепция культурно-исторических типов Н. Я. Данилевского, кон­цепция локальных культур О. Шпенглера, концепция цивилизаций А. Тойнби, теория культурных суперсистем П. А. Сорокина, концепция «осевого времени» К. Ясперса.

Цивилизационный подход был предложен Арнольдом Тойнби (1889-1975). Цивилизация, по Тойнби, - устойчивая общность людей, объеди­ненных духовными традициями, сходным образом жизни, географичес­кими, историческими рамками. История - нелинейный процесс. Это процесс зарождения, жиз­ни, гибели не связанных друг с другом цивилизаций в различных угол­ках Земли. Согласно Тойнби, цивилизации могут быть основными и локальны­ми. Основные цивилизации оставляют яркий след в истории человече­ства, косвенно влияют (особенно религиозно) на другие цивилизации. Локальные цивилизации, как правило, замыкаются в национальных рамках. К основным цивилизациям относились: шумерская, вавилонская, минойская, эллинская (греческая), китайская, индусская, исламская, христианская. Локальных (национальных) цивилизаций, заслуживающих внима­ния, по Тойнби, в истории человечества насчитывалось около 30 (аме­риканская, русская и т. д.).

Движущими силами истории, согласно Тойнби, являются: вызов, брошенный цивилизации извне (невыгодное географи­ческое положение, отставание от других цивилизаций, военная агрессия) и ответ цивилизации в целом на вызов. Развитие всей истории строится по схеме «вызов - ответ». По своей внутренней структуре цивилизация состоит из творческого меньшинства и инертного большинства. Творческое меньшинство ведет за собой инертное большинство, что­бы дать ответ на вызовы, брошенные цивилизации. Творческое меньшинство не всегда может определять жизнь боль­шинства. Большинство склонно «тушить» энергию меньшинства, по­глощать его. В этом случае развитие прекращается, начинается за­стой. Цивилизации конечны в своем существовании. Подобно людям, они рождаются, растут, живут и умирают. Каждая цивилизация в своей судьбе проходит четыре стадии: зарождение, рост, надлом, дезинтеграция, завершающаяся смертью цивилизации.

Культурологический подход был предложен немецким философом Освальдом Шпенглером (1880-1936). Культура - совокупность религии, традиций, материальной и ду­ховной жизни. Культура - автономная, самодовлеющая, замкнутая, обособленная реальность. Культура зарождается, живет и умирает. Понятие «культура» Шпенглера близко понятию «цивилизация» Тойнби, однако «цивилизация» у Шпенглера имеет иные значения, чем у Тойнби. Цивилизация в рамках культурологического подхода - высший уровень развития культуры, завершающий период развития куль­туры, предшествующий ее смерти. Всего Шпенглером было выделено восемь культур. Культурологический подход был особенно популярен в Европе в первой половине XX в.

Помимо формационного, цивилизационного, культурологического, существуют и иные философские подходы, рассматривающие историю как объективный и закономерный процесс. Среди них можно выделить позитивистский. Позитивистский подход в несколько измененном виде получил в настоящее время широкое распространение.

Позитивисты (Огюст Конт) выделяли следующие стадии развития общества: традиционную, доиндустриальную, индустриальную. На базе данной классификации получила широкое распростране­ние среди современных западных философов точка зрения о том, что человечество в своем историческом развитии прошло стадии: традиционного, доиндустриального (аграрного), индустриального и постиндустриального общества.

Линейный (формационный) и нелинейный подходы одновременно и альтернативны (как варианты классического и неклассического ре­шения этой проблемы) и дополняют друг друга. В райках формационного подхода история предстает как единый, закономерный, направленный к более совершенным состояниям общества процесс социодинамики. Современная глобализация подтверждает наличие такого аспекта исто­рического развития. Однако в концепции К. Маркса история безальтернативна, имеет провиденциалистский характер; экономически детерминирована, а поэтому упрощена и схематизирована.

Нелинейные концепции социодинамики подчеркивают своеобра­зие, уникальность судеб различных этносов. Не отрицая повторяемос­ти в истории, они утверждают цикличность и нелинейность ее развер­тывания, подчеркивают духовное, культурное единство людей. История человечества выступает в них как история локальных цивилизаций и культур, а синхронный срез любого исторического момента обнару­живает множество вариаций устройства общественной жизни. В то же время нелинейные концепции зачастую используют биологические, морфологические аналогии при оценке динамики общества; утвержда­ют обособленность исторических судеб народов.

Поиск нового, синтетического видения истории детерминируется исторической реальностью: современная история становится все более единой, глобализируется, но при этом она сохраняет внутри себя уни­кальность культур, многовариантность цивилизационных стратегий.

Современная философия не отказывается от усилий по обнаружению смысла истории . В отличие от классической философии прошлых эпох, она учитывает исключительную сложность всемирно-исторического процесса, его непредсказуемость по целому ряду параметров. Многие направления современной философии истории стремятся связать проблему смысла истории с проблемой личности, рассматривая судьбы истории в связи с судьбой отдельной личности, отдельного человеческого индивида. Философская концепция смысла истории как отношения истории к судьбе личности называется персоналистской концепцией. Ее в различных вариантах разрабатывали такие философы XX в., как Н. Бердяев, К. Ясперс, Ж. Маритен. Близкие идеи высказывали X. Ортега-и-Гассет, Н. Аббаньяно и др.

Прежде всего, следует принять во внимание, что общественная история есть история людей. Притом что при определенных условиях можно рассматривать историю как безличный процесс, мы, конечно, понимаем, что в истории действовали конкретные живые люди. Мы не можем знать и помнить абсолютно всех, кто своей жизнью делал историю. Но мы можем достаточно хорошо знать и помнить очень многих, и нигде не сказано, что круг нашего знания людей прошлого не будет расширяться постоянно. Размышляя об истории, мы задумываемся и о своем месте в ней.

История предстает в персоналистской концепции как общение поколений, общение, которое имеет глубоко личный смысл. Для каж­дого человека история глубоко индивидуальна, каждый наделяет ее своим смыслом, ищет и находит его. История как общение поколений предполагает отношение к каждому участнику исторического процесса как к уни­кальной и самоценной личности. Всеобщим универсальным смыслом истории, усматриваемом в самом историческом процессе, оказывается достоинство личности. Отношение современ­ного человека к истории, как и отношение к современникам, является одним из критериев его отношения к своему и чужому достоинству.

Тот, кто умеет отнестись к людям прошлого как к отдельным уникальным и самоценным индивидам, тем самым признает и утверждает их достоинство. Но в таком отношении он свидетельствует и об уважении к самому себе, обретает и утверждает свое собственное достоинство. И в той мере, в какой этот тип отношений поколения поколению реализуется в истории, индивидуальное достоинство личности становится имманентным, т.е. внутренне присущим историческому процессу. Универсальный смысл истории предполагает, следовательно, личные усилия каждого человека по обретению своего достоинства посредством небезразличного отношения к прошлым людям как к уникальным индивидам.

Персоналистская трак­товка смысла истории отвергает отнесение заботы о личном достоин­стве в будущее. Она исходит из того, что будущее может и не наступить, а если наступит, то может и не оказаться лучше настоящего и прошлого. Отнесение заботы о личном достоинстве в будущее характерно для философии истории, основанной на идее прогресса.

Идея прогресса формирует жизненную установку, которую можно было бы выразить формулой: «жить ради будущего, перед лицом будущего». Данная установка, конечно, имеет неоспоримые преимущества перед противоположной: «жить ради текущего момента, руковод­ствоваться исключительно сиюминутными, краткосрочными целями и интересами». Установка на будущее предполагает жертвенность, в ней очевиден элемент внутреннего благородства, она отвергает эгоизм. Од­нако сколь глубоко действительное различие двух установок? Следует признать, что глубокого и принципиального различия между ними нет, поскольку и та и другая подчиняют жизнь человека внешним по отно­шению к ней целям. Обе они отрицают самоценность жизни индивида, самоценность жизни конкретного поколения, безотносительно к тому, и какую эпоху ему выпало жить. Ведь при внимательном взгляде выясняется, что будущее столь же текуче, изменчиво, ненадежно, сколь и современность. Поэтому подчинять свою жизнь исключительно упованиям на будущее столь же опасно, сколь и подчинять ее погоне за сиюминутными удоволь­ствиями и удовлетворением всех потребностей сегодня и сейчас.

Идея прогресса требует выявления его критериев. Многие философы (например, Гегель) полагали, что мировая история – это прогресс в отношении свободы, которую мы должны завоевывать. Свобода как продукт общественного прогресса является одновременно и его важнейшим критерием. Вместе с тем, свобода есть открытый путь не только вверх, но и вниз, ибо свобода воли может побудить человека как на добрые, так и на злые деяния. Следует также учитывать, что недо­пустимо противопоставлять друг другу власть и свободу. Ведь свобода возможна в условиях порядка, обеспечиваемо­го властью. Парадокс заключается в том, что для утверждения и защиты свободы индивида не обязательно его осво­бождение от всех форм принуждения, запрета и наказания.

Исходя из диалектико-материалистического понима­ния истории, общеисторический критерий прогресса сле­дует искать в «ядре» общественного бытия - в сфере про­изводства материальных благ. В способе производства производительные силы более динамичный элемент, оп­ределяющий производственные отношения. Высшим и всеобщим объективным критерием общественного про­гресса, по мнению В. И. Ленина, является развитие производительных сил, включая развитие самого человека. Исторический процесс протекает в конкретных условиях и во взаимодействии многих общественных сил. Произ­водительные силы необходимо рассматривать: с точки зрения не только реального уровня, но и возможностей их развития; в единстве с социально-политическим состоянием общества. Отсюда вытекает актуальность демокра­тизации общества, развития социальной справедливости в единстве с экономической эффективностью. Непосредственным выражением развития производи­тельных сил выступает рост производительности труда. Но важна производительность не всякого труда, а труда по производству полезной для человека, конкурентоспособной продукции.

Для социалистов-утопистов (Сен-Симон, Фурье, Оуэн) основой прогресса выступал принцип, в соответ­ствии с которым люди должны относиться друг к другу как братья. Нравственность, полагал Ж. Ламетри, служит самосохранению общества, удерживает его от распада. Итак, один из критериев общественного прогресса ряд фи­лософов связывает с прогрессом нравственности.

Исчерпав возможности наращивания материальных вещей и придя к осознанию «пределов роста», человече­ство имеет шанс переключиться на развитие духовного производства, т. е. перейти к развитию «богатства челове­ческой природы» как самоцели (К. Маркс). При таком подходе прогресс соотносится с ценностями человеческого бытия и обретает гуманистическую направленность. П. Л. Лавров в «Исторических письмах» утверждал, что развитие личности в физическом, умственном и нрав­ственном отношении, воплощение в общественных фор­мах истины и справедливости - вот краткая формула, об­нимающая все, что можно считать прогрессом. 3. Фрейд прогресс общества видит прежде всего «в деле упорядоче­ния человеческих отношений». Ф. В. Шеллинг основной критерий исторического прогресса (наряду с моралью, прогрессом разума, науки и техники) усматривал в постепенной реализации правово­го устройства, приближении к этой цели.

Прогресс общества возможен, если человечество будет осуществлять согласованные, дополняющие друг друга важнейшие функции: иммунную (самосохранение, борьба с непосредственными угрозами существованию), репро­дуктивную (воспроизводство необходимых и достойных условий существования) и инновационную (адаптация к изменяющимся условиям внешней и внутренней среды существования, использование творческого потенциала людей для получения принципиально новых результатов в производстве, науке, политике и т. д.).

Каждая из проанализированных концепций критерия прогресса не выступает в «чистом» виде, а включает в се­бя систему показателей, основанную на каком-то «стержне» - расширении сферы свободы, развитии про­изводительных сил, сопоставлении результатов с идеа­лом, росте гуманизма, экологии, демократизации обще­ства. Перечисленные, а также и другие критерии прогрес­са (смена цивилизаций, общественно-экономических формаций, совершенствование способа производства, проти­воречие между потребностями и возможностями их удов­летворения и т. д.) не являются «сквозными» и обнаружи­вают относительность. Видимо, абсолютного критерия об­щественного прогресса нет. Исчерпав возможности совер­шенствования по очередному критерию или же группе, общество переходит к применению других критериев (факторов) прогресса, который становится бесконечным.

Циклические социальные изменения. Это, видимо, более сложная форма социальных изменений, ибо она, по существу, может включать эволюционные и революционные изменения, восходящую и нисходящую тенденции. Кроме того, когда мы говорим о циклических изменениях, то имеются в виду не oтдельные единичные акты каких-либо перемен, а определенны ряд изменений, который в совокупности образует цикл. Нэпом ним, что циклами называют некоторую совокупность явлений процессов, последовательность которых представляет собой он ределенный кругооборот в течение некоторого промежутка времени. Конечная точка цикла как бы повторяет первоначальную но только в других условиях или на другом уровне. Циклические социальные изменения происходят в соответствии с временами года (например, с сезонным характером сельскохозяйственных работ), но могут охватывать периоды в несколько лет (изменения, обусловленные экономическими кризисами и т. д.) и даже несколько столетий (связанные с типами цивилизаций).
Социологи разных направлений фиксируют тот факт, что многие социальные институты, общности, классы и даже целые общества изменяются по циклической схеме - возникновение, рост, расцвет, кризис и увядание; возникновение новых качеств, свойств явления или же вообще возникновение нового явления. Такой схеме изменений подвержены многие структуры в обществе - социальные, экономические, политические, духовные и т. д., а также и целые цивилизации. В более простой (и более распространенной) форме эта схема выглядит как ритм, т. е. как чередование в определенные промежутки времени периодов подъема (роста) и спада (кризиса).
Особую сложность картине циклических социальных изменений придает то обстоятельство, что разные структуры, разные явления и процессы в обществе имеют циклы разной продолжительности. Так что в каждый данный момент истории мы имеем одновременное сосуществование социальных структур, явлений, процессов, находящихся на разных ступенях развития своего цикла. Этим в значительной степени определяется непростой характер взаимодействия между ними, взаимные несоответствия, несовпадения и конфликты.

Наглядным примером циклического характера социальных изменений является смена поколений людей. Каждое поколение нарождается, проходит период социального созревания (социализации), затем период активной деятельности, далее период старости и естественного завершения жизненного цикла. Каждое поколение формируется в специфических социальных условиях, поэтому непохоже на предыдущие поколения. Вместе с тем каждое поколение вносит в жизнь, в политику, экономику, культуру что-то свое, новое, чего еще не было в социальной жизни, тем самым осуществляет многочисленные социальные изменения.
Казалось бы, увеличение продолжительности жизни, т. е. увеличение длины полного цикла поколений, должно вести к замедлению темпов социальных изменений. Однако в действительности за последние 200-300 лет мы наблюдаем обратную картину - ускорение темпов общественного развития. Дело в том, что можно говорить не только о поколениях людей, но и о поколениях знаний, поколениях машин (компьютеров, самолетов и т. д.).
Проблема больших циклов (длинных волн). Особое внимание многих специалистов в области социальных наук привлекает циклический характер изменений на сравнительно больших отрезках времени - в несколько десятков лет, так называемых больших циклов, или длинных волн. Выдающийся вклад в разработку этих теорий внес русский экономист Н. Д. Кондратьев, необоснованно репрессированный в 30-е гг. Он разделил экономические процессы на два вида: протекающие в одном направлении (необратимые) и волнообразно протекающие (обратимые). К последним относятся изменения товарных цен, процентных ставок на капитал, денежной заработной платы, уровня добычи и потребления угля, производства чугуна, свинца и т д
На основе статистической обработки стоимостных и натуральных показателей экономического развития Англии, Франции, Германии, США примерно за последние полтора столетия ученый пришел к выводу о наличии в этот период больших циклов конъюнктуры (длинных волн) продолжительностью 50-60 лет. При этом каждый большой цикл проходит в своем развитии «повышательную» и «понижательную» фазы. Материальной основой циклов Н. Д. Кондратьев считал обновление элементов основного капитала, в частности, развитие сети железных дорог, каналов и т. д., а также подготовку квалифицированной рабочей силы.
В основе механизма длинных волн разные авторы называют: процесс распространения нововведений, смену лидирующих отраслей экономики, смену поколений людей, долговременную динамику норм прибыли и др. Большинство ученых рассматривают феномен длинных волн не только как экономический, но и как социальный, исторический и социально-психологический феномен. В результате сложилось следующее его понимание: большие циклы (длинные волны) - это «периодические повторения характерных социальных, экономических, технологических ситуаций, таких, например, как продолжительные экономические подъемы и спады, сравнительно короткие периоды интенсивной реализации технических новшеств, пики социальной напряженности и т. д. Эти характерные ситуации регулярно повторяются примерно через каждые 50 лет (социальные, как считает часть исследователей, - через 25 лет). Они почти синхронны для большинства ведущих развитых стран, их проявления зафиксированы в статистике этих стран на протяжении двухсотлетнего периода истории» .

Факторы социальных изменений
Марксистская методология, долгое время господствовавшая в отечественном обществоведении, требовала искать конечные причины и источники общественных перемен в изменениях экономических условий материального производства. И действительно, в очень многих случаях можно (и нужно) проследить зависимость социальных изменений от изменений в экономической сфере. В настоящее время в
России, например, происходят огромные структурные сдвиги в экономических отношениях. На этой базе складываются группы собственников, которые формируют определенные социальные общности со своими интересами, позициями. Иными словами, в значительной степени современные социальные изменения в России - результат изменений в экономической сфере. Однако большой эмпирический материал, накопленный социологией, показывает, что причины и источники реальных социальных изменений нельзя сводить только к экономическим факторам, эти причины и источники гораздо сложнее многообразнее, а иногда даже и не поддаются строгому детерминистскому объяснению. Более того, во многих случаях именно изменения в социальных структурах, социальных институтах, их функциях служат толчком для экономических, политических и других изменений.
В общем и целом, видимо, можно утверждать, что источниками социальных изменений могут быть и экономические, и политические факторы, а также факторы, находящиеся внутри сферы социальных структур и институтов. К последнего рода факторам можно отнести взаимодействие между разными социальными системами, структурами, институтами, а также общностями на уровне групп, классов, партий, наций, целых государств и т. д. Одной из форм такого взаимодействия является конкуренция. Так, конкуренция между фирмами нередко ведет не только к повышению чисто экономической эффективности, но и к решению многих социальных вопросов для работников, особенно высококвалифицированных. Здоровая конкуренция в экономике, технике, политике, науке, других сферах общественной жизни служит важным источником социальных изменений вообще и в этих сферах в частности.
В еще большей степени решению множества социальных, экономических и политических проблем способствовала классовая борьба, прежде всего рабочего класса, за свои экономические и гражданские права. Наибольшего размаха эта борьба достигала в XIX и первой половине XX в. В значительной степени ее результатом во многих странах Европы, Америки и других регионах стало повышение жизненного уровня рабочего класса и других трудящихся, сокращение рабочего дня, многочисленные меры социальной зашиты низко- и даже среднеоплачиваемых слоев населения.

Социальная стабильность и социальные изменения. В каком соотношении находятся социальная стабильность и социальные изменения с научной, социологической точки зрения? Можно ли считать, что они исключают друг друга?
В действительности же социальная стабильность не синоним неизменности, неподвижности социальных систем и отношений. В обществе такая неподвижность является, как правило, не признаком стабильности, а признаком застоя, рано или поздно ведет к неустойчивости, социальной напряженности, в итоге к нестабильности.
В научном социологическом смысле социальная стабильность - это такая устойчивость социальных структур, процессов и отношений, которая при всех изменениях сохраняет их качественную определенность и целостность как таковых. Она складывается из трех уровней:
1) внутренней стабильности социальных систем (институтов, организаций, сообществ и т. п)
2) стабильности взаимосвязей и взаимодействий социальных систем между собой,
3) стабильности всего общества, которую можно обозначить как социетальную стабильность. Эта последняя уже будет включать в себя стабильность политическую, экономическую, идеологическую, культурную и т. д. на уровне всего общества. Стабильное общество - это общество, развивающееся и в то же время сохраняющее свою устойчивость, общество, в котором налажен процесс и механизм изменений, сохраняющий его стабильность, исключающий такую борьбу социальных сил, которая ведет к расшатыванию самих устоев общества.
Важно учитывать еще одно обстоятельство. Стабильными могут быть какое-то время и авторитарные, и тоталитарные политические режимы. Однако исторический опыт многих стран показывает, что в конце концов такие режимы «взрываются», становятся средоточием социальных конфликтов и общей нестабильности. Поэтому стабильное общество в полном смысле слова - это демократическое общество.
Таким образом, в обществе стабильность достигается не за счет неизменности, неподвижности, а за счет умелого осуществления назревших социальных изменений в нужный момент и в нужном месте. Можно сказать, что социальные изменения являются необходимым условием и элементом социальной стабильности.

Социальные изменения и социальное развитие
Имеется существенное различие между понятиями «социальное изменение» и «социальное развитие». Коротко говоря, это различие сводится к тому, что понятие «социальное изменение» фиксирует факт перемены безотносительно к ее направленности. Понятие «социальное развитие» - иного характера.
Оно применяется для обозначения процессов совершенствования, улучшения, усложнения. Оно не только фиксирует сам факт социального изменения, но и содержит некоторую оценку этого изменения, характеризует его направленность. Обычно социальное развитие как реальный процесс характеризуют тремя взаимосвязанными чертами - необратимостью, направленностью и закономерностью. Необратимость означает постоянство процессов накопления количественных и качественных перемен в течение некоторого промежутка времени. Направленность - ту линию или линии, по которым совершается накопление. Закономерность - процесс накопления не случайный, а необходимый. Принципиально важная характеристика социального развития - промежуток времени, в течение которого осуществляется развитие. Пожалуй, не менее важно и то, что только с течением времени выявляются основные черты социального развития, поскольку оно складывается из некоторой цепочки социальных изменений. Результатом процесса развития является новое качественное (иногда и количественное) состояние социального объекта (например, социальной группы, социального института, организации и всего общества).

Сказанное относится, скорее, к общефилософскому или социально-философскому пониманию развития. Социологическое понимание развития требует более конкретного выделения его критериев и показателей. В научной литературе можно встретить разные точки зрения на этот счет. Представляется, что можно выделить прежде всего следующие критерии. Во-первых, соци-альное развитие предполагает структурное усложнение объекта Как правило, более сложные по своей структуре объекты являются и более развитыми. Во-вторых, социальное развитие означает увеличение числа, усложнение характера или даже видоизменение социальных функций объекта. Если сравнить современное общество, обладающее многоотраслевой промышленностью, многочисленными системами государственного и общественного управления, учебными заведениями и научными учреждениями, дифференцированное по социальным группам, профессиям, стратам, с обществами, живущими за счет собирательства, охоты или земледелия, то становится очевидной огромная разница в степени сложности и развитости этих двух типов обществ. В-третьих, важным критерием социального развития социальных институтов и организаций является повышение результативности, эффективности, конкурентоспособности их деятельности.
Социальное развитие предполагает также увеличение возможностей удовлетворения многообразных потребностей (материальных, интеллектуальных, духовных и т. д.) различных групп населения и отдельных индивидов. В этом смысле важнейшее значение имеет, например, социальное развитие предприятия, на котором они работают. В таком случае имеется в виду не только развитие технологии трудового процесса, но прежде всего улучшение условий труда и отдыха, повышение уровня материального благосостояния, социальной защищенности работников и их семей, возможности повышения культурного и образовательного уровня и т. д. Не меньшее значение имеет и социальное развитие района, города, региона, всего общества. В таком случае в социологии используется понятие «социальная инфраструктура». Как показано в литературе, это устойчивая совокупность материальных и вещественных элементов, создающих условия для рациональной организации деятельности людей, их полноценного отдыха, культурно-образовательного развития.
Сюда входят системы охраны и безопасности труда, системы торговли, здравоохранения, образования, связи и информации, транспорта и т. д. Важно подчеркнуть, что развитие самой социальной инфраструктуры предполагает использование нормативного подхода, который требует сравнения ее реального состояния в том или ином районе (предприятии, области, обществе в целом) с научно обоснованными нормативами и ориентирами. Такое сравнение дает возможность определения уровня развитости (или отставания) социальной инфраструктуры. Но еще более важным показателем и критерием социального развития общества является развитие самого человека, его личности. Этот вопрос, ввиду его особой важности, будет рассмотрен специально в конце данной главы, в приложении «Социология в России: развитие общества и развитие человека».

Нелинейный характер социального развития и проблема социального прогресса
Что означает нелинейность социальных изменений и социального развития? Как уже говорилось, эволюционизм XVIII - первой половины XX в. в своих наиболее радикальных вариантах полагал, что социальная эволюция как цепь общественных изменений носит линейный, однонаправленный характер, с неизбежностью ведет к беспредельному прогрессу, что такой принцип эволюции универсален, распространяется почти на все социальные явления, что направление социальной эволюции в общем предсказуемо.
Реальный ход событий в мире, особенно в последние десятилетия, показал, что нелинейное видение социальных изменений и социального развития более соответствует наблюдаемым процессам в обществе. Что оно означает?
Во-первых, схематическая последовательная цепь социальных изменений может выстраиваться не в одном, а в разных направлениях. Иными словами, «точка изменений» - бифуркация - это такая поворотная точка, после которой изменения и в целом развитие могут идти не в прежнем, а в совершенно новом, даже неожиданном направлении.
Во-вторых, нелинейность социальных изменений и социального развития означает наличие объективной возможности многовариантной последовательности событий. В жизни практически всегда существуют альтернативные варианты изменений и развития. В связи с этим субъект изменений находится в ситуации совершения выбора, и он становится ответственным за выбранный вариант.
В-третьих, цепочка социальных изменений вовсе не имеет направленности только в сторону прогресса, совершенствования или улучшения. От «точек изменения», которые могут сформироваться в самых неожиданных местах, движение может пойти в разные стороны, вплоть до регресса, упадка, разрушения.

Наконец, нелинейный характер социальных изменений означает, что в этих изменениях всегда следует предполагать последствия предвидимые и непредвидимые, предсказуемые и непредсказуемые, желаемые и нежелаемые. Практическая жизнь показывает, что изменения второго ряда встречаются, к сожалению, гораздо чаще.
Конечно, акцентирование нелинейности изменений и развития в обществе не отвергает саму общую идею социальной эволюции как идею изменчивости социальных систем - социальных институтов, общностей, процессов и т. д. Вопрос в том, как представлять эту эволюцию в науке, с помощью каких теорий, моделей, понятий. И еще один вопрос, особенно актуальный для современного российского общества, - это вопрос сознательного, продуманного выбора собственной стратегии не просто выхода из того жесточайшего кризиса, который поразил страну, а выбора той стратегии, которая послужит основой социального развития российского человека, народа и государства на длительную перспективу.

Существует ли социальный прогресс? В социологической и близкой к ней социально-философской литературе сложились две крайние точки зрения на проблему прогресса в истории общества. Одна заключается в утверждении абсолютности и неизбежности прогрессивного развития общества в целом и многих отдельных его сфер. Как уже говорилось, эволюционисты XVIII - начала XX в. доказывали, что прогресс носит всеобщий характер и проявляется в развитии производительных сил, в науке, технике и технологии, в политической, социальной и духовной сферах жизни общества. Прогресс неостановим, колесо истории вспять обратить невозможно, прогрессивная тенденция пробьет себе дорогу через все препоны. Отсюда делались и делаются абстрактно-оптимистические выводы о светлом будущем, хотя, как правило, никто не представляет, в чем оно заключается и какими конкретными путями и способами может быть достигнуто. Другая крайность - своего рода специфическая реакция на предыдущую систему взглядов - состоит, по существу, в отрицании возможности научной постановки вопроса о социальном прогрессе, в отрицании самой возможности говорить на языке науки о более высоком качестве одних форм социальной жизни и институтов по сравнению с другими. Представители таких взглядов обычно выносят проблему прогресса за рамки социальной науки. При этом они ссылаются на то, что попытка квалифицировать те или иные социальные изменения как проявления прогресса означает оценку этих изменений с точки зрения определенных ценностей. Такая оценка, доказывают они, всегда будет субъективной. Поэтому и понятие прогресса - тоже понятие субъективное, которому нет места в строгой науке.
Наличие крайних позиций и острые дискуссии вокруг применимости понятия «прогресс» к социальным изменениям и социальному развитию в значительной степени обусловлены тем, что само это понятие действительно несет в себе ценностный смысл, является оценочным понятием. А, как известно, по этому вопросу - о допустимости в научной социологии ценностных суждений - мнения ученых опять-таки разделились. Одни из них выступают за то, чтобы считать уместным употребление в социологии ценностных суждений. Такой позиции придерживались классики марксизма, но не только они. Значительная часть западных социологов левых или лево-центристских ориентации (Ч. Р. Миллс, Г. Маркузе, А. Голднер и др.) считают не только возможным, но и совершенно необходимым использование ценностных суждений и понятий в социальных науках, в том числе и в социологии. Исключение таких суждений и понягий лишило бы социологию и другие науки человеческого смысла, гуманистической направленности. Другие авторы, наоборот, ссылаясь на то, что ценностные суждения, ценностные оценки носят субъективный характер, отвергают возможность употребления таких суждений и оценок в научном социологическом исследовании.

Прежде всего нужно по возможности строго определить само понятие социального прогресса, его содержание. Под прогрессом обычно понимается совершенствование социальною устройства общества и улучшение качества жизни человека. Оно предполагает такую направленность общественного развития, для которой характерен переход от низших форм к высшим, от менее совершенных к более совершенным.
Трудно не согласиться, что в общем и целом развитие человеческого общества идет по линии нарастания прогрессивных социальных изменений. Тут важно отметить такие показатели, как улучшение условий труда, обретение человеческой личностью большей свободы, политических и социальных прав (что зафиксировано во Всемирной декларации о правах человека), усложнение задач, стоящих перед современными обществами, и увеличение технических, социальных возможностей их решения. Наконец, беспрецедентное развитие в последние дватри века образования, науки, техники, предоставивших современному человеку возможности гуманизировать и демократизировать свой образ жизни и социальные институты.
Вместе с тем важно не впасть в эйфорию такого оптимистического понимания прогресса. Дело в том, что чрезвычайно трудно перевести общетеоретическое понимание социального прогресса на конкретный язык социологии. Можно ли, к примеру, однозначно утверждать, что этапы преобразования законодательной власти в России в XX в (Государственная дума в дореволюционной России, Верховный Совет - в советский период, Федеральное Собрание - в послесоветский период) являются этапами прогрессивного развития? А можно ли считать, что образ жизни современного человека в развитой стране является более прогрессивным, чем, положим, образ жизни людей в средневековой Европе или в эпоху античной Греции? Вопросы очень непростые.
Видный современный западный социолог И. Валлерстайн в этой связи делает весьма осторожное утверждение: «Представляется, что в моральном и интеллектуальном отношении гораздо надежнее допустить возможность прогресса, но такая возможность не будет означать его неизбежности».

Противоречивый характер социального прогресса. При рассмотрении подобных вопросов, видимо, нужно прежде всего выделить некоторые сферы, области социальной жизни, относительно которых можно прямо сказать о неприменимости понятия прогресса к этим областям, хотя они и подвержены значительной эволюции. Этапы в эволюции этих областей никоим образом нельзя считать этапами прогрессивного развития от простого к сложному, от менее совершенного к более совершенному. Сюда относится прежде всего область искусства. Искусство как социальный институт не стоит на месте, оно постоянно подвержено изменениям. Однако понятие прогресса неприменимо, когда рассматривается художественная, эстетическая сторона искусства. Как можно применять его, к примеру, при сравнении Эсхила и Л. Толстого, Данте и Пушкина, Чайковского и Прокофьева и т. д. Можно говорить лишь об определенном прогрессе технических средств создания, сохранения и распространения произведений искусства. Видимо, к ним относятся мировые религии. То же самое можно сказать о фундаментальных философских системах: их эволюция за время интеллектуальной истории имеет место, но понятие прогресса от-носительно всего философского содержания этих систем (не политических позиций авторов) здесь вряд ли применимо.
Вместе с тем следует выделить и такие сферы жизнедеятельности общества, как социальные институты, историческое развитие которых совершенно ясно может быть квалифицировано как прогресс. К ним относят в первую очередь науку, технику, технологию. Каждый новый шаг, каждый новый этап в развитии науки, техники, технологии являются шагом и этапом в их прогрессе. Не случайно сложилось и такое понятие, как научно-технический прогресс.
Противоречивый характер социального прогресса проявляется и в том, что развитие многих социальных структур и процессов, явлений, объектов ведет одновременно к их продвижению вперед в одних направлениях и к отступлению, возвратам назад в других направлениях; к совершенствованию, улучшению в одном и деструкции, ухудшению в другом, к их прогрессу в одних отношениях и к регрессу или тупикам в других отношениях.
Наиболее предпочтительны, безусловно, позиции тех авторов, которые стремятся придать критериям социального прогресса гуманистический смысл. Дело в том, что недостаточно говорить о социальных изменениях, в том числе и о социальном развитии, только как об объективно совершающихся процессах, «процессах в себе», говоря философским языком. Не менее важны и другие их стороны - их обращенность к человеку, группам, обществу в целом. Ведь задача заключается не только в том, чтобы зафиксировать сам факт социальных изменений и социального развития, определить их виды, выявить движущие силы и т. д. Задача еще и в том, чтобы обнажить их гуманистический (или антигуманистический) смысл - ведут ли они к благосостоянию человека, его процветанию или ухудшают уровень и качество его жизни.

Социальные конфликты и их роль в социальном развитии.
В современных обществах конфликты становятся более многообразными, поскольку социальная структура формируется по иерархическому принципу людям свойственна борьба за обладание приоритетными позициями. Сами же действия по достижению социального доминирования (власти, престижа, авторитета и т.д.) создают предпосылки возникновения конфликтов.
Значителен вклад в разработку проблематики конфликта К.Маркса и Г.Зиммеля. Как особое направление теория социального конфликта нашла свое отражение в работах Р.Миллса, Р.Дарендорфа, Л.Козера, Д.Белла, К.Боулдинга, М.Крозье и др. В их исследованиях подчеркивается объективная ценность конфликта, повышающая действенность социальной системы и стимулирующая ее развитие. Они исходили из того, что главное - не допускать развития социальных конфликтов до состояния социальной направленности.
Марксистский и неомарксисткий подходы рассматривают социальный конфликт как временное состояние в социальном развитии и ее разрешение увязывается с достижением определенного уровня развития общества. Основу социальных конфликтов составляет борьба за собственность. Исходя из противоречий экономических интересов, различаются два вида борьбы. Социальное противоборство за изменение принципов распределения материальных благ разрешается исключительно революционным путем. Тогда как снятие социального противоборства в борьбе за изменение критериев распределения можно осуществлять в рамках существующей общественной системы посредством реформаторской политики.
В немарксистской социологии социальный конфликт предстает в виде составной части общественного бытия, в качестве источника общественного развития, как необходимый элемент социальной жизни, который способствует разрешению и снятию социальной напряженности.

Американский социолог Л.Козер обосновал свою теорию позитивно-функционального конфликта. В основе конфликтов лежит социальное неравенство, которое неустранимо. Конфликт возникает при такой степени неравенства, когда оно расценивается группой или индивидом, как препятствующее удовлетворению их потребностей. Конфликты в открытых обществах играют позитивную роль, а в закрытых – разрушительную, разделяя общество на враждебные группы и приводя к революциям.
Основу возникновения социального конфликта можно выводить исходя из проблемы удовлетворения потребностей людей. Так, например, П.А.Сорокин в качестве источника конфликта определял подавление базовых потребностей, без которых невозможно человеческое существование. Началом социального конфликта могут стать агрессивные социальные действия, вызванные сложностью в удовлетворении потребностей, в ответ на действия индивида или группы лиц. Социальный конфликт можно представить в виде борьбы, порожденной конфронтацией общественных и групповых интересов.
В концепции Р.Дарендорфа причина возникновения конфликта сопряжена со стремлением людей к доминированию. Его основная работа "Класс и классовый конфликт" была опубликована спустя 12 лет после окончания второй мировой войны и несла на себе отголоски тех времен. Р.Дарендорф солидаризируется с К.Марксом по поводу выделения классового противостояния в качестве основного источника конфликта в капиталистическом обществе XIX века, которое развертывается в промышленной сфере между предпринимателем и рабочими. Однако в ХХ веке промышленное производство перестало быть главным институтом, определяющим в организации общественных связей и отношений, а вместе с этим утратил ведущую роль классовый конфликт между предпринимателем и рабочим. Характерная для XIX века, напряженная классовая борьба, по его мнению, устранена через институциализацию конфликта и осуществлением системы мер, призванных регулировать конфликты. В отличие от Т.Парсонса, Р.Дарендорф отстаивает мысль о конфликте как исходной клеточке социальной жизни, поэтому, согласно его позиции, более точно отражает суть проблемы термин не "разрешение", а "регулирование" конфликта.

В зависимости от зон разногласия все конфликты могут классифицироваться на личностный (уровень индивидуального сознания, внутри личности), межличностный (уровень двух и более индивидов, не образующих группу), межгрупповой, конфликт принадлежности (противоречие с социальной группой или социальными группами), конфликты с внешней средой (противоборство с социальными институтами).

Конфликты принадлежности. Можно выделить три типа социальных отношений, которые могут привести к конфликтам, например, среди различных групп горожан: отношения между занятыми в государственном и негосударственном секторе экономики; отношения между управленческим слоем и государственной торговлей, с одной стороны, и теми "трудящимися", к которым примыкает большая часть занятых вне государственного сектора, - с другой; между частью коренных горожан и лицами некоренных национальностей. Причем важнейшим объектом зреющих конфликтов выступает стремление людей к обретению высокого социального статуса и достижению лучших условий жизни. Поскольку в дальнейшем социальная дифференциация будет усиливаться, можно ожидать, что фон напряженности будет постоянно сохраняться и проявляться в глухом недовольстве и осуждении не только "богатых", но и более зажиточных сограждан, во внезапных коротких стычках представителей разных слоев и т. п.
В личностных и межгрупповых отношениях имеет место социальная напряженность, которая представляет собой противоположность интересов и понимается как уровень конфликтности, меняющийся во времени. Для обнаружения социальной напряженности оценивается степень удовлетворенности человека в таких социальных потребностях, как жилье, содержание труда, заработная плата; бытовые и санитарно-гигиенические условия на производстве, возможности отдыха. Так, трудовые конфликты могут либо содействовать сохранению существующей социально-экономической системы, либо способствовать её разрушению. Эволюция социально-трудовых конфликтов в России, от собственно трудовых до политических, свидетельствует о том, что они стали частью процесса распада административно-командной системы, в определенной мере катализатором, этого распада. В социальной напряженности выражается потребность в обновлении, изменении существующей жизнедеятельности, и конфликт становится средством такого изменения. Поэтому необходимо активизировать исследования в такой отрасли социологических, политологических, психологических, культурологических знаний, как конфликтология.
По внутреннему содержанию конфликты могут различаться на рациональные и эмоциональные. В первом случае конфликты не переходят на личностный уровень, не создают образ врага, оставляя за соперником право на некоторую долю истины. Целью таких конфликтов выступает улучшение взаимоотношений, норм и образцов поведения, стремление к социальной справедливости. Для вторых свойственно перенесение причины конфликта на конкретную личность, что переходит на личную неприязнь. Развитие подобных конфликтов непредсказуемо и они трудно управляемы.
Если различать конфликты по сферам действия, то выделяются конфликты экономические, политические, этнические, межнациональные, психологические и т.д.
Основу экономических конфликтов составляют противоречия материального производства (между характером труда и формой присвоения, между развитой технологией и неразвитой базой), или экономический интерес определенных субъектов (война за нефть между Ираном и Ираком, Ирака и Кувейта).

Что означает нелинейность социальных изменений и социального развития. Как уже говорилось выше, эволюционизм XVIII -- первой половины XX в. в своих наиболее радикальных вариантах полагал, что социальная эволюция как цепь общественных изменений имеет линейный, однонаправленный характер, с неизбежностью ведет к беспредельному прогрессу, что такой принцип эволюции универсален, распространяется почти на все социальные явления, что направление социальной эволюции в общем предсказуемо.

Реальный ход событий в мире, особенно в последние десятилетия, показал, что нелинейное видение социальных изменении и социального развития более соответствует наблюдаемым процессам в обществе. Что оно означает?

Во-первых, схематическая последовательная цепь социальных изменений может выстраиваться не в одном, а в разных направлениях. Иными словами, «точка изменений» -- бифуркация -- это такая поворотная точка, после которой изменения и в целом развитие могут идти не в прежнем, а в совершенно новом, даже неожиданном направлении.

Во-вторых, нелинейность социальных изменений и социального развития означает наличие объективной возможности многовариантной последовательности событий. В жизни практически всегда существуют альтернативные варианты изменений и развития. В связи с этим субъект изменений находится в ситуации совершения выбора, и он становится ответственным за выбранный вариант.

В-третьих, цепочка социальных изменений вовсе не имеет направленности только в сторону прогресса, совершенствования или улучшения. От «точек изменения», которые могут сформироваться в самых неожиданных местах, движение может пойти в разные стороны, вплоть до регресса, упадка, разрушения.

Наконец, нелинейный характер социальных изменений означает, что в этих изменениях всегда следует предполагать последствия предвидимые и непредвидимые, предсказуемые и непредсказуемые, желаемые и не желаемые. Практическая жизнь показывает, что изменения второго ряда встречаются, к сожалению, гораздо чаще.

Конечно, акцентирование нелинейности изменений и развития в обществе не отвергает саму общую идею социальной эволюции как идею изменчивости социальных систем -- социальных институтов, общностей, процессов и т. д. Вопрос в том, как представлять эту эволюцию в науке, с помощью каких теорий, моделей, понятий. В этом отношении важную роль может сыграть новая и быстро развивающаяся дисциплина -- синергетика, которая занимается изучением нелинейных закономерностей развития сложных и сверхсложных самоуправляющихся систем.

И еще один вопрос, особенно актуальный для современного российского общества, -- это вопрос сознательного, продуманного выбора собственной стратегии не просто выхода из того жесточайшего кризиса, который поразил страну, а основы социального развития российского человека, народа и государства на длительную перспективу.

Существует ли социальный прогресс ? Как уже говорилось выше, эволюционисты XVIII -- начала XX в. доказывали, что прогресс имеет всеобщий характер и проявляется в развитии производительных сил, в науке, технике и технологии, в политической, социальной и духовной сферах жизни общества. Прогресс неостановим, колесо истории вспять обратить невозможно, прогрессивная тенденция пробьет себе дорогу через все препоны. Отсюда делались и делаются абстрактные оптимистические выводы о «светлом будущем», хотя, как правило, никто не представляет, в чем оно заключается и какими конкретными путями и способами может быть достигнуто.

Своего рода специфическая реакция на предыдущую систему взглядов -- отрицание возможности научной постановки вопроса о социальном прогрессе, отрицание самой возможности говорить на языке науки о более высоком качестве одних форм социальной жизни и институтов по сравнению с другими. Представители таких взглядов, базирующиеся главным образом на принципах позитивистской философии, обычно выносят проблему прогресса за рамки социальной науки. При этом они ссылаются на то, что попытка квалифицировать те или иные социальные изменения как проявления прогресса означает оценку этих изменений с точки зрения определенных ценностей. Такая оценка, доказывают они, всегда будет субъективной. Поэтому и понятие прогресса -- тоже понятие субъективное, которому нет места в строгой науке.

Наличие крайних позиций и острые дискуссии вокруг применимости понятия «прогресс» к социальным изменениям и социальному развитию в значительной степени обусловлены тем, что само это понятие действительно несет в себе ценностный смысл, является оценочным. А, как известно, по вопросу о допустимости в научной социологии ценностных суждений мнения ученых опять-таки разделились. Одни из них выступают за то, чтобы считать уместным употребление в социологии ценностных суждений. Значительная часть западных социологов левых или левоцентристских ориентаций (Ч. Р. Миллс, Г. Маркузе, А. Голднер и др.) считают не только возможным, но и совершенно необходимым использование ценностных суждений и понятий в социальных науках, в том числе и в социологии. Исключение таких суждений и понятий лишило бы социологию и другие науки человеческого смысла, гуманистической направленности. Другие авторы, наоборот, ссылаясь на то, что ценностные суждения, ценностные оценки имеют субъективный характер, категорически отвергают возможность употребления таких суждений и оценок в научном социологическом исследовании. Вероятно, доля истины есть в обеих крайних позициях и, чтобы се выделить, необходимо в свою очередь освободить эти позиции от субъективных пристрастий.

Прежде всего нужно по возможности строго определить само понятие социального прогресса, его содержание. Подпрогрессом обычно понимается совершенствование социального устройства общества и улучшение качества жизни человека. Оно предполагает направленность общественного развития от низших форм к высшим, от менее совершенных к более совершенным.

Трудно не согласиться, что в целом развитие общества идет по линии нарастания прогрессивных социальных изменений. Тут важно отметить такие показатели, как улучшение условий труда, обретение человеческой личностью большей свободы, политических и социальных прав (что зафиксировано во Всеобщей декларации прав человека), усложнение задач, стоящих перед современными обществами, и увеличение технических, социальных возможностей их решения. Наконец, необходимо назвать беспрецедентное развитие в последние три-четыре века образования, науки, техники, предоставивших современному человеку возможности гуманизировать и демократизировать свой образ жизни и социальные институты.

Вместе с тем важно не впасть в эйфорию такого оптимистического понимания прогресса. Дело в том, что чрезвычайно трудно перевести общетеоретическое понимание социального прогресса на конкретный язык социологии. Можно ли, к примеру, однозначно утверждать, что этапы преобразования законодательной власти в России в XX в. (Государственная дума в дореволюционной России, Верховный Совет -- в советский период, Федеральное Собрание -- в послесоветский период) являются этапами прогрессивного развития? А можно ли считать, что образ жизни современного среднего человека в развитой стране является более прогрессивным, чем, положим, образ жизни свободных людей (граждан) в античной Греции? Вопросы очень непростые.

К этому следует добавить, что в международной социологической литературе начала XX в. было значительно больше уверенности в наличии социального прогресса, чем в конце XX и в начале XXI в. В начале XX в. проблема прогресса живо обсуждалась практически всеми крупными социологами. Некоторые статьи на эту тему были опубликованы в сборнике «Новые идеи в социологии. Сб. третий. Что такое прогресс» (СПб., 1914). В частности, это статьи: П. А. Сорокина «Обзор теорий и основных проблем прогресса», Е. В. де Роберти «Идея прогресса», М. Всбсра «Эволюция и прогресс» и др. В конце 1960-х гг. известный французский социолог и философ Р. Арон издал книгу с символическим названием «Разочарование в прогрессе», в которой обосновывал мысль о невозможности осуществления на практике высоких идеалов, порождаемых прогрессом науки и техники, и о том, что это ведет к распространению социального пессимизма.

Видный современный западный социолог, президент (в 90-е гг. XX в.) Международной социологической ассоциации И. Валлср- стайн в этой связи делает весьма осторожное утверждение: «Представляется, что в моральном и интеллектуальном отношении гораздо надежнее допустить возможность прогресса, но такая возможность не будет означать его неизбежности».

Противоречивый характер социального прогресса. При рассмотрении подобных вопросов, видимо, нужно прежде всего выделить некоторые сферы, области социальной жизни, относительно которых можно прямо сказать о неприменимости понятия прогресса к этим областям, хотя они и подвержены значительной эволюции. Этапы в эволюции этих областей никоим образом нельзя считать этапами прогрессивного развития от простого к сложному, от менее совершенного к более совершенному. Сюда относится прежде всего область искусства. Искусство как социальный институт не стоит на месте, оно подвержено постоянным изменениям. Однако понятие прогресса неприменимо для рассмотрения художественной, эстетической сторон искусства. Как можно применять его, к примеру, для сравнения Эсхила и Л. Толстого, Данте и Пушкина, Чайковского и Прокофьева и т. д. Можно говорить лишь об определенном прогрессе технических средств создания, сохранения и распространения произведений искусства. Гусиное перо, авторучка, пишущая машинка, персональный компьютер; простая граммофонная пластинка, долгоиграющая грампластинка, магнитная лента, CD; рукописная книга, печатная книга, микрофильм и др. -- все эти линии в определенных отношениях можно считать линиями технического прогресса. Но они, как это очевидно, не затрагивают художественную ценность, эстетическую значимость произведений искусства.

Аналогичным образом следует оценивать и эволюцию некоторых других социальных институтов и явлений. Видимо, к ним относятся мировые религии. Эволюция фундаментальных философских систем за время интеллектуальной истории имеет место, но оценивать эту эволюцию в понятиях прогресса-регресса относительно философского содержания (не политических позиций авторов) вряд ли возможно.

Вместе с тем следует выделить и такие сферы жизнедеятельности общества, социальные институты, историческое развитие которых совершенно точно может быть квалифицировано как прогресс. К ним относят в первую очередь науку, технику, технологию. Каждый новый шаг, каждый новый этап в развитии науки, техники, технологии являются шагом и этапом в их прогрессе. Не случайно сложилось понятие научно-технического прогресса.

Но наиболее часто социолог сталкивается с такими социальными структурами и процессами, в эволюции которых прогресс может быть зафиксирован, но он осуществляется очень противоречиво. Нужно сказать, что социология должна видеть все разнообразие типов социальных изменений. Прогресс не является единственным типом. Существует регресс , по своей направленности противоположный прогрессу. Это развитие от высшего к низшему, от сложного к простому, деградация, понижение уровня организации, ослабление и затухание функций, застой. Наряду с этими типами существуют и так называемые тупиковые линии развития , приводящие к гибели тех или иных социокультурных форм и структур. Примерами могут служить разрушение и гибель некоторых культур и цивилизаций в истории общества.

Противоречивый характер социального прогресса проявляется и в том, что развитие многих социальных структур, процессов, явлений, объектов ведет одновременно к их продвижению вперед в одних направлениях и к отступлению, возврату назад в других направлениях; к совершенствованию, улучшению в одном и деструкции, ухудшению в другом; к прогрессу в одних отношениях и к регрессу или тупикам в других.

Оценку характера социальных изменений производят и по их результатам. Конечно, оценки могут быть и субъективными, но могут основываться и на достаточно объективных показателях. К субъективным оценкам можно отнести такие, которые исходят из желаний, стремлений, позиций отдельных групп, слоев населения, отдельных личностей. Главную роль тут играет удовлетворенность социальных групп происшедшими или происходящими изменениями. Если то или иное социальное изменение имеет негативные последствия для положения, статуса некоторой (допустим, небольшой) группы, оно обычно и оценивается ею как ненужное, неправильное, даже антинародное, антигосударственное. Хотя для других групп и большинства общества оно может иметь важное положительное значение. Но бывает и наоборот, когда от изменений выигрывает меньшинство, а проигрывает явное большинство. Классический пример последнего случая -- совершенно противоположные оценки разными группами населения нашей страны результатов приватизации, проведенной в первой половине 1990-х гг. Как известно, приватизация (по меткому народному выражению -- «прихватизация») неслыханно обогатила крайне незначительную часть населения, а у трети населения «доход» оказался ниже прожиточного уровня.

Гуманистический смысл критериев социального развития. По вопросу конкретных критериев социального развития также ведутся дискуссии между представителями разных социологических школ и направлений. Наиболее предпочтительны позиции тех авторов, которые стремятся придать критериям социального прогресса гуманистический смысл. Дело в том, что недостаточно говорить о социальных изменениях, в том числе и о социальном развитии, только как об объективно совершающихся процессах, «процессах в себе», говоря философским языком. Не менее важны и другие их стороны -- их обращенность к человеку, группам, обществу в целом. Ведь задача заключается не только в том, чтобы зафиксировать сам факт социальных изменений и социального развития, определить их виды, выявить движущие силы и т. д. Задача еще и в том, чтобы обнажить их гуманистический (или антигуманистический) смысл -- ведут ли они к благосостоянию человека, его процветанию или ухудшают уровень и качество его жизни.

Социолог должен стремиться находить более или менее объективные показатели для оценки социальных изменений, квалификации их в качестве прогресса или регресса. Как правило в таких ситуациях вырабатывается специальная система социальных показателей, которая может служить основой для оценки. Так, в ИСПИ РАН была разработана обстоятельная «Система социальных показателей российского общества ». Она разделена на четыре группы по сферам общественных отношений: собственно социальную, социально-политическую, социально- экономическую и духовно-нравственную. В каждой из сфер показатели разбиты на три группы по видам измерения: социальные условия как объективные данные, определяющие «фон» общественных отношений, социальные индикаторы как количественные характеристики общественных отношений, фиксируемые статистическими методами, и, наконец, социальные показатели как качественные характеристики общественных отношений, фиксируемые социологическими методами. Наложение показателей на сферы общественных отношений позволяет выделить 12 измерительных подсистем, которые могут служить основой системной оценки уровня развития каждой сферы общественных отношений и общества в целом.

В течение последних десятилетий в разных странах происходит активное развитие систем социальных, демографических, экономических, других статистических показателей и число таких показателей, выраженных в стоимостной (денежной), натуральной, комбинированной и других формах, достигает уже нескольких сотен. При этом наряду с разработкой отраслевых показателей осуществляется их синтезирование, объединение для оценки общего уровня социального развития страны и для целей международных сопоставлений. Так, в России органами статистики разработана система единой социально-демографической статистики, которая может быть представлена в виде крупных отраслевых блоков, соответствующих стандартам международных сопоставлений: демографическая статистика; окружающая среда, урбанизация, жилищные условия; здравоохранение и питание; образование; экономическая деятельность населения; социальные группы и мобильность населения; доходы, потребление и благосостояние; социальное обеспечение; досуг и культура; использование времени; общественный порядок и безопасность; социальные отношения; политическая деятельность. Система таких показателей может служить основой комплексной оценки уровня социального развития того или иного общества и тех возможностей, которые оно предоставляет для развития человека.

Что означает нелинейность социальных изменений и социаль ного развития? Как уже говорилось, эволюционизм XVIII - первой половины XX в. в своих наиболее радикальных вариан тах полагал, что социальная эволюция как цепь общественных изменений носит линейный, однонаправленный характер, с неизбежностью ведет к беспредельному прогрессу, что такой принцип эволюции универсален, распространяется почти на все социальные явления, что направление социальной эволюции в общем предсказуемо.
Реальный ход событий в мире, особенно в последние деся тилетия, показал, что нелинейное видение социальных изме нений и социального развития более соответствует наблюдае мым процессам в обществе. Что оно означает?
Во-первых, схематическая последовательная цепь соци альных изменений может выстраиваться не в одном, а в раз-ных направлениях. Иными словами, «точка изменений» - би фуркация - это такая поворотная точка, после которой изме нения и в целом развитие могут идти не в прежнем, а в совершенно новом, даже неожиданном направлении
Во-вторых, нелинейность социальных изменений и соци ального развития означает наличие объективной возможности многовариантной последовательности событий. В жизни прак тически всегда существуют альтернативные варианты измене ний и развития. В связи с этим субъект изменений находится в ситуации совершения выбора, и он становится ответственным за выбранный вариант.
В-третьих, цепочка социальных изменений вовсе не имеет направленности только в сторону прогресса, совершенствова ния или улучшения. От «точек изменения», которые могут сформироваться в самых неожиданных местах, движение мо жет пойти в разные стороны, вплоть до регресса, упадка, разрушения.

Наконец, нелинейный характер социальных изменений оз начает, что в этих изменениях всегда следует предполагать по следствия предвидимые и непредвидимые, предсказуемые и непредсказуемые, желаемые и нежелаемые. Практическая жизнь показывает, что изменения второго ряда встречаются, к сожалению, гораздо чаше.
Конечно, акцентирование нелинейности изменений и раз вития в обществе не отвергает саму общую идею социальной эволюции как идею изменчивости социальных систем - соци альных институтов, общностей, процессов и т. д. Вопрос в том, как представлять эту эволюцию в науке, с помощью каких те орий, моделей, понятий. И еще один вопрос, особенно акту альный для современного российского общества, - это воп рос сознательного, продуманного выбора собственной страте гии не просто выхода из того жесточайшего кризиса, который поразил страну, а выбора той стратегии, которая послужит ос новой социального развития российского человека, народа и государства на длительную перспективу.
Существует ли социальный прогресс? В социологической и близкой к ней социально-философской литературе сложились две крайние точки зрения на проблему прогресса в истории общества. Одна заключается в утверждении абсолютности и не избежности прогрессивного развития общества в целом и мно гих отдельных его сфер. Как уже говорилось, эволюционисты XVIII - начала XX в. доказывали, что прогресс носит всеоб щий характер и проявляется в развитии производительных сил, в науке, технике и технологии, в политической, социаль ной и духовной сферах жизни общества. Прогресс неостановим, колесо истории вспять обратить невозможно, прогрессивная тенденция пробьет себе дорогу через все препоны. Отсюда дела лись и делаются абстрактно-оптимистические выводы о светлом будущем, хотя, как правило, никто не представляет, в чем оно заключается и какими конкретными путями и способами мо жет быть достигнуто.
Другая крайность - своего рода специфическая реакция на предыдущую систему взглядов - состоит, по существу, в отри цании возможности научной постановки вопроса о социальном прогрессе, в отрицании самой возможности говорить на языке науки о более высоком качестве одних форм социальной жизни и институтов по сравнению с другими. Представители таких
взглядов обычно выносят проблему прогресса за рамки соци альной науки. При этом они ссылаются на то, что попытка ква лифицировать те или иные социальные изменения как проявле ния прогресса означает оценку этих изменений с точки зрения определенных ценностей. Такая оценка, доказывают они, всегда будет субъективной. Поэтому и понятие прогресса - тоже по нятие субъективное, которому нет места в строгой науке.
Наличие крайних позиций и острые дискуссии вокруг при менимости понятия «прогресс» к социальным изменениям и социальному развитию в значительной степени обусловлены тем, что само это понятие действительно несет в себе ценностный смысл, является оценочным понятием. А, как из вестно, по эгому вопросу - о допустимости в научной социо логии ценностных суждений - мнения ученых опять-таки раз делились. Одни из них выступают за то, чтобы считать умест ным употребление в социологии ценностных суждений. Такой позиции придерживались классики марксизма, но не только они. Значительная часть западных социологов левых или лево центристских ориентаций (Ч. Р. Миллс, Г. Маркузе, А. Голднер и др.) считают не только возможным, но и совершенно необ ходимым использование ценностных суждений и понятий в социальных науках, в том числе и в социологии. Исключение таких суждений и понятий лишило бы социологию и другие науки человеческого смысла, гуманистической направленно сти. Другие авторы, наоборот, ссылаясь на то, что ценностные суждения, ценностные оценки носят субъективный характер, категорически отвергают возможность употребления таких суждений и оценок в научном социологическом исследовании. Вероятно, доля истины есть в обеих крайних позициях, и, чтобы ее выделить, необходимо в свою очередь освободить эти позиции от субъективных пристрастий.
Прежде всего нужно по возможности строго определить само понятие социального прогресса, его содержание. Под прогрессом обычно понимается совершенствование социаль ного устройства общества и улучшение качества жизни челове ка. Оно предполаїает такую направленность общественного развития, для которой характерен переход от низших форм к высшим, от менее совершенных к более совершенным.
Трудно не согласиться, что в общем и целом развитие чело веческого общества идет по линии нарастания прогрессивных
социальных изменений. Тут важно отметить такие показатели, как улучшение условий труда, обретение человеческой лично стью большей свободы, политических и социальных прав (что зафиксировано во Всемирной декларации о правах человека), усложнение задач, стоящих перед современными обществами, и увеличение технических, социальных возможностей их ре шения. Наконец, беспрецедентное развитие в последние два- три века образования, науки, техники, предоставивших совре менному человеку возможности гуманизировать и демократи зировать свой образ жизни и социальные институты.
Вместе с тем важно не впасть в эйфорию такого оптими стического понимания прогресса. Дело в том, что чрезвычайно трудно перевести общетеоретическое понимание социального прогресса на конкретный язык социологии. Можно ли, к при меру, однозначно утверждать, что этапы преобразования зако нодательной власти в России в XX в (Государственная дума в дореволюционной России, Верховный Совет - в советский период, Федеральное Собрание - в послесоветский период) являются этапами прогрессивного развития? А можно ли счи тать, что образ жизни современного человека в развитой стра не является более прогрессивным, чем, положим, образ жиз ни людей в средневековой Европе или в эпоху античной Гре ции? Вопросы очень непростые.
К этому следует добавить, что в международной социологи ческой литературе начала XX в. было значительно больше уве ренности в наличии социального прогресса, чем в конце века. В начале века проблема прогресса живо обсуждалась фактичес ки всеми крупными социологами. Некоторые статьи на эту тему опубликованы в сборнике «Новые идеи в социологии. Сб. третий. Что такое прогресс» (СПб., 1914). В частности, это ста тьи: П. А. Сорокина «Обзор теорий и основных проблем про гресса», Е. В. де-Роберти «Идея прогресса», М. Вебера «Эволю ция и прогресс» и др. В конце 60-х гг. известный французский социолог и философ Р. Арон издает книгу с символическим на званием «Разочарование в прогрессе», в которой обосновывает мысль о невозможности осуществления на практике высоких идеалов, порождаемых прогрессом науки и техники, и это ведет к распространению настроений социального пессимизма.
Видный современный западный социолог, президент (в на стоящее время) Международной социологической ассоциации

И. Валлерстайн в этой связи делает весьма осторожное утверж дение: «Представляется, что в моральном и интеллектуальном отношении гораздо надежнее допустить возможность прогресса, но такая возможность не будет означать его неизбежности» .
Противоречивый характер социального прогресса. При рас смотрении подобных вопросов, видимо, нужно прежде всего выделить некоторые сферы, области социальной жизни, отно сительно которых можно прямо сказать о неприменимости по нятия прогресса к этим областям, хотя они и подвержены зна чительной эволюции. Этапы в эволюции этих областей никоим образом нельзя считать этапами прогрессивного развития от простого к сложному, от менее совершенного к более совер шенному. Сюда относится прежде всего область искусства. Ис кусство как социальный институт не стоит на месте, оно по стоянно подвержено изменениям. Однако понятие прогресса неприменимо, когда рассматривается художественная, эстети ческая сторона искусства. Как можно применять его, к приме ру, при сравнении Эсхила и Л. Толстого, Данте и Пушкина, Чайковского и Прокофьева и т. д. Можно говорить лишь об оп ределенном прогрессе технических средств создания, сохране ния и распространения произведений искусства. Гусиное перо, авторучка, пишущая машинка, персональный компьютер; про стая граммофонная пластинка, долгоиграющая грампластинка, магнитная лента, CD; рукописная книга, печатная книга, мик рофильм и т. д. - все эти линии в каких-то определенных отно шениях можно считать линиями технического прогресса. Но они, как это очевидно, не затрагивают художественную цен ность, эстетическую значимость произведений искусства.
Аналогичным образом следует оценивать и эволюцию неко-торых других социальных институтов и явлений. Видимо, к ним относятся мировые религии. То же самое можно сказать о фун даментальных философских системах: их эволюция за время ин теллектуальной истории имеет место, но понятие прогресса от-носительно всего философского содержания этих систем (не по литических позиций авторов) здесь вряд ли применимо.
Вместе с тем следует выделить и такие сферы жизнедея тельности общества, как социальные институты, историческое развитие которых совершенно ясно может быть квалифициро-
вано как прогресс. К ним относят в первую очередь науку, тех нику, технологию. Каждый новый шаг, каждый новый этап в развитии науки, техники, технологии являются шагом и эта пом в их прогрессе. Не случайно сложилось и такое понятие, как научно-технический прогресс.
Но наиболее часто социолог сталкивается с такими соци альными структурами и процессами, в эволюции которых про гресс может быть зафиксирован, но он осуществляется очень противоречиво. Нужно сказать, что социология должна видеть все разнообразие типов социальных изменений. Прогресс не является единственным типом. Существует еще и такой тип, как регресс, по своей направленности противоположный про грессу. Это развитие от высшего к низшему, от сложного к простому, деградация, понижение уровня организации, ослаб ление и затухание функций, застой. Наряду с этими типами существуют и так называемые тупиковые линии развития, приводящие к гибели тех или иных социокультурных форм и структур. Примерами могут служить разрушение и гибель неко торых культур и цивилизаций в истории общества.
Противоречивый характер социального прогресса проявля ется и в том, что развитие многих социальных структур и про цессов, явлений, объектов ведет одновременно к их продвиже нию вперед в одних направлениях и к отступлению, возвратам назад в других направлениях; к совершенствованию, улучше нию в одном и деструкции, ухудшению в другом, к их про-грессу в одних отношениях и к регрессу или тупикам в других отношениях.
Оценку характера социальных изменений производят и по их результатам. Конечно, оценки могут быть и субъективными, но могут основываться и на достаточно объективных показате лях. К субъективным оценкам можно отнести такие, которые исходят из желаний, стремлений, позиций отдельных групп или слоев населения или даже отдельных личностей. Главную роль тут играет удовлетворенность социальных групп проис шедшими или происходящими изменениями. Если то или иное социальное изменение имеет негативные последствия для по ложения, статуса некоторой (допустим, небольшой) группы, оно обычно и оценивается ею как ненужное, неправильное, даже антинародное, антигосударственное. Хотя для других групп и большинства общества оно может иметь важное поло-
жительное значение. Но бывает и наоборот, когда от измене ний выигрывает меньшинство, а проигрывает явное большин ство. В любом случае представители выигравшей группы будут оценивать результаты изменений как положительные, а проиг равшие - как отрицательные.
Гуманистический смысл критериев социального прогресса. Что касается конкретных критериев социального прогресса, то по этому вопросу также ведутся дискуссии между представителя ми разных социологических школ и направлений. Наиболее предпочтительны позиции тех авторов, которые стремятся придать критерия^ социального прогресса гуманистический смысл. Дело в том, что недостаточно говорить о социальных изменениях, в том числе и о социальном развитии, только как об объективно совершающихся процессах, «процессах в себе», говоря философским языком. Не менее важны и другие их сто роны - их обращенность к человеку, группам, обществу в це лом. Ведь задача заключается не только в том, чтобы зафикси ровать сам факт социальных изменений и социального разви тия, определить их виды, выявить движущие силы и т. д. Задача еще и в том, чтобы обнажить их гуманистический (или антигу манистический) смысл - ведут ли они к благосостоянию че ловека, его процветанию или ухудшают уровень и качество его жизни.
Социолог должен стремиться находить более или менее объективные показатели для оценки социальных изменений, квалификации их в качестве прогресса или регресса. Как пра вило, в таких ситуациях вырабатывается специальная система социальных показателей, которая может служить основой для оценки. Так, в ИСПИ РАН была разработана обстоятельная «Система социальных показателей российского общества». Она была разделена на четыре группы по сферам общественных от ношений: собственно социальную, социально-политическую, социально-экономическую и духовно-нравственную. В каждой из сфер показатели разбиты на три группы по видам измере ния: социальные условия как объективные данные, определя ющие «фон» общественных отношений; социальные индикато ры как количественные характеристики общественных отно шений, фиксируемые статистическими методами, и, наконец, социальные показатели как качественные характеристики об щественных отношений, фиксируемые социологическими ме-
тодами. Наложение показателей на сферы общественных отно шений позволяет выделить 12 измерительных подсистем, кото рые могут служить основой системной оценки уровня развития каждой сферы общественных отношений и общества в целом.
В течение последних десятилетий в разных странах происхо дит активное развитие систем социальных, демографических, экономических, других статистических показателей и число таких показателей, выраженных в стоимостной (денежной), натуральной, комбинированной и другой форме, достигает уже нескольких сотен. При этом наряду с разработкой отрасле вых показателей осуществляется их синтезирование, объедине ние для оценки общего уровня социального развития страны и для целей международных сопоставлений. Так, в Госкомстате России разрабатывается система единой социально-демогра фической статистики, которая может быть представлена в виде крупных отраслевых блоков, соответствущих стандартам меж дународных сопоставлений: демографическая статистика; ок ружающая среда, урбанизация, жилищные условия; здравоох ранение и питание; образование; экономическая деятельность населения; социальные группы и мобильность населения; до ходы, потребление и благосостояние; социальное обеспечение; досуг и культура; использование времени; общественный по-рядок и безопасность; социальные отношения; политическая деятельность. Система таких показателей может служить осно вой комплексной оценки уровня социального развития того или иного общества и тех возможностей, которые оно предо ставляет для развития самого человека.

480 руб. | 150 грн. | 7,5 долл. ", MOUSEOFF, FGCOLOR, "#FFFFCC",BGCOLOR, "#393939");" onMouseOut="return nd();"> Диссертация - 480 руб., доставка 10 минут , круглосуточно, без выходных и праздников

Тамбиева Зурида Сафарбиевна. Нелинейные процессы социального развития общества: Дис. ... канд. филос. наук: 09.00.11: Ставрополь, 2005 154 c. РГБ ОД, 61:05-9/245

Введение

Глава первая Концептуальные подходы к анализу нелинейности социальных процессов в общественном развитии

1. Отражение нелинейности социальных процессов в историко-философских концепциях 11

2. Синергетическая модель нелинейности социальных процессов 36

3. Противоречие деятельности как основа нелинейности социальных процессов 59

Глава вторая Нелинейный характер развития социальных процессов

1 . Нелинейность в развитии экономики и политики 77

2. Нелинейность развития науки, техники и искусства 97

3 .Нелинейный механизм социальной эволюции в России 114

Заключение 128

Примечания 133

Библиография 137

Введение к работе

Противоположностью линейного подхода к анализу социальных процессов является нелинейный, признающий развитие общественных процессов как путь взлетов и падений, кризисов и преодоления этих кризисов, как путь колебательный, волнообразный, циклический. Большая заслуга в исследовании социума на основе данного подхода принадлежат российским ученым Кондратьеву Н.Д., Чижевскому А.Л. и Гумилеву Л.Н. Пик их научной деятельности пришелся, к сожалению, на 20-е -30-е годы XX века. В эти годы они были репрессированы, а на их теории был наложен негласный запрет.

В связи с перестроечными процессами в нашей стране с 1985 года интерес к исследованию нелинейных процессов возрождается. В научных изданиях все больше появляется статей, в которых исследуются те или иные аспекты нелинейности социальных процессов. Особенно активно изучаются нелинейные процессы в экономике и политике. Вся эта деятельность способствует возрождению и развитию идей Кондратьева Н.Д., Чижевского А.Л. и Гумилева Л.Н.

В настоящее время все больше ученых приходят к выводу, что общественные процессы носят в основном нелинейный, колебательный, циклический характер. Общество живет и развивается в ускоряющемся социальном времени и представляет собой сложную, открытую и

нелинейную систему, которая является частью биосферы Земли. Теория нелинейных систем стала успешным подходом к решению проблем в обществоведении. Необходимость осмысления развития общества в свете новой познавательной парадигмы становится актуальной задачей.

Степень разработанности проблемы. При исследовании

нелинейности выяснилось, что она может быть разного вида. При сочетании регулярных подъемов и спадов нелинейность стала обозначаться как колебательная, волнообразная или циклическая.

Нелинейная концепция социальных перемен - старейшая в истории социальной мысли. Уже в "Экклезиасте" мы встречаем утверждение, что любой человеческий род приходит и уходит, а ему на смену приходит другой род и все повторяется вновь.

Нелинейность процессов в природе, и обществе отражена в древнекитайской философии в «Книге перемен». Весь мировой процесс в книге представлен в виде перемен, которые зафиксированы в 64 гексаграммах.

Древнеиндийские философы считали, что продолжительность существования материальной вселенной ограничена. Она измеряется в повторяющихся циклах-кальпах.

Нелинейность природных и социальных процессов фиксировалась в древнегреческой философии. Древнегреческий фиолософ Гераклит говорил, что Космос никто не создал и он существует вечно в ритмическом движении возгорания и угасания. Согласно Платону история любой культуры или любого народа проходит последовательно через стадии появления, развития и утончения, достигает вершины и из-за наводнений, чумы или других причин приходит в упадок и распадается. Концепцию нелинейности разрабатывал Аристотель. Он считал, что все вещи и все процессы в природе и обществе в своем развитии совершают круг.

В философии Нового времени концепцию нелинейного развития активно развивал Д. Вико. В концепции Д.Вико излагается принцип

периодизации культурно-исторического процесса. Период наций состоит из трех фаз - "века богов", "века героев", "века людей".

Нелинейную концепцию развития цивилизаций развивал русский социолог Н. Я. Данилевский. Он выделял 13 культурно-исторических типов: египетский, китайский, халдейский, индийский, иракский, еврейский, греческий, римский, новосемитский, романо-германский, мексиканский, перуанский, славянский. Каждый тип цивилизации имеет четыре формы проявления: религиозную, культурную, политическую, социально-экономическую. Эти формы проходят четыре стадии эволюции - зарождения, возмужания, дряхления и гибели.

Сторонником нелинейного развития человеческой истории в первые десятилетия XX века являлся О. Шпенглер. История человечества, с его точки зрения, насчитывает ряд культур, которые прошли все стадии своего жизненного цикла. Культуры, умирая, превращаются в цивилизации.

С точки зрения П. А. Сорокина, исторический процесс есть циклическая флуктуация типов культур. В основе каждого цикла лежат представления о природе реальности, методах ее познания. История предстает иерархией в различной мере интегрированных культурных систем.

Интересные идеи в плане нелинейного развития общества были высказаны английским историком и социологом А. Д. Тойнби. Исторический процесс, с точки зрения Тойнби, предстает как совокупность не связанных между собой "локальных цивилизаций". Каждая из таких цивилизаций проходит в своем развитии пять основных этапов: зарождение, становление, надлом, разложение и гибель.

Концепцию нелинейного развития этноса развивал российский ученый Л.Н.Гумилев. Он рассматривает вопросы рождения, рассвета и упадка цивилизации, связывая этапы развития человеческого общества с жизнью биосферы, с колебаниями космической и биохимической энергии. Концепция этногенеза Л.НХумилева впервые связала существование этносов, как устойчивый коллектив особей со способностью отдельных

индивидуумов, как организмов поглощать биохимическую энергию живого вещества, открытую.

Нелинейные процессы в экономике изучались Н.Д.Кондратьевым. Анализируя капиталистическую экономику, Н.Д. Кондратьев обращает прежде всего внимание на колебательный характер конъюнктуры. Причем эти колебания представляют собой процессы, то нарастающего, то ослабевающего нарушения равновесия целостной системы.

Большая заслуга в становлении нелинейной концепции развития общественных процессов принадлежит замечательному российскому ученому А.Л.Чижевскому. Особое значение имело исследование Чижевским периодичности общественного развития, открытие им влияния солнечной активности на динамику исторического процесса. Чижевский А. Л. доказывал, что поступательный. всемирно-исторический процесс, определяемый экономическими и политическими факторами, испытывает влияние внеземных, в первую очередь, гелиофизических обстоятельств -солнечной активности.

В последние годы, начиная приблизительно с 1989 г., в российской науке наблюдается оживление в исследовании нелинейных, колебательных, циклических процессов. В Москве при институте экономики РАН с 1992 г. организован и функционирует Международный фонд Н. Д. Кондратьева. Этим Фондом регулярно проводятся научные мероприятия по проблемам нелинейности экономических процессов.

В российской науке возникла целая группа ученых, развивающих концепцию нелинейности социальных процессов. Нелинейность в экономической сфере исследовалась в работах Яковца Ю.В., Яковлева И.П., Глазьева СЮ, Меньшикова Г.М., Клименко Л. А. Нелинейность исторического процесса анализировалась в работах Межуева Б.В., Морозова Н.Д., Тихомирова Л.А., Петрова А.Н., Пантина В.И. Разнообразные вопросы нелинейности обсуждались в работах Кушакова Ш.С.,

Давыдова А.А., Алтухова В.Л., Андреева Н.Д., Арефьевой Г.С, Прицкера Л.С., Самсонова В.Б., Васильковой В.В., Малинецкого Г.Г., Аршинова В.И., Свирского Я.И., Соколова Ю.Н., Виноградова Н.А., Моисеева Н.Н., Ситнянского Г.Ю. и др.

Методологическую и теоретическую основу диссертационного исследования составляют труды классиков мировой и отечественной философии. Используются общефилософские и социально-философские принципы и методы исследования, в частности историческо-ретроспективный, сравнительно-исторический методы, а также принципы диалектического, системного и синергетического методов научного анализа.

Объектом настоящего исследования являются динамические закономерности развития общества.

Предметом диссертационного исследования являются нелинейные процессы в социальном развитии общества.

Целью данного исследования является выявление нелинейных процессов в социальном развитии общества.

В соответствии с целью исследования, предполагается решение следующих задач:

Проанализировать нелинейные концепции развития социальных
процессов, существовавшие в истории социально-философской мысли;

применить для анализа нелинейных процессов принципы синергетики;

выявить причину нелинейности социальных процессов на основе анализа противоречия в деятельности субъектов;

рассмотреть нелинейность процессов в экономике, политике, науке, технике и искусстве;

изучить особенность проявления нелинейности в социальном развитии России.

Научная новизна диссертационного исследования состоит в следующих положениях:

1.Выявлен феноменологический характер теорий нелинейности социальных процессов, существовавших в истории социально-философской мысли.

2. Применена синергетическая модель для объяснения нелинейности социальных процессов в обществе.

3.Показано, что причиной нелинейного, волнового развития общества является противоречивый характер целеполагающей деятельности людей в обществе.

4.Выявлены диалектические противоположности, взаимодействие которых и обуславливают нелинейные процессы в экономике, политике, науке и искусстве.

5.Показана особенность протекания нелинейных процессов в социальном развитии России.

Основные положения, выносимые на защиту: 1. Рассмотрение разнообразных теорий нелинейности развития общества, существовавших в истории социально-философской мысли, приводит к выводу, что все они носят феноменологический характер. Это означает, что нелинейность развития социальных процессов выявляется, описывается, но ее причина не исследуется.

2. Применение синергетических принципов для объяснения нелинейности социальных процессов позволяет утверждать, что в обществе, как и в любой системе, последовательным образом чередуются периоды порядка и хаоса. Этот объективный процесс находит свое отражение в нелинейном, волновом характере самоорганизации общественного организма. С точки зрения деятельностного подхода, причина нелинейности социальных процессов объясняется противоречивым характером общественной деятельности. Социальная деятельность предстает как диалектическое единство двух совокупностей социальных сил - социального действия и социального противодействия. Взаимодействие этих двух сил в

процессе деятельности и обуславливают нелинейность социальных процессов.

3. Сущность экономической системы обусловлена формой
собственности. Именно это обстоятельство позволяет сделать вывод, что
нелинейные процессы в экономике обусловлены скрытой или явной борьбой
государственных, обобществленных и частных форм собственности, то
усиливающих, то ослабляющих свои позиции. Одновременно чередуются
приоритеты государственного и рыночного регулирования.

4. Основными противоположностями в политике являются
общенародные и групповые интересы. Их обслуживает система
управления, в которой также борются два начала - централизация и
демократизация. Периодичность колебаний от централизации к
демократизации придает политическим процессам нелинейную, волновую
динамику более резкого или мягкого характера.

5. Развитие науки и техники определяется количеством открытий и
изобретений, которые являются следствием возникновения и реализации
новых идей. Новая научная идея или научная парадигма появляется тогда,
когда старая исчерпала свои эвристические возможности. Данная ситуация
создает нелинейный, волновой механизм развития науки и техники.
Нелинейный характер развития искусства определяется тем, что каждое
направление в искусстве возникает в определенный период, развивается и
достигает максимальных возможностей. В недрах старого направления зреет
и развивается новое, еще не признанное обществом, направление.
Результатом их взаимодействия является нелинейный, волновой характер
развития искусства.

6. На протяжении столетий характер социально-экономической эволюции российской цивилизации определялся динамикой экономических, культурных, политических и социальных реформ. Изучение истории России показывает, что

социальные перемены в жизни российского общества всякий раз сменялись инновациями, которые восстанавливали прежние социальные порядки на новом уровне. В историческом процессе России взаимодействие указанных факторов проявлялось в специфической картине социально-политических волн, имеющих высокую и социально опасную амплитуду своего движения.

Теоретическая и практическая значимость работы состоит в том, что материалы данного исследования могут найти свое конкретное применение в разработке мероприятий совершенствования социальной политики, учитываться при принятии и корректировке управленческих решений, а также стать базой для разработки специальных и факультативных курсов высших учебных заведений гуманитарного профиля. Исследование представляет конкретный научный интерес для социологов, педагогов, психологов и социальных работников. Научно-теоретические результаты исследования могут быть использованы в работе методологических семинаров и для разработки спецкурсов.

Апробация диссертации. Основные положения и результаты
диссертационного исследования сообщены автором и обсуждены на
международных и межрегиональных научных конференциях, на

методологических семинарах кафедры философии СевКавГТУ. Текст диссертации обсужден на кафедре философии Северо-Кавказского государственного технического университета.

Структура диссертации. Диссертационное исследование состоит из введения, двух глав, содержащих шесть параграфов, заключения, примечаний и списка литературы

Отражение нелинейности социальных процессов в историко-философских концепциях

Нелинейная концепция социальных перемен - старейшая в истории социальной мысли. Уже в "Экклезиасте", где мы читаем: «Род проходит, и род приходит, а земля пребывает во веки. Восходит солнце, и заходит солнце, и спешит к месту своему, где оно восходит. Что было, то и будет, и что делалось то и будет делаться, и нет ничего нового под солнцем. Бывает и нечто, о чем говорят: "Смотри, вот это новое", но это было уже в веках, бывших прежде нас».

Нелинейность процессов в природе и обществе отражена в древнекитайской философии в «Книге перемен». Великое творение китайской культуры - "Книга перемен" создано предположительно в VII веке до н.э. В русском китаеведении встречается несколько вариантов названий этого памятника: «И-цзин», «Джоу И.», «Канон Перемен» и «Жоуская Книга Перемен». С точки зрения породившей его китайской культуры, эта книга фиксирует в особых символах и знаках некую тайну мироздания. Считается, что ее написал некий сверхчеловек, посвященный в законы образования и функционирования вселенной. Весь мировой процесс в книге представлен в 64 гексаграммах. Гексаграмма - это чередование шести черточек двух сортов - прерывной и непрерывной. Эти черты фиксируют две универсальные мироустроительные силы. Прерванная черта - сила инь, непрерывная - ян. Гексаграммы представляют собой конкретное воплощение этих сил во всех сферах бытия. Как отмечают В.Г. Буров и М.Л. Титаренко, по теории «Книги перемен» весь мировой процесс представляет собой чередование ситуаций, происходящее от взаимодействия сил света и тьмы, напряжения и податливости . Можно считать, исходя из графического написания каждой гексаграммы, что вначале имеет место развитие ситуации внутри определенной гексаграммы, которое в результате приводит к появлению новой ситуации. Другими словами, переход от одной ситуации к другой, по мнению авторов «Книги перемен», должен раскрывать динамику бытия».

Нелинейный подход к анализу окружающей действительности получил свое развитие в более поздних памятниках древнекитайской мысли. Так, Сюнь-цзы (около 313 - около 238гг. до н.э.), работами которого завершается ранний «классический» этап развития древнекитайской философии, в труде, названном впоследствии его именем, писал: «Исходя из подобного, судят о различном, исходя из единичного, судят о множественном; начало является концом, а конец - началом, и это походит на круг, не имеющий ни начала, ни конца. Если отбросить это, то Поднебесная погибнет».

В более поздний период анализируемая традиция нелинейного мышления прослеживается, например, у Сыма Цяня (145-869 гг. до н.э.), одного из крупнейших древнекитайских философов. В своих «Исторических записках» он, в частности, писал: "Учение темного и светлого начал содержит высказывания о четырех временах года, о положении восьми триграмм, о двенадцати знаках зодиака, о двадцати четырех периодах года, и в связи с каждым из них даются указания и повеления. Но это совсем не означает, что всякий следующий этим указаниям процветает (в жизни), а всякий нарушающий их гибнет еще до (срока) смерти... В то же время известно, что весной (все в природе) рождается, летом растет, осенью собирается, зимой хранится, и таков неизменный закон небесного пути. Если бы мир не следовал ему, то не существовало бы того, на чем строятся законы и основы Поднебесной. Поэтому я и сказал, что "великий порядок четырех времен года не может быть нарушен". Древнеиндийские философы считали, что время существования вселенной ограничено. Эта ограниченность обусловлена тем, что все существующее, в том числе и божество, проходят циклы. Циклы вселенной хорошо, на наш взгляд, описаны в книге Шри Шримад "Бхагавад-гита как он есть". Приведем этот отрывок полностью. "Продолжительность существования материальной вселенной ограничена. Она измеряется в повторяющихся циклах кальп. Кальп - это день Брахмы, один день Брахмы состоит из тысячи периодов в четыре юги: Татья, Трета, Двапара и Кали. Татья-юг характеризуется праведностью, мудростью, религиозностью и фактическим отсутствием невежества и порока и длится 1,728,000 лет. В Трета-юге появляется порочность, и эта юга длится 1,296,000. В Двапаре-юге наблюдается еще больший упадок добродетели и религиозности, тогда как порочность растет, и эта юга длится 864,000 лет. И в конце концов наступает Кали-юга (та, в которой мы сейчас живем; она началась около 5,000 лет назад), которая изобилует ссорами, невежеством, безбожием и грехом. В этой юге подлинная добродетель практически отсутствует, длится Кали-югв 432,000 лет. В этой юге настолько разрастается порок, что в конце ее появляется Сам Всевышний Господь в образе Калки-ватары, уничтожает демонов, спасает своих бхакт и начинает новую Татья-югу. После этого весь цикл повторяется вновь. Эти четыре юги, повторенные тысячу раз, составляют один день Брахмы, и столько же длится его ночь. Брахма живет сто таких "лет" и затем умирает. Эти сто "лет" в земном исчислении соответствуют 311 триллионам и 40 биллионам земных лет. На основе таких вычислений жизнь Брахмы кажется фантастически долгой, беспредельной, но с точки зрения вечности он продолжается не дольше, чем вспышка молнии. В Причинном океане существует бесчисленное множество Брахм, появляющихся и исчезающих, подобно пузырям в Атлантическом океане. Брахма и его творение - это часть материальной вселенной, и поэтому все они находятся в постоянном движении. В материальной вселенной даже Брахма не освобожден от необходимости рождаться, стареть, болеть и умирать. Брахма, однако, непосредственно занят служением Всевышнему Господу в управлении этой вселенной, поэтому он сразу же достигает освобождения. Танньяси, достигшие высокой ступени духовного развития, попадают на планету Брахмы, Брахмалоку, высшую планету в этой материальной вселенной, которая продолжает существовать дольше всех райских планет в высших областях планетной системы. Со временем, однако, Брахму и всех обитателей Брахмалоки ожидает смерть, в соответствии с законами материальной природы" .

Нелинейность природных и социальных процессов фиксировалась в древнегреческой философии. Древнегреческий фиолософ Гераклит говорил: "Этот космос, один и тот же для всего сущего, не создал никто из богов и никто из людей, но всегда он был, есть и будет вечно живым огнем,мерами воспламеняющийся и мерами угасающий» .

Самым видным представителем нелинейной, колебательной концепции истории в древней Греции был Платон. По Платону история любой культуры или любого народа проходит последовательно через стадии появления, развития и утончения, достигает вершины и из-за наводнений, чумы или других причин приходит в упадок и распадается. Он не делал исключения из правила даже для своей идеальной республики. "Видя, что все, что имеет начало, имеет также свой конец, даже совершенная конституция со временем исчезнет и растворится", - говорит Платон по этому поводу. В то время как в трансцендентальном мире идей все неизменно и неподвижно, в эмпирическом несовершенном мире все меняется. Кроме того, Платон также отмечал малые циклы в смене форм правления, но в этом плане его точка зрения - в отношении их цикличной повторяемости - несколько неопределенна. Однако одно несомненно: линейная концепция исторических перемен, постоянно идущих через все течение времени в направлении определенной цели, чужда Платону.

Противоречие деятельности как основа нелинейности социальных процессов

Социальные процессы обусловлены совокупной деятельностью людей в обществе. Нелинейность социальных процессов, следовательно, должна объясняться закономерностями деятельности. Иными словами, для понимания причин нелинейности процессов в обществе мы применим деятельностный подход.

Деятельноствый подход к пониманию социума вообще и человека в частности значительное распространение получил в рамках отечественной и зарубежной философии в 70-80 годы. В данной ситуации четко не было обозначено какое-то одно направление реализации деятельностного подхода, поэтому исследователи фактически подняли целый ряд пластов этой проблемы. Однако при этом определенная увлеченность исследованием различных характеристик деятельностного подхода привела к тому, что в литературе стала наблюдаться его своеобразная универсализация, которая, в конечном счете, была подвергнута правомерной критике, так как при этом наблюдалась абсолютизация целых сфер в рамках человеческой деятельности.

Следует заметить, что деятельностный подход у большинства его сторонников в рамках отечественной науки был связан с культурно-исторической концепцией общества и человека. И был в какой-то мере ориентирован против натурализма, исходя из приоритета роли и значения социокультурных норм. Понимание деятельности как специфически человеческого отношения к миру основывается на том факте, что само человеческое бытие представляет собой жизнь в культуре. Становление человека предполагает усвоение им этих норм культуры.

Историческое общественное развитие, так как оно осуществляется людьми, обусловливается эвристическими способами норм и парадигм. Иначе говоря, целеполагающая деятельность - это своеобразная активность в культуре; это и смысл исходно определяющий содержание понятия деятельности как общественного понятия для деятельностного подхода. При этом оговоримся, что в рамках рассуждений о сфере применения деятельностного подхода возможно постулирование на его основе специфически человеческого мира, который не охватывает все его различные сферы, но которые именно выступает в рамках целеполагания по отношению к активной преобразовательной деятельности.

Рассматривая саму целенаправленную деятельность как особый тип отношения к действительности, сам деятельностный подход исходно определяется тем, что подобный тип отношения к социуму обусловлен, прежде всего, исторически выработанными социокультурными программами. Сама целеполагающая деятельность, предполагающая некоторые социокультурные основания и нормы, естественно, может осуществляться на разных уровнях. Однако выделим два уровня. Прежде всего деятельность, связанную с освоением и с использованием, а также применением выработанных в историческом развитии социокультурных способов преобразования деятельности зафиксированных в конкретных установках и программах, которые при этом определяют своеобразную парадигму самой деятельности.

Заметим, что подобное понятие достаточно близко связано с идеями таких известных ученых как И. Лакатос и Т. Кун . Так как исходные основы подобной парадигмы определяют своеобразный способ отношения человека к миру, этим самым они дают направленность самой деятельности, ее целям, ориентирам. Такая деятельность выступает как целесообразное изменение и преобразование социума. При этом ориентация деятельности подобного типа, связанная с достаточно четким фиксированием способов, норм, целеориентиров, позволяет охарактеризовать подобный тип деятельности как закрытую систему.

Эта своеобразная закрытость достаточно близка типологически такому поведению, в котором имеет место активность изначально заданных предпосылок и ориентиров; с другой стороны - благодаря этой закрытости, то есть закрытости основных отправных предпосылок, человеческая деятельность несет в себе несомненные черты адаптивного поведения, которое достаточно четко проявляется в следовании принятым в социуме правилам, традициям, нормам, обычаям. И в этом смысле вполне правономерно говорить о закрытых системах деятельности как о типах социального поведения. Эвристическое начало деятельностного подхода в наибольшей степени реализуется, естественно, в деятельности по развитию существующих форм культуры, которые должны соответствовать различным способам отношения к социуму, а-также связанным с ними установками и нормами. Именно в целерациональной деятельности на этом уровне и раскрывается сама специфика феномена человека.

Социальная деятельность в общем плане предстает как совокупность социальных действий субъектов. Впервые в социально-гуманитарную сферу понятие «социальное действие» в систематической форме было введено в рамках социологии и научно обосновано М. Вебером. Социальным действием он называл такие действия человека, которые по предполагаемому действующим лицом или действующими лицами смыслу, соотносятся с действиями других людей или ориентируются на них. Таким образом, в понимании Вебера социальное действие имеет, по крайней мере, две особенности: должно быть рационально осознанным; должно с необходимостью ориентироваться на поведение других людей.

Структура человеческой активности в обществе хорошо описывается категорией "социальное действие" как совокупной составляющей социологии и психологии. Категория действия позволяет описать структуру человеческой активности, ее составляющих, их взаимозависимости и взаимопереходы, осмыслить целесообразность человеческого действия как основы организации поведения. Действие является основной единицей деятельности, которая имеет свою структуру, тактику, стиль.

Социальное действие - простейшая единица в структуре социальной деятельности. В социологию это понятие ввел М. Вебер. Он использовал его для обозначения простейшей активности индивида, ориентированного на ответное поведение людей. Осмысление разнообразия поведения взаимодействующих индивидов М. Вебер считал важнейшей характеристикой социального действия. Простейшей компонентой действия являются ожидания определенных реакций друг от друга всех взаимодействующих людей. Действие с отсутствием такого ожидания является чисто психологическим. М. Вебер пытался разграничить осознаваемые и неосознаваемые ожидания ориентации индивидов. Однако вынужден был признать, что это можно сделать только теоретически, учитывая меру и степень рациональности. Он выделил следующие действия: целерациональное, ценностно-рациональное, аффективное, традиционное.

Нелинейность в развитии экономики и политики

Идея универсальности нелинейности развития заставляет искать их в любой сфере общества - в производстве, науке, политике, духовной жизни. Причем, первопричина каждого конкретного колебания, с нашей точки зрения, заключена в противоречивости общественных явлений - в постоянном разрешении одних противоречий и возникновении новых. Одновременно этот процесс является и стержнем самоорганизации систем, их адаптации к изменяющимся условиям в форме усиления или ослабления определенных решений.

Прежде всего рассмотрим протекание этого процесса в экономической жизни общества, но с социально-философских, не погружаясь в детали экономического анализа. В основе методологии нашего подхода лежит теория о диалектическом единстве производительных сил и производственных отношений, труда и капитала, государственного и рыночного регулирования и других экономических противоречий, развитие которых проходит в колебательной форме. Это подход от общего к частному, от сущности к явлениям, от теории к практике.

Экономистам, пишущим о циклах и волнах, больше свойственен другой подход: от явлений к сущности, от анализа фактов и статистических данных к построению теории. На деле это сводится к описанию данных с помощью различных математических методов и многочисленным спорам о датировке конца и начала волн или фаз, о влияниях факторов, о достоинствах и недостатках методик. Отдавая должное такому пути (наука не может не опираться на факты), все же хотелось бы обратить внимание на эмпиризм исследований и чрезмерную дифференциацию их по полю фактов. Не прослеживается общность экономических волн с природными и социальными, хотя попытки установить эти связи есть. Над анализом довлеет экономический профессионализм со всеми его достоинствами и ограниченностью. Это приводит к тому, что внимание экономистов сосредоточено только на трех типах волн: самых коротких -продолжительностью около 40 месяцев (цикл Китчина), средних- 7-11 лет (цикл Жуглара) и длинных-48-55 лет (волны Кондратьева). Это объясняется тем, что они наиболее часто попадали в поле зрения эмпирических наблюдений. В то же время, из логики универсальности волн следует гипотеза о многочисленных их видах -от самых коротких, в пределах рабочего часа и дня, до тысячелетних в пределах истории всего общественного производства.

Отрицательным следствием эмпирического подхода является также то, что ведется "исследование лишь отдельных параметров, подчас без связи со всем их комплексом. Так, подвергаются тщательному анализу производительность труда, норма прибыли, цены, производство отдельных видов продукции, доходы и т.д. Здесь господствуют статистика и математика и незаметно вытесняются диалектика и исходные парные противоречия. Это порождает отрыв количественного анализа от качественного, а теория ограничивается описанием тенденций и влиянием на них определенных факторов.

Такой подход, бесспорно, необходим, но он должен органично дополняться качественным, системно-теоретическим. В результате синтеза обоих подходов должна родиться новая концепция волнового развития при многообразии его проявления. Представляется, что анализ волнового развития экономики следует начинать с решения проблемы борьбы форм собственности, выражающих сущность экономической системы. Суть колебания в общем виде проявляется одинаково во всех социальных системах - ведется явная или скрытая борьба государственных, обобществленных и частных форм, то усиливающих, то ослабляющих свои позиции. Одновременно чередуются приоритеты государственного и рыночного регулирования. Эта суть одна для всех систем, но проявляется она по-разному в различных системах и в формах каждой из них.

← Вернуться