Поэма троя, троянская война. Троянская война и поэма Гомера Илиада http aida

ТРОЯ, ТРОЯНСКАЯ ВОЙНА

Произведение создано на основе поэмы Гомера «Илиада» и сведений почерпнутых в интернете. Читая «Илиаду» гениального Гомера в переводе Гнедича Н. И. 1829 года, считающимся лучшим переводом, устал от тяжелого дактиля и множественных повторений. Решил написать современным языком Пушкина нечто вроде конспекта, не на что, не претендуя, – друзьям и знакомым понравилось. А как Вам, уважаемые дамы и господа, судари и сударыни?

ТРОЯ, ТРОЯНСКАЯ ВОЙНА

Фантазия греческого народа широко развила цикл сказаний о Троянской войне. Их последующая популярность объяснялась тесной связью с многовековой враждой эллинов и азиатов.

Арена Троянской войны – область на северо-западном прибрежье Малой Азии, раскинувшаяся равниной до Геллеспонта (Дарданелл), далее от моря подымающаяся грядами холмов к горе Иде, орошаемая Скамандром, Симоисом и другими речками, – упоминается уже в древних мифах о богах. Её население греки называли троянцами, дарданцами, тевкрами.

Сын Зевса, Дардан, основал на склоне горы Иды Дарданию. Дардан родил Эрихтония, Эрихтоний родил Троса (общий предок троянцев). Старший сын Троса, Ил (младшие: Ассарак – Капис – Анхиз – Эней; Ганимед – любимец богов, взят ими на Олимп, прислуживать на пирах), основал Трою (Илион). При сыне Ила, Лаомедоне, боги Посейдон и Аполлон построили крепость Трои, Пергам.

У прославленного богатством сына Лаомедона (двоюродный брат Каписа) Приама (прапраправнук Дардана, троюродный брат Анхиза), было 50 сыновей, из которых особенно знамениты были храбрый Гектор и красавец Парис. Из числа пятидесяти, девятнадцать были рождены второй его женой Гекубой, дочерью фригийского царя.

От прапраправнука Дардана, красавца Анхиза (троюродный брат Приама), богиня Афродита, родила сына, Энея (Эней был тяжело ранен Ахиллом и спасен Афродитой и Посейдоном), который, согласно мифам, после Троянской войны бежал в Италию. Потомство Энея – единственная отрасль Троянского царского рода, уцелевшей по взятии Трои. По древнегреческой мифологии является родоначальником «вечного города» Рима и римлян!

Троянская война произошла между коалицией ахейских племен и троянцами, также собравшими союзников из близлежащих анатолийских (Анатолия в древности название М. Азии – восход солнца) племен и фракийцев (В. Греция). Фракийцы также присутствовали и на стороне ахейского войска.

Причин войны было несколько.

Прежде всего – возвышение Трои, которая прежде считалась одной из периферийных территорий микенского мира, но, укрепившись, стала контролировать черноморские проливы, взимая богатую дань с проходящих кораблей и богатея, а также вступила в союзные отношения с Хеттской империей. Ахейские владыки обычно тяготели к Египту и имели с ним союзные отношения в течение веков. На фоне войн между хеттами и египтянами и произошла Троянская война – между союзниками двух империй.

Кроме того, причиной войны была военная мобилизация микенских государств, которые находились в состоянии беспрерывных войн. К этому времени возвысился микенский владыка Агамемнон, чей брат Менелай унаследовал от тестя престол в Спарте, женившись на Елене прекрасной. Большие массы вооруженных людей, привыкшие к военной добыче, искали себе применение, и Агамемнон нашел для них поле деятельности – поход в Трою, получив статус верховного вождя войска ахейцев.

Сказания о Троянской войне были принесены в М. Азию греческими племенами, переселившихся на малоазиатские берега во время передвижений внутри Греции дорян. Доряне или дорийцы – одно из др.гр. племен. В 12 веке до н. э. передвинулись из С. Греции в С. и Ю. Грецию, вытеснив ахейцев на Ю. Греции, на о. Крит и в М. Азию. В числе переселенцев были потомки участвовавших в походе против Трои ахейцев. Полагают, что продолжительные бои упомянутых переселенцев на азиатском берегу послужили основанием сказания о 10-летней Троянской войне.

Гомер соединил всю массу троянских сказаний в двух поэмах, «Илиаде» и «Одиссее». Гомеру (8 век до н.э.) главным образом обязаны троянские герои своей славой и блеском. Поводом к Троянской войне, по сказанию, послужило похищение Елены сыном царя Трои Приама Парисом (легенда). Но более глубокую причину, вызвавшую это похищение, сказание усматривает в событии, происшедшем на свадьбе простого смертного аргонавта Пелея и богини нимфы моря Фетиды, родителей Ахилла, того героя, который более всех прославился под Троей.

Эрида, богиня раздора, единственная не приглашенная на пир, прислала в круг гостей свадебного пира яблоко раздора с надписью: «Красивейшей». Возникший из-за этого спор богинь был разрешен Парисом, назначенным богом Гермесом с подачи Зевса как непредвзятый и независимый в споре судья.

Парис был силен и храбр, но преобладающими чертами его характера были чувственность и азиатская изнеженность. Когда Гекуба была беременна Парисом, она видела во сне, что родила пылающую головню и что от этой головни сгорела вся Троя. Потому Париса после рождения бросили в лесу на горе Иде. Он был найден пастухом, вырос крепким и ловким красавцем, искусным музыкантом и певцом. Он пас стада на Иде, и был любимцем её нимф.

Суд по столь щепетильному вопросу, как тщеславное женское самолюбие, по инициативе самих богинь, оказался предвзятым, совершилась банальная торговая сделка. Когда три богини, спорившие из-за яблока раздора о том, кто из них прекраснее, предоставили ему решение, и каждая обещала ему награду за решение спора в её пользу.

Чувственный Парис выбрал не победы и славу, которые обещала ему Афина, не владычество над Азией, обещанное Герой, а любовь прекраснейшей из всех земных женщин, обещанную Афродитой.

Афродита вскоре направила Париса в Спарту, чей царь Менелай был женат на прекрасной Елене, дочери Зевса и Леды. Покровительница Париса Афродита возбудила в Елене любовь к Парису. Троянец Парис не только наставил рога Менелаю, верхом вероломства было похищение Парисом Елены и сокровищ Менелая. Это было великое преступление против гостеприимства и брачного права. Беззаконник и его родные, принявшие в Трое его и Елену, навлекли на себя наказание богов. Необузданность желаний чувственного избалованного нимфами Париса и оскорбленное самолюбие двух могущественных и неукротимых богинь Геры и Афины привело к Троянской войне.

Гера, мстительница за нарушение супружеской верности (в большей степени ее уязвленное женское самолюбие), возбудила героев Греции вступиться за Менелая, начав Троянскую войну. Менелай с благословения Геры, желая отомстить за похищение своей жены Елены и украденные сокровища, предпринял поход против Трои и при помощи своего старшего брата микенского царя Агамемнона побудил к участию всех прочих греческих царей.

Троянская война, воспетая в «Илиаде» и «Одиссее» великим легендарным древнегреческим поэтом Гомером (VIII век до н. э.), является ярким примером наплевательского отношения к жизням огромного числа людей, необузданных страстей, незнающей границ алчности, неутолённых желаний и оскорблённого самолюбия, как людей, так и великих небожителей. Сами же действующие лица не отличаются чистотой помыслов и преданностью тем идеалам, ради которых они начали и вели длительную войну.

ТРОЯ, ТРОЯНСКАЯ ВОЙНА

Timeo danaos et dona ferentes.

Боюсь я данайцев (ахейцев), даже дары приносящих.

Публий Вергилий Марон (70 – 19 г. до н.э.) – др. рим. поэт

Жизнь – это грустный роман:

Юность – надежд океан,

Зрелость – борьба и сраженья,

Старость – печаль, сожаленья.

Все боги пировали у Фетиды,

Все собрались на свадебном пиру,

Не видно было лишь одной Эриды,

Не пригласили лишь ее одну…

Она прислала яблоко раздора:

«Красивейшей» даровано оно,–

Три грации, не отнимая взора,

Простерли длани – яблоко одно!

Поняв подвох, смутились три богини:

Меж них Эрида вызвала раздор,

Но спора меж собой не отменили,

И Афродита выиграла спор!

Победу, одержав не безупречно:

Ее по сделке присудил Парис,–

Она приобрела врагов навечно…

А стоил ли того ее каприз?

Вот сделки суть: спартанскую царицу

Парис хотел в объятья получить,

Троянец должен за красу-девицу

Победу Афродите присудить.

Афина с Герой победить желали

И предложения свои внесли:

Почет и власть Парису предлагали,

Но искусить троянца не смогли!

Афина с Герой, затаив обиду,

Парису не простят лукавый суд,

Кляня в душе зловредную Эриду,

Троянцев с греками в войне столкнут!

Свершилось всё: прекрасная Елена

По волшебству в Париса влюблена,

Спор Афродита выиграть сумела

И приз «Красивейшей» она взяла!

Парис украл прекрасную Елену,

С богатствами увез к себе домой,

Не ведал он, какую Троя цену

Заплатит за проступок его злой.

Гордилась Троя мощью и богатством,

Проливы в Черноморье стерегла,

Пленяла Троя сказочным убранством,–

Дань с кораблей огромную брала.

Блистала Троя город-государство –

Жемчужина эгейских берегов,

Затмила Троя греческие царства

Своею славой, озлобив врагов!

Царь Менелай с благословенья Геры

На Трою звал царей идти войной,

Царь Спарты оскорблен сверх всякой меры

И хочет возвратить жену домой.

Средь тех, кто на войну собраться смог:

Ахилл, шпион Синон и Одиссей,

Вождь Агамемнон, Нестор, Антилох,

Сам Менелай, Патрокл, Идоменей.

Сфенел – тиринфский царь неукротимый

И царь аргосский – Диомед крутой,

Протесилай – герой неустрашимый

И два Аяксы, – Малый и Большой.

В рядах троянцев – Гектор самый главный,

Лидяне, ликияне и мизийцы,

Приам, Парис и Деифоб тщеславный,

Полки фракийцев и фригийцы.

Эней, Приама родственник отважный,

Бесстрашный Пандар, жрец Лаокоон,

И Мемнон – царь с Востока, воин важный,

Вожди ликиян – Главк и Сарпедон.

В поход готовы на святую Трою

Идти не меньше тысяча судов:

Сто тысяч храбрых эллинских героев

Поддержат реноме своих отцов!

Но многие из них найдут погибель

В далекой азиатской стороне,

В подземном царстве будет их обитель,

В безмолвной и бесчувственной стране.

Неужто жизнь одной прекрасной девы

Сопоставима с множеством потерь?

К тому же, в Трое н; было Елены,

Была её лишь призрачная тень!

Две армии схлестнулись, две громады,

Застыли в напряженье две стены,

Две армии конфликт уладить рады

Священной клятвой в дружбе, без войны!

Пусть Менелай с Парисом на дуэли

Решат, кому Еленой обладать:

Для достиженья благостной всем цели

О дружбе надо клятвы соблюдать!

Конфликт мог кончиться без клятвы миром,

Коль грекам дань с Еленою отдать:

Поход бы завершился славным пиром,

Но двух богинь и Зевс не смог унять!

Нарушен мир: царь Менелай был ранен,

Афина с Герой тут всему виной,

Спартанский царь богинями подставлен,

Того не зная, он на Трою злой!

Разрушить Трою жаждут две богини,

Прельстивши Пандара пустить стрелу,

Расчетливо ахейцев возмутили

И греки с Троей начали войну! Втянули Трою с греками в войну!

Кифара средь троянцев Аполлона,

Киприда с Артемидой и Арес;

Трезубец средь ахейцев Посейдона,

Афина с Герой, с ними и Гермес.

Вовлечены в конфликт и боги были,

Задета Афродита в кисть копьем,

Позор Афина с Герой не забыли,–

На Трою ощетинились вдвоем.

Царь Диомед с богами порезвился:

Одной Киприды мало для него,

В бою царь храбрый как-то исхитрился

Копьем Ареса ранить тяжело.

Бог Зевса умолял, чтоб урезонил

Спесивую Афину парой слов,

Ответил Зевс: «Глаза бы не мозолил,

Арес, ты худший из моих богов…

Сраженья ты и войны восхваляешь,

Дух Геры, матери, в тебе сидит;

Раздоры ты и козни замышляешь,

Вражда в тебе как водопад бурлит!

Не был бы ты моим родимым сыном,

Коль бы тебя не Гера родила,

При нраве необузданном, строптивом

Тебя бы тьма Аида сожрала! –

И все же Зевс искусному Пеану

Родную отрасль вылечить велел,

Лекарства лекарь изготовил рьяно:

Близь Зевса гордо здравый бог воссел. –

Отныне я богам повелеваю:

Не вмешивайтесь в суд мой никогда,

Тем, кто указ нарушит, обещаю,

Что изгоню в Аид их навсегда!

Все будет так, как я предначертаю:

Погибнет Гектор и Ахилл умрет,

И время Трои я определяю:

Когда назначу, в тот момент падет!

Творения мои неповторимы,

Величие мое не умалить,

Могущество мое неизмеримо,

Решения мои не отменить! –

Затем промолвил Зевс своей супруге: –

Оставь коварство, козни и навет,

Афине передай, своей подруге,

Пусть исполняет строго мой завет.

Меня тревожишь, Гера, соглядаешь,

Помыслить мне спокойно не даешь,

Зловредности свои все замышляешь:

Смотри, в капкан сама ты попадешь!

Забыла ты, как в небесах висела,

К ногам я наковальни привязал,

Теперь со мной на троне ты воссела, –

Зря молнией тебя не отстегал! –

От слов таких богиня содрогнулась,

От Зевса молча, милости ждала,

Сквозь слезы Гера робко улыбнулась

И в ожиданье слова замерла. –

Живи в согласии всегда со мною,

Интриги вредные свои забудь,

Ко мне радетельною будь женою

И будет легким наш совместный путь!

Касается отдельно Посейдона:

Хотя он брат, но на него я злой;

Пример он брал хотя бы с Аполлона:

Почтенно Феб смиряет норов свой.

Пусть греков Посейдон в сей миг оставит

И укротит надменный гонор свой,

Свой путь пусть в море иль Олимп направит

Или сражаться будет он со мной!

Ты к Посейдону, Гера, шли Ириду,

Сама в Олимп к бессмертным поспеши:

С указом лично ознакомь Киприду,

Другим богам все с трона огласи». –

Ирида известила Посейдона

Указами, что Зевс ему отдал, –

Указы привели в шок сына Крона

И возмущенный Посейдон сказал:

«Нас трое сыновей титана Крона,

Мы все имеем равные права:

Лишь небо – Зевса, море – Посейдона,

Аида – вся подземная страна.

Но если Зевс, тучеводитель грозный,

Указами начнет страшить богов,

Скандал в Олимпе будет грандиозный,

Вражда меж нами будет в век веков!».

Рек Посейдон и в море погрузился:

Взревело море, берег задрожал,

Он неохотно Зевсу подчинился,

Ведь Зевсу равным он себя считал!

И вновь схватились армии под Троей,

Троянцы вновь с ахейцами сошлись,

Ах, сколько их, без имени героев,

В боях у Трои потеряли жизнь!

Циничным Агамемнон оказался –

В ряды ахейцев он привнес разлад,

Верховный вождь ахейцев виноват…

И дрогнули ахейцы без Ахилла,

Рать в беспорядке стала отступать,

А Троя слабость греков ощутила

И корабли их стала поджигать.

Вождь возвратил жрецу дочь Хрисеиду,

Гнев бога Аполлона испытав,

Он предлагал Ахиллу Брисеиду,

Немилость Зевса к армии познав!

Патрокл сказал Ахиллу: «Дай доспехи,

Коль сам не хочешь с Троей воевать,

Одену я доспехи для потехи:

Хочу троянцев тенью напугать!».

Уловка удалась, все получилось:

Троянцы отошли, флот был спасен,

А вот с Патроклом горе приключилось –

Могучим Гектором он был сражен!

Патрокла холодеющее тело

Царь Менелай подобно льву стерег

И, действуя с соратниками смело,

Пробиться с телом он к Ахиллу смог.

Ахилл, узнав об этом и взъярившись,

Троянца Гектора копьем пронзил,

Он Пенфесилею убил, озлившись,

И в поединке Мемнона сразил…

Владыка Эфиопии84 далекой

На помощь Трое армию привел:

Ахиллом в схватке он убит жестокой –

У Трои славы Мемнон не обрел.

Царицы амазонок83 из приморья

Слетевший шлем обличье обнажил,

Ахилл, застыв, стоял у изголовья:

Такую красоту он погубил!

Горбун Терсит за деву издевался, –

Язвил он зря – Ахилл не снес обид,

В последний раз охальник потешался:

Ударом кулака он был убит!

В прах сын Приама, Гектор82, превратился,

Ахиллом в выю он копьем пронзен,

Лишь дух его со смертью не смирился:

Царем троянским Гектор быть рожден.

И умирая, Гектор молвил томно:

«Лишь псам, Ахилл, ты тело не бросай»,–

Просил Ахилла непривычно скромно:

«За выкуп тело ты отцу отдай».

Ахилл же рек: «Ты греков бил безмерно, –

Твое я тело растерзал бы сам!

К тебе мне, Гектор, прикасаться скверно:

Я брошу тело мирмидонским псам!»

И Гектор рек: «Ахилл ты бессердечен:

Не трогает тебя моя мольба,

Но смертный ты, твой путь не бесконечен,

Съест и тебя предсмертная тоска!»

Ахилл вскричал: «Я за себя отвечу,

Когда счета ко мне предъявит смерть;

Её всесильную покорно встречу,

Свершил за друга я, Патрокла, месть»!

И все же он вернул Приаму тело,

Прельстил его не выкуп дорогой,

Его не жалость к старцу одолела:

Велел так громовержец Зевс крутой!

И девять дней троянцы лес возили,

А на десятый день костер зажгли,

Героя тело в пламень положили,

А урну с пеплом в землю погребли.

Троянцы у Приама пировали,

К нему они на тризну собрались,

Так Гектора троянцы погребали

И отомстить за Гектора клялись!

Ахилла тоже смерть не пощадила:

Рукой Париса правил Аполлон,

Стрела Ахилла в пятку поразила,

Парис же Филоктетом был сражен!

Отмстил Парис за Гектора95, за брата,

С Ахиллом расплатился он сполна, –

С согласья Зевса бренная расплата:

Каких героев унесла война!

Семнадцать дней ахейцы горевали,

На восемнадцатый костер зажгли,

О подвигах Ахилла вспоминали,

Но изменить фортуну не могли66.

Судьба ахейцев выглядит трагично:

Не сберегли кумира своего!

С Ахиллом вместе воевать отлично

И очень тяжко в битвах без него!

Две армии героев погребали,

Сражений меж собою не вели,

Две армии сражаться уж устали,

Но миром бойню кончить не могли.

Пока стоит в Акрополе Паллада

Не сдастся Троя, устоит Пергам:

Подарок Зевса – оберег-отрада,

Непобедим с Палладой царь Приам!

Ахейцы о святыне возмечтали:

Её владельца в битвах ждет успех,

Лазутчиков в Акрополь в ночь послали

И выкрали священный оберег!

Стояла Троя гордо, непреступно,

Держалась Троя девять долгий лет,

Но оказалась хитрости доступна,

Приняв ахейцев каверзный «привет». Приняв «прощальный» эллинов привет.

В десятый год, уставши от сражений,

Ушли ахейцы, «подарив» коня,

И стала Троя жертвой ухищрений:

Бессильна против хитрости броня.

Синон лукавый близь коня крутился:

Великолепен конь – давал понять,

Он вкрадчиво к троянцам обратился,

Мол, должен конь в Акрополе стоять.

Взамен Паллады оберегом будет,

Ведь эллины святыни не вернут,

Надменная Афина всех погубит,

Коль в дар коня троянцы не возьмут.

Из моря две змеи иль две богини

Вползли на берег, яростно шипя,

Жреца Лаокоона задушили:

Он сжечь хотел иль утопить коня!

Троянцы жуткой кары испугались –

На их глазах погиб Лаокоон,

Ввести коня в Акрополь соглашались,

Решению содействовал Синон.

Как допустил троянский царь-владыка

Бродяги пришлого принять совет?!

Возникла здесь большая закавыка:

Никто не знает на вопрос ответ!

Пророчица Кассандра предсказала

Паденье Трои и ее закат,

Ах, если бы вещунья настояла

Вернуть Елену десять лет назад!

Тогда троянцев гордость обуяла,

Елену не могли они отдать:

Сбылось все то, что дева обещала,

Но было поздно что-нибудь менять…

Коня троянцы в город затащили

Как приз победный в битве затяжной,

Они себя и Трою погубили:

Был дивный конь фигурой подставной…

С начинкой конь, но горькой, а не сладкой:

В нем Одиссей с соратниками был;

Настала ночь: шпион Синон украдкой

Дверь, потаённую в коне открыл…

Троянцы безрассудно пировали,–

Победа мудрость отняла у них:

Удар коварный в спину получали,

Приняв в ночи ахейцев за своих!

И потонув в крови, пылала Троя,

Пророчица Кассандра не спасла,

Среди насилья, смуты и разбоя

Смерть урожай богатый собрала!

И в эту ночь трагичную для Трои,

Когда все предсказания сбылись,

Погибли все троянские герои

И средь ахейцев павшие нашлись…

Патрокл и Гектор в поединках пали,

Ахилл с Парисом следом полегли,

Аяксов души в Стиксе обитали

И Деифоб с Приамом смерть нашли.

Война закончилась, снята осада,

В руинах Троя вся, дымясь, лежит!

В плену у Агамемнона Кассандра,

Он с ней домой на корабле спешит!

Елена с Менелаем к счастью живы,

Вернулся Агамемнон в дом с войны,

Но ревностью супруга одержима:

Погиб с Кассандрой царь от рук жены!

В морях лет двадцать Одиссей скитался,

Оставив Пенелопу и детей,

Вернувшись в дом, жене он не признался,

Что муж и царь Итаки, Одиссей…

Убив всех женихов жены из лука,

Открылся Одиссей жене своей,

К несчастью ждет их вечная разлука:

Падет от рук сыновних Одиссей!

Среди троян – Приама жив племянник,

Киприды и Анхиза сын, Эней,

Лишь он судьбы единственный избранник,

Кто приобрел в Италии друзей.

Один из отрасли Дардана спасся,

На Апеннинах славу он стяжал:

Здоровьем и терпением запасся,

Спустя века Рим «вечный» основал!

В руинах Троя город-государство

И больше тридцати уже веков,

Как Сфинкс загадочна – Аида царство,

Печать безмолвия на ней богов!

Ale Grik (Алексей Григорьевич Кириленко)

Данайцы (ахейцы) – др.гр. племена, потомки царя Даная (г. Аргос, п-ов Пелопоннес). Ахейцы (ист. обл. Ахайя, С. Пелопоннес) населяли также ист. область Фессалия – полисы Пилос, Микены, Спарта и другие. Данайцы хитростью (с помощью «подаренного» деревянного коня) взяли Трою. Отсюда появилось выражение «дары данайцев» – дары, гибельные для получивших их. В 12 веке до н.э. ахейцы были вытеснены из обжитых мест дорийцами в М. Азию, на Кипр.

Фетида – богиня, одна из 50 нереид, нимфа моря, дочь морского бога-старца Нерея. Имена нереид указывают на изменчивость, глубину, состояние моря.

Эрида – богиня раздора, дочь Никты – богини Ночи.

Не пригласили лишь ее одну – У Гомера началось всё на свадебном пиру. Женихом являлся аргонавт Пелей, невестой была морская нимфа Фетида. На торжество были приглашены все небожители. Обошли вниманием только Эриду – богиню раздора, дочь богини Никты (богиня Ночи).

Она прислала яблоко раздора – Оскорблённое женское самолюбие богини раздора Эриды, единственной не приглашенной на свадебный пир, придумало изощрённую месть: она прислала в круг гостей яблоко раздора с надписью: «Красивейшей». Возникший из-за этого спор богинь был разрешен Парисом, назначенным Гермесом с подачи Зевса как непредвзятый и независимый судья.

Три грации – три красавицы богини: Гера, Афина и Афродита.

Простерли длани (старинное и высокопарное выражение) – ладонь. Протянула руку к яблоку естественным движением богиня Гера – покровительница брака, изящная ладонь богини Афины – воительницы, покровительницы знаний зависла над яблоком. Третьей была Афродита – богиня красоты и любви. Три ладони столкнулись над одним яблоком. Все присутствующие небожители замерли, понимая неловкость, щепетильность и скандальность ситуации.

Но спора меж собой не отменили – Богини убрали руки, но, естественно, из-за женского самолюбия, ни одна из них не выразила желания уступить яблоко двум другим. Женщины решили обратиться к Зевсу, чтобы он вынес решение, кому по праву принадлежит яблоко. Зевс, оказавшись в затруднительном положении, переадресовал щепетильный вопрос Гермесу. Хитрый Гермес предложил обратиться к независимому и непредвзятому судье, который объективно и беспристрастно разрешит столь скандальное дело. Таковым Гермес назвал Париса – сына царя Трои Приама.

Афродита (Киприда) – богиня любви и красоты, родившаяся из морской пены у берегов острова Крит (др. рим. Венера). Дочь Зевса и Дионы, мать Энея.

И Афродита выиграла спор – Каждая из трех богинь, споривших из-за яблока раздора о том, кто из них прекраснее, обещала Парису награду за решение в её пользу. Прельститель и женолюб Парис выбрал не победы и славу, которые обещала ему Афина, не владычество над Азией, обещанное Герой, а любовь прекраснейшей из всех земных женщин, обещанную Афродитой.

Парис – один из 50 сыновей царя Трои Приама. Парис был силен и храбр, но преобладающими чертами его характера были чувственность и азиатская изнеженность. Будучи приглашенным в гости к своему другу царю Спарты Менелаю, воспользовался его временным отсутствием (Менелай отбыл на погребение своего дяди на о. Крит) и совершил беззаконие, похитив его жену Елену и, прихватив сокровища Менелая, уплыл в Трою. Его вероломство послужило поводом для Троянской войны. Убил Париса Филоктет, обладатель стрел Геракла, привезенный с острова Лесбос.

Она врагов приобрела навечно – Богини Гера и Афина из мести способствовали ранению Диомедом богини Афродиты и, мстя Парису, желали, чтобы Троянская война велась до полного разрушения Трои. Афина искусила лучника Пандара будущей славой. – Став близь Пандара, устремила Афина крылатые речи: «Пандар, дерзай! Порази Менелая, в Трое от каждого ты благодарность и славу стяжаешь!». Менелай был ранен, при этом троянцы нарушили клятву о дружбе.

Афина – богиня войны и победы, мудрости, знаний, искусств и ремесел. Надменная дочь Зевса, родившаяся из его головы в полном вооружении (др. рим Минерва). – Молвил Арес: «Все на тебя негодуем: отец ты неистовой дщери, пагубной всем, у которой одни злодеяния в мыслях! Боги другие, все которые есть на светлом Олимпе, тебе повинуются. Лишь Палладу ты никогда ни смиряешь, ни словом, ни делом. Ты потворствуешь ей, породивши зловредную дочерь!» – «Илиада».

Гера – царица богов, сестра и жена Зевса, покровительница брака. Богиня Гера отличается властностью и ревнивым нравом (др. рим. Юнона). – Молвила Гера: «Три для меня наипаче любезны ахейские града: Аргос, холмистая Спарта и град многолюдный Микена. Я истомила коней, рать подымая на гибель Приаму и граду Приама могучую Трою». – Из всех городов земных Троя наиболее почитаема Зевсом. – Ей негодующий сердцем ответствовал Зевс тучеводец: «Злобная, если б могла ты, войдя во врата и троянские стены, ты бы пожрала живых и Приама, и всех Приамидов, и троянский народ, и тогда б лишь насытила злобу! Ты, вечно меня соглядаешь! Глаголам моим повинуйся! Или тебе не помогут ни все божества на Олимпе, если восстану…» – «Илиада».

Почет и власть Парису предлагали – Когда три богини, спорившие из-за яблока раздора о том, кто из них прекраснее, предоставили Парису решение, и каждая обещала ему награду за решение спора в её пользу. Он выбрал не победы и славу, которые обещала ему Афина, не владычество над Азией, обещанное Герой, а любовь прекраснейшей из всех женщин, обещанную Афродитой.

Елена прекрасная – жена царя Спарты Менелая. Дочь Зевса и Леды – супруги Спартанского царя Тиндарея. По древнегреческой мифологии, Зевс, плененный красотой Леды, овладел ею, обратившись в лебедя. Из одного из яиц, рожденных Ледой, вышла на свет Елена прекрасная. – Старцы, лишь только узрели Елену, меж собой говорили: «Нет, осуждать невозможно, что Трои сыны и ахейцы брань за такую жену и беды столь долгие терпят: истинно, вечным богиням она красотою подобна». – «Илиада». Похищение Елены троянцем Парисом послужило поводом для Троянской войны (легенда, воспетая Гомером в «Илиада»). По рассказу Еврипида (V век до н.э. – др.гр. поэт-драматург, трагедия «Елена»), Парис увез подобную Елене женщину, созданную богами для обмана его, а настоящую Елену Гермес перенес в Египет, к царю Протею, который стерег ее до конца Т. войны. Геродот (V век до н.э. – др. гр. историк) тоже полагал, что Елена не была в Трое.

По волшебству в Париса влюблена – Афродита направила путь Париса в Спарту, чей царь Менелай был женат на прекрасной Елене. Покровительница Париса Афродита возбудила в прекрасной Елене любовь к троянцу Парису.

Троя – древний город на С-З Малой Азии, блиставшая мощью и богатством. Возвышение Трои, которая раньше считалась одной из периферийных территорий микенского мира, но укрепившись, стала контролировать проливы и ее союзное отношение к Хеттской империи, находившейся в состоянии войны с Египетской империей, к которой тяготели ахейские владыки, привело к Троянской войне. Из всех земных городов Троя наиболее чтима Зевсом. – Промолвил Зевс тучеводец: «Под сияющим солнцем и твердью небесною звездной сколько не зрится градов, населенных сынами земными, сердцем моим наиболее чтима священная Троя, Трои владыка Приам и народ копьеносца Приама, там никогда мой алтарь не лишается жертвенных пиршеств». – «Илиада».

Проливы – проливы Босфор и Дарданеллы, соединяющие Черное море с Мраморным морем.

Затмила Троя греческие царства – Произошло возвышение Трои, которая прежде считалась одной из периферийных территорий микенского мира, но, укрепившись, стала контролировать черноморские проливы Босфор и Дарданеллы, взимая дань с проходящих через проливы кораблей.

Менелай – царь Спарты, муж Елены прекрасной. Организовал поход на Трою, чтобы вернуть прекрасную Елену, похищенную троянцем Парисом. Странствования Менелая после Троянской войны длились восемь лет; он был на Кипре, в Финикии, видел страны эфиопов и ливийцев. Потом боги дали ему радостный возврат домой и счастливую старость с вечно юной своей женой Еленой.

Спарта – древнегреческий полис в Лаконике (С. Пелопоннес) с олигархическим государственным строем (герусия – совет старейшин, апелла – народное собрание, как высшие органы государственной власти) установленным Ликургом (9-8 век до н.э.).

Ахилл – сын богини Фетиды (царь Фтиотиды, Ц. Греция, населяли мирмидоняне, ахейцы), главный греческий герой в Троянской войне. Мать Фетида, желая сделать его бессмертным, погрузила его в священные воды Стикса, держа за пятку, поэтому Ахилл был уязвим только в пятку. Погиб от стрелы Париса, попавшей Ахиллу в пятку, которую направил сам бог Аполлон, мстя за убийство своего сына Тенеса. Целый день ахейцы и троянцы бились из-за того, чтобы овладеть телом и оружием Ахилла. Наконец грекам удалось унести в стан тело величайшего героя Троянской войны и его оружие. Семнадцать дней и ночей Фетида с музами и нереидами оплакивала сына. На восемнадцатый день греки зажгли великолепный костер, на котором положено было тело; мать Ахилла, Фетида, вынесла тело из пламени, и перенесла его на остров Левку (о. Змеиный в устье Дуная). По другим легендам, Фетида перенесла сына или на острова Блаженных или собрала из пепла кости сына и положила их в золотую урну у праха Патрокла под искусственными холмами близ Геллеспонта, оставшимися после Троянской войны гробницами Ахилла и Патрокла.

Шпион Синон – Синон, близкий друг Одиссея, подосланный для обмана троянцев уверением, что конь предназначен греками в вознаграждение за похищенный ими священный оберег-хранитель палладиум (золотая статуя Афины Паллады, подаренная Зевсом своему сыну Дардану, основателю Дардании). Когда конь будет поставлен в Акрополе, Троя будет непобедима. Именно на него и была возложена тайная миссия убедить троянцев затащить коня за городские стены. Те, кто с честью выдержал все ужасы Троянской войны, испугавшись, верят ничтожному фактически незнакомому человеку, подписывая себе смертный приговор.

Одиссей – царь Итаки, один из главных героев Троянской войны, умен, хитер, отважен. Одиссей преисполнен и козней и мудрых советов. Герой второй поэмы Гомера «Одиссеи». Его жена Пенелопа, храня ему верность, ждала его 20 лет. Одиссей погиб от рук своего сына Телегона, прижитым от царицы Цирцеи.

Агамемнон – царь Микен (др. гр. полис в Пелопоннесе – ахейцы) – старший брат Менелая, верховный вождь ахейской армии. Славный в Элладе как мудрый царь и доблестный воин. Царь Агамемнон, однако, был падок, так сказать, на «клубничку», это, в конечном счете его и погубило. После окончания Троянской войны Агамемнон привез домой в качестве прекрасной наложницы пророчицу Кассандру, дочь царя Трои Приама. Ревнивая жена Клитемнестра (родная сестра Елены прекрасной) и её любовник Эгисф (двоюродный брат Агамемнона) убили его и Кассандру. Через несколько лет сама Клитемнестра и ее любовник были убиты детьми Агамемнона – дочерью Электрой и сыном Орестом.

Нестор, царь пилосский (Пилос – др. гр. город-государство в Пелопоннесе).

Антилох – сын пилосского царя Нестора, пожертвовавшего свою жизнь ради спасения отца от преследовавшего его эфиопского царя Мемнона, сына богини Авроры (Эос).

Патрокл – друг Ахилла, один из главных героев Троянской войны, убит Гектором. Говорит Антилох Ахиллесу: «Пал наш Патрокл! И уже загорелася битва за тело; он уже наг, совлек все оружие Гектор могучий!» – «Илиада». Гибель Патрокла, заставила Ахиллеса вновь взяться за оружие и возобновить военные действия против троянцев, от которых он отказался из-за разногласий с Агамемноном. Рек Ахиллес на груди бездыханного друга: «Радуйся храбрый Патрокл! И в Аидовом радуйся доме! Все для тебя совершаю я, что совершить обрекался: Гектор сюда привлечен и подвергнется псам на терзанье; окрест костра твоего обезглавлю двенадцать славнейших троянских сынов, за смерть твою отомщая!». «Илиада». – И возопил Ахиллес, именуя любезного друга: «Храбрый Патрокл, не ропщи на меня, ежели слышишь в мрачном Аиде, что я знаменитого Гектора тело, выдал отцу: не презренными он заплатил мне дарами; в жертву тебе и от них принесу я достойную долю». – «Илиада».

Идоменей из Крита – внук царя Миноса, создателя могучей морской державы и знаменитого лабиринта с кентавром, пожирающим заблудших внутри лабиринта людей.

Протесилай – царь Филаки. Было предсказано, что первый из греков, который выйдет на берег в М. Азии, будет убит. Протесилай, пожертвовал собою, выпрыгнул на берег и пал от копья Гектора.

Аяксы – герои Троянской войны, неразлучные друзья. Аякс Малый убит Посейдоном за неслыханную гордость и святотатственное оскорбление жертвенника Зевса при пленении Кассандры. Аякс Большой (Теламонид) погиб из-за оскорбленного самолюбия – суицид.

Гектор – старший сын царя Трои Приама и Гекубы, самый главный герой троянцев. – Гектор герой, человеков губителю равный Арею; Он за отечество, он за мужей и за жен илионских бился, герой, не о страхе в бою, ни о бегстве не мысля! – «Илиада». Гектор пал, сраженный Ахиллом, мстившим за убийство своего друга Патрокла. Ахилл пронзил Гектора копьем, привязал его за ноги к своей колеснице, и погнал коней к стану; голова убитого героя волоклась по земле. …Там, налетевши, копьем поразил Приамида; грянулся в прах он, – и громко вскричал Ахиллес, торжествуя: «Гектор, Патрокла убил ты – и думал живым оставаться! Умирай!» – «Илиада». С большим трудом Приаму удалось выкупить тело своего сына Гектора у Ахилла, заплатив огромный выкуп. Девять дней троянцы совершали обряды печали о смерти Гектора, в десятый день сожгли его тело, прах драгоценный собравши, в ковчег золотой положили и опустили ее в могилу. Скоро, насыпав могилу, они разошлись, напоследок все собралися вновь и блистательный пир пировали в доме великом Приама, любезного Зевсу владыки. Так погребали они конеборного Гектора тело. - «Илиада»).

Лидяне, ликияне и мизийцы – народы С-З части Малой Азии.

Приам – последний царь Трои. Приам славился своим богатством по всему свету. У него было пятьдесят сыновей, из которых особенно знамениты храбрый могучий шлемоблещущий Гектор и красавец женолюбец Парис. Из числа пятидесяти, девятнадцать сыновей его были рождены его второй женой Гекубой, дочерью фригийского царя. Царь Приам погиб в ночь взятия ахейцами Трои у алтаря Зевса, от меча сына Ахилла, Неоптолия. Жена троянского царя Приама Гекуба, пережившая трагическое падение царского рода и царства, была погребена в гробнице на северном берегу Геллеспонта (др.гр. Дарданеллы).

Деифоб – Деифоб – сын царя Трои Приама, возглавивший троянское войско после гибели главного героя троянцев Гектора и ставший новым мужем Елены после гибели Париса. Деифоб погиб в ночь падения Трои.

Фракийцы – народы В. Балкан, фригийцы – народы С-З части М. Азии.

Эней – От прапраправнука Дардана, Анхиза (троюродный брат Приама), богиня Афродита, родила сына, Энея, который в ходе Т. войны был тяжело ранен Диомедом и спасен Афродитой. Второй раз, от смерти в бою с Ахиллом, был спасен Посейдоном. Эней, согласно мифам, после Троянской войны бежал в Италию и стал родоначальником римлян и «вечного города» Рима. Потомство Энея – единственная отрасль Троянского царского рода, уцелевшей после падения Трои.

Жрец Лаокоон – Один из тех, кто противостоял Синону в отношении судьбы «троянского» коня, говоря, что нельзя верит врагам и надо или сжечь или утопить в море подозрительного коня, за что и погиб вместе с двумя сыновьями, удушенный змеями.

В поход готовы на святую Трою – Рек Зевс тучеводец: «Сколько не зрится градов, населенных сынами земными, сердцем моим наиболее чтима священная Троя, Трои владыка Приам и народ копьеносца Приама, там никогда мой алтарь не лишается жертвенных пиршеств». – «Илиада».

Идти не меньше тысячу судов – 1176 кораблей ахейцев в поход на Трою собрались, на каждом от 50 до 120 воинов; исходя из среднеарифметической оценки, на одном корабле было 85 воинов и общее число около 100 000. – Только вождей корабельных и все корабли я исчислю – «Илиада».

Была её лишь призрачная тень – Прельститель и женолюбец Парис похитил лишь призрак Елены. По рассказу Еврипида (V век до н.э. – др.гр. поэт-драматург, трагедия «Елена»), Парис увез подобную Елене женщину, созданную богами для его обмана. Настоящую Елену Гермес перенес в Египет, к царю Протею, который стерег ее до конца Троянской войны и отдал Менелаю. Геродот (V век до н.э. – др. гр. историк) тоже полагал, что Елена не была в Трое.

Священной клятвой в дружбе, без войны – Гектор великий вещал среди воинств: «Сонмы троян и ахеян! Внимайте, Парис, от которого брань воспылала предлагает ратные сбруи свои положить всем на землю. В битве один на один он с Менелаем желает за Елену сразиться. Кто из двоих победит в дом и Елену введет, и сокровища все он получит; Мы ж на взаимную дружбу священные клятвы положим». – Рек Менелай: «Ныне внимайте мне Трои сыны и ахейцы: довольно мы бед претерпели ради вражды между мной и Парисом, виновником оной. Кто между двумя судьбой обречен, пусть погибнет! А вы, о друзья, примеритесь немедля и с обеих сторон соблюдайте священные клятвы». – Наполнились радостью оба народа, чая почить наконец от трудов изнурительной брани, быстро снимают доспехи, на землю слагают их близко друг против друга, оставляя меж воинств узкое поле. – «Илиада.

О дружбе надо клятвы соблюдать – Царь Агамемнон воззвал: «Зевс многославный, великий, и вы все, бессмертные боги! Будьте свидетели вы и храните нам клятвы святые! Карайте тех смертных, которые ложно клянутся! Первых, которые смеют священную клятву нарушить, мозг как из чаши вино, да по черной земле разольется, их вероломных и чад и жен их пусть пришельцы обымут» – «Илиада».

Елену надо грекам лишь отдать – Вначале событий в Трою были направлены в качестве парламентеров Одиссей и Менелай – требовать, чтобы троянцы отдали Елену и похищенные Парисом сокровища и конфликт был бы исчерпан мирным исходом. Троянцы из-за гордости и веры в неприступность Трои отказали ахейцам.

Спартанский царь богинями подставлен – Богини Гера и Афина желали, чтобы Троянская война велась до полного разрушения Трои и потому пошли на подлость. – И коварная молвила Гера: «Ныне, Кронид, повели ты Афине, пусть искушает она, чтоб славою гордых данаев первые Трои сыны оскорбили, разрушивши клятву». – И внял ей Кронион, послал он Афину для искушения Трои сынов, чтобы нарушили клятву святую о дружбе, оскорбивши данайцев. Афина спустилась в ряды троянцев, и с подачи Геры и Зевса и, искусив лучника Пандара будущей славой, уговорила его нарушить договор с греками, пустив стрелу в Менелая: «Пандар, дерзай! Порази Менелая, в Трое от каждого ты благодарность и славу стяжаешь!». – «Илиада».

Того не зная, он на Трою злой – Агамемнон меж тем говорил: «Милый мой брат! На погибель тебе договор заключил я, попрали трояне священную клятву! Но не будут ничтожными, клятва, кровавая жертва и трояне великою платой, женами их и детьми, и своими главами заплатят. Будет некогда день, как погибнет великая Троя, Древний погибнет Приам и народ копьеносца Приама». – Менелай успокоил так брата: «Брат, ободрись и в страх не вводи ополчений ахейских; не смертельно я ранен, – но на троянцев Менелай был злой: – Зевсом клянусь, не позволено так беспредельно кичиться». – «Илиада».

Прельстивши Пандара пустить стрелу – Став близь Пандара, устремила Афина крылатые речи: «Пандар, дерзай! Порази Менелая, в Трое от каждого ты благодарность и славу стяжаешь!». – «Илиада». Менелай был ранен, и противостояние двух армий невозможно уже завершить лишь личным поединком Менелая с похитителем Елены Парисом. Началась Троянская война.

Кифара меж троянцев Аполлона – Аполлон (Феб) – сын Зевса и Леты, бог-целитель, прорицатель, покровитель искусств. Аполлон был на стороне троянцев. Так устремлялися боги противу богов – «Илиада».

Киприда (др. рим. Венера) – В древнегреческой мифологии одно из имен богини Афродиты, данное ей по названию острова Кипр, на берег которого она вышла при рождении из морской пены. Сердце Киприды принадлежало троянцам. Так устремлялися боги противу богов – «Илиада».

С Артемидой – дочь Зевса и Леты, богиня-девственница, богиня Луны, охоты, покровительница рожениц. Артемида изображалась с луком и стрелами (др. рим. Диана), сестра Аполлона. Вместе с богом войны Аресом была на стороне троян. Так устремлялися боги противу богов – «Илиада».

Арес – бог войны (др. рим. Марс). Грозно взглянув на него, провещал громовержец Кронион: «Смолки, не вой близь меня воссидящий! Ты ненавистнейший мне меж богов, населяющих небо! Только тебе и приятны вражда, да раздоры, да битвы! Матери дух у тебя, необузданный, вечно строптивый, Геры, которую сам я с трудом укрощаю! Ты и теперь, как я мню, по ее же внушениям страждешь!». – «Илиада». Так устремлялися боги противу богов – «Илиада».

Трезубец средь ахейцев Посейдона – бог Посейдон (др. рим. Нептун) – повелитель морей, сын титана Кроноса и Реи. – Рек колебатель земли Посейдон: «Равный я с Зевсом в правах и судьбой одаренного равной». Жена – Амфитрита. Так устремлялися боги противу богов – «Илиада».

Афина с Герой, с ними и Гермес – Гермес – бог торговли, скотоводства, покровитель путников, вестник богов (др. рим. Меркурий). Так устремлялися боги противу богов – «Илиада».

Задета Афродита в кисть копьем – аргосский царь Диомед убил Пандара. На стороне троянцев вступили боги Аполлон и Арес, а к грекам присоединилась Афина. Царь Диомед, направляемый Афиной, ранил Афродиту и Ареса. – Арес рек Зевсу: «Или без гнева ты, Зевс, на ужасные смотришь злодейства? Ты потворствуешь ей, породивши зловредную дочерь! Она Диомеда, Тидеева гордого сына, с диким свирепством его на бессмертных богов устремила! Прежде Киприду богиню из рук поразил он в запястье; после с копьем на меня самого устремился, как демон» – «Илиада».

Позор Афина с Герой не забыли – Афродита на свадьбе у Фетиды выиграла спор за право называться «Красивейшей» и вызвала злобу Геры и Афины. «Негодуя, вздыхали Афина и Гера; вместе сидели они и троянам беды умышляли» – «Илиада».

Копьем Ареса ранить тяжело – На Ареса напал аргосский царь Диомед неустрашимый с медным копьем; и, усилив его, устремила Паллада, в пах под живот поразил он Ареса. – «Илиада».

Спесивую Афину парой слов – Рек Зевсу Арес: «Или без гнева ты, Зевс, на ужасные смотришь злодейства? Боги, мы непрестанно, по замыслам друг против друга, терпим беды жесточайшие, благо творя человекам. Все на тебя негодуем: отец ты неистовой дщери, пагубной всем, у которой одни злодеяния в мыслях! Боги другие, все которые есть на светлом Олимпе, тебе повинуются. Лишь Палладу ты никогда ни смиряешь, ни словом, ни делом. Ты потворствуешь ей, породивши зловредную дочерь! Ныне она Диомеда на бессмертных богов устремила! Прежде богиню Киприду он ранил в запястье; позже с копьем на меня самого устремился, как демон!». – «Илиада».

Арес, ты худший из моих богов – Грозно взглянув на Ареса, вещал громовержец Кронион: «Смолкни, не вой близь меня воссидящий! Ты ненавистнейший мне меж богов, населяющих небо! Только тебе и приятны вражда, да раздоры, да битвы! Матери дух у тебя, необузданный, вечно строптивый, Геры, которую сам я с трудом укрощаю! – «Илиада».

Дух Геры, матери, в тебе сидит – Промолвил гневно Зевс: «Матери дух у тебя, необузданный, вечно строптивый, Геры, которую сам я с трудом укрощаю! – «Илиада».

Давно бы тьма Аида сожрала – «Если б от бога другого родился ты, столько злотворный, был бы уже ты давно преисподнее всех Уранитов!» – «Илиада».

Близь Зевса гордо здравый бог воссел – «Пеан мгновенно исцелил уязвленного бога, и близь Зевса воссел он, славою гордый» – «Илиада».

Отныне я богам повелеваю – Говорил бог бессмертных и смертных Кронид: «Вестница неба Ирида повеленье мое передай Посейдону, пусть оставит он брань и в обитель свою возвратится. Феб же великого Гектора снова пусть к брани воздвигнет и до времени, знаемо только лишь мною, храбрость его возвышает, позже сам я устрою и дело и слово». – «Илиада».

Все будет так, как я предначертаю – Зевс гневно вещал: «Царь Ахиллес ополчит на сражение друга Патрокла, коего в битве копьем поразит бронеблещущий Гектор. Гектора, мстящий за лучшего друга, сразит Ахиллес быстроногий. Со временем Трою ахейцы возьмут по советам премудрой Афины. Если сделалось так, – без сомнения, мне так угодно!». – «Илиада».

Могущество мое неизмеримо – И дальше молвил Зевс: «…Иль забыла, как с неба висела? Как две навязал я на ноги наковальни; скорбели бессмертные все на Олимпе; но освободить не могли, приступая: с прага небесного махом свергал всех я на землю!» – «Илиада». – Вестница неба Ирида рекла Посейдону: «Зевс и могуществом высший, он и рожденьем старейший. А ты, Посейдон, не страшишься спорить о равенстве с тем, пред которым все боги трепещут». – «Илиада».

Решения мои не отменить – Ей отвечал повелитель, отец бессмертных и смертных: «Гера, не пытайся мои решения ведать, что невозбранно познать, никогда никто не познает ни от сонма земных, ни от сонма небесных. Если сделалось так, – без сомнения, мне так угодно!». – «Илиада».

Зря молнией тебя не отстегал – Грозно на Геру смотря, провещал громовержец: «Зрю я козни твои, о зловредная, вечно коварная Гера, но еще я не знаю, не первая ль козней преступных вкусишь ты плод, как ударами молний тебя избичую!» – «Илиада».

Живи в согласии всегда со мною – И ответствовал Зевс, устремляя крылатые речи: «Будешь на сонме божественном мыслить согласно со мною, сам Посейдон, хотя бы желал совершенно иного, мысль переменит, согласно с твоей и моею душою» – «Илиада».

Пусть греков Посейдон в сей миг оставит – Зевс увидел троян и данаев, первых в расстройстве бегущих, а с тыла жестоко гонящих, бодрых данаев, и между их воинств Посейдона. Грозно на Геру смотря, молвил Кронид: «Козни твои, о зловредная, вечно коварная Гера: Гектора мощного с боя свела и троян устрашила. Передай повеленье мое Посейдону, пусть немедленно брань он покинет и возвратится или в собор небожителей, или в священное море». – «Илиада».

Указами, что Зевс ему отдал – Ирида провещала Посейдону: «С вестью к тебе Посейдон, колебатель, земли черновласый, я нисхожу от эгида носителя Зевса Кронида. Брань ты оставь немедля, так он велит, возвратись или в собор небожителей, или в священное море. Если ж глаголы его не восхочешь исполнить и презришь, он угрожает, что сам, и немедля, с тобою сразится. Зевс и могуществом высший, он и рожденьем старейший. А ты, Посейдон, не страшишься спорить о равенстве с тем, пред которым все боги трепещут». – «Илиада».

Вражда меж нами будет в век веков – Ей ответствовал вновь колебатель земли Посейдон: «Равный я с Зевсом в правах и судьбой я с ним равный. Ныне, хотя негодующий, воле его уступаю. Но объявляю, и в сердце своем сохраню я угрозу: если Кронион, мне вопреки и победной Афине, богу Гермесу, Гефесту царю и владычице Гере, будет щадить Илион крепкостенный, и не захочет града разрушить и дать знаменитой победы ахейцам, – пусть он знает, меж нами вражда бесконечная будет». – Так произнес и ахейскую рать он оставил и в понт погрузился. – «Илиада».

Троянцы вновь с ахейцами сошлись – …Ратями поле наполнилось все, засияло от меди коней, колесниц, задрожала земля под ногами толп, устремившихся к бою. Рати, одна на другую идущие, чуть соступились, разом сразилися кожи, сразилися копья и силы воинов медью одеянных; выпуклобляшные разом сшиблись щиты со щитами; гром раздался ужасный. Вместе смешались победные крики и стоны воев губящих и гибнувших; кровью земля заструилась. – «Илиада».

Ахилл сражаться дальше отказался – Агамемнон на правах верховного вождя ахейцев забрал у Ахилла наложницу Брисеиду. Возмущённый его наглостью, Ахилл гневно заявил всем, что он отказывается участвовать в Т. войне и уезжает на родину. «Царь, облеченный бесстыдством, коварный душою мздолюбец! Кто из ахеян захочет твои повеления слушать?» – «Илиада». Его мать, богиня Фетида, умолила Зевса подвергнуть Агамемнона достойной каре, упросив Зевса давать троянцам победы в битвах и вынудить ахейцев к смирению пред её сыном. Зевс согласился.

И корабли их стали поджигать – Ахиллес то увидев, вскричал: «О, поспеши, Патрокл, поспеши, конеборец мой храбрый! Зрю я, уже на судах истребительный пламень бушует!» – «Илиада».

Гнев бога Аполлона испытав – Аполлон поразил ахейцев мором, за оскорбление нанесенное жрецу храма Аполлона Хрису. Задабривая Аполлона, Агамемнон вернул жрецу его дочь Хрисеиду.

Он предлагал Ахиллу Брисеиду – Стремясь смягчить гнев Ахилла, Агамемнон через послов (Одиссей и др.) предлагал ему забрать Брисеиду и еще он отдавал ему семь лесбосских дев и богатые сокровища. – Одиссей, за руку взявши Ахилла: «Гнев отложи, сокрушительный сердцу! Тебе Агамемнон выдаст дары многоценные, ежели гнев ты оставишь. Семь непорочных жен, рукодельниц искусных дарует и Брисову дочь возвращает и одну из своих дочерей тебе в жены дает!» – «Илиада». Но Ахилл отказался. – Ахиллес ему рек: «Нет, ни могучий Атрид, ни другие, надеюсь, данаи сердце мое не смягчат: и какая тому благодарность, кто безустально бился с врагами? Никакой, оскорбленья одни! Пусть не прельщает! Мне он известен, меня не уловит!» – «Илиада». Лишь гибель Патрокла, его лучшего друга, заставила Ахилла взять в руки оружие.

Немилость Зевса, к армии познав – Зевс (др. рим. Юпитер) – верховный бог, низвергнув в тартар своего отца титана Кроноса, оскопившего своего отца Урана, стал владыкой богов и людей. Атрибутами Зевса были эгида (щит), скипетр, иногда орел. Местопребыванием Зевса считался Олимп. Один из трех сыновей Кроноса и Реи. Кроме него: Посейдон и Аид. Зевс, он же Кронион, он же Кронид в «Илиаде». Агамемнон на правах верховного вождя ахейской армии и в большей степени для унижения Ахилла, забрал у храбрейшего ахейского воина Ахилла его награду – наложницу Брисеиду. Унизив Ахилла, Агамемнон вызвал гнев самого Зевса, что проявилось в ряде неудач ахейцев в Троянской войне. – Зевс молвил грозно: «Гнева я сам не смягчу и не позволю другим богам защищать ахейцев, прежде чем сбудутся все упованья Ахилла» – Всех ахеян волнует ужас, свыше ниспосланный, бегства дрожащего спутник. Агамемнон стенающий, так говорил меж данаев: «Зевс громовержец меня уловил в неизбежную гибель! Мне велит в Аргос бесславным бежать, погубившему столько народа! Нам не разрушить Трои, с широкими стогнами града!» – «Илиада».

Дай доспехи – Ахилл из-за разногласий с Агамемноном отказывался воевать. Патрокл выпросил у Ахилла его доспехи с тем, чтобы троянцы приняли Патрокла за Ахилла и, испугавшись, отступили от кораблей. «Дай рамена облачить мне твоим оружием славным: может быть, в брани меня за тебя принимая, трояне бой прекратят…» – «Илиада». Ахилл согласился дать свои доспехи Патроклу, с условием, что Патрокл только оттеснит троянцев от кораблей и вернется, не преследуя их. Однако, увлекшись, Патрокл нарушил обещание и погиб, пронзенный копьем Гектора.

Троянцы отошли, флот был спасен – Ужасом троянцев поразил в доспехах Ахилла Патрокл. Сих он прогнал от судов, угасил распыхавшийся пламень. Так, отразив от судов пожирающий огнь, отдыхали рати ахейцев, но бурная буря еще не стихала: ибо трояне еще не бежали от черных судов мореходных, бодро стояли еще, от судов отступивши по нужде. – «Илиада».

Могучим Гектором он был сражен – Гектор, едва усмотрев Менетида (Патрокла), прянул к нему сквозь ряды и копьем, упредивши, ударил в пах под живот, глубоко во внутренность медь погрузилась. Так Менетида героя, уже погубившего многих, Гектор великий копьем низложил и душу исторгнул. – «Илиада». Говорил Антилох Ахиллесу: «Пал наш Патрокл! И уже загорелася битва за тело; он уже наг, совлек все оружие Гектор могучий!» – «Илиада». Ахейцы отбили тело Патрокла у троянцев, однако доспехи достались Гектору. – Они уносили Патрокла из боя к стану судов мореходных, но бой возрастал по следам их. Аяксы, держась позади, отражали троян; но враги наступали, и два наипаче, мощный Эней Анхизид и шлемом сверкающий Гектор. – «Илиада».

Ахилл, узнав об этом и, взъярившись – вскричал Ахиллес: «Гектор, враг ненавистный, под моим копьем Тритогена скоро тебя укротит; и заплатишь ты разом за горе другов моих, которых избил ты, свирепствуя, медью!». – «Илиада».

Троянца Гектора копьем пронзил – Ахилл пронзил Гектора копьем, привязал его за ноги к своей колеснице, и погнал коней к стану; голова убитого героя волоклась по земле. – Там, налетевши, копьем поразил Приамида; грянулся в прах он, прямо сквозь выю прошло смертоносное жало, – и громко вскричал Ахиллес, торжествуя: «Гектор, Патрокла убил ты – и думал живым оставаться! Умирай! А мою неизбежную смерть я встречу, когда ни пошлет громовержец и боги» – «Илиада». С большим трудом Приаму удалось выкупить у Ахилла тело сына, Гектора. Девять дней троянцы совершали обряды печали о смерти Гектора, на десятый день сожгли его тело, собрали пепел в золотой ковчег, опустили его в могилу. – Так погребали они конеборного Гектора тело («Илиада»).

Пенфесилия – царица амазонок. Амазонки – женщины-воительницы, жившие в Причерноморье.

Мемнон – эфиопский царь, сын богини Эос (Авроры). Ахилл уклонялся от боя с ним, зная от Фетиды, что вскоре после смерти Мемнона погибнет и он сам. Антилох, сын Нестора, друг Ахилла, закрыв собою преследуемого Мемноном отца, погиб. Чувство мщенья заглушило в Ахилле заботу о самом себе. Бой между сыновьями богинь, Ахиллом и Мемноном, был ужасен; Фемида и Аврора смотрели на него. Мемнон пал, и скорбная мать, Аврора, с плачем унесла его тело на родину.

Владыка Эфиопии далекой – с далекого Востока пришел с войском на помощь троянцам царь эфиопов Мемнон, сын Авроры.

Царицы амазонок из приморья – Явилась из Фракии на помощь троянцам царица амазонок, Пенфесилея, с полками своих воительниц. Ахейцы были снова прогнаны в свой стан. Но Ахилл ринулся в битву и убил Пенфесилею. Когда он снял шлем с упавшей на землю противницы, он был глубоко взволнован, увидев, какую красавицу убил он. Терсит язвительно упрекнул его за это; Ахилл убил обидчика ударом кулака.

Ударом кулака он был убит – Ахилл убил Пентесилею. Когда он снял шлем с упавшей на землю противницы, он был глубоко взволнован, увидев, какую красавицу убил он. Терсит язвительно упрекнул его за это; Ахилл убил обидчика ударом кулака.

В прах сын Приама, Гектор, превратился – …Там, налетевши, копьем поразил Приамида; грянулся в прах он, – и громко вскричал Ахиллес, торжествуя: «Гектор, Патрокла убил ты – и думал живым оставаться! Умирай!» – «Илиада».

Ахиллом в выю он копьем пронзен – Там, налетевши, копьем поразил Приамида; прямо сквозь белую выю прошло смертоносное жало. «Илиада».

И умирая, Гектор молвил томно – Дышащий томно, отвечал ему Гектор: «Жизнью тебя и твоими родными у ног заклинаю, не давай ты меня на терзание псам мирмидонским» – «Илиада».

За выкуп тело ты отцу отдай – Меди, ценного злата, сколько желаешь ты, требуй; вышлют тебе искупленье отец и почтенная матерь; тело лишь в дом возврати, чтоб трояне меня и троянки, честь воздавая последнюю, в доме огню приобщили. – «Илиада».

Твое я тело растерзал бы сам – Мрачно сказал Ахиллес: «Сам я, коль слушал бы гнева, тебя растерзал бы на части, тело сырое твое пожирал бы я, – то ты мне сделал!». – «Илиада».

Когда счета ко мне предъявит смерть – сказал Ахиллес: «Умирай! А мою неизбежную смерть я встречу, когда ни пошлет громовержец и боги» – «Илиада».

Зевс повелел, всесильный бог крутой – С большим трудом царю Трои Приаму удалось выкупить у Ахилла тело своего сына, некогда могучего Гектора. Грозно взглянув на него, говори Ахиллес: «Разумею и сам я, что должно сына тебе возвратить: от Зевса мне весть приносила матерь моя среброногая, нимфа морская Фетида. Чувствую я и тебя сильная бога рука провела к кораблям мирмидонским. Я Зевсов завет не нарушу». – «Илиада». – Против Приама стоящий, к нему Ахиллес обратился: «Сын твой тебе возвращен, как желал ты, божественный старец…» - «Илиада». Девять дней троянцы совершали обряды печали о смерти Гектора, на десятый день сожгли его тело, собрали пепел в золотой ковчег и опустили его в могилу. – «Так погребали они конеборного Гектора тело» («Илиада»).

Рукой Париса правил Аполлон – Ахилл был сражен Парисом, стрелой попавшей Ахиллу в пятку. Стрела была направлена Аполлоном, мстившего за убийство своего сына Тенеса (царь острова Тенедос).

А Филоктетом был Парис сражен – Филоктет, привезенный с острова Лесбос, владелец стрел Геракла, без которых по преданию нельзя было взять Трою.

Две армии героев погребали – Девять дней троянцы совершали обряды печали о смерти Гектора, на десятый день сожгли его тело, собрали пепел в золотой ковчег и опустили его в могилу. – «Так погребали они конеборного Гектора тело» (Гомер «Илиада»). – Семнадцать дней и ночей мать Ахилла, Фетида, с музами и нереидами оплакивала своего сына Ахилла песнями скорби. На восемнадцатый день греки зажгли костер, на котором положено было тело; мать Ахилла, Фетида, вынесла тело из пламени, и перенесла его на остров Левку (Змеиный остров, лежащий перед устьями Дуная).

Пока стоит в акрополе Паллада – Троя не могла быть взята, пока оставалась в её акрополе, Пергаме, святыня, данная первому троянскому царю Дардану (согласно греческим мифам Дардан – сын Зевса) Зевсом – палладиум-оберег (священная золотая статуя-оберег Афины Паллады).

Не сдастся Троя, устоит Пергам – При сыне Ила, Лаомедоне, боги Посейдон и Аполлон построили крепость Трои, Пергам. Сыном и преемником Лаомедона был Приам.

И выкрали священный оберег – Чтобы высмотреть местоположение священной статуи-оберега Афины Паллады, Одиссей сходил в город, переодевшись нищим, и не был узнан в Трое никем, кроме Елены, не выдавшая его, так как она хотела вернуться на родину. Ночью Одиссей и Диомед незаметно пробрались в троянский храм и похитили священную статую-оберег палладиум.

В десятый год, уставши от сражений – Троянцы стали одолевать эллинов. Война уже страшно утомила греков. Когда Агамемнон, с целью испытать своё войско, спросил, не хотят ли ахеяне бросить осаду Трои и вернуться на родину, солдаты с радостью бросились к кораблям и стали спускать их на воду. От отплытия в Элладу греков удержал красноречивый Одиссей, призвавший воинов поддержать честь Эллады.

Троянский конь – огромный деревянный конь, в котором спрятались отважные ахейские воины (Одиссей, Менелай, Диомед, Неоптолем и др.), осаждавшие Трою. Троянцы, не подозревая хитрости, вкатили его в Трою. Ночью ахейцы вышли из коня и впустили остальное войско – Троя пала. Выражение «Троянский конь» стало нарицательным («макиавеллевский», коварный дар врагу с целью его погубить).

Мол, должен конь в акрополе стоять – рек Синон, которого греки оставили тут обмануть троянцев уверением, что огромный деревянный конь предназначен греками в вознаграждение за похищенную ими священную статую-оберег палладиум, и что когда он будет поставлен в акрополе, Троя будет непобедима.

Надменная Афина всех погубит – Синон настойчиво и убедительно уверял троянцев, что ахейцы, похитившие священную золотую статую-оберег Афины Паллады, изготовили огромного деревянного коня, который должен заменить в Акрополе священную статую-оберег Афины Паллады. Если же жители города откажутся от этого дара, то их ждёт гнев великой богини Афины.

Из моря две змеи иль две богини – Афродита, как и Парис, выиграв спор за яблоко раздора, нажила могущественных непримиримых врагов в лице Геры и Афины. Богини, утешая свое оскорбленное женское самолюбие и злобствуя, мстили, как открыто (ранение богини Афродиты), так и опосредовано (ранение Менелая, убийство Лаокоона) для достижения своей конечной иезуитской цели – гибели Трои.

Жреца Лаокоона задушили – Некоторые троянцы говорили, что нельзя доверять врагам, и надо утопить коня в море или сжечь. Настойчивее всех говорил об этом жрец Лаокоон. Но на глазах у всех из моря выползли две большие змеи и задушили Лаокоона и двух его сыновей.

Ввести коня в Акрополь соглашались – Напуганные троянцы сочли гибель жреца Лаокоона (брат Приама) и его сыновей от змей наказанием Лаокоону от богов и согласились с теми, которые говорили, что надо поставить коня в Акрополе, посвятить его в дар Палладе. Особенно содействовал принятию этого решения предатель Синон, которого греки оставили тут обмануть троянцев уверением, что конь предназначен греками в вознаграждение за похищенную священную статую-оберег палладиум (золотя статуя Афины Паллады), и что когда он будет поставлен в Акрополе, Троя будет непобедима.

Бродяги пришлого – Неожиданно за их спинами раздался слабый возглас. Из-за прибрежных камней появился человек в изодранной одежде. Это был лазутчик Синон и, как выяснилось, ближайший друг Одиссея. Именно на него, такого ничтожного с виду человека и была возложена тайная миссия убедить троянцев затащить коня за городские стены.

Кассандра – дочь троянского царя Приама, пророчица. Кассандра получила пророческий дар от Аполлона. Аполлон, отвергнутый Кассандрой, сделал так, что ее пророчествам перестали верить (троянцы не поверили в предсказанную ею гибель Трои). Кассандра убита женой Агамемнона Клитемнестрой после окончания Т. войны. Сестра Кассандры, Поликсена, была принесена в жертву над гробом Ахилла (сыном Ахилла, Неоптолемом), тень которого потребовала её в добычу себе.

Тогда Троянцев гордость обуяла – Перед началом войны были отправлены в Трою послами Одиссей и Менелай – требовать, чтобы троянцы отдали Елену и похищенные Парисом сокровища. В случае успеха миссии конфликт закончился бы мирным исходом. Троянцы из-за гордости и уверенности в неприступности Трои отказали ахейцам.

Коня троянцы в город затащили – Конь был так велик, что троянцы сделали пролом в стене и веревками втащили коня в город. Думая, что Троянская война кончилась, они стали пировать.

С начинкой конь – огромный деревянный конь, оставленный данайцами в качестве «подарка», в котором спрятались ахейские воины (Диомед, Одиссей, Менелай и другие), осаждавшие Трою.

В нем Одиссей с соратниками был – По легенде, мастер Эпей при помощи богини Афины сделал большого деревянного коня. Отважнейшие из ахейских героев: Диомед, Одиссей, Менелай, Неоптолем и другие спрятались в нем. Греческое войско сожгло свой стан и отплыло на остров Тенедос, как будто решив прекратить Троянскую войну. У стен Трои стоял лишь огромный деревянный конь, якобы в качестве прощального подарка троянам от греков (троянский конь).

Дверь, потаенную в коне открыл – В полночь Синон открыл в коне искусно сделанную тайную дверь, выпустил ахейцев, находившихся в нем, и зажег костер – сигнал дожидавшимся у Тенедоса грекам. Те поплыли к Трое, а Синон отпер дверь в Пергам. Настал по воле Зевса час гибели Трои.

Троянцы безрассудно пировали – Деревянный конь был настолько огромным, что троянцы сделали пролом в стене и веревками втащили коня, оставленного коварными ахейцами, в город. Думая, что Троянская война закончилась их победой, они стали радостно и безмятежно пировать.

Победа мудрость отняла у них – Как мог царь Приам и троянцы поверить незнакомому лукавому нищему Синону, как выяснилось ближайшему другу Одиссея? Именно на него и была возложена тайная миссия убедить троянцев затащить коня за городские стены. Если же жители города откажутся от этого дара, то их ждёт гнев великой Афины. И как бы демонстрацией проявление гнева богини Афины явилось на виду у всех удушение двумя змеями жреца Лаокоона и двух его сыновей, требовавших уничтожения подозрительного коня. Те, кто с честью выдержал все ужасы Троянской войны, испугавшись, верят ничтожному фактически незнакомому человеку, подписывая себе смертный приговор.

Удар коварный в спину получали – В городе, в это время, уже шла резня. Лучшие воины захватчиков, возглавляемые Одиссеем, Диомедом, Менелаем, Неоптолемом врывались в дома спящих троянцев и убивали их. Был убит царь Трои Приам и его сын Деифоб, возглавивший троянское войско после гибели великого троянца Гектора и ставший новым мужем Елены прекрасной после гибели Париса.

И потонув в крови, пылала Троя – Настал по воле богов час гибели Трои. Греки ринулись на беззаботно пирующих троянцев, резали, грабили и, разграбив, зажгли город.

Погибли все троянские герои – погибли все из Троянского царского рода, кроме Энея – потомка мифического сына Зевса, Дардана, основавшего на склоне горы Иды Дарданию. От прапраправнука Дардана, Анхиза, богиня Афродита родила сына, Энея, который, согласно мифам, после Троянской войны бежал на запад, в Италию и основал «вечный город» Рим. Потомство Энея было единственной отраслью Троянского царского рода, уцелевшею по взятии Трои.

Стикс – река в подземном царстве, в которой обитают души умерших (в др. гр. река Лета).

Но ревностью супруга одержима – После окончания Троянской войны Агамемнон привез домой в качестве наложницы Кассандру, дочь царя Трои Приама. Ревнивая жена Клитемнестра (сводная, по общей для них матери Леде, сестра Елены. У Елены отцом был Зевс, а у Клитемнестры – царь Спарты Тиндарей) и её любовник Эгисф (двоюродный брат Агамемнона) убили Агамемнона и Кассандру. Дочь царя Трои Приама, Поликсену, Неоптолем приносит в жертву на могиле своего отца Ахилла, а Андромаха, жена Гектора, становится его женой!

Пенелопа – жена Одиссея, храня ему верность, ждала его 20 лет, отвергая все домогательства многочисленных (112) женихов. Впоследствии, по неведению, убив своего отца Одиссея, на Пенелопе женился Телегон, сын Одиссея и царицы Цирцеи, дочери бога солнца Гелиоса. На самой же Цирцее женился другой сын Одиссея, Телемах, рожденный Пенелопой!

Вернувшись в дом, супруге не признался – Пенелопа, проведав о пришедшем в её дом незнакомце, позвала его к себе и спрашивала, не слышал ли он вестей о её пропавшем муже Одиссее. Одиссей не стал пока открываться Пенелопе, сказав ей только, что её муж, Одиссей, жив и должен скоро домой вернуться.

Что муж и царь Итаки Одиссей – Богиня Афина наделила Одиссея способностью временно изменять свою внешность, становясь неузнаваемым для всех. Приняв образ нищего бродяги, Одиссей пошёл в свой дом, где пировали женихи. По пути его никто не узнавал, а грубый козопас Меланфий даже накинулся на законного царя Итаки с бранью.

Убив всех женихов жены из лука – Неузнанный никем Одиссей стал с луком и стрелами у входа в зал, а Телемах – рядом с ним, держа копье и меч. Одиссей назвал женихам своё истинное имя. Обнажив мечи, женихи бросились на Одиссея, но он с необычайной меткостью поражал их своими стрелами. Одного за другим Одиссей убил всех 112 женихов кроме глашатая Медона и певца Фемия. Родственники убитых женихов начали с Одиссеем судебную тяжбу, которая была передана на решение сына Ахилла, эпирского царя Неоптолема. Неоптолем постановил, что Одиссей за убийства должен на десять лет покинуть Итаку.

Падет от рук сыновних Одиссей – Когда истек срок ссылки, Одиссей, наконец, отправился на Итаку, которой теперь правила Пенелопа. Как и было предсказано, смерть пришла к Одиссею из-за моря от руки сына, но не от Телемаха, который покинул остров связи с предсказанием, а от Телегона – сына, которого герой прижил с царицей Цирцеей, дочерью бога солнца Гелиоса. Странствуя по морям в поисках отца, Телегон напал на Итаку, не зная, что это за остров. Одиссей вышел отразить врага, и Телегон сразил отца копьем. Затем Телегон женился на Пенелопе, а Телемах, сын Одиссея и Пенелопы, – на матери Телегона, Цирцее!

Кто приобрел в Италии друзей – Эней в ходе Троянской войны был тяжело ранен Диомедом и спасен Афродитой. – Царь Диомед камнем большим поразил Энея, тут неизбежно погиб бы Эней, предводитель народа, если б того не увидела Зевсова дочь Афродита, кроя от вражеских стрел, унесла она сына Энея из боя. – «Илиада». В битве с Ахиллом Эней второй раз спасен от гибели богом Посейдоном. – Мечом Ахиллес у Энея исторгнул бы душу, если б того не узрел Посейдон, извлекший Энея из боя. – Рек Посейдон, обратившись к Энею: «Кто из бессмертных, Эней, тебя с Ахиллесом сражаться и меряться боем? Ахиллес и сильнее тебя и любезнее жителям неба, где бы ты с ним не встретился, вспять отступай или, судьбе вопреки, низойдешь ты в обитель Аида. После, когда Ахиллес рокового предела достигнет, – смело сражайся, ибо другой из ахейцев тебя не осилит». – «Илиада». Согласно мифам, после Троянской войны Эней бежал в Италию и стал родоначальником римлян и «вечного города» Рима. Потомство Энея – единственная отрасль Троянского царского рода, уцелевшей по взятии Трои.

Спустя века Рим «вечный» основал – по античной мифологии Эней является легендарным родоначальником Рима и римлян, которому посвящена «Энеида» Вергилия (I век до н.э. – др. рим. поэт). Надо обладать феноменальным здоровьем, чтобы прожить 5 веков после Троянской войны (13 век до н. э.) и основать «вечный город» Рим (основан 754/753 г до н.э.).

Лежит уж больше тридцати веков – Троянская война произошла 1300-1200гг. до н.э.

Сфинкс – фантастическая полуженщина, полульвица, обитавшая на скале близ Фив. Она задавала прохожим неразрешимые вопросы и, не получив ответа, пожирала их. После того как три ее загадки разгадал легендарный царь Фив Эдип, бросилась со скалы.

Аид – бог подземного мира и царства мертвых (иначе Плутон, Тартар). Один из трех сыновей Кроноса и Реи. Кроме него: Зевс и Посейдон.

Печать безмолвия на ней богов – Безмолвие – не означает, что она предана забвению. Троя, благодаря гению Гомера, незабвенна в веках, так же как Вавилон, египетские пирамиды, «Атлантида» Платона, «Сикстинская мадонна» Рафаэля, «Джоконда» Леонардо да Винча и т.д.

Фантазия греческого народа широко развила цикл сказаний о Троянской войне. Их последующая популярность объяснялась тесной связью с многовековой враждой эллинов и азиатов.

Арена Троянской войны – область на северо‑западном прибрежье Малой Азии, раскинувшаяся равниной до Геллеспонта (Дарданелл), далее от моря подымающаяся грядами холмов к горе Иде, орошаемая Скамандром, Симоисом и другими речками, – упоминается уже в древних мифах о богах. Её население греки называли троянцами, дарданцами, тевкрами. Мифический сын Зевса , Дардан, основал на склоне горы Иды Дарданию. Его сын, богатый Эрихтоний, владел обширными полями, бесчисленными стадами скота и коней. После Эрихтония царем дарданским был Трос, предок троянцев, младший сын которого, красавец Ганимед, был взят на Олимп прислуживать царю богов на пирах, а старший сын, Ил (Ilos), основал Трою (Илион). Ещё одного потомка Эрихтония, красавца Анхиза, полюбила богиня Афродита, родившая от него сына, Энея, который, согласно мифам, после Троянской войны бежал на запад, в Италию. Потомство Энея было единственною отраслью Троянского царского рода, уцелевшею по взятии Трои.

Раскопки древней Трои

При сыне Ила, Лаомедонте, боги Посейдон и Аполлон построили крепость Трои, Пергам. Сыном и преемником Лаомедонта был Приам, который славился богатством по всему свету. У него было пятьдесят сыновей, из которых особенно знамениты храбрый Гектор и красавец Парис. Из числа пятидесяти, девятнадцать сыновей его были рождены второю его женою Гекубой, дочерью фригийского царя.

Причина Троянской войны – похищение Елены Парисом

Причиной Троянской войны было похищение Парисом Елены, жены спартанского царя Менелая. Когда Гекуба была беременна Парисом, она видела во сне, что родила пылающую головню и что от этой головни сгорела вся Троя. Потому Париса после рождения бросили в лесу на горе Иде. Он был найден пастухом, вырос крепким и ловким красавцем, искусным музыкантом и певцом. Он пас стада на Иде, и был любимцем её нимф. Когда три богини, спорившие из-за яблока раздора о том, которая из них прекраснее, предоставили ему решение, и каждая обещала ему награду за решение в её пользу, он выбрал не победы и славу, которые обещала ему Афина , не владычество над Азией, обещанное Герой , а любовь прекраснейшей из всех женщин, обещанную Афродитой .

Суд Париса. Картина Э. Симоне, 1904

Парис был силен и храбр, но преобладающими чертами его характера были чувственность и азиатская изнеженность. Афродита вскоре направила его путь в Спарту, чей царь Менелай был женат на прекрасной Елене. Покровительница Париса Афродита возбудила в прекрасной Елене любовь к нему. Парис увез ее ночью, прихватив с собой много сокровищ Менелая. Это было великое преступление против гостеприимства и брачного права. Беззаконник и его родные, принявшие в Трое его и Елену, навлекли на себя наказание богов. Гера, мстительница за нарушение супружеской верности, возбудила героев Греции вступиться за Менелая, начав Троянскую войну. Когда Елена стала взрослою девушкою, и множество молодых героев собралось сватать ее, отец Елены, Тиндарей взял с них клятву, что все они будут защищать супружеские права того, который будет избран. Они должны были теперь исполнить это обещание. Другие присоединились к ним по любви к военным приключениям, или по желанию отомстить за обиду, нанесенную всей Греции.

Похищение Елены. Краснофигурная аттическая амфора конца VI в. до Р. Х.

Начало Троянской войны. Греки в Авлиде

Гибель Ахилла

Поэты позднейшего времени продолжали рассказ о Троянской войне. Арктин Милетский написал поэму о подвигах, совершенных Ахиллом после победы над Гектором. Важнейшим из них был бой с Мемноном, светозарным сыном далекой Эфиопии; потому поэма Арктина называлась «Эфиопидой».

Троянцы, упавшие духом после смерти Гектора – рассказывалось в «Эфиопиде» – одушевились новыми надеждами, когда пришла из Фракии на помощь им царица амазонок, Пентесилея, с полками своих воительниц. Ахейцы были снова прогнаны в свой стан. Но Ахилл ринулся в битву и убил Пентесилею . Когда он снял шлем с упавшей на землю противницы, он был глубоко взволнован, увидев, какую красавицу убил он. Терсит язвительно упрекнул его за это; Ахилл убил обидчика ударом кулака.

Затем с далекого востока пришел с войском на помощь троянцам царь эфиопов , сын Авроры, прекраснейший из мужчин. Ахилл уклонялся от боя с ним, зная от Фетиды, что вскоре после смерти Мемнона погибнет и он сам. Но Антилох, сын Нестора, друг Ахилла, закрыв собою преследуемого Мемноном отца, умер жертвою своей сыновней любви; желание отомстить за него заглушило в Ахилле заботу о самом себе. Бой между сыновьями богинь, Ахиллом и Мемноном, был ужасен; Фемида и Аврора смотрели на него. Мемнон пал, и скорбная мать, Аврора, с плачем унесла его тело на родину. По восточному сказанию, она каждое утро вновь и вновь орошает милого сына слезами, падающими в виде росы.

Эос уносит тело своего сына Мемнона. Греческая ваза начала V века до Р. Х.

Ахилл яростно гнался за бегущими троянцами до Скейских ворот Трои и уже врывался в них, но в этот миг стрела, пущенная Парисом и направленная самим богом Аполлоном, убила его . Она поразила его в пятку, которая была единственным уязвимым местом его тела (мать Ахилла, Фетида, сделала сына неуязвимым, погрузив его младенцем в воды подземной реки Стикса, но уязвимой осталась пятка, за которую она его при этом держала). Целый день ахейцы и троянцы бились из‑за того, чтобы овладеть телом и оружием Ахилла. Наконец грекам удалось унести в стан тело величайшего героя Троянской войны и его оружие. Аякс Теламонид, могучий великан, нес тело, а Одиссей сдерживал натиск троянцев.

Аякс выносит из боя тело Ахилла. Аттическая ваза, ок. 510 до Р. Х.

Семнадцать дней и ночей Фетида с музами и нереидами оплакивала сына такими трогательными песнями скорби, что и боги и люди проливали слезы. На восемнадцатый день греки зажгли великолепный костер, на котором положено было тело; мать Ахилла, Фетида, вынесла тело из пламени, и перенесла его на остров Левку (Змеиный остров, лежащий перед устьями Дуная). Там, обновленный, он живет, вечно юный, и веселится военными играми. По другим легендам, Фетида перенесла сына в подземное царство или на острова Блаженных. Есть и сказания, говорящие, что Фетида со своими сестрами собрала из пепла кости сына и положила их в золотую урну у праха Патрокла под теми искусственными холмами близ Геллеспонта, которые до сих пор считаются оставшимися после Троянской войны гробницами Ахилла и Патрокла.

Филоктет и Неоптолем

После блестящих надгробных игр в честь Ахилла предстояло решить, кто достоин получить его оружие: оно должно было быть отдано самому храброму из греков. На эту почесть предъявили права Аякс Теламонид и Одиссей. Судьями были выбраны пленные троянцы. Они решили в пользу Одиссея. Аякс нашел это несправедливым и был так раздражен, что хотел убить Одиссея и Менелая, которого тоже считал своим врагом. В темную ночь он тайком пошел из своего шатра убить их. Но Афина поразила его помрачением рассудка. Аякс перебил стада скота, находившиеся при войске, и пастухов этого скота, воображая, что убивает своих врагов. Когда помрачение прошло, и Аякс увидел, как он ошибся, им овладел такой стыд, что он бросился грудью на свой меч. Все войско было опечалено смертью Аякса , который был сильнее всех греческих героев после Ахилла.

Между тем троянский прорицатель, Гелен, попавший в плен к ахейцам, сказал им, что Трою нельзя взять без стрел Геракла. Владельцем этих стрел был раненный Филоктет , брошенный ахейцами на Лемносе. Его привезли с Лесбоса в стан под Троей. Сын бога врачевания, Асклепия, Махаон излечил рану Филоктета, и он убил Париса. Менелай подверг поруганию тело своего оскорбителя. Вторым условием, необходимым для победы греков в Троянской войне, было участие в осаде Неоптолема (Пирра), сына Ахилла и одной из дочерей Ликомеда. Он жил при матери, на Скиросе. Одиссей привез Неоптолема, отдал ему отцовское оружие, и он убил прекрасного лицом мизийского героя Эврипила, который был сын Гераклида Телефа и сестры Приама, и был прислан на помощь троянцам матерью. Ахейцы одолели теперь троянцев на поле битвы. Но Троя не могла быть взята, пока оставалась в её акрополе, Пергаме, святыня, данная прежнему троянскому царю Дардану Зевсом – палладий (изображение Афины Паллады). Чтобы высмотреть местоположение, палладия, Одиссей сходил в город, переодевшись нищим, и не был узнан в Трое никем, кроме Елены, которая не выдала его, потому что хотела вернуться на родину. Потом, Одиссей и Диомед пробрались в троянский храм и похитили палладий.

Троянский конь

Час окончательной победы греков в Троянской войне был уже близок. По легенде, известной уже Гомеру и подробно рассказанной позднейшими эпическими поэтами, мастер Эпей при помощи богини Афины сделал большого деревянного коня . Отважнейшие из ахейских героев: Диомед, Одиссей, Менелай, Неоптолем и другие спрятались в нем. Греческое войско сожгло свой стан и отплыло на Тенедос, как будто решив прекратить Троянскую войну. Вышедшие из города троянцы с удивлением смотрели на огромного деревянного коня. Герои, спрятавшиеся в нем, слышали их совещания о том, как поступить с ним. Елена обошла кругом коня, и громко звала греческих вождей, подражая голосу жены каждого. Некоторые хотели отвечать ей, но Одиссей удержал их. Некоторые троянцы говорили, что нельзя доверять врагам, и надо утопить коня в море или сжечь. Настойчивее всех говорил это жрец Лаокоон , дядя Энея. Но на глазах всего народа из моря выползли две большие змеи, обвили Лаокоона и двух его сыновей кольцами и задушили их. Троянцы сочли это наказанием Лаокоону от богов и согласились с теми, которые говорили, что надо поставить коня в акрополе, посвятить его в дар Палладе. Особенно содействовал принятию этого решения предатель Синон, которого греки оставили тут обмануть троянцев уверением, что конь предназначен греками в вознаграждение за похищенный палладий, и что когда он будет поставлен в акрополе, Троя будет непобедима. Конь был так велик, что его нельзя было протащить в ворота; троянцы сделали пролом в стене и веревками втащили коня в город. Думая, что Троянская война кончилась, они стали радостно пировать.

Взятие Трои греками

Но в полночь Синон зажег костер – сигнал дожидавшимся у Тенедоса грекам. Те поплыли к Трое, а Синон отпер дверь, сделанную в д Эос уносит тело Мемнонаеревянном коне. Настал по воле богов час гибели Трои, конец Троянской войны. Греки ринулись на беззаботно пирующих троянцев, резали, грабили и, разграбив, зажгли город . Приам искал спасения у жертвенника Зевса, но сын Ахилла Неоптолем убил его у самого жертвенника. Сын Приама Деифоб, женившийся на Елене после смерти своего брата Париса, мужественно защищался в своем доме против Одиссея и Менелая, но был убит. Менелай отвел к кораблям Елену, красота которой обезоружила его руку, поднятую поразить изменницу. Вдова Гектора, страдалица Андромаха, была отдана греками Неоптолему и нашла на чужбине рабскую судьбу, предсказанную ей мужем при последнем прощанье. Сын её Астианакс был, по совету Одиссея, сброшен Неоптолемом со стены. Прорицательница Кассандра, дочь Приама, искавшая спасения у жертвенника, была оторвана от него святотатственной рукой Аякса Малого (сына Оилея), опрокинувшего неистовым порывом статую богини. Кассандру отдали в добычу Агамемнону. Сестра её Поликсена была принесена в жертву над гробом Ахилла, тень которого потребовала её в добычу себе. Жена троянского царя Приама Гекуба , пережившая падение царского рода и царства. Она была привезена на фракийский берег и узнала там, что погиб и тот её сын (Полидор), которого Приам со многими сокровищами послал пред началом войны под охрану к фракийскому царю Полиместору. О дальнейшей судьбе Гекубы после Троянской войны легенды говорили различно; существовало предание, что она была превращена в собаку; по другому преданию, она была погребена на северном берегу Геллеспонта, где показывали её гробницу.

Судьба греческих героев после Троянской войны

Взятием Трои не кончились приключения греческих героев: на обратном пути от взятого города им пришлось испытать много бед. Боги и богини, жертвенники которых они осквернили насилиями, подвергли их тяжким судьбам. В сам день разрушения Трои, в собрании героев, разгоряченных вином, произошла, согласно «Одиссее» Гомера, большая распря. Менелай требовал немедленно плыть домой, а Агамемнон хотел до отплытия смягчить гнев Афины гекатомбами (принесением нескольких жертвоприношений, из ста волов каждое). Одни поддерживали Менелая, другие – Агамемнона. Греки совершенно перессорились, и на следующее утро войско разделилось. Менелай, Диомед, Нестор, Неоптолем и некоторые другие сели на корабли. На стоянке у Тенедоса Одиссей, который поплыл с этими вождями, поссорился с ними и возвратился к Агамемнону. Спутники же Менелая пошли к Эвбее. Оттуда благоприятно вернулись Диомед в Аргос, Нестор в Пилос, благополучно приплыли в свои города Неоптолем, Филоктет и Идоменей. Но Менелай был у скалистого Малейского мыса застигнут бурей и занесен к берегу Крита, о скалы которого разбились почти все его корабли. Сам он был унесен бурей в Египет. Царь Полиб радушно принял его в стовратных египетских Фивах, дал ему и Елене богатые подарки. Странствования Менелая после Троянской войны длились восемь лет; он был на Кипре, в Финикии, видел страны эфиопов и ливийцев. Потом боги дали ему радостный возврат и счастливую старость с вечно юной Еленой. По рассказам позднейших поэтов, Елена вовсе и не была в Трое. Стесихор говорил, что Парис похитил лишь призрак Елены; по рассказу Еврипида (трагедия «Елена »), он увез подобную Елене женщину, созданную богами для обмана его, а настоящую Елену Гермес перенес в Египет, к царю Протею, который стерег ее до конца Троянской войны. Геродот тоже полагал, что Елена не была в Трое. Греки думали, что финикийская Афродита (Астарта) – это Елена. Они видели храм Астарты в той части Мемфиса, где жили финикийцы-тиряне; вероятно из этого и возникла легенда о жизни Елены в Египте.

Агамемнон по возвращении с Троянской войны был убит собственной женой, Клитемнестрой, и её любовником, Эгисфом. Несколько лет спустя дети Агамемнона, Орест и Электра , жестоко отомстили матери и Эгисфу за отца. Эти события послужили основой для целого цикла мифов. Аякс Малый на обратном пути от Трои был убит Посейдоном за неслыханную гордость и святотатственное оскорбление жертвенника при взятии в плен Кассандры.

Больше всех приключений и невзгод при возвращении с Троянской войны претерпел Одиссей . Его судьба дала тему и сюжет для второй великой

Как мог Гомер узнать об этих вещах?
Когда все это случилось, он был верблюдом в Бактрии!
Лукиан, «Сон»

Они [греки] запоздали с изучением алфавита, и урок оказался трудным... весьма противоречивый и спорный вопрос, пользовались ли буквами те, кто принимал участие в Троянской кампании?.. Во всей греческой литературе не найдено не оспариваемых трудов более древних, чем поэзия Гомера. Он жид однако, явно позже Троянской войны. Но даже и он, как говорят, не оставил свои поэмы записанными. Первоначально передаваемые по памяти разрозненные песни были объединены лишь позже. Этим обстоятельством и обусловлены многочисленные противоречивости этого труда.
Иосиф Флавий, «Против Апиона»

«Илиада» и «Одиссея», по общему убеждению, стоят у истоков европейской литературы. Это необычайный парадокс - уникальный в истории культуры, - что истоками являются непревзойденные шедевры, не «зачаточные» примитивные поделки, а великие поэмы огромной длины и сложности. Здесь

164

же «выскочившие из головы Зевса в полном боевом снаряжении» образы героического века оказались столь яркими и сильными, что и по сей день читатели не в силах противостоять идее, что они в чем-то «правдивые». Считалось, что автором их был поэт, звавшийся Гомером. Никаких сведений о нем не дошло. Даже предполагалось, что Гомер не имя, а псевдоним (homeros - заложник). Также считалось, что он сочинял, не прибегая к письму, то есть был поэтом-сказителем.
Не так давно проводились исследования устной эпической поэзии в разных частях света: в Сербии, где она в ухудшенном виде сохранилась до сих пор; в Ирландии, где последний сказитель прозаического эпоса прожил достаточно долго, чтобы его речь в 1940 г. удалось записать; в Албании и Армении, где еще сохранились остатки бардовских традиций; в Заире, где до недавнего времени еще можно было увидеть действо во всей красе. Все эти образцы устной поэзии позволили понять, как часто чрезвычайно длинные и сложные произведения могли передаваться устно из поколения в поколение. Характерные черты таких сказаний - в особенности так называемые «формулы», или повторяющиеся фразы, - показывают, что поэмы Гомера - это, как и полагали Иосиф Флавий и другие древние авторы, типичные устные поэмы. Но как они слагались? Сразу ли или то было постепенное разрастание некоего поэтического предания?
Существовал ли Гомер? Когда впервые записаны его поэмы? И как соотносится текст, дошедший до нас, с той первой записью? Обнаруженные в XIX в. в Египте 600 папирусных фрагментов с текстами

165

Гомера, по существу, не сдвинули «гомеровский вопрос» с места. «Илиада» «берет свое начало» в X в. н.э. в Константинополе: две лучших и самых ранних рукописи были созданы именно тогда (основные из 200 дошедших до нас рукописей Гомера датируются XIV-XV вв. н.э.).
На латинском Западе греческие труды в основном погибли в «темные века», но гомеровские поэмы изучались в Византии, невзирая на их языческие корни. В 860-е гг. византийскими учеными было подготовлено исправленное издание Гомера, а последующая работа привела к созданию знаменитой книги, известной как Venetus А - наиболее авторитетного издания «Илиады» (хранится в Венеции, в соборе Сан-Марко). Основная часть ранних и редких текстов не дожила до наших дней из-за войн: в этом смысле разграбление Константинополя в 1204 г. сопоставимо с гибелью в огне знаменитой Александрийской библиотеки в I в. до н.э. Перед окончательным падением Константинополя в 1453 г. большое количество рукописей из Византийской империи вывезли на Запад итальянские гуманисты. Позже источниками текстов служили уцелевшие греческие монастырские библиотеки. Сегодня в них практически не осталось классических текстов, но такое ограбление обеспечило выживание греческой литературы.
Поэмы Гомера привлекали к себе внимание еще в середине XIV в.: Петрарка брал уроки греческого для чтения рукописи великих творений Гомера, подаренной ему византийским послом. В 1360-е гг. итальянский ученый Плиато, друг Боккаччо, пытался перевести часть гомеровских сказаний на латынь.

166

Лишь с изобретением книгопечатания книги, вначале классические латинские, затем - греческие, стали относительно доступны. Произошло как бы повторное открытие Западом Греции. Первое печатное издание Гомера появилось во Флоренции в 1488 г. В Венеции типографией Альдов, основанной Альдом Мануцием специально для печатания греческих текстов, было выпущено в 1504 г. знаменитое печатное издание Гомера. К работе был привлечен грек, критский ученый Мусурус. Семь основных европейских изданий Гомера вышли в свет в XVI в. Сравнивая Гомера с произведениями классической греческой литературы, ученые пришли к заключению, что к его произведениям необходим иной подход, так как это запись устных преданий, и что независимо от возраста рукописей невозможно «собрать» и записать со слуха тексты, сочиненные столетия и столетия назад. Они опирались на свидетельство, встретившееся у Цицерона, что первая запись поэм Гомера относится приблизительно к 550 г. до н.э. и сделана при дворе афинского тирана Писистрата. Итальянский философ Джамбаттиста Вико утверждал, что «Илиада» и «Одиссея» - плод коллективного труда нескольких поколений поэтов-сказителей, лишь записанный при Писистрате. То есть Гомеров было много. Блестящая теория Вико предвосхищала многие современные исследования, но в то время большого влияния не оказала. Зато привлек внимание англо-ирландский путешественник Роберт Вуд, в своем «Эссе о подлинном гении и творениях Гомера» (1769) первым приведшим доводы в пользу устного характера творчества Гомера. «Эссе...» было переведено на многие языки и способствовало появле-

167

нию на свет книги Ф.А. Вольфа «Пролегомен» - величайшей из книг о Гомере. Он пользовался самой лучшей (опубликованной в 1788 г.) рукописью «Илиады», Venetus А, снабженной комментариями на полях, делавшимися начиная с III в. до н.э. Вольф был убежден, что Гомер создавал свои устные творения около 950 г. до н.э. и что затем его поэмы передавались на слух по памяти, пока, в VI в. до н.э., афинский тиран Писистрат не велел их записать. Однако Вольф готов был поверить и в реального Гомера - гениального поэта, который «начал плести паутину». Вольф писал в своем предисловии к «Илиаде»:

...протащил нить до определенной точки... Возможно, никогда мы не сможем указать - даже с какой-то долей вероятности - точные места, откуда начались новые нити в этом плетении: но, если я не ошибся, мы можем сказать, что Гомеру принадлежит основная часть песен, остальное доделали гомериды, следовавшие проложенным им линиям.

После Вольфа появилась тенденция «дезинтегрировать» текст Гомера на массу коротких устных поэм, привитых к древу примитивной «изначальной «Илиады» более поздними поэтами и редакторами. Однако кое-кто по-прежнему отстаивал идею «единого поэта»: Гете, например, написал небольшой трактат о единстве гомеровских поэм, сформулировав точку зрения, имеющую поддержку и в настоящее время. Вольф определил проблемы с ясностью и тактичностью, и было бы неверным полагать, что ответы на них уже получены.

168

За два века, прошедшие после написания трудов Вольфа, в науке произошли три важных события, имевших фундаментальное значение для «гомеровского вопроса». Первое: становление научной археологии - поиски «реального» бронзового века, мира Гомера. Она стала движущей силой шлимановской одержимости Гомером и Троей. И быстро принесла плоды, доказав, что Гомер на самом деле описывал артефакты бронзового века: в Микенах Шлиман вскоре сам увидел изображения шлемов из клыков вепря и «башенных» щитов, подержал в руках «среброгвоздные» мечи. Казалось, «реальная» связь продемонстрирована. Дворец в Тиринфе дал возможность увидеть картину царских покоев бронзового века, имевших отчетливое сходство с гомеровским мегароном. Археология, кроме того, навела на мысль, что поселения, упоминаемые Гомером как важные центры бронзового века, действительно были таковыми, даже если потом и потеряли свое значение. Решающим открытием было обнаружение Дёрпфельдом цитадели микенского периода на Гиссарлыке, поскольку оно впервые предполагало, что центральный сюжет «Илиады» действительно относится к реальному поселению бронзового века, к реальным событиям. На протяжении последнего столетия археология продолжала развивать данные представления, которые то воскрешали строки Гомера, то стремительно уходили в сторону. Но предположение о связи сохраняется, хотя справедливо выглядит и определенная степень скептицизма.
Второе событие: работы Милмана Парри и его последователя Альберта Лорда, доказавших устный характер сказаний, поддержав тем самым ар-

169

гументы Иосифа Флавия и ученых, предшественников Вольфа. Некоторые из наиболее важных публикаций об особенностях этого вида искусства приведены в библиографии.
Третьим и самым недавним событием в изучении Гомера стало открытие того, что таблички с линейным письмом Б написаны на греческом языке, и, следовательно, существовала культурная и лингвистическая преемственность между бронзовым веком и гомеровской эпохой. Стало возможным изучать преемственность языка в деталях, в изменениях диалектов, увидеть, например, сколько слов греческого линейного письма Б появляется у Гомера, как часто Гомер описывает артефакты бронзового века микенскими словами, или где описание точно, несмотря на то что язык исчез. Но все еще не проведено, к примеру, исследование микенских греческих слов второстепенных текстов Гомера, выброшенных из главного повествования более поздними редакторами. Расшифровка линейного письма Б открыла перспективы, реализация которых еще впереди.

Когда была сочинена «Илиада»?

Сегодня считается, что «Илиада» (и «Одиссея» тоже) не сочинялись устно, а складывались поэтом из устных преданий с использованием записи. В глазах многих появление письменности в Греции косвенно связано с гением Гомера. Даже выдвигалось предположение, что греческий алфавит был изобретен около 700 г. до н.э. именно для записи поэм Гомера. Против этого есть очевидные

170

возражения. Во-первых, запись двух огромных поэм в преимущественно устной культуре противоречит всем нашим знаниям о подобных процессах в истории. Здесь нельзя проводить параллели с тем, как внедрение «коммуникационных технологий» влияет на креативное искусство, или с переходом от предграмотной к грамотной культуре, от рукописной к печатной, или (в недавнем прошлом) от печати к электронным системам. Трудно себе представить, что можно было взяться за гигантскую и дорогостоящую задачу записи (на папирусе или пергаменте?) столь длинных поэм, когда общество и, что важнее, аудитория поэта - были во всех отношениях неграмотными. Данная идея базировалась на мысли, что Гомер предвидел значение письменности. Однако язык и стиль поэм указывают на их изустное происхождение.
При таком развитии событий самым ранним временем записи был бы примерно 650 г. до н.э., когда в Греции уже получила развитие письменность. Но устные эпические предания процветали еще в V в. до н.э., поэтому устное «сочинение» «Илиады» и «Одиссеи» даже в VI в. до н.э. нельзя считать невозможным.
Существовало предание, что поэмы были собраны в Афинах в правление Писистрата и тогда им была придана их окончательная форма. Реальная история текстов могла быть примерно такой.
Когда-то, давным-давно, жил знаменитый поэт-сказитель по имени Гомер. Он пришел из ионических греческих колоний, может быть, из Хиоса или Смирны. По какой-то причине, может, потому что он был лучшим, его стали рассматривать как олицетворение устной эпической поэзии, и

171

самые знаменитые группы певцов считали себя его наследниками. Это были так называемые гомериды, «сыны Гомера», с острова Хиос. Во времена Гомера (вероятно, в VIII в. до н.э.) сказание о Трое часто рассказывалось при эгейских дворах, потому что мы находим властителей, называвших себя именами героев - Гектора на Хиосе, Агамемнона из Кимы. Возможно, их дворы располагались там, где Гомера приглашали участвовать в праздниках ионийских городов, особенно в Панионионе на мысе Микале. Последующие поколения относились к большей части старинной эпической поэзии как к его творениям и заботливо старались сохранить слова, «как их пел Гомер». В эпоху экспансии Афин в VI в. до н.э. тиран с политическими амбициями пожелал превратить местный праздник, посвященный богине Афине, в празднество с более «национальным» уклоном. На акрополе был выстроен великолепный храм Афины (предшественник дошедшего до нас Парфенона), стали поощряться общественные праздники с декламацией эпических и исторических поэм, прославляющих Афинское государство, добивавшееся ведущей роли в Греции. Правитель Афин не жалел денег лучшим гомеридам, которые диктовали Гомера дворцовому писцу настолько верно, полно и красиво, насколько возможно.
«Илиада», лежащая в основе текста, который мы знаем, могла быть записана со слов певца именно тогда. Но даже если отвергнуть такой сценарий, мы должны ориентироваться на период после 650 г. до н.э.
Запись древних песен обычно стимулируется внешними обстоятельствами и часто приходится на пе-

172

риод, когда начинает широко распространяться письменность. Очевидна аналогия со сбором и записью старинного устного народного эпоса франкских и германских племен Карлом Великим, последовавшими за его реформами письменности в VIII в. Сегодня, в начале XXI в., когда в индустриальных странах традиции устного творчества практически умерли, мы сами пытаемся сделать нечто похожее. Гомер в те времена, как мы можем догадываться, был записан «собирателем», хотя и посмертно.
Мы начали с предположения Иосифа Флавия, что поэмы созданы, когда письменности в Греции еще не было. Как уже упоминалось, когда начались современные исследования Гомера, Роберт Вуд и Ф.А. Вольф согласились, что Гомер не умел писать, а Вольф пришел к заключению, что гомеровский оригинал безвозвратно утерян. Устно-формульная теория Милмана Парри и его школы, проводившая параллели с югославскими бардами, была во многих отношениях возвратом к точке зрения Вольфа. Недавно мы вынуждены были соединить «устную» теорию с предположением о том, что именно уникальность Гомера позволила увидеть, что его великое творение можно сохранить с помощью письма, другими словами, он творил в переломный момент развития культуры, когда письменность лишь зарождалась. Таким образом, теория создания литературы «великим человеком» обрела своих адвокатов. Сегодня наша интерпретация представляет собой синтез всех этих теорий: поэмы, возможно, «составили» лишь в VI или VII в. до н.э. - специально для записи, но поэмы, бережно сохранявшие древние слои текста, передавались через устные поэтические предания Ионии. Мы

173

можем сказать, что, ввиду устной природы этих поэм, имеются тексты, довольно близкие к «оригиналу», то есть поэмы записаны в 650-550 гг. до н.э. Какое отношение они имели к Гомеру, если он вообще существовал, не так легко будет доказать, но похоже, что гомериды в VI в. до н.э. могли довольно точно пересказать истории, составленные в VIII в. до н.э. Подобно всем сказителям, они что-то опускали, вносили свое, исходя из ситуации и личности покровителя. В изменении текста сыграли свою роль и последующие редакторы. Периодом наибольших вмешательств оказался III в. до н.э., когда александрийская школа критиков пыталась создать окончательный текст. В начале Шестой песни, к примеру, слова «между рекой Скамандр и stomalimne» были заменены Аристархом: «между брегов Симоиса и пышноструистого Ксанфа», ибо такова была топография Троады его дней. Некоторые отрывки были признаны негодными просто за их «дурной тон». Многие слова опускались, потому что были теперь непонятны.

Существовала ли микенская эпическая поэзия?

На чьих поэтических традициях сформировался Гомер? Существовал ли в микенские времена устный эпос, унаследованный гомеровским эпосом? Звучала ли песнь о Трое в микенских цитаделях, прежде чем рухнул их мир? Таблички с линейным письмом Б, конечно, являются антитезой поэзии в бюрократическом исполнении. Но в то время, несомненно, были певцы или сказители, потому что на одной из пилосских фресок изображен музыкант

174

или бард, играющий на лире, а обломки лиры были найдены в купольной гробнице в Мениди. Вполне вероятно, что существовала подлинная эпическая поэзия, прославлявшая деяния микенских правителей, и она дошла к нам не только через Гомера. Так сейчас считают многие ученые, ведь темы, подобные темам «Илиады» и других греческих мифов, встречаются в поэзии многих, современных бронзовому веку, народов. Например, в Угарите, большом торговом городе Северной Сирии, существовал эпос Krt, повествующий о похищении царской жены и осаде города.
Но как оценить составляющую творчества Гомера, связанную с бронзовым веком? Во-первых, у него есть описания реальных микенских объектов. Гомеровские «башнеподобные» щиты в полный рост, которые обычно ассоциируются с Аяксом и изображены на фресках Феры, к XIII в. до н.э. уже устарели. На фресках XIII в. до н.э. из Микен, Тиринфа и Кносса можно увидеть щиты в форме восьмерки. «Среброгвоздные мечи» известны по находкам XVI и XV вв. Так же и поножи, о которых пишет Гомер, упоминая «ахеян красивопоножных», находили в могилах только бронзового века, но не последующего железного. Шлем с клыками вепря, может быть, самую знаменитую часть вооружения (он подробно описан в «Илиаде»), находили на большом числе изображений, а весь целиком он был отыскан в Кноссе. Гомер даже отмечает, что клыки торчали попеременными рядами. Кубок Нестора, украшенный голубицами («Илиада») и с двумя ручками1, напоминает кубок, най-

1 В русском переводе Гнедича рукояток четыре. - Прим. перев.

175

денный Шлиманом в шахтовой гробнице IV в Микенах. Инкрустацию по металлу, описанную в сцене изготовления щита Ахилла, находим на кинжалах из шахтовых гробниц (на которых изображены и «башенные» щиты). Добавим почти повсеместное упоминание Гомером, что бронза - металл для мечей и инструментов, и вы получите впечатляющую подборку фактов, заставляющую предположить, что здесь сохранены описания давно минувшего (хотя наши знания о наступавших «темных веках» слишком скудны, чтобы с уверенностью утверждать, что какие-то из этих артефактов не использовались после крушения Микенской державы). Единственным надежным способом показать, что гомеровские предания уходят корнями в героическую поэзию микенской эпохи, была бы демонстрация специфических микенских поэтических выражений, использованных Гомером. К сожалению, это трудно сделать. Язык Гомера представляет собой смесь многих диалектов, относящихся к разным периодам, преимущественно ионических (отражая происхождение из региона Смирны самого Гомера и его последователей, хиосских гомеридов?). Но он также содержит большое число слов из более древнего аркадо-кипрского диалекта, на котором говорили в отдельных областях Аркадии и Кипра, и восходящего к микенской эпохе. К сожалению, во всех сочинениях Гомера только одно выражение выглядит несомненно микенским, а именно: phasganon arguroelon, «среброгвоздный меч», с вариантом: ksiphos arguroelon. Phasganon и ksiphos («меч») - это микенские слова, как и arguros («серебро») и, возможно, alos («гвоздь»). Такие мечи не так давно

176

были найдены, они датируются периодом между микенской эпохой и приблизительно 700 г. до н.э., из чего можно предположить, что эпитет относится к мечам бронзового века. Но столь скудный урожай заставляет полагать, что прямые вербальные наследования, дошедшие к ионийским певцам, большая редкость.
Есть моменты, в которых Гомер полностью расходится с тем, что мы знаем о бронзовом веке. Очевидно, что он понятия не имел о сложном бюрократическом мире дворцов с их бухгалтерией и нормированием, с их дотошным учетом всего добра до последней овцы. Этот мир не вошел в его поэмы. Вместо него дан «героический» идеализированный. Интересным отзвуком этого является представление Гомера об использовании колесниц. В бронзовом веке они действительно применялись в бою - по крайней мере, хеттами и египтянами. Таблички с линейным письмом Б и хеттские таблички позволяют предполагать, что и греки применяли их в военных целях. В «Илиаде», однако, колесницы используются только как транспортное средство, за небольшим исключением, когда того требовало положение дел: как в случае приказов Нестора пилосским войскам - поставить колесницы и кавалерию впереди, пехоту сзади. «Кто ж в колеснице своей на другую придет колесницу, пику вперед уставь... Так поступая, и древние стены, и грады громили». («Илиада», IV, 306). Так что, поэтические предания лишь смутно помнили подлинные детали военного искусства «героев», и очевидно, что очень мало микенских поэтических сведений о жизни на войне и во дворцах попало в более поздние эпические предания.

177

Следовательно, маловероятно предположение, что это эпическое предание сформировалось вокруг уже существовавшего микенского эпического сказания о Трое - даже если повесть о Трое была темой для поэтов бронзового века. Созидательная часть догомеровского эпического предания начала работать именно в «темные века», последовавшие за крушением микенской культуры.
Многие современные исследования Гомера подтвердили: именно народные певцы «темных веков» создавали свои ностальгические повести о великих днях микенского прошлого, и мы можем отметить аналогичное развитие эпических традиций у многих культур - кельтской, германской и африканских.
Такие выводы могут огорчить тех, кто хотел бы видеть в поэмах Гомера точное отражение микенского мира. Однако они не отвергают представление о том, что основная история об осаде Трое и даже некоторые действующие лица все же восходят к бронзовому веку. Но как обстоят дела с реальной историей?

Перечень кораблей

Как нам продемонстрировал Шлиман, города микенской Греции, упоминаемые Гомером в качестве основных в истории Троянской войны, действительно были таковыми. Главная и самая могучая цитадель - Микены. Тиринф, Пилос и Орхомен имели почти такой же ранг. Таблички линейного письма Б подтверждают гомеровские названия: Пилос, Кносс, Амнис, Фест, Кидония - это только несколько из самых известных. Судя по египетской надписи XIV в.

178

до н.э., Микены и тогда носили имя Микены. Во второй Песне «Илиады» есть примечательный список 164 городов, пославших войска в Трою, так называемый перечень кораблей:

В Аргосе живших мужей, населявших Тиринф крепкостенный,
Град Гермиону, Азину, морские пристанища оба,
Грады Трезену, Эйон, Эпидавр, виноградом обильный,
Живших в Масете, в Эгине, ахейских юношей храбрых,
Сих предводителем был Диомед, знаменитый воитель...
«Илиада», II, 559 (пер. Г. Гнедича)

Перечень первоначально создавался независимо от «Илиады». Общепринято считать, что он старше «Илиады», хотя его язык и не отличается от остальной поэмы. На его самостоятельность указывают не только расхождения между ним и собственно «Илиадой», но и его размещение внутри поэмы, поскольку предназначался он для описания сбора греческих войск в начале войны. Бесплодные споры о том, на каком этапе он получил свое место в «Илиаде», велись долгое время. Тем не менее многие критики видят в нем воплощение микенских преданий в более чистой форме, чем в «Илиаде» в целом. Кое-кто даже считает его реальным списком боевого состава греческих войск, разграбивших историческую Трою. Такая теория действительно получила определенное подтверждение в большом числе пилосских табличек. По-

179

койный Денис Пейдж в одном из исследований смело заключил, что перечень не только большей частью пришел из микенского периода, но и был подлинным боевым приказом, и его связь с заморским походом «должна быть исторически достоверной». Он считал, что перечень был сохранен независимо от поэтического предания, которое достигает своей кульминации в «Илиаде», и был встроен на поздней стадии, поскольку сильно отличается от «Илиады» по сути дела. Наконец, Пейдж полагал, что список людей и городов «не слишком изменился», хотя числа могли быть придуманы позднее. К этому потрясающему и столь привлекательному заключению, что мы обладаем аутентичным списком состава греческой армии, двинувшейся на Трою, следует относиться с осторожностью. Даже если он пришел из бронзового века, то разве «должен быть» боевым приказом?
Почему древние сообщества создавали такие списки? Что представляет собой перечень?

Что же в списке?

Хотя мы вполне может скептически отнестись к тому, что перечень восходит к письменным перечням на табличках с линейным письмом Б, тем не менее перечни такого типа снова и снова обнаруживаются на табличках: списки имен, продуктов, военного снаряжения и воинских частей (ученые заявляли даже о находке аутентичного микенского «перечня кораблей» на пилосских табличках). Линейное письмо Б не было достаточно гибким инструментом для передачи греческого язы-

180

ка. Это была стилизованная и чисто силлабическая система письма, употребляемая в основном в административных записях, но не в сложной историко-литературной композиции. Те же принципы можно видеть в развитии месопотамской клинописи: три четверти всех дошедших до нас надписей (около 150 тыс.), по сути, - списки. Даже угаритские таблички (XIV-XIII вв. до н.э.), хотя и содержат литературные тексты, в основном (две трети из 500) тоже списки - людей, географических названий. И египетские тексты - учебники для писцов, где вся структура космоса расчленена на огромные списки для заучивания, включают список 96 городов Египта, выражения для описания людей, имена чужеземных жителей и названия мест. Школьники времен XVIII династии также были обязаны перечислять имена и типичную продукцию стран, использовать «как можно больше иностранных слов и имен». Такие списки, если бы содержали описательные эпитеты, могли бы стать аналогами гомеровских перечней, подробно папирусу XIII в. до н.э., где мы читаем: «Ты был в земле хеттов? Ты знаешь, как выглядит Хедем? Ты шагал по дороге к Мегеру, окруженной кипарисами... Библос, Бейрут, Сидон... Незен у реки, Тир с портом, где рыбы больше, чем песка». Египетские послы XIV в. до н.э. с фонетической точностью записывали названия сирийских, ближневосточных и эгейских городов, включая Амнис, Кносс и Микены. (Такая практика, кстати, не завершилась в бронзовом веке: герой Дороти Сайерс лорд Питер Уимси мог «выдать с изрядной точностью страницу, или около того, гомеровского перечня кораблей», когда хотел продекламировать что-нибудь

181

торжественное и впечатляющее, а согласно «Таймс» от 12 ноября 1964 г., один пожилой чиновник повторял его вслух по памяти в качестве лекарства от бессонницы!)
Подобные списки рассматривались антропологами как характерная черта общества в период перехода от неграмотности к грамотности (гомеровская эпоха) либо когда грамотность является лишь ограниченным и несовершенным средством общения весьма малого числа людей (как в случае позднемикенской бюрократии). Египетские и другие аналогии позволяют предположить, что списки, подобные перечню, скорее всего предназначались для изучения, как «интересные листы», чем для того, чтобы, начав свою жизнь на глиняных табличках, перейти в устное предание (если такое мыслимо вообще).
Факты таковы, что мы слишком мало знаем о природе и распространении грамотности в Микенском государстве - и, соответственно, ничего не знаем о поэтических произведениях, которые декламировали микенские певцы в царских покоях, - чтобы выдвигать предположения о том, как и почему первоначально появился на свет перечень. Кроме того, нужно быть осторожными с тенденциозностью по части общества, сочиняющего предания: просто потому, что принадлежность к одной эпохе не обязательно означает «одинаковость». Держа это в уме, давайте взглянем, что рассказывает нам перечень.
Многие моменты позволяют предположить, что в нашем перечне отражена жизнь микенской Греции. Самое важное - в нем упомянуты несколько городов, их местоположение; можно определенно гово-

182

рить об их населенности в микенскую эпоху, даже если они были необитаемыми в VIII в. до н.э., когда, как считается, перечень принял свою нынешнюю форму. Примеры: Эвтрез из Беотии был покинут около 1200 г. до н.э. и не заселялся в течение последующих 600 лет, Криса, чудное место над ущельем ниже Дельф, Пилос и Дорион (Мальфи в Сулимской долине) в Мессении, Гирия (Драмеси) в Беотии. Именно в Гирии была обнаружена стела с изображением корабля, которую Блеген посчитал монументом в честь заморского похода, подобного троянскому. Все это позволяет предположить, что перечень относится, по крайней мере, к микенским преданиям XII в. до н.э. Существенно: нет ни одного из перечисленных в перечне поселений, которое не было бы обитаемым в микенские времена. Из восьмидесяти или девяноста мест, установленных до настоящего времени, три четверти демонстрируют признаки микенского присутствия. Более того, во всех городах, где велись раскопки, выявлено микенское присутствие, и примерно в трети из них не удалось обнаружить свидетельств последующего заселения в железном веке. Можно сказать, что эти факты доказывают микенское происхождение, по крайней мере, части перечня (хотя, конечно, это вовсе не означает, что он имел отношение к Троянской войне). Единственным аргументом «против» явилось бы то, что какие-то города из перечня в ту пору не существовали, а это, как мы видели, не так. Рассмотрим поподробнее один пример.

183

«Бурная Эниспа»

Трудно найти эти места сегодня, и вам не стало бы легче, если бы и нашли, потому что там никто не живет.
Страбон, «География»

Я выбрал его, чтобы проиллюстрировать важную вещь: сами греки в классические времена не могли определить местонахождение многих поселений из перечня. Гомер мог знать о Микенах и Тиринфе по развалинам и народным сказаниям. И мог ли он знать о других многочисленных поселениях, которые в исторические времена искали и там и сям, пока с досадой не сдавались: «не можем нигде найти», «не существует», «исчез»? Откуда Гомер вообще знал о них? А их названия? А то, что в Мессе много голубей, а в Эниспе сильные ветра? Как он получил сведения о поселениях, которые, как мы видели, были покинуты в конце микенской эпохи и никогда не заселялись вновь?
По общему мнению «перечневедов», самой безнадежной для современной идентификации была троица ничем не прославившихся городков в Аркадии: «Рипа, Стратия и бурная Эниспа». Даже Лазенби и Хоуп Симпсон, старослужащие отряда бойцов за Гомера, без боя признали поражение, не зная, куда им рулить в их легендарном помятом «Моррисе» - в западную или центральную Аркадию!
Однако греческий археолог К.Т. Сириопулос, следуя неопубликованным приметам, обнаруженным в 1939 г. при прокладке дороги, обнаружил доисторическое поселение в северо-западной Аркадии вблизи Димитры в Гортинии. В поселении шла интен-

184

сивная жизнь со времен неолита до XII в. до н.э., когда оно опустело навеки. Расположено поселение на скалистом холме на южном склоне горы Афродизион (туда можно добраться с шоссе Триполис-Олимпия), и возвышается над одним из перекатов у реки Ладон, чья лесистая долина с отвесными стенами - одно из красивейших и самых нетронутых мест Пелопоннеса. В западной части поселения остатки крепостных стен, возможно, XIII в. до н.э. Керамика - «провинциальная», какую здесь и можно было ожидать. Павсаний пишет: «Кое-кто считает, что Эниспа, Стратия и Рипа были когда-то обитаемыми островами на Ладоне... всякий, кто в это верит, должен сознавать, что это - глупость: на Ладоне никогда не было островов размером больше лодки паромщика!» Но если слово, означающее «остров» (nesos), перевести (а это возможно) как участок земли между рекой и ее притоком, то Димитру действительно можно назвать «островом на Ладоне». Если принять такое объяснение, то соседняя Стратия тоже может быть «островом на Ладоне», местом, названным «Стратос» историком II в. до н.э. Полибием и, возможно, находившимся (по его свидетельству) в местечке Ставри в трех часах ходьбы от Димитры вдоль Ладона на юго-запад. Что касается «бурной» Эниспы, то ее название едва ли могло быть более подходящим: там, где расположена Димитра, дуют сильные ветры, насквозь пронизывающие долину Ладона. Нынешний зерновой ток, стоящий на доисторическом поселении и использующий постоянно дующий ветер, чтобы веять зерно, подтверждает это.
Если информаторы Павсания правы, то третье утерянное поселение, Рипа, должно располагаться

185

у слияния Ладона с одним из его притоков. В самом деле, вниз по течению, в полутора часах ходьбы от Стратии, на еще одном «острове на Ладоне», есть местечко под названием Агиос Георгиос, где, как утверждают, имеются захоронения позднемикенского периода.
Получается, что гомеровский перечень правдоподобно описывает три основных поселения в гористой местности на северо-западе Аркадии, и они занимают в нем места точно в соответствии с последовательностью и направлением перечисления всех городов Аркадии.
Обобщенным итогом открытий современной археологии является то, что, при всех странностях перечня, с учетом более поздних добавлений, его первоисточником был подлинный список бронзового века. Гомер рассказывает, что были голубиные стаи в Мессе и Фисбе, ветер в Эниспе, берег в Гелосе (и лошади и ветер в Трое, в ту же копилку), потому что так и было. Как еще- мог оказаться в списке Эвтрез, опустошенный приблизительно с 1200 г. до н.э.?
Однако когда мы обращаемся к политическому устройству государств, описываемых Гомером, то наталкиваемся на серьезные трудности при попытке совместить перечень с тем, что знаем о Греции XIII в. до н.э. Реально можно опираться только на информацию из дворцовых архивов. Таблички с линейным письмом Б при сравнении с гомеровским перечнем дают подробные сведения о двух микенских государствах - Кноссе и Пилосе. С Кноссом, как мы видели, возникают проблемы. Если принять пересмотренную датировку табличек, то архивы относятся ориентировочно к 1200 г.

186

до н.э., то есть примерно к тому же времени, к какому должен относиться перечень. Однако из семи упоминаемых Гомером критских городов в табличках названы только три (Кносс, Ликтос и Фест), хотя таблички и сходятся с Гомером в том, что царство Идоменея ограничивалось центральной областью, а многие места, названные в табличках, еще ждут объяснения (еще один город из перечня, Милат, дал важный археологический материал позднего бронзового века). С Пилосом еще больше трудностей, потому что, хотя и Гомер, и таблички называют в Мессении девять городов (совпадение, интересное само по себе), лишь Пилос и Кипариссия присутствуют в обоих списках. Но остающиеся семь названий главных пилосских городов на табличках нельзя согласовать с Гомером, и главный авторитет по линейному письму Б сейчас считает, что Гомер «почти бесполезен» при попытках реконструкции географии микенской Греции. Впрочем, похоже, что Гомер говорит в своем перечне о реальных местах, и, хотя расхождения с табличками смущают, стоит задаться вопросом: а не отражает ли политическое деление в перечне (в некоторых случаях довольно причудливое) реальную ситуацию, которая существовала когда-то, но в другое время? Например, не могло ли гомеровское описание пилосского царства отражать положение после крушения Пилоса? Могли даже существовать отдельные дорийские второстепенные династии, которые объявляли себя наследниками Нестора, подобно тому, как это делали кельты на закате римского владычества в Британии. В любом случае, беглецы из Пилоса, эмигрировавшие в Афины, сохра-

187

няли память о «песчаном Пилосе». И в других местах в XII в. до н.э. еще оставались опознаваемые признаки микенской культуры так же, как в Микенах, Тиринфе и Афинах. В Лаконии также еще сохранилось некое подобие микенской жизни: гомеровский список городов Лаконии действительно очень хорошо совпадает с археологическими данными.
Перечень полон странных политических делений. Он игнорирует «Илиаду», наделяя главных героев, Ахилла и Одиссея, незначительными царствами. Он отправляет Аякса в крохотный Саламин, делит равнину Аргоса между Агамемноном (то есть Микенами), правящим только севером равнины и областью Истма, и Диомедом из Тиринфа, контролирующим южную часть, Аргос и Асину. Вопреки логике, большинство специалистов считали, что такие деления столь неправдоподобны, что должны отражать реальную ситуацию, которая когда-то сложилась в Греции. Но попытки подладить их под XIII в. до н.э. натолкнулись на трудности. Тем не менее наличие самих городов - сильный аргумент в пользу того, что, так как в своей основе перечень пришел из бронзового века, допустимо, что какие-то из упоминаемых в нем политических делений могли тогда существовать. Разгадка может заключаться в том, что очищенный от позднейших вставок перечень на самом деле восходит к XII-XI вв. до н.э., периоду, последовавшему после заката микенской цивилизации, хотя некоторые ее очаги кое-где еще сохранялись. Для Микен и Тиринфа перечень необъясним как документ XIII в. до н.э. (LH III В), когда Микены были центром Арголиды с сетью

188

расходящихся оттуда дорог, но он правдоподобен, если соотнести его с ситуацией после 1200 г. до. н.э., когда росло могущество и население Тиринфа. Факты, известные об Орхомене, предполагают то же самое. Сюда же относится объяснение внимания, уделяемого в перечне беотийцам - доминирующим, но не играющим особой роли в сказании: действительно, во времена Фукидида существовало предание, что они вернулись в Беотию лишь через 60 лет после Троянской войны. Выходит, перечень содержит признаки упадка микенской культуры и его происхождение должно датироваться (концом?) XII в. до н.э. То, что он ссылается на города, уничтоженные около 1200 г. до н.э., не является аргументом против такого утверждения: устные традиции микенского мира были, предположительно, достаточно сильны на протяжении последующих трех-четырех поколений, чтобы сохранились их названия и даже отличительные эпитеты. Мы можем подозревать, что перечень был составлен в годы упадка позднемикенской культуры в назидание мелким династиям, правившим в измельчавших Микенах. То, что он имел какое-то отношение к Троянской войне, недоказуемо. Даже если он родился в микенском мире, это не гарантирует, что перечень не является просто списком «интересных мест», связанных с войной, составленным при «создании традиций» того сорта, какие часто возникают вслед ушедшему золотому веку: аудитории из несостоявшихся героев - самые жадные до таких выдумок. Если это так, то перечень, рисующий Грецию, объединившуюся в последнем, великом, заморском походе, - лишь воспоминание о «добрых

189

старых временах», когда Ахейя была великой и имела сильных и славных правителей - «вождей народа» и «царей многих островов», знавших, что нужно делать.
Действительно ли певцы, воспевавшие имена и деяния героев, принимавших участие в Троянской войне, знали о ее реальных лидерах и армиях или выдумали великий список городов микенской Греции? Выдумывали ли они героев со стандартными именами? Аякса, чей «башенный» щит выдает в нем героя более раннего эпоса? Или Ахилла с матерью - морской царицей и магическими атрибутами? Кроме того, если это действительно микенская эпическая поэма, то сказание о Трое не будет первым песенным описанием осады. Мы видим осаду, изображенную на «осадном ритоне» (вазе) XVI в. до н.э., найденном Шлиманом. Штурм города был запечатлен и на стенной росписи мегарона в Микенах. История похода на Фивы уже была предметом сказаний и песен и могла стать основой поэмы о Троянской войне. И возникает вопрос: а есть ли в сказании о Трое что-либо, позволяющее предположить, что в дошедшей до нас поэме точно воспроизведены детали и эпизоды событий бронзового века?

История Гомера

Я исхожу из того, что некоторые центральные факты в истории Гомера верны, если мы принимаем правдоподобие сказания о Трое хотя бы в основных моментах. И если мы не можем доказать, что город под названием Троя был разграблен греками, то, по

190

крайней мере, можем показать, что в прочих существенных деталях гомеровское предание говорит правду. К примеру, хеттские и египетские находки подсказывают, что Гомер не ошибался в именах людей: ахейцев и данайцев, в случае греков, и дарданцев, в случае троянцев.
Но называлась ли Троя действительно Троей?
Как мы уже видели, на Гиссарлыке не было найдено ничего, что указывало бы на название этого места в бронзовом веке. Если там и существовал дипломатический архив на табличках, то он был давно уничтожен. В надписях на линейном письме Б есть слово Toroja - троянская женщина, но твердой уверенности в этом нет. В одном хеттском документе приблизительно 1420 г. до н.э. появляется западно-анатолийское государство Вилуса (или Вилусия) вместе с поселением под названием Таруиса, которое (такое дразнящее!) лишь единственный раз упоминается в хеттских архивах. Если бы мы могли дать этому названию альтернативную форму - Таруйя, то получили бы сходные формы гомеровским Трое и Вилиосу. Однако современный уровень изученности хеттской географии не позволяет заходить далеко в развитии этой привлекательной гипотезы. Во всяком случае, можно сказать, что с ростом наших знаний о географии позднего бронзового века не появилось доказательств, что Гомер ошибался, а некоторые данные поддерживают его историю. Отправимся на Гиссарлык в надежде получить ответ на вопрос: стал ли Гиссарлык-Троя центром этой истории только в позднем бронзовом веке или он всегда был главной точкой греческого эпоса о Трое?

191

«Священный Илион»: Гомер о топографии Трои

Как давно Троя фигурирует в этой истории? Другим словами, всегда ли это была история о городе, стоявшем вблизи Дарданелл, в регионе, с тех пор называемом Троадой? Необходимо задать этот вопрос, потому что часто заявлялось, что певцы вводили троянский пейзаж в более старые сюжеты, например, в поэму о разграблении микенцами Фив или о нападении ахейцев на Египет, как это описано в «Одиссее». До известной степени не имеет значения, какую дату мы приписываем поэме, было ли сказание сочинено в Ионии в 730 г. до н.э. или записано со слов хиосских певцов около 550 г. до н.э. Какую бы дату мы ни выбрали, нас интересует период существования колонии эолийских греков, основанной на Гиссарлыке в VIII в. до н.э. Мы видели в сказании о локридских девушках свидетельства того, что это место еще до 70 г. до н.э. было связано с преданием о походе греков на Трою. Даже если предположить, как делают многие, что певец, названный Гомером, действительно посетил эолийскую колонию в Илионе вскоре после ее основания (примерно 750 г. до н.э.), нужно будет объяснить, почему неприметный маленький Илион оказался в центре греческого национального эпоса. Те, кто категорически отрицает историчность Троянской войны, не находят ответа на этот вопрос. Чего мы не знаем точно, так это были ли еще видимы на Гиссарлыке около 730 г. до н.э. остатки строений бронзового века (Трои VI-VII). Но если эпическое предание, которое восходит к концу бронзового века, повествует о штурме реаль-

192

ной цитадели того времени, почему бы следам этого события не сохраниться в описании Гомера?
Как мы видели, первые путешественники, посетившие Троаду, были убеждены, что поэт рассказывал то, что видел сам. Действительно, с вершины Гиссарлыка виден остров Самотраки. «Так указывал Гомер, и так оно и есть», - сказал Александр Кинглейк. Никто не оспаривал общую географию края - острова, Дарданеллы, гора Ида и так далее, но прочие аспекты гомеровской топографии вызывали (и вызывают до сих пор) полемику. Например, двойной источник горячей и холодной воды под западной стеной - возможно, самый точный из топографических ориентиров, упоминаемых Гомером, - разве не был найден и ошибочно не привел такого проницательного исследователя, как Лешевалье, к источнику «Сорок глаз» в Бунарбаши. Шлиман действительно нашел в 200 ярдах от западной стены на Гиссарлыке следы источника, который давным-давно был закупорен землетрясением, хотя вполне возможно, что поэт соединил источник из Бунарбаши с гиссарлыкским для поэтического эффекта. Конечно, дело не в «точности» Гомера как топографа, а в могучем воздействии его поэзии! При виде любых доказательств слишком сильны ожидания того, что все эти эпитеты и подробности совпадут с тем, что есть на земле, но возможно ли, что, как следы бронзового века сохранились в каких-то местах поэмы, так и что-то сохранилось в самой Трое?!
Общие эпитеты, которые Гомер применяет при описании Трои, конечно, не выглядят неуместными - «крепкостенная, высокотвердынная, конями богатая» и так далее. Но ни один из них не явля-

193

ется лингвистически древним. Слова о разведении коней, например, привлекли внимание археологов, ведь их находки множества лошадиных костей позволяли предположить, что коневодство было в бронзовом веке (как и позднее) характерным занятием населения троянской равнины. Но сама фраза не датируется микенским периодом, хотя воспоминания, по-видимому, давнишние. Хорошо выстроенные стены, прочные башни и широкие улицы, так впечатлившие Дёрпфельда в Трое VI, конечно, можно отнести к Гиссарлыку позднего бронзового века в большей степени, чем к какой-либо другой крепости в Эгейском мире, но Гомер использует эти эпитеты и для других городов. А вот «ветристая» - это интересно. Слово используется для характеристики только еще одного места - Эниспы1, и оно, несомненно, применимо к Гиссарлыку, как знает любой, кто стоял на холме под напором северного ветра. Но этот эпитет еще не означает, что мы прикоснулись к бронзовому веку. Описание Илиона как «священного» заслуживает внимания и поднимает особую лингвистическую проблему: использованное слово пришло из Эолии, северо-запада Эгейского региона, и вполне может принадлежать древнему лингвистическому слою сказания, хотя, возможно, и не микенской эпохе. Тем не менее находки культовых идолов у ворот Трои VI на Гиссарлыке позволяют предположить, что город мог остаться в памяти потомков как священный.
Жаль, что Гомер не был более точен в описании положения цитадели относительно моря, посколь-

1 В русском переводе использован эпитет «бурная». - Прим. перев.

194

ку последние открытия показали, что в бронзовом веке Гиссарлык был действительно опоясанным морями мысом. Во времена Трои II пандус, найденный Шлиманом, вел к узкой полосе равнины и к морю, к широкому заливу, врезавшемуся между двух мысов. К временам Трои VI море находилось, вероятно, в миле от холма, и Троя была главным портом в устье Дарданелл, который, подобно Ми-лету и Эфесу, в конце концов заилился. Это определяющее открытие меняет содержание всей истории Трои-Гиссарлыка в направлении, ранее непостижимом (хотя существование залива и предполагалось древними авторами и ранними современными исследователями, такими как Вуд). Топографические указания Гомера несколько расплывчаты, хотя две подробности очевидны - бурлящий Скамандр, сбегающий к «широкому заливу моря», и корабли, поворачивающие из Геллеспонта, чтобы войти «в Илион». Мы не можем утверждать, что топография Гомера больше похожа на ту, что была в позднем бронзовом веке, чем на топографию его времени, хотя некоторые геоморфологи после изучения новых данных считают, что такое вполне возможно.
Поэтический язык, используемый в описаниях Трои и Илиона, не ограничивается, конечно, фразами с эпитетами вроде «высокостенной Трои». Он содержит некоторые архаические элементы, которые нельзя точно датировать, такие как странный предлог «proti» и дигамма (буква W, отсутствующая в более позднем греческом языке) в Wilios, первоначальной форме слова Ilios [Илион]. По общему впечатлению лингвистов, сказание постепенно сокращалось, а его фразеология совершенствовалась,

195

чтобы достичь чрезвычайной эффективности при использовании очень маленького словаря - важное доказательство того, что поэма о Трое многократно пересказывалась, прежде чем принять форму нынешней «Илиады». Но что лингвисты не могут сказать, так это сколько поколений певцов перелагало поэму - десять, двадцать?
Обобщим: устная поэзия существовала и в микенскую эпоху, порой ее отголоски слышны в «Илиаде», однако значительная часть гомеровского словаря относится к более позднему времени. Но, конечно, фрагменты гипотетической микенской саги могут существовать в гомеровском эпосе совершенно независимо от словаря и стиля. Самый впечатляющий пример - знаменитый шлем из клыков вепря. Несмотря на то что это явно микенская вещь, в манере его описания у Гомера нет ничего древнего. Это напоминает нам, что архаический стиль мог исчезнуть из текста, передаваемого подобным образом, даже при сохранении точности в описаниях. В завершение просмотрим еще раз три фрагмента гомеровского описания Трои, которые могут восходить к бронзовому веку и о которых певцы времен Гомера, возможно, не знали. Ни в одном из них не содержится каких-либо лингвистических особенностей, которые наверняка являются старинными. Во всех имеются детали, которые могли быть извлечены из описаний подлинной осады Гиссарлыка бронзового века.
1. Откосные стены Трои: «Три раза Патрокл влезал на угол высокой стены»1 («Илиада», XVI, 702).

1 Трижды Менетиев сын взбегал на высокие стены - в переводе Н. Гнедича. - Прим. перев.

196

Дается ли в этом описании характерная особенность архитектуры Трои? Блеген отмечал в отчете, что в стене имелись секции, где блоки притерты не плотно, и его рабочие легко забирались на стену подобным образом. (Только верхние ряды каменной кладки стен Трои VI были видны в VIII в. до н.э., «столь поврежденные ветрами и дождями, что едва ли могли быть опознаны как некогда прекрасное строение», - писал Дёрпфельд.)
2. «К башне пошла илионской великой...» («Илиада», VI, 386). Эта башня стояла сбоку от главных ворот Трои. Из подтекста заключаем, что она могла быть местом примирения - Андромаха идет сюда, а не к храму Афины. Южные ворота Трои VI, если они вообще имелись, были, несомненно, главными воротами города позднего бронзового века, «Скейскими воротами». Сейчас мы знаем, что равнина тогда была заливом, и кажется разумным, чтобы главные ворота смотрели в сторону суши. Археологических свидетельств наличия главных ворот со стороны залива нет. Сбоку южных ворот Трои стояла огромная башня из тщательно соединенных известняковых блоков. Она была выстроена вокруг главного алтаря, снаружи располагались шесть пьедесталов (для культовых идолов?) и место для жертвоприношений. Представляется, что фраза «К башне пошла илионской великой...» хранит память о Трое VI.
3. Возможно, самое точное воспоминание - это часть стены «у смоковницы: там наипаче город

197

приступен врагам и восход на твердыню удобен» («Илиада», VI, 343). Предание о «слабой» стене (очевидно, на западе) получило археологическое подтверждение. Дёрпфельд нашел, что все стены были обновлены, за исключением короткого участка старой постройки на западной стороне.
Представляется справедливым заключить, что сказание о Трое старше «Илиады», по крайней мере на срок, понадобившийся ионийским певцам для создания широкого и сложного, но утонченного и экономичного набора эпитетов и формулировок, характеризующих Илион, Трою и троянцев. Есть все основания считать, как это сделал Мартин Нильсон в своем классическом исследовании «Гомер и Микены» (1933), что поход на Трою является основополагающим событием мифа и должен восходить к бронзовому веку. Но существовали и негомеровские, материковые, версии возникновения саги, наводившие на мысль, что сказание следует датировать заключительной частью эпохи миграции. С этой точки зрения сюжет отодвигается ко временам до заселения эолийскими греками Троады и повторного основания греческого Илиона, самой ранней датой чего может быть примерно 750 г. до н.э. Лишь странная история с локридскими девушками предполагает существование какой-либо связи греков с Троадой или хотя бы интерес к ней в «темные века». Нет ни исторических, ни археологических зацепок, объясняющих возможность создания сказания о Трое в период между концом бронзового века и VIII в. до н.э. Это один из аргументов, которые, по-моему, опровергают попытку ряда ученых отрицать связь между сказа-

198

нием и гиссарлыкскими поселениями. Заброшенные, заросшие руины в малонаселенном районе северо-западной Анатолии, не имеющем видимых связей с Грецией, конечно же, не могли быть выбраны в качестве места действия греческого национального эпоса, если только не были в прошлом центром военных событий, достаточно памятных, чтобы прославлять их в песнях. Простейшее объяснение, отчего сказание о Трое заняло центральное место в появившемся позднее эпическом предании, заключается в том, что этот поход был последним перед распадом микенского мира.

Подготовлено по изданию:

Вуд, Майкл.
B88 Троя: В поисках Троянской войны/Майкл Вуд; пер. с англ. Виктора Шарапова- М.: СТОЛИЦА-ПРИНТ, 2007. - 400 с. - (Non-fiction).
© Michael Wood, 1985, 1996, 2005
© В. Шарапов, перевод, 2007
© ООО «Издательство СТОЛИЦА-ПРИНТ», 2007

ТРОЯ В ПОЭМАХ ГОМЕРА

В «Илиаде» и «Одиссее» Троя описывается как обширное поселение, защищенное мощными стенами и башнями. Внутри крепости достаточно места не только для многочисленных горожан, но и для большого числа союзников, собравшихся для того, чтобы помочь городу отразить нападение ахейцев. В крепости смогли разместиться их лошади, колесницы и все необходимое в бою снаряжение. Анализируя данные Гомером описания города, ученые подсчитали, что он мог вместить более 50 тысяч человек. Там были широкие улицы, а в верхней части цитадели, рядом с «прекрасным» дворцом царя Приама, находилась открытая агора (площадь).

Размеры главного дворца были огромны: кроме залов для государственных заседаний с портиками из тщательно подогнанных обтесанных камней и личных покоев царя (мегара, их подробного описания в поэмах нет), во дворце было 50 комнат, где жили сыновья Приама со своими венчанными женами. Судя по всему, через дворик от них располагались покои дочерей Приама и их мужей – это еще 12 комнат, стены которых также были сложены из отлично обработанного камня. Рядом находились другие дворцы, в том числе и состоявший из множества помещений домой Гектора – очень удобный, с просторными холлами (мегара). Неподалеку стоял красивый дом, где жил Александр, или Парис, с красавицей Еленой. Он сам построил его, ему помогали самые лучшие строители и мастера, которых только можно было найти в Трое. Не обойдены вниманием и его таламос (возможно, это были покои Елены), зал и дворик. В мегароне Елена обычно работала за ткацким станком. Еще один дом-дворец, состоявший из нескольких комнат (домата), принадлежал сыну Приама Дейфобу, женившемуся на Елене после смерти Александра. Когда ахейцы вышли из деревянной лошади и захватили Трою, Одиссей и Менелай направились прямо в этот дом, убили Дейфоба и вернули себе прекраснокудрую Елену.

Гомер упоминает и о некоторых общественных зданиях. Одно из них – храм Афины в верхней части города. В нем находилась фигура сидящей богини Афины. Когда Гекуба и пожилые жительницы Трои молили богиню о том, чтобы Диомед был отброшен от стен города, они клали ей на колени дорогие наряды. В «священном Пергаме» в самом сердце крепости находился такой же храм, только построенный в честь Аполлона. В комплекс этого храма входили просторный и богатый внутренний храм (адитон), где Лето и Артемида врачевали раны Энея, а Аполлон наполнял его сердце отвагой. Возможно, где-то в городе был зал заседаний совета, – во всяком случае, Гектор говорит со старейшинами и советниками, которые, вероятно, имели какое-то место тайных сборов.

В поэмах Гомера почти ничего не говорится о плане города. Оборонительная стена тоже описана очень скупо, хотя мы узнаем, что это было надежное сооружение из обычных строительных блоков.

Через определенные расстояния на стене находились высокие башни. Одна из них носила название Великой башни Илиона и, судя по всему, была рядом или где-то неподалеку от Скейских ворот. Именно там собравшиеся старейшины города, красноречивые, как цикады на дереве, любовались на красоту Елены, когда она вышла из дома, села рядом со своим свекром Приамом и назвала ему имена нескольких героев, выделявшихся в рядах ахейцев: царя Агамемнона, сына Атрея; хитроумного и находчивого Одиссея; огромного и могучего Аякса. Но тщетно искала она среди воинов своих братьев-близнецов – Кастора и Поллукса. Она не знала, что меч судьбы уже опустился на их головы и что они уже похоронены в земле Лакедемона.

Именно к Великой башне Илиона около Скейских ворот пошла Андромаха со своим маленьким сыном и его нянькой. Именно там их нашел и попрощался с ними перед боем Гектор. Через эти ворота проходила дорога в долину, и через них проезжал на колеснице Приам, когда направлялся смотреть дуэль Париса и Менелая. Именно там, за воротами крепости, злодейка-судьба оставила Гектора, которому в одиночку пришлось биться с Ахиллом, в то время как товарищи Гектора скрылись за стенами города.

В «Илиаде» три раза упоминаются Дарданские ворота, – вероятно, они получили такое имя по названию местности, в которую вела проходившая через них дорога. Дардания находилась от Трои достаточно далеко к югу, на склонах горы Иды, «где било множество ключей». В поэме богиня Гера высмеивает ахейцев, говорит, что без Ахилла они беспомощны: когда он участвовал в битве, троянцы боялись даже выйти из Дарданских ворот, а в его отсутствие они осмелились добраться до кораблей. Пробегая именно мимо Дарданских ворот, трижды тщетно искал в них убежища Гектор, преследуемый Ахиллом. А когда Гектора убили и Ахилл, привязав его тело к колеснице, протащил его по пыли, именно из Дарданских ворот собирался выйти Приам, чтобы попросить о достойном отношении к телу павшего. Лишь с трудом удалось троянцам уговорить царя не делать этого.

Очевидно, что кроме двух ворот, имена которых известны, в Трое были и другие ворота. Во всяком случае, об этом свидетельствует следующий эпизод из второй книги «Илиады»: по совету вестницы богов Ириды Гектор приказал троянцам и их союзникам построиться, чтобы вывести всех в боевом порядке; «все ворота были открыты», и воины вышли через них. Безусловно, это означает, что в городе было больше двух ворот. Использование множественного числа слова pylai не вызывает удивления, – несомненно, это связано с тем, что ворота обычно состояли из двух створок, каждая из которых была закреплена на оси и открывалась в свою сторону.

У Гомера мы читаем, что стена города имела три угла. По гребню одного из них Патрокл трижды пытался взобраться на стену, и все три раза Аполлон не давал ему этого сделать. Может, в данном случае речь идет о хорошо известных характерных выступах на великой стене Трои VI и Vila?

Одна из странностей, связанных с городом, заключалась в том, что у него было два имени. В «Илиаде» и «Одиссее» он называется либо Троей, либо Илионом. Возможно, название «Троя» произошло от названия всей прилегающей к городу местности – Троады, а «Илион» – это было собственно название города. Однако в поэмах Гомера такое различие не прослеживается, и оба названия употребляются для обозначения одного и того же города. В «Илиаде» название Илион встречается 106 раз – в два раза чаще, чем Троя (она упоминается 50 раз). В «Одиссее» соотношение иное: Троя – 25 раз, Илион – 19 раз. В античный период и позже существовавший на месте древней Трои город опять стал называться Илионом.

Несмотря на то что поэмы Гомера, как мы видели, не дают сколько-нибудь систематического описания города, довольно много информации содержат в себе определения, которые часто стоят рядом с тем или иным его названием. Так, с названием «Илион» употребляется 11 различных определений, а с «Троей» – всего 10. Только одно из них – euteicheos (за мощной крепостной стеной) – используется для описания обоих городов: Трои – 2 раза, Илиона – 4 раза. Это единственное исключение, а в остальных случаях описания одного города никогда не применяются при характеристике другого – и это несмотря на близость описаний по своей сути.

Троя – это «широко раскинувшийся город», «с просторными улицами»; окружен крепостными стенами, над которыми возвышаются «красивые башни», в стенах – «большие ворота»; это «великий город», «город Приама», «город троянцев». Кроме того, в городе «хорошая плодородная земля».

Илион – это «священный»; «неповторимый» и «неподражаемый»; «наводящий ужас»; но в то же время «хорошо построенный» город, в котором «удобно жить», хотя там и «дуют сильные ветры». Он тоже «красивый» и славится «хорошими жеребятами».

Последнюю мысль подтверждает употребляющееся в «Илиаде» (из 16 определений – чаще прочих) такое описание жителей Трои: 19 раз автор называет их hippodamoi – «конеборцами». Подобно слову eupolos – «имеющий хороших жеребят» (характеризует исключительно Илион), оно ни разу не употребляется в поэмах по отношению к какому-либо другому народу, кроме троянцев. Однако необходимо отметить, что определение hippodamoi применяется по отношению к девяти героям благодаря их умению обращаться с лошадьми (Антенор, Атрей, Кастор, Диомед, Гектор, Гиппас, Гипенор, Тарасимед, Тидей). Таким образом, становится понятно, что жители Трои были известны тем, что умели объезжать лошадей и владели хорошими скакунами.

Среди прочих определений, характеризующих троянцев, более или менее часто в «Илиаде» используются слова: megathymoi – «отважные», «мужественные» (11 раз); hypertymoi – очень близко по значению предыдущему прилагательному (встречается 7 раз); agerochoi – «благородный» (5 раз); hyperphialoi – «надменный», «высокомерный» (4 раза); agavoi – «знаменитый», «прославленный» (3 раза); megaletores – «великодушный» (2 раза). По одному разу упоминаются: agenores – «смелый»; hyperenoreontes – «властный» и hybhstanai – «пренебрежительный», «презрительный». Все девять перечисленных выше эпитетов принадлежат одному смысловому ряду и свидетельствуют о том, что троянцы были гордыми и высокомерными людьми.

Остальные применяющиеся в «Илиаде» к троянцам определения имеют нейтральный, чисто описательный характер: «со щитами» (4 раза); «в кирасах» и «любящие воевать» (по 3 раза); «носят украшения из бронзы» (2 раза); «копьеносцы» (1 раз). Тоже по одному разу автор называет их eupheneis – «богатые», «процветающие».

Для характеристики отдельных действующих лиц – и ахейцев и троянцев, – как правило, также используются определения. Многие из них не индивидуализированы и могут быть применены к любому воину как одной, так и другой противоборствующей стороны. Однако есть целый ряд определений, употребляемых строго индивидуально к конкретным людям. Как правило, они подчеркивают какую-то особенность характера, поведения или внешности человека. Например, у царя Приама, судя по всему, было копье с древком из ясеня. Поэтому, описывая Приама, автор употребляет слово eummeles – «с добрым ясеневым копьем». В «Илиаде» это определение относится только к троянцам – Приаму, сыну (или сыновьям) Пантоса, и больше ни к кому. У Ахилла тоже было копье с древком из ясеня, но называется оно по-другому – melie, причем это определение применяется только по отношению к данному копью. Ахилл обладает своего рода монополией еще на одно прилагательное – podarkes – «быстроногий», а также на выражение podas okus, по значению совпадающее с podarkes (за исключением единственного случая в «Одиссее»). Определенные слова употребляются и для описания Гектора – korythaiolos – «в блестящем шлеме» и chalkokorystes – «в бронзовом шлеме». В поэмах они используются по отношению к нему одному. Александр 6 раз называется «мужем Елены Прекрасноволосой». Его брата Дейфоба отличает «белый щит». Характерными выразительными средствами описываются Агамемнон, Одиссей, Патрокл, Аякс, Нестор и почти все другие герои.

В целом этих обрывочных, разбросанных по тексту поэм Гомера кусочков информации о Трое и троянцах (а также об ахейцах) для составления полной картины явно недостаточно. К тому же эти сведения, как правило, носят общий, не конкретизирующий характер. Это очень типично для эпических поэм, где автор, используя художественный вымысел, повествует о государствах, царях и народах. С другой стороны, как мы видели, в текстах содержится довольно много информации, которую автор едва ли мог просто выдумать.

Блестящие достижения нескольких человек, обладавших выдающимся умом и способностями, произвели глубокое впечатление на их современников и потомков, чего нельзя не учитывать при изучении поэм Гомера и истории эгейских государств позднего бронзового века. Возможно, самым ярким событием, связанным с изучением этого региона, было сделанное в 1952 году Майклом Вентрисом открытие: глиняные таблички из Кносса и Пилоса, надписи на которых выполнены «линейным письмом Б» – древним слоговым письмом греческого языка. Таким образом, становится ясно, что во дворце эпохи микенской цивилизации пользовались греческим языком.

Собственно говоря, еще задолго до этого Мартин Нильссон отмечал, что почти во всех крупных группах греческих мифов действие сосредоточено вокруг дворцов или больших городов, процветавших в эпоху микенской цивилизации. Он также привел убедительные доказательства того, что происхождение греческой мифологии должно быть отнесено к тому периоду.

Тем временем Милман Парри в ряде работ, в которых подробно рассматривался этот вопрос, пришел к выводу о том, что как «Илиада», так и «Одиссея» в значительной степени построены на сочетании многочисленных фраз-формул, первоначально появившихся в устной поэзии. Прежде чем были записаны тексты, они почти без изменений передавались из уст в уста от одного поколения странствующих певцов к другому.

Совсем недавно Дэннис Пейдж продемонстрировал очередные доказательства того, что многие лингвистические особенности двух поэм фактически являются сохранившимся почти без изменения наследием ахейского или микенского диалекта эпохи микенской цивилизации: используемые эпитеты и характеристики людей и мест созданы странствующими певцами, своими глазами видевшими все это, знакомыми с местами, культурой и основными персонажами, чьи славные подвиги они воспевали. Во время и после войн они пели свои песни-поэмы во дворцах царей, участвовавших в военных походах. Более того, в качестве доказательства, подтверждающего его выводы, профессор Пейдж привел все археологические находки, относящиеся к микенской цивилизации, Троянской войне и к проблемам, нашедшим отражение в поэмах Гомера.

Принимая во внимание состояние наших знаний о том периоде, больше не подлежит сомнению, что Троянская война – это реальный исторический факт, что в ней принимала участие возглавляемая Агамемноном коалиция ахейцев (микенцев); что воевали они против жителей Трои и их союзников. В более поздние периоды народная память намного увеличила размах и продолжительность войны. Кроме того, число участников в эпических поэмах, как правило, преувеличено. Можно с уверенностью сказать, что крупные, да и мелкие эпизоды тоже вымышлены и включены в повествование в последующие века. Однако – и это было с блеском продемонстрировано профессором Пейджем – даже без наличия археологических находок содержащихся в самом тексте «Илиады» свидетельств (к ним относятся многочисленные сохранившиеся с тех времен лингвистические особенности) вполне достаточно не только для того, чтобы продемонстрировать, что в основе ставших традицией походов против Трои лежат исторические факты, но и для того, чтобы показать, что многие персонажи поэм (хотя, вероятно, далеко не все) имели свои прототипы в реальной жизни. Судя по всему, странствующие певцы наблюдали за этими людьми в различных исторических ситуациях, и полученные впечатления позже нашли отражение в их рассказах.

Из книги А был ли мальчик? [Скептический анализ традиционной истории] автора Шильник Лев

Глава 7 От Гомера до Аристотеля

Из книги Греческая цивилизация. Т.1. От Илиады до Парфенона автора Боннар Андре

ГЛАВА II «ИЛИАДА» И ГУМАНИЗМ ГОМЕРА Первое великое завоевание греческого народа - «Илиада» Гомера, завоевание поэтическое. Это поэма воинов, людей, посвятивших себя войне в силу своих страстей и по воле богов. Великий поэт рассказывает в ней о достоинстве человека,

Из книги 100 великих тайн археологии автора Волков Александр Викторович

автора Блеген Карл

Глава 2 ТРОЯ АРХЕОЛОГИЧЕСКАЯ Троя археологическая – это та Троя, постройки которой были возведены каменщиками, плотниками и подсобными рабочими из грубо отесанных камней, строительных блоков квадратной формы, подобия кирпича, в состав которого входила солома, глины, а

Из книги Троя и троянцы [Боги и герои города-призрака] автора Блеген Карл

Глава 3 РАННИЙ БРОНЗОВЫЙ ВЕК: ТРОЯ I К раннему бронзовому веку следует относить Трою I, II, III, IV и V. Общая толщина напластований, относящихся к этому периоду, составляет примерно 12 метров. (Рис. 4, 5, 6.) В толще напластований можно выделить 30 культурных слоев и пластов; почти в

Из книги Троя и троянцы [Боги и герои города-призрака] автора Блеген Карл

Глава 4 РАННИЙ БРОНЗОВЫЙ ВЕК: ТРОЯ II Период Трои II начался с полного восстановления крепости, разрушенной в результате бедствия, ставшего причиной гибели Первого города. Ничто не говорит о том, что между Первым и Вторым городами отсутствовала преемственность в культуре

Из книги Троя и троянцы [Боги и герои города-призрака] автора Блеген Карл

Глава 5 РАННИЙ БРОНЗОВЫЙ ВЕК: ТРОЯ III–V Работа экспедиции университета Цинциннати показала, что Третий, Четвертый и Пятый города хотя и не имели такого важного значения, но они были чем-то большим, чем предыдущие «жалкие деревеньки», как называл их Дерпфельд. Судя по всему,

Из книги Троя и троянцы [Боги и герои города-призрака] автора Блеген Карл

Глава 6 СРЕДНИЙ И ПОЗДНИЙ БРОНЗОВЫЙ ВЕК: ТРОЯ VI В соответствии с хронологической системой эгейской цивилизации период существования Трои VI относится уже к среднему бронзовому веку. Изучение остатков Шестого города, а также извлеченных из его культурного слоя

Из книги Троя и троянцы [Боги и герои города-призрака] автора Блеген Карл

Глава 7 ТРОЯ Vila В ходе раскопок 1894 года Дёрпфельд и его коллеги обнаружили, что культурный слой, прежде приписывавшийся Седьмому городу, или Трое VII, на самом деле состоит из двух разных пластов, которые по нескольким параметрам в корне отличаются друг от друга. Дёрпфельд,

Из книги Троя и троянцы [Боги и герои города-призрака] автора Блеген Карл

Глава 8 ТРОЯ VIIb Судя по всему, многие обитатели Трои Vila смогли избежать гибели и вновь – вероятно, вскоре после ухода завоевателей – в крепость вернулась жизнь. Почерневший от огня мусор покрывал весь город слоем от 0,50 метра до более чем 1 метр относительно прежнего уровня

Из книги История культуры древней Греции и Рима автора Куманецкий Казимеж

Глава II. Эгейская культура и Греция времен Гомера ЭГЕЙСКАЯ КУЛЬТУРА На рубеже III–II тысячелетий до н. э. предки позднейших греков, двигаясь из-за Дуная, вторглись на Балканский полуостров. Пространство, примыкавшее к Средиземному морю, было заселено в ту пору людьми,

Из книги Греческая история, том 1. Кончая софистическим движением и Пелопоннесской войной автора Белох Юлиус

Из книги Книга 2. Меняем даты - меняется всё. [Новая хронология Греции и Библии. Математика вскрывает обман средневековых хронологов] автора Фоменко Анатолий Тимофеевич

6. Средневековые следы «античного» Гомера в XIII–XIV веках Известный средневековый род Сент-Омеров = Святого Гомера Троянская война неразрывно связана с легендарным именем Гомера, якобы впервые воспевшего ее в бессмертных поэмах. Но так как Троянская война произошла,

Из книги Троя автора Шлиман Генрих

Глава III Второй город; собственно Троя; «Илион» Гомеровской легенды Мои архитекторы доказали мне, что я, вместе с месье Бюрнуфом, моим сотрудником в 1879 году, неверно различил и разделил руины двух следующих поселений, второго и третьего: мы правильно считали фундаментами,

Из книги В поисках затерянного мира (Атлантида) автора Андреева Екатерина Владимировна

«Илиада» Гомера Ещё в конце XIX века эпическая поэма Гомера «Илиада» считалась поэтическим вымыслом, творчеством народной фантазии. «Илиаду» учили в школах, цитировали, восхищались ею, как художественным произведением глубокой старины, как литературным памятником

Из книги Книга III. Великая Русь Средиземноморья автора Саверский Александр Владимирович

Глава 2 Троя Мы не можем с уверенностью сказать, с какого момента карта древнего мира стала такой, какой известна нам на сегодняшний день. На средневековых картах Малая Азия, а соответственно, и Троада, расположены на территории Турции; более ранних карт до нас не дошло. И,

Троя́нская война́ - война, сказания о которой были распространены в греческом народе ещё до сложения Гомеровского эпоса: автор первой рапсодии «Илиады» предполагает в своих слушателях подробное знакомство с циклом этих сказаний и рассчитывает на то, что Ахилл, Атриды, Одиссей, Аякс Великий, Аякс Малый, Гектор уже знакомы им.

Разрозненные части этого сказания принадлежат разным векам и авторам и представляют собою хаотическую смесь, в которой историческая правда незаметными нитями связана с мифом. С течением времени желание возбудить интерес в слушателе новизной сюжета побуждало поэтов вводить всё новых героев в излюбленные сказания: из героев «Илиады» и «Одиссеи» Эней, Сарпедон, Главк, Диомед, Одиссей и много второстепенных действующих лиц, согласно некоторым гипотезам, совершенно чужды древнейшей версии Троянского сказания. Введён был в сказания о битвах под Троей ещё ряд других героических личностей таких, как амазонка Пентесилея, Мемнон, Телеф, Неоптолем и другие.

Наиболее подробное сохранившееся изложение событий Троянской войны содержится в 2-х поэмах - «Илиаде» и «Одиссее»: главным образом этим двум поэмам Троянские герои и события Троянской войны обязаны своей славой. Поводом к войне Гомер считает квази-

Историческая трактовка эпоса

Являясь весьма интересным и ценным материалом в руках историка литературы, как образцы народного творчества, эти сказания представляют огромный интерес и для историка. В древности Троянская война признавалась историческим событием. Это воззрение, господствовавшее до XIX века как догмат, принято в настоящее время и исторической критикой, хотя отношение к сказанию, как к историческому источнику, некоторыми новейшими исследователями не допускается

Мифы большинства народов - это мифы прежде всего о богах. Мифы Древней Греции - исключение: в большей и лучшей части их рассказывается не о богах, а о героях. Герои - это сыновья, внуки и правнуки богов от смертных женщин; они совершали подвиги, очищали землю от чудовищ, наказывали злодеев и тешили свою силу в междоусобных войнах. Когда Земле стало от них тяжело, боги сделали так, чтобы они сами перебили друг друга в самой великой войне - Троянской: «…и у стен Илиона / Племя героев погибло - свершилася Зевсова воля».

«Илион», «Троя» - два названия одного и того же могучего города в Малой Азии, возле берега Дарданелл. По первому из этих имен великая греческая поэма о Троянской войне называется «Илиада». До нее в народе существовали только короткие устные песни о подвигах героев вроде былин или баллад. Большую поэму из них сложил легендарный слепой певец Гомер, и сложил очень искусно: выбрал только один эпизод из долгой войны и развернул его так, что в нем отразился весь героический век. Этот эпизод - «гнев Ахилла», величайшего из последнего поколения греческих героев.

Троянская война длилась десять лет. В поход на Трою собрались десятки греческих царей и вождей на сотнях кораблей с тысячами воинов: перечень их имен занимает в поэме несколько страниц. Главным вождем был сильнейший из царей - правитель города Аргос Агамемнон; с ним были брат его Менелай (ради которого и началась война), могучий Аякс, пылкий Диомед, хитроумный Одиссей, старый мудрый Нестор и другие; но самым храбрым, сильным и ловким был юный Ахилл, сын морской богини Фетиды, которого сопровождал друг его Патрокл. Троянцами же правил седой царь Приам, во главе их войска стоял доблестный сын Приама Гектор, при нем брат его Парис (из-за которого и началась война) и много союзников со всей Азии. Сами боги участвовали в войне: троянцам помогал сребролукий Аполлон, а грекам - небесная царица Гера и мудрая воительница Афина. Верховный же бог, громовержец Зевс, следил за битвами с высокого Олимпа и вершил свою волю.

Началась война так. Справлялась свадьба героя Пелея и морской богини Фетиды - последний брак между богами и смертными. (Это тот самый брак, от которого родился Ахилл.) На пиру богиня раздора бросила золотое яблоко, предназначенное «прекраснейшей». Из-за яблока заспорили трое: Гера, Афина и богиня любви Афродита. Зевс приказал рассудить их спор троянскому царевичу Парису. Каждая из богинь обещала ему свои дары: Гера обещала сделать его царем над всем миром, Афина - героем и мудрецом, Афродита - мужем красивейшей из женщин. Парис отдал яблоко Афродите. После этого Гера с Афиной и стали вечными врагами Трои. Афродита же помогла Парису обольстить и увезти в Трою красивейшую из женщин - Елену, дочь Зевса, жену царя Менелая. Когда-то к ней сватались лучшие богатыри со всей Греции и, чтобы не перессориться, сговорились так: пусть сама выберет, кого хочет, а если кто попробует отбить ее у избранника, все остальные пойдут на него войной. (Каждый надеялся, что избранником будет он.) Тогда Елена выбрала Менелая; теперь же ее отбил у Менелая Парис, и все бывшие ее женихи пошли на него войной. Только один, самый молодой, не сватался к Елене, не участвовал в общем уговоре и шел на войну только для того, чтобы блеснуть доблестью, явить силу и стяжать славу. Это был Ахилл. Так чтобы по-прежнему никто из богов не вмешивался в битву. Троянцы продолжают свой натиск, во главе их - Гектор и Сарпедон, сын Зевса, последний из сыновей Зевса на земле. Ахилл из своего шатра холодно наблюдает, как бегут греки, как подступают троянцы к самому их лагерю: вот-вот они подожгут греческие корабли. Гера с вышины тоже видит бегство греков и в отчаянии решается на обман, чтобы отвлечь суровое внимание Зевса. Она предстает перед ним в волшебном поясе Афродиты, возбуждающем любовь, Зевс вспыхивает страстью и соединяется с нею на вершине Иды; золотое облако окутывает их, а земля вокруг расцветает шафраном и гиацинтами. За любовью приходит сон, и, пока Зевс спит, греки собираются с духом и приостанавливают троянцев. Но сон недолог; Зевс пробуждается, Гера дрожит перед его гневом, а он говорит ей: «Умей терпеть: все будет по-твоему и греки победят троянцев, но не раньше, чем Ахилл усмирит гнев и выйдет в бой: так обещал я богине Фетиде».

Но Ахилл еще не готов «сложить гнев», и на помощь грекам вместо него выходит друг его Патрокл: ему больно смотреть на товарищей в беде. Ахилл дает ему своих воинов, свои доспехи, которых привыкли бояться троянцы, свою колесницу, запряженную вещими конями, умеющими говорить и прорицать. «Отрази троянцев от лагеря, спаси корабли, - говорит Ахилл, - но не увлекайся преследованьем, не подвергай себя опасности! О, пусть бы погибли все и греки и троянцы, - мы бы с тобою одни вдвоем овладели бы Троей!» И впрямь, увидев доспехи Ахилла, троянцы дрогнули и поворотили вспять; и тогда-то Патрокл не удержался и бросился их преследовать. Навстречу ему выходит Сарпедон, сын Зевса, и Зевс, глядя с высоты, колеблется: «Не спасти ли сына?» - а недобрая Гера напоминает:

«Нет, пусть свершится судьба!» Сарпедон рушится, как горная сосна, вокруг его тела закипает бой, а Патрокл рвется дальше, к воротам Трои. «Прочь! - кричит ему Аполлон, - не суждено Трою взять ни тебе, ни даже Ахиллу». Тот не слышит; и тогда Аполлон, окутавшись тучей, ударяет его по плечам, Патрокл лишается сил, роняет щит, шлем и копье, Гектор наносит ему последний удар, и Патрокл, умирая, говорит: «Но и сам ты падешь от Ахилла!»

До Ахилла долетает весть: Патрокл погиб, в его, Ахилловых, доспехах красуется Гектор, друзья с трудом вынесли из битвы мертвое тело героя, торжествующие троянцы преследуют их по пятам. Ахилл хочет броситься в бой, но он безоружен; он выходит из шатра и кричит, и крик этот так страшен, что троянцы, содрогнувшись, отступают. Опускается ночь, и всю ночь Ахилл оплакивает друга и грозит троянцам страшным отмщеньем; а тем временем по просьбе матери его, Фетиды, хромой бог-кузнец Гефест в своей медной кузнице выковывает для Ахилла новое дивное оружие. Это панцирь, шлем, поножи и щит, а на щите изображен целый мир: солнце и звезды, земля и море, мирный город и воюющий город, в мирном городе суд и свадьба, пред воюющим городом засада и битва, а вокруг - сельщина, пахота, жатва, пастбище, виноградник, деревенский праздник и пляшущий хоровод, а посредине его - певец с лирою.

Наступает утро, Ахилл облачается в божественные доспехи и созывает греческое войско на сходку. Гнев его не угас, но теперь он обращен не на Агамемнона, а на тех, кто погубил его друга, - на троянцев и Гектора. Агамемнону он предлагает примирение, и тот с достоинством его принимает: «Зевс и Судьба ослепили меня, а сам я невинен». Брисеида возвращена Ахиллу, богатые дары внесены в его шатер, но Ахилл почти на них не смотрит: он рвется в бой, он хочет мстить.

Наступает четвертая битва. Зевс снимает запреты: пусть сами боги бьются, за кого хотят! Ратница Афина сходится в бою с неистовым Аресом, державная Гера - с лучницей Артемидой, морской Посейдон должен сойтись с Аполлоном, но тот останавливает его печальными словами: «Нам ли с тобой воевать из-за смертного рода людского? / Листьям недолгим в дубраве подобны сыны человечьи: / Ныне цветут они в силе, а завтра лежат бездыханны. / Распри с тобой не хочу я: пускай они сами враждуют!..»

Ахилл страшен. Он схватился с Энеем, но боги вырвали Энея из его рук: Энею не судьба пасть от Ахилла, он должен пережить и Ахилла, и Трою. Разъяренный неудачей, Ахилл губит троянцев без счета, трупы их загромождают реку, речной бог Скамандр нападает на него, захлестывая валами, но огненный бог Гефест усмиряет речного.

Уцелевшие троянцы толпами бегут спасаться в город; Гектор один, во вчерашних Ахилловых доспехах, прикрывает отступление. На него налетает Ахилл, и Гектор обращается в бегство, вольное и невольное: он боится за себя, но хочет отвлечь Ахилла от других. Три раза обегают они город, а боги смотрят на них с высот. Вновь Зевс колеблется: «Не спасти ли героя?» - но Афина ему напоминает:

«Пусть свершится судьба». Вновь Зевс поднимает весы, на которых лежат два жребия - на этот раз Гекторов и Ахиллов. Чаша Ахилла взлетела ввысь, чаша Гектора наклонилась к подземному царству. И Зевс дает знак: Аполлону - покинуть Гектора, Афине - прийти на помощь Ахиллу. Афина удерживает Гектора, и он сходится с Ахиллом лицом к лицу. «Обещаю, Ахилл, - говорит Гектор, - если я тебя убью, то сниму с тебя доспехи, а тела не трону; обещай мне то же и ты». «Нет места обещаньям: за Патрокла я сам растерзаю тебя и напьюсь твоей крови!» - кричит Ахилл. Копье Гектора ударяет в Гефестов щит, но тщетно; копье Ахилла ударяет в Гекторово горло, и герой падает со словами: «Бойся мести богов: и ты ведь падешь вслед за мною». «Знаю, но прежде - ты!» - отвечает Ахилл. Он привязывает тело убитого врага к своей колеснице и гонит коней вокруг Трои, глумясь над погибшим, а на городской стене плачет о Гекторе старый Приам, плачет вдовица Андромаха и все троянцы и троянки.

Патрокл отомщен. Ахилл устраивает другу пышное погребение, убивает над его телом двенадцать троянских пленников, справляет поминки. Казалось бы, гнев его должен утихнуть, но он не утихает. Трижды в день Ахилл гонит свою колесницу с привязанным телом Гектора вокруг Патроклова кургана; труп давно бы разбился о камни, но его незримо оберегал Аполлон. Наконец вмешивается Зевс - через морскую Фетиду он объявляет Ахиллу: «Не свирепствуй сердцем! ведь и тебе уже не долго осталось жить. Будь человечен: прими выкуп и отдай Гектора для погребения». И Ахилл говорит: «Повинуюсь».

Ночью к шатру Ахилла приходит дряхлый царь Приам; с ним - повозка, полная выкупных даров. Сами боги дали ему пройти через греческий лагерь незамеченным. Он припадает к коленям Ахилла: «Вспомни, Ахилл, о твоем отце, о Пелее! Он так же стар; может быть, и его теснят враги; но ему легче, потому что он знает, что ты жив, и надеется, что ты вернешься. Я же одинок: из всех моих сыновей надеждою мне был только Гектор - и вот его уже нет. Ради отца пожалей меня, Ахилл: вот я целую твою руку, от которой пали мои дети». «Так говоря, он печаль об отце возбудил в нем и слезы - / Оба заплакали громко, в душе о своих вспоминая: / Старец, простершись у ног Ахилла, - о Гекторе храбром, / Сам же Ахилл-то о милом отце, то о друге Патрокле».

Равное горе сближает врагов: только теперь затихает долгий гнев в Ахилловом сердце. Он принимает дары, отдает Приаму тело Гектора и обещает не тревожить троянцев, пока они не предадут своего героя земле. Рано на заре возвращается Приам с телом сына в Трою, и начинается оплакивание: плачет над Гектором старая мать, плачет вдова Андромаха, плачет Елена, из-за которой началась когда-то война. Зажигается погребальный костер, останки собирают в урну, урну опускают в могилу, над могилой насыпают курган, по герою справляют поминальный пир. «Так воителя Гектора Трои сыны погребали» - этой строчкой заканчивается «Илиада».

До конца Троянской войны оставалось еще немало событий. Троянцы, потеряв Гектора, уже не осмеливались выходить за городские стены. Но на помощь им приходили и бились с Гектором другие, все более дальние народы: из Малой Азии, из сказочной земли амазонок, из дальней Эфиопии. Самым страшным был вождь эфиопов, черный исполин Мемнон, тоже сын богини; он сразился с Ахиллом, и Ахилл его ниспроверг. Тогда-то и бросился Ахилл на приступ Трои - тогда-то и погиб он от стрелы Париса, которую направил Аполлон. Греки, потеряв Ахилла, уже не надеялись взять Трою силой - они взяли ее хитростью, заставив троянцев ввезти в город деревянного коня, в котором сидели греческие витязи. Об этом потом расскажет в своей «Энеиде» римский поэт Вергилий. Троя была стерта с лица земли, а уцелевшие греческие герои пустились в обратный путь.

анализ "Илиада"

Ученые доказали, что первая из гомеровских поэм - "Илиада" - создана около 800 года до н. э.

"Илиада" повествует о коротком эпизоде в ходе Троянской войны (название поэмы происходит от греческого названия Трои - Илион). В народной памяти реальный поход ахейских вождей на богатый город, который они разрушили около 1200 года, трансформировался в великую девятилетнюю войну. Согласно мифу, причиной войны стало похищение троянским царевичем Парисом Елены Прекрасной, жены ахейского царя Менелая. В основе сюжета "Илиады" - великий "гнев Ахилла", ссора из-за военной добычи между двумя крупнейшими героями ахейцев, могучим Ахиллом и братом Менелая, главным военачальником ахейцев, Агамемноном. "Илиада" живописует кровавые битвы, доблестные поединки и воинское мужество. В гомеровском эпосе наряду с людьми действуют боги и другие мифологические существа. III. "Илиада"

В "Илиаде" олимпийские боги являются такими же действующими лицами, как и люди. Их заоблачный мир, изображенный в поэме, создан по образу и подобию земного мира. Богов от обычных людей отличали лишь божественная красота, необычайная сила, дар превращаться в любое существо и бессмертие.

Подобно людям, верховные божества нередко ссорились между собой и даже враждовали. Описание одной из таких ссор дано в самом начале "Илиады", когда Зевс, сидя во главе пиршествующего стола, угрожает побоями своей ревнивой и раздражительной супруге Гере за то, что она осмелилась ему возражать. Хромой Гефест уговаривает мать смириться и не ссориться с Зевсом из-за смертных. Благодаря его усилиям вновь воцаряется мир и веселье. Златокудрый Апполон играет на лире, аккомпанируя хору прекрасных муз. С заходом солнца пир заканчивается и боги расходятся по своим чертогам, воздвигнутым для них на Олимпе искусным Гефестом.

Поэмы состояли из песен, каждую из которых можно было исполнять отдельно, как самостоятельный рассказ о том или ином событии из жизни ее героев, но все они так или иначе имеют отношение к троянской войне.

Причиной троянской войны было похищение Елены, супруги царя Менелая Парисом, сыном троянского царя Приама. Оскорбленный Менелай призвал на помощь других царей. Среди них были Диомед, Одиссей, Аяксн и Ахилл. Ахейские воины заняли равнину между Троей и морем, вытащили корабли на берег и разбили свой лагерь, из которого делали вылазки, грабя и разоряя мелкие поселения. Осада Трои тянулась 10 лет, но в поэмах описан лишь последний год войны. (Здесь надо заметить, что ахейцами называет греков Гомер, называя их также данайцами и аргивянами, а вовсе не греками и даже не эллинами, как сами греки стали звать себя впоследствии).

Начиная с третей песни "Илиады" идет описание сражений между ахейцами и троянцами. В эти битвы между отдельными героями активно вмешиваются боги. Поэма заканчивается описанием торжественного погребения героического вождя троянцев Гектора.

В "Илиаде" в ярких чертах воспроизводятся явления реальной жизни и быта древнегреческих племен. Преобладает, конечно, описание быта военного времени, причем причем поэма насыщена реалистическим изображением сцен смерти, жестоких увечий, предсмертных конвульсий. Однако битва изображается чаще всего не как массовое сражение, а как поединок между отдельными героями, выделяющимися силой, доблестью и воинским искусством. Но подвиги героев, столь красочно описываемые Гомером, не заслоняют от взора поэта все ужасы войны. Он яркими и обличительно-реалистическими красками воспроизводит сцены насилия и беспощадной жестокости победителей. Гомер не сочувствует жестокости войны. Он противопоставляет им такие полные человеческих чувств эпизоды, как прощание троянского вождя Гектора со своей женой Андромахой перед решающей битвой за родной город, как плач царицы Гекубы или мольбы царя Приама в шатре Ахилла. Здесь и своего любимого героя, неукротимого в гневе Ахилла, неиствовавшего в жажде мести, поэт заставляет смягчиться и пролить слезы вместе с Приамом. Столь же серьезным противовесом яркому изображению свирепых схваток между враждующими сторонами представляет собой подробное описание сцен мирной жизни, которые были изображены Гефестом на щите Ахилла. С большой теплотой говорит поэт о тучных нивах с отягощенными зерном колосьями, о многочисленных стадах, пасущихся в долинах, о пышных виноградниках, и, главное, о трудолюбивых людях, создавших все это изобилие, наслаждающихся плодами своих трудов и покоем мирной жизни.

Время действия "Илиады" охватывает 51 день. Но из этого числа надо вычесть те дни, в которые события не отображаются, о них только упоминается (чума в стане ахейцев, пир олимпийцев у эфиопов, погребение героев, надругательство Ахилла над Гектором, приготовление дров для костра Гектора). Таким образом, в "Илиаде" изображаются главным образом только 9 дней из последнего года троянской войны.

← Вернуться