Одоевский Владимир Федорович(1803-1869)
Одоевский В.Ф - русский писатель, музыкальный критик, педагог, философ. Последний представитель древнего княжеского рода. Первое литературное произведение Одоевского - "Химикант Вильгельм (Из переписки двух приятелей)", написано в 1820 г. Был помощником Пушкина в редакции и издании "Современника". Прекратил литературную деятельность в 40х годах.
Одоевский - сказки
Среди всех трудов, что написал Одоевский, сказки занимают немаловажную часть. Сказки Одоевского отличаются насыщенностью волшебством и справедливостью. Детям очень нравится читать сказки Одоевского на ночь.
Сказки Одоевского читать онлайн
На нашем сайте Вы можете читать сказки Одоевского онлайн с красочными иллюстрациями и кратким содержанием. Также Вы можете распечатать любую понравившуюся сказку при помощи кнопки в нижней части материала.
Сказки Одоевского список:
Сказки Одоевского
7dcd340d84f762eba80aa538b0c527f7
Краткое содержание сказки "Городок в табакерке":
Волшебная сказка про мальчика Мишу, который очень хотел узнать, как получается музыка в табакерке. Папа дал ему это задание, а сам ушел. И Миша попал в маленький городок табакерки, где познакомился с мальчиком-колокольчиком, который был его проводником по волшебному городку табакерки. В этом городке Миша познакомился с другими мальчиками-колокольчиками, с дядьками-молоточками, которые стучали по колокольчикам, с господином Валиком, который крутился и зацеплял молоточки, а те в свою очередь стучали по колокольчикам и, наконец познакомился с принцессой-пружиной, которая вертела господина Валика. Но все это волшебное путешествие в маленький городок в табакерке оказалось лишь сном - Мишу убаюкала музыка. Когда Миша проснулся, он рассказал о своем путешествии в подробностях родителям.
7dcd340d84f762eba80aa538b0c527f70">
Сказки Одоевского
ab817c9349cf9c4f6877e1894a1faa00
Сказка "Мороз Иванович" - волшебная история про двух девочек - Рукодельницу и Ленивицу и их строгую нянюшку. Рукодельница целыми днями занималась рукоделием: вязала, готовила, за водой ходила, водичку через уголь и песок процеживала, если вода нечистая была, а Ленивица только и знала, что целыми днями от безделья маяться, да мух считать.
Но вот случилась беда у Рукодельницы - уронила ведерко в колодец, прибежала к нянюшке с бедой своей, а та ее отправила самостоятельно со своей проблемой разбираться. Спустилась Рукодельница на дно колодца за ведерком и дошла до жилища Мороза Ивановича, по дороге взяв пирожок из печки и золотых яблочек с яблони. Угостила Мороза Ивановича, который очень ей обрадовался и предложил послужить ему три дня, а уж за хорошую службу пообещал хорошо наградить. 3 дня Рукодельница взбивала Морозу Ивановичу перину, готовила еду, штопала одежду. По прошествии трех дней Мороз Иванович отблагодарил Рукодельницу ведром серебряных пятаков и бриллиантом. Когда нянюшка увидела с какими подарками вернулась Рукодельница, тут же снарядила Ленивицу, чтобы и она поработала у Мороза Ивановича три дня. Но так как Ленивица ничего не умела делать и только портила все, к чему прикасалась, Мороз Иванович за работу дал ей большой слиток серебра, который оказался замерзшей ртутью и растаял на поверхности и большим бриллиантом, который оказался сосулькой и тоже растаял. Так Мороз Иванович вознаградил каждую по заслугам.
Владимир Федорович Одоевский (01.08.1803 года, Москва - 27.02.1869 года, Москва) - писатель, философ, педагог, музыковед и теоретик музыки.
Одоевский, Владимир Федорович, князь - известный русский писатель и общественный деятель. Родился в Москве, 30 июля 1803 г. Окончив курс в благородном пансионе при московском университете, сотрудничал в "Вестнике Европы"; сблизившись с Грибоедовым и Кюхельбекером, издавал в 1824 - 1825 годах альманах "Мнемозина"; позднее служил в ведомстве иностранных исповеданий и редактировал "Журнал Министерства Внутренних дел". В 1846 г. был назначен помощником директора Императорской публичной библиотеки и директором Румянцевского музея. С переводом в 1861 г. музея в Москву, назначен сенатором московских департаментов сената и состоял первоприсутствующим 8-го департамента. Скончался 27 февраля 1869 г. и погребен на кладбище Донского монастыря. Человек самого разностороннего и глубокого образования, вдумчивый и восприимчивый мыслитель, талантливый и оригинальный писатель, Одоевский чутко отзывался на все явления современной ему научной и общественной жизни.
Искание во всем и прежде всего правды ("Ложь в искусстве, ложь в науке и ложь в жизни, - писал он в свои преклонные годы, - были всегда и моими врагами, и моими мучителями: всюду я преследовал их, и всюду они меня преследовали"), уважение к человеческому достоинству и душевной свободе, проповедь снисхождения и деятельной любви к людям, восторженная преданность науке, стремление всесторонне вникнуть в организм духовной и физической природы отдельного человека и целого общества - характерные черты его произведений и его образа действий. Они проявляются уже в полемике с Булгариным, в письмах к "Лужницкому старцу", в "Стариках", где в прозрачной и ядовитой аллегории выставляются жалкие и отрицательные стороны служебной и общественной жизни - и красной нитью проходят через все им написанное.
Одоевский - не только занимательный повествователь или, по его собственному выражению сказочник, но и научный мыслитель, популяризатор нравственно-философских, экономических и естественно- исторических учений. Зорко следя за открытиями в науке и за новыми теориями, он в той или другой форме знакомит с ними своих читателей. Его язык - живой и образный, иногда слишком богатый сравнениями и метафорами - в передаче сложных и отвлеченных понятий очень определителен и ясен. В нем почти постоянно слышится подмеченный Белинским "беспокойный и страстный юмор", а некоторые страницы напоминают блестящие ораторские приемы. Главное место среди сочинений Одоевского принадлежит "Русским ночам" - философской беседе между несколькими молодыми людьми, в которую вплетены, для иллюстрации высказываемых ими положений, рассказы и повести, отражающие в себе задушевные мысли, надежды, симпатии и антипатии автора. Так, например, рассказы: "Последнее самоубийство" и "Город без имени" представляют, на фантастической подкладке, строго и последовательно до конца доведенный закон Мальтуса о возрастании населения в геометрической прогрессии, а произведений природы - в арифметической, со всеми выводимыми из него заключениями, и теорию Бентама, кладущую в основание всех человеческих действий исключительно начало полезного, как цель и как движущую силу. Лишенная внутреннего содержания, замкнутая в лицемерную условность светская жизнь нашла живую и яркую оценку в "Насмешке Мертвеца" и в патетических страницах "Бала", где описывается страх смерти, овладевший собравшейся на бале публикой.
Жестоко порицаемое стремление к чрезмерной специализации знаний, с утратой сознания общей между ними связи и гармонии, служит сюжетом для "Импровизатора" и ряда других рассказов. В "Русских ночах" особенно выдаются два рассказа, "Бригадир" и "Себастиан Бах": первый - потому, что в нем автор, за пятьдесят лет до появления "Смерти Ивана Ильича", затрагивает ту же самую - и по основной идее, и по ходу рассказа - тему, которую впоследствии, конечно, с неизмеримо большим талантом, разработал Л.Н. Толстой; второй - потому, что здесь (а также в "Последнем квартете Бетховена") автор высказал свою восторженную любовь к музыке, "величайшему из искусств". Серьезному изучению ее истории и теории он посвятил в значительной мере свою жизнь. Еще в 1833 г. он написал "Опыт о музыкальном языке", много занимался затем вопросом о наилучшем устройстве своего любимого инструмента - органа и даже изобрел особый инструмент, названный им энгармоническим клавесином. Отдавшись, после переселения в Москву, изучению древней русской музыки, Одоевский читал о ней лекции на дому, в 1868 г. издал "Музыкальную грамоту или основания музыки для не музыкантов" и открыл московскую консерваторию речью "Об изучении русской музыки не только как искусства, но и как науки". Смерть застала Одоевского за усиленными работами об устройстве в Москве съезда археологов (он был одним из учредителей археологического общества, а также Императорского географического общества), во время которого ученики консерватории должны были, под его руководством, исполнять древние русские церковные напевы.
Среди повестей и рассказов, не вошедших в "Русские ночи", выделяются: большая повесть "Саламандра" - полуисторический, полуфантастический сюжет которой навеян на автора изучением истории алхимии и исследованиями Я.К. Грота о финских легендах и поверьях, - и серия полных злой иронии рассказов из светской жизни ("Новый год", "Княжна Мими", "Княжна Зизи"). Сатирические сказки ("О мертвом теле, неизвестно кому принадлежащем", "О господине Коваколе" и другие), из которых иные отличаются мрачным колоритом и, в виду господствовавших тогда в правящих сферах взглядов, большою смелостью, составляют переход от фантастических рассказов, где чувствуется сильное влияние Гофмана, к серии прелестных и остроумных, нравоучительных ("Душа женщины", "Игоша", "Необойденный дом") детских сказок, одинаково чуждых как деланной сентиментальности, так и слишком раннего, безжалостного ознакомления детей с ужасами жизни и ее скорбями. Значительная часть последних сказок была издана отдельной книжкой под названием "Сказок дедушки Иринея". Одной из выдающихся сторон литературной деятельности Одоевского была забота о просвещении народа, в то время крайне редкая и многими рассматривавшаяся как странное чудачество. Долгие годы состоял Одоевский редактором "Сельского Обозрения", издававшегося министерством внутренних дел, вместе с другом своим, А.П. Заболоцким-Десятовским, он выпустил в свет книжки "Сельского чтения", под заглавиями: "Что крестьянин Наум твердил детям и по поводу картофеля", "Что такое чертеж земли и на что это пригодно" (история, значение и способы межевания); написал для народного чтения ряд "Грамоток дедушки Иринея" - о газе, железных дорогах, порохе, повальных болезнях, о том, "что вокруг человека и что в нем самом"; наконец, издал "Пестрые сказки Иринея Гамозейки", языком которых восхищался знаток русской речи Даль, находивший, что некоторым из придуманных Одоевским поговорок и пословиц может быть приписано чисто народное происхождение.
Одоевский дорожил званием литератора и гордился им. Друг Пушкина и князя Вяземского, он радушно раскрывал свои двери для всех товарищей по перу, брезгливо относясь лишь к Булгарину и Сенковскому, которые его терпеть не могли, и ставил свои занятия литературой выше всего, что давалось ему его знатным происхождением и общественным положением. "Честная литература, - писал он, - точно брандвахта, аванпостная служба среди общественного коварства". Он всегда стоял на страже против всяких двусмысленных и нечистых литературных приемов, предупреждал писателей о грозивших им опасностях, в тревожные времена горячо заступался за них, где только мог, настойчиво заботился о расширении круга изданий. Его хлопотам обязаны были своим разрешением "Отечественные Записки". Приветствуя облегчение цензурных правил в 1865 г. (о чем он и прежде писал в составленных им обстоятельных записках о цензуре и ее истории у нас), Одоевский высказывался против взятой из наполеоновской Франции системы предостережений и ратовал за отмену безусловного воспрещения ввоза в Россию враждебных ей книг. До пятидесятых годов по своим взглядам на отношение России к Западу Одоевский приближался во многом к славянофилам, хотя никогда систематически к ним не примыкал; но уже в начале 40-х годов он высоко ставил Петра, а личное знакомство с "гнилым Западом" во время поездок за границу, начиная с 1856 г. (в 1859 г. он был депутатом Императорской публичной библиотеки на юбилее Шиллера в Веймаре), заставило его изменить свой взгляд на смысл европейской цивилизации. Это выразилось с особой силой в его записках и бумагах, составляющих интереснейшее собрание замечаний по поводу всевозможных вопросов (оно хранится в публичной библиотеке).
Признаки "нашей прирожденной болезни" Одоевский видит в "общенародной лени ума, в непоследовательности и недостатке выдержки" и негодует на то наше свойство, которое он называет "рукавоспустием". Идеализм в народе - пишет он - является большей частью в виде терпимости к другим народам и понимания их. Вместе с тем, он до конца верил в русского человека и его богатые задатки: "а все-таки русский человек - первый в Европе не только по способностям, которые дала ему природа даром, но и по чувству любви, которое чудным образом в нем сохранилось, несмотря на недостаток просвещения, несмотря на превратное преподавание религиозных начал, обращенное лишь на обрядность, а не на внутреннее улучшение. Уж если русский человек прошел сквозь такую переделку и не забыл христианской любви, то стало быть в нем будет прок - но это еще впереди а не назади". Преобразования Александра II, обновившие русскую жизнь, встретили в Одоевском восторженное сочувствие. Он предлагал считать в России новый год с 19 февраля и всегда, в кругу друзей, торжественно праздновал "великий первый день свободного труда", как он выразился в стихотворении, написанном после чтения манифеста об упразднении крепостного права. Когда в 1865 г. в газете "Весть" проводился под предлогом упорядочения нашего государственного устройства, проект дарования дворянству таких преимуществ, которые, в сущности, были бы восстановлением крепостного права, только в другой форме, - Одоевский написал горячий протест, в котором, от имени многих, его подписавших, так определял задачи дворянства: "1) приложить все силы ума и души к устранению остальных последствий крепостного состояния, ныне с Божьей помощью уничтоженного, но бывшего постоянным источником бедствий для России и позором для всего ее дворянства; 2) принять добросовестное и ревностное участие в деятельности новых земских учреждений и нового судопроизводства, и в деятельности этой почерпать ту опытность и знание дел земских и судебных, без которых всякое учреждение осталось бы бесплодным, за недостатком исполнителей; 3) не поставлять себе целью себялюбивое охранение одних своих сословных интересов, не искать розни с другими сословиями пред судом и законом, но дружно и совокупно со всеми верноподданными трудиться для славы Государя и пользы всего отечества и 4) пользуясь высшим образованием и большим достатком, употреблять имеющиеся средства для распространения полезных знаний во всех слоях народа, с целью усвоить ему успехи наук и искусств, насколько то возможно для дворянства". Протест этот возбудил в некоторых кругах Москвы ожесточенное негодование против Одоевского; его обвиняли в измене своему времени, в предательстве дворянских интересов, в содействии прекращению "Вести". Одоевский, с негодованием опровергнув эти обвинения, говорил: "мои убеждения - не со вчерашнего дня; с ранних лет я выражал их всеми доступными для меня способами: пером - насколько то позволялось тогда в печати, а равно и в правительственных сношениях, изустной речью - не только в частных беседах, но и в официальных комитетах; везде и всегда я утверждал необходимость уничтожения крепостничества и указывал на гибельное влияние олигархии в России; более 30 лет моей публичной жизни доставили мне лишь новые аргументы в подкрепление моих убеждений.
Учившись смолоду логике и постарев, я не считаю нужным изменять моих убеждений в угоду какой бы то ни было партии. Никогда я не ходил ни под чьей вывеской, никому не навязывал моих мнений, но зато выговаривал их всегда во всеуслышание весьма определительно и речисто, а теперь уж поздно мне переучиваться. Звание русского дворянина, моя долгая, честная, чернорабочая жизнь, не запятнанная ни происками, ни интригами, ни даже честолюбивыми замыслами, наконец, если угодно, и мое историческое имя - не только дают мне право, но налагают на меня обязанность не оставаться в робком безмолвии, которое могло бы быть принято за знак согласия, в деле, которое я считаю высшим человеческим началом и которое ежедневно применяю на практике в моей судейской должности, а именно: безусловное равенство пред судом и законом, без различия звания и состояния!" С чрезвычайным вниманием следил Одоевский за начатой в 1866 г. тюремной реформой и за введением работ в местах заключения. Еще в "Русских ночах" он указал на вредную сторону исправительно-карательных систем, основанных на безусловном уединении и молчании. Обновленный суд нашел в нем горячего поборника. "Суд присяжных, -писал он, - важен тем, что наводит на осуществление идеи правосудия таких людей, которые и не подозревали необходимости такого осуществления; он воспитывает совесть. Все, что есть прекрасного и высокого в английских законах, судах, полиции, нравах - все это выработалось судом присяжных, то есть возможностью для каждого быть когда-нибудь бесконтрольным судьей своего ближнего, но судьей во всеуслышание, под критикой общественного мнения. Никогда общественная правдивость не выработается там, где судья-чиновник, могущий ожидать за решение награды или наказания от министерской канцелярии".
Смущенный слухами о возможности, под влиянием признаков политического брожения, изменения коренных начал, вложенных в преобразования Александра II, Одоевский, незадолго до своей смерти, составил всеподданнейшую записку для государя, в которой, указывая вредное влияние на нравственное развитие молодежи того, что ей пришлось видеть и слышать в частной и общественной жизни в дореформенное время, при господстве крепостного права и бессудия, умолял о сохранении и укреплении начал, положенных в основу реформ. Записка была представлена императору после кончины Одоевского, и Александр II написал на ней: "прошу благодарить от меня вдову за сообщение письма мужа, которого я душевно любил и уважал". Князю Одоевскому принадлежит почин в устройстве детских приютов; по его мысли основана в Петрограде больница для приходящих, получившая впоследствии наименование Максимилиановской; он же был учредителем Елизаветинской детской больницы в Петрограде. В осуществлении задуманных им способов прийти на помощь страждущим и "малым сим" Одоевский встречал поддержку со стороны великой княгини Елены Павловны, к тесному кружку которой он принадлежал. Главная его работа и заслуга в этом отношении состояла в образовании в 1846 г., Общества посещения бедных в Петербурге. Широкая и разумно поставленная задача этого общества, организация его деятельности на живых, практических началах, обширный круг его членов, привлеченных Одоевским, сразу выдвинули это общество из ряда других благотворительных учреждений и создали ему небывалую популярность среди всех слоев населения столицы. Посещение бедных, обязательное для каждого члена не менее раза в месяц, три женских рукодельни, детский "ночлег" и школа при нем, общие квартиры для престарелых женщин, семейные квартиры для неимущих, лечебница для приходящих, дешевый магазин предметов потребления, своевременная, разумная личная помощь деньгами и вещами - таковы средства, которыми действовало общество, помогая, в разгар своей деятельности, не менее как 15 тысяч бедных семейств.
Благодаря неутомимой и энергетической деятельности Одоевского, совершенно отказавшегося на все время существования общества от вbbсяких литературных занятий, средства общества дошли до 60 тысяч ежегодного дохода. Необычная деятельность общества, приходившего в непосредственные сношения с массой бедных, стала, однако, под влиянием событий 1848 года, возбуждать подозрения - и оно было присоединено к Императорскому человеколюбивому обществу, что значительно стеснило его действия, лишив их свободы от канцелярской переписки, а отчеты общества, составлявшиеся самим Одоевским, - своевременной гласности, поддерживавшей интерес и сочувствие к обществу. Последовавшее затем воспрещение военным участвовать в нем лишило его множества деятельных членов. Несмотря на усилия Одоевского спасти свое любимое детище от гибели, Общество должно было в 1855 г. прекратить свои действия, обеспечив, по возможности, своих пенсионеров и воспитанников. Новый почетный попечитель, великий князь Константин Николаевич, желая почтить "самоотверженную деятельность князя Одоевского", вступил в переписку об исходатайствовании ему видной награды, но вовремя узнавший о том Одоевский отклонил ее письмом, исполненным достоинства. "Я не могу, - писал он, - избавить себя от мысли, что, при особой мне награде, в моем лице будет соблазнительный пример человека, который принялся за под видом бескорыстия и сродного всякому христианину милосердия, а потом, тем или иным путем, все-таки достиг награды... Быть таким примером противно тем правилам, которых я держался в течение всей моей жизни; дозвольте мне, вступив на шестой десяток, не изменять им...".
Отдал Одоевский долю участия и городским делам, исполняя обязанности гласного общей думы в Санкт-Петербурге и живо интересуясь ходом городского хозяйства. Когда дума, снабжая домовладельцев обывательскими грамотами, получила такую обратно от одного из них с надменным заявлением, что, происходя из старинного московского дворянского рода и "не причисляя себя к среднему роду людей", он не считает возможным принять присланный думой документ, Одоевский - прямой потомок первого варяжского князя - немедленно обратился в думу с письменной просьбой о выдаче ему обывательской грамоты. Последние годы его в Москве протекли среди внимательных и усидчивых занятий новым для него судебным делом. За три года до смерти он снова взялся за перо, чтобы в горячих строках статьи: "Недовольно!", полных непоколебимой веры в науку и нравственное развитие человечества и широкого взгляда на задачи поэзии ответить на проникнутое скорбным унынием "Довольно" Тургенева. - Сочинения Одоевского вышли в 1844 г., в 3 томах - См. А.П. Пятковский, "Князь В.Ф. Одоевский" (СПб., 1870; 3-е издание, 1901), "В память о князе В.Ф. Одоевском" (М., 1869); Н.Ф. Сумцов, "Князь В.Ф. Одоевский" (Харьков, 1884); "Русский Архив" (1869 и 1874); В.В. Стасов, "Румянцевский Музей" (1882); "Сочинения" Белинского (том IX); А.М. Скабичевский, "Сочинения"; Панаев, "Литературные воспоминания" (1862); Некрасова, "Сказки Одоевского"; Б. Лезин, "Очерки из жизни и переписки В. Одоевского" ("Харьковского Университета Известия", 1905 - 1906), А.Ф. Кони, "Очерки и воспоминания"; Сакулин, "Из истории русского идеализма. Князь Одоевский" (М., 1913). А.Ф. Кони.
Одоевский является одним из выдающихся наших музыкальных деятелей. Ему принадлежит ряд музыкально-критических и музыкально-исторических статей, заметок и брошюр, а также и несколько музыкальных произведений (романсов, фортепианных и органных пьес и т.д.) Замечательны по верности и тонкости суждения его статьи о "Жизни за Царя" и "Руслане и Людмиле" Глинки ("Северная Пчела", 1836 г., и "Библиотека для Чтения", 1842 г.). Ряд статей посвящен им русскому народному пению и музыке ("Об исконной великорусской песне" в "Каликах Перехожих" Бессонова, выпуск 5; "Старинная песня" в "Русском Архиве" 1863 г.; церковному пению ("О пении в приходских церквах" в "Дне" 1864 г.; "К вопросу о древнерусском пении", "Различие между ладами и гласами" в "Трудах I Археологического Съезда в Москве" 1871 и т. д.). Занимаясь теорией и историей нашего церковного пения, Одоевский собрал много старинных церковных нотных рукописей. Большой любитель органной музыки вообще и музыки Иогана-Себастьяна Баха в частности, Одоевский соорудил для себя компактный орган чистого (не темперированного строя), названный им в честь Баха "Себастьянон" и впоследствии подаренный им московской консерватории. Им было построено также такое фортепиано "натурального", то есть чистого строя. Одоевский не был лишен и композиторского дарования: "Татарская песня" из "Бахчисарайского фонтана" Пушкинав "Мнемозине" 1824 г.; "Le clocheteur des Trepasses", баллада, в лирическом альбоме на 1832 г. Ласковского и Норового, "Колыбельная" для фортепиано (напечатана в 1851 г. в "Музыкальном альбоме с карикатурами" Степанова и переиздана затем с незначительными исправлениями М.А. Балакиревым). Ряд пьес для органа и другие музыкальные рукописи Одоевского находятся в библиотеке московской консерватории. - См. "Музыкальная деятельность князя Одоевского" речь о. Д.В. Разумовского ("Труды I Археологического Съезда в Москве", 1871). С. Булич. См. также:*История русской литературы. XVIII век и первая половина XIX века,*Русское искусство. Музыка. XIX век. Церковная музыка,*Русское искусство. Музыка. Доисторический и древний период. Церковная музыка,Александрова-Кочетова Александра Дормидонтовна,Афанасьев Николай Яковлевич,Безсонов Петр Алексеевич,Белинский Виссарион Григорьевич,Виельгорские (графы Матвей и Михаил Юрьевичи),Гоголь Николай Васильевич,Горбунов Иван Федорович,Даль Владимир Иванович,Даргомыжский Александр Сергеевич,Елена Павловна (Фредерика-Шарлотта-Мария),Заблоцкий-Десятовский Андрей Парфенович,Кольцов Алексей Васильевич,Колюбакин Николай Петрович,Котляревский Нестор Александрович,Кошелев Александр Иванович,Краевский Андрей Александрович,Кюхельбекер Вильгельм Карлович,Надеждин Николай Иванович,Одоевские,Погосский Александр Фомич,Потебня Александр Афанасьевич,Раден Эдита Федоровна,Стасов Владимир Васильевич,Сумцов Николай Федорович,Филимонов Георгий Дмитриевич,Хомяков Алексей Степанович.
Русская литература позапрошлого века сохранила для потомков множество имен талантливых поэтов и писателей. Произведения Одоевского - одного из них - представляют интерес и ныне. О его сказках, утопическом романе «4338-й год: Петербургские письма», сборнике «Русские ночи» пойдет речь в статье.
Периодизация творчества
Творчество писателя делится условно на три периода - в зависимости от места, где создавал Одоевский произведения. Первый «московский» этап отмечен его участием в кружке «Общество любомудрия» и пробами пера. После того как в 1826 году Одоевский переехал в Петербург, начался новый период его творчества, весьма плодотворный. Писатель выпустил в свет несколько сборников сказок, которые с удовольствием читаются даже сейчас, спустя почти 200 лет. Второй «московский» этап знаменуется созданием Одоевским «Русских ночей» - его лучшего произведения, а также трудов по музыке.
«Пестрые сказки»
Одоевский произведения свои зачастую выстраивал в циклы. Так, создавая «Пестрые сказки», писатель параллельно работал над сборником «Дом сумасшедших», посвященным теме гениального безумия. Тяготение к циклизации можно объяснить какими-то общими процессами, свойственными русской литературе тех времен. Тогда, в начале 30-х годов, в свет вышли «Повести Белкина» и «Вечера на хуторе близ Диканьки», которые представляли собой не что иное, нежели циклы. Ориентация на Пушкина обусловливает и сложную систему повествования в «Пестрых сказках». Аннотация к произведению Одоевского (или предисловие) вводит фигуру рассказчика - Иринея Модестовича Гомозейко. В отличие от всеохватного Ивана Петровича Белкина, повествователь в «Пестрых сказках» носит ярко выраженные автобиографические черты. Впоследствии он примерит на себя роль «литературного двойника», от лица которого писатель будет вести диалог с воспринимающей стороной - читателем.
Загадка «Городка в табакерке»
Вообще-то, писатель был первопроходцем в сказки, предназначенной для прочтения в первую очередь ребенком. В 1834 году появилось едва ли не самое известное произведение Одоевского - «Городок в табакерке». Сюжет его прост: папа показывает мальчику Мише Сын хочет узнать, как она работает, попасть в нее (что ему, к слову, удается, когда человечек из табакерки манит мальчика пальцем). Миша знакомится с жителями городка - молоточками и колокольчиками - и, проснувшись, понимает принцип работы приобретенной вещицы. При всех своих собственно художественных достоинствах сказка интересна как удачное сочетание просветительского пафоса и вымысла. Главная идея произведения - убедить читателя в том, что ребенку нужно учиться мыслить, анализировать, необходимо с детства воспитывать его тягу к знаниям.
«Русские ночи»
Жанр вышедших в 1844 году «Русских ночей» достаточно трудно обозначить. Зачастую это произведение Одоевского определяют как сборник статей, носящих философских характер. Они в полной мере отразили его представления о преображении мира, пути, по которому должна пройти Россия. Отметим, что публикации «Русских ночей» предшествовало углубление Одоевского в тайны точных наук - математики, физиологии и психологии, а также философии.
В то же время писатель остается верен мастерству слова. Подобно Вольтеру, он вкладывает идеи в емкие образы, скрывает философичность за интересной фабулой. Так строит Одоевский произведения на протяжении всего творчества. Сюжет сборника разворачивается вокруг нескольких молодых людей, которые собираются у общего знакомого, именуемого Фаустом. Там они обсуждают истории, стараясь осознать законы существования общества и проникнуть в тайны окружающего мира. Произведение отличает интеллектуализм, который доходит до максимума в описаниях творческого процесса. В этом случае созданные Одоевским образы выполняют искусство повествует об искусстве. Таким образом, русский писатель первой половины позапрошлого столетия оказывается неожиданно близким более поздним опытам авторов века ХХ (имеются в виду прежде всего интеллектуальные романы Томаса Манна).
Диалогизм «Русских ночей» - вот чего придерживался Одоевский. Произведения, помещенные в сборник, словно опасаются дать окончательный ответ, расставить точки над і. Вместо готового заключения читателю предлагается домыслить, порассуждать. Этим «Русские ночи» оказываются близки произведениям других писателей - Герцена и Белинского - весьма неожиданно, надо сказать, с учетом различия их эстетической ориентации.
«4338-й год» как утопический роман
В позапрошлом веке комета Биелы наделала много шума. Считалось, что через некоторое время она даже столкнется с поверхностью Земли. Некоторые произведения Одоевского отразили эту «тему кометы», среди них - утопический роман «4338-й год: Петербургские письма», который, к сожалению, остался незавершенным. Автор изображает мир через 2500 лет, когда развитие человечества позволит спасти от грозящей кометы.
Произведение содержит черты прогностической фантастики и утопического романа; автор предугадывает появление множества изобретений будущего, в том числе и Интернета. Однако изображаемое общество не столь благополучно, как кажется: все возрастающая информационная волна не щадит человеческие мозговые резервы. Утопия перерастает в антиутопию, дабы представить этот жанр в дальнейших произведениях (особенно в «Городе без имени»).
В.Ф.Одоевский (1804-1869) – известный писатель, музыкант, философ и педагог. «В совершенстве развитый человек», «живая энциклопедия» - так отзывались o нем знавшие его.
Издатель альманаха «Мнемозина» и журнала «Московский вестник», соредактор Пушкинского «Современника». Будучи помощником директора публичной библиотеки в Петербурге, директором Румянцевского Музея (книгохранилище которого стало основой Российской государственной библиотеки – «Ленинки»), он способствовал развитию книжного дела в России.
Он был писателем, ученым, философом, теоретиком музыки, и во все эти миры человеческой мысли вносил что-то свое, оригинальное – волшебное и реальное одновременно.
В музыке он слышал второй язык человечества, которому суждено стать равным по значению языку слов, понятным всем людям, всем народам, он объединит и сдружит их.
Даже слову «философия» - сухому и отвлеченному, он и его друзья найдут замену – любомудрие, здесь, в этом звучании любовь соединена с мудростью.
B течение длительного времени Одоевский входил в Ученый Комитет Министерства государственных имуществ, занимался организацией учебного процесса в различных учебных заведениях - от воспитательных домов, приходских сельских училищ до Мариинского института благородных девиц. Он написал ряд учебных пособий для учащихся, руководств для учителей.
B 1834-1835 годах он издает необычное пособие для воспитательных домов, где пребывали сироты, - «Детские книжки для воскресных детей». Здесь помещались педагогические наставлении для воспитательниц, дидактические материалы, a также рассказы и сказки для чтения детям.
Одним из первых в России Одоевский заинтересовался педагогикой как наукой. Он задумал большое сочинение по вопросам педагогики под названием «Наука до науки». При жизни писателя была опубликована только небольшая его часть.
Одоевский пишет: «Три пути действовать на ребенка: разумное убеждение, нравственное влияние, эстетическая гармонизация... кому недоступно у6еждение (дело труднейшее), на того можно подействовать нравственным влиянием; ребенок вам уступит, потому что этого желаете вы, из любви к вам; не добились вы любви от ребенка, старайтесь развить его эстетической гармонизацией - музыкой, картинами, стихами...»
Занимаясь организацией детских приютов и сельских школ, В.Ф. Одоевский обнаружил бедность литературы для детей. Он пишет статью «О детских книгах. О причинах не интереса ребенка к книге…», создает знаменитые сказки и рассказы для детей под псевдонимом «дедушка Ириней», печатает познавательные статьи в журнале «Сельское чтение» и пр.
А как интересна его писательская судьба! Любимый и почитаемый современниками, он был потом надолго забыт, лишь теперь книги его просыпаются после столетнего сна, оживают, становясь с каждым годом все современнее, все необходимее.
«Дети были лучшими моими учителями… Для свежего, не испорченного никакой схоластикой детского ума нет отдельно ни физики, ни химии, ни антропологии…»
На произведения Одоевского для детей повлияли его педагогические взгляды. Считая, что дитя бывает «проснувшееся» и «непроснувшееся», он придавал большое значение детской литературе, способной пробудить ум и сердце ребенка. «Непроснувшиеся более чем спят», ничто таких детей не интересует, они ничего не делают. Пробудить их могут, например, сказки Гофмана. Вообще же задачу литературы Одоевский видит в пробуждении «непроснувшегося» детского ума, в содействии духовному росту ребенка. Одновременно с этим писатель ставит задачу развить «благодатные» чувства в душе ребенка.
Он стремился привести в движение мысль ребенка, опираясь на любовь детей к вымыслу, фантастике. В его книгах умело сочетаются реальные и фантастические события. Для произведений Одоевского характерно естественность и научность содержания, увлекательность и драматизм повествования, убежденность в могуществе человеческого разума.
При жизни Одоевского его книги для детей издавались 6 раз: «Городок в табакерке» (1834, 1847), «Сказки и рассказы для детей дедушки Иринея» (1838 и 1840), «Сборник детских песен дедушки Иринея» (1847).
B жанpoвом отношении его произведения разнообразны: сказки, рассказы, очерки, стихи. Написал Одоевский и несколько колоритных пьес для театра марионеток: «Царь-девица», «Мaльчик-фарисей», «Воскресенье», «Переносчица, или Хитрость против хитрости». По воспоминаниям друзей, Одоевский c большим удовольствием придумывал сюжеты и ставил домашние спектакли c детьми. Он был человеком увлекающимся, неистощимым выдумки и веселье. Таких людей, по словам Белинского, на Руси называют «детским праздником». Одоевский идеально объединил в себе качества, необходимые детскому писателю: «и талант, и душу живую, и поэтическую фантазию, знание детей». Это и предопределило его успех.
Изучив сказки и рассказы Одоевского, можно выделить следующие аспекты его произведений:
Информационный . Сказки и рассказы («Два дерева», «Червячок», «Городок в табакерке») содержат научные сведения из различных областей знаний: химии, ботаники, зоологии, физики, математики и пр. Следовательно, они являются средством умственного развития и воспитания детей.
Материалы для сказочника, по мнению писателя, «везде: на улице, в воздухе». Материалом для его первой сказки («Городок в табакерке») послужила музыкальная шкатулка, вещь в быту прошлого века достаточно распространенная и в то же время вызывающая любопытство ребенка. Не случаен интерес к ней и самого автора-музыканта, создавшего, кстати, музыкальный инструмент под названием «Се6астьянон».
Маленький Миша очарован внешним видом табакерки, на крышке которой изображены ворота, башенка, золотые домики, золотые деревья c серебряными листиками, солнышко c расходящимися лучами. Но больше мальчика занимает внутреннее устройство чудесной игрушки - происхождение музыки. Естественное желание любознательного мальчика войти в игрушечный городок и увидеть все самому исполняется во сне. В сопровождении спутника, «колокольчика с золотой головкой и в стальной юбочке» автор знакомит маленьких читателей с устройством заводного механизма музыкальной игрушки. Лю6ознательньнл пришелец видит множество мальчиков-колокольчиков, их 6еспрестанно постукивают злые дядьки-молоточки, за которыми надзирает толстый валик, с боку на бок поворачивающийся на диване. A всеми повелевает изящная царевна пружинка «в золотом шатре c жемчужной 6ахромою». Она-то и объясняет Мише слаженную работу музыкального механизма. C удивлением Миша обнаруживает похожесть принципов устройства музыкальной шкатулки с закономерностями общественного устройства: все взаимосвязано и нарушение в одном звене выводит из строя всю систему, нарушает чудесную гармонию. Стоило Мише прижать пружинку, все умолкло, валик остановился, молоточки попадали, колокольчики свернулись на сторону, солнышко повисло, домики изломались...». Городок в та6акерке оказывается своеобразной микромоделью мира.
Путешествуя по сказочному городку, Миша, а значит, и маленький читатель, попутно открывает для себя законы перспективы в живописи, музыкальную теорию контрапункта. И все это просто и естественно вписывается в повествование.
Сказка несет и воспитательный заряд. Подспудно проходит мысль о том, что все в мире движется трудом, праздность кажется привлекательной только со стороны. При этом мораль ненавязчива, она вытекает из действия.
В «Городке в табакерке» Одоевский продемонстрировал в полной мере искусство говорить с детьми о сложных вещах языком понятным, простом и убедительным.
Сходные художественные приемы использовал Одоевский в сказке «Червячок» , обратившись на этот раз к области естествознания. Сказка в занимательной, поэтичной форме знакомит читателей с превращениями личинки-червячка в куколку, затем в бабочку. Об этой сказке A. A. Краевский писал следующее: «Не очевидна ли во всем этом рассказе жизни червячка таинственная идея, глубокая аллегория, облаченная в самое простое, прелестное, самое понятное для детей выражение? Вот... образец того, каким образом делать доступными детскому разумению самые отвлеченные, даже метафизические истины. Дитя, прочитав этот рассказ, не только может заохотиться учиться естественной истории, но и примет в душу свою мысль великую, плодотворную мысль, которая никогда не забудется, породит множество других возвышенных помыслов и заложит основу нравственного совершенствования»
Культурологический. С помощью сказок Одоевского («Мороз Иванович», «Серебряный рубль» и др.) ребенок знакомится с элементами народного быта, традициями, праздниками. Происходит формирование базиса личностной культуры.
Наиболее популярна сказка «Мороз Иванович». Она перекликается по сюжету с народной сказкой «Морозко», включает традиционные сказочные мотивы (печь с пирожками, яблоня с золотыми яблочками). Создавая свое произведение, Одоевский дополнил его деталями быта, описанием убранства жилища Мороза Ивановича, подробно о6рисовал характеры главных героинь -девочек Рукодельницы и Ленивицы. B литературной сказке они родные сестры, живут с нянюшкой, поэтому мотив несправедливого гонения со стороны мачехи отсутствует, акцентируется нравственная сторона отношений.
Сказка Одоевского построена на противопоставлении тру‑
долю6ия и лености, что подчеркивает эпиграф: «Нам даром,
без труда, ничего не дается - недаром исстари пословица ведется».
Рукодельница и в родном доме, и в гостях у Мороза Ивановича трудолюбива, прилежна, добросердечна, за что и была вознаграждена. Ленивица, только мух умевшая считать, не смогла ни перину снежную взбить, ни кушанье изготовить, ни платье починить.
Финал сказки писатель смягчает. Ленивица получает от Мороза Ивановича подарки, которые тают на глазах. Какова работа, такова и награда. А к читателю обращено послесловие: «А вы, детушки, думайте, гадайте, что здесь правда, что неправда; что сказано впрямь, что стороною; что шутки ради, что в наставленье».
Мудрый сказочник не упускает возможности по ходу сказки рассказать детям о том, как зима сменяет лето, как растут озимые, отчего летом вода в колодце студеная, как c помощью песка и угля отфильтровать воду, чтобы она стала «чистая, словно хрустальная», дать много других полезных сведений.
Личностный. Произведения Одоевского («Серебряный рубль», «Сиротинка», «Бедный Гнедко») помогают ребенку задуматься о мотивах своих поступков, понять свой внутренний мир.
Наиболее современно звучит рассказ «Бедный Гнедко» - о судьбе извозчичьей лошади, загнанной своим хозяином.
… Когда-то Гнедко был веселым жеребенком, жил в деревне, с ним дружили дети Ванюша с Дашей. Потом его продали в город. И вот бедный Гнедко лежит на мостовой, «не может пошевелиться, зарыл голову в снег, тяжело дышит и поводит глазами». Прямой авторский призыв звучит актуально: «Друзья мои… Грешно мучить животных… Кто мучит животных, тот дурной человек. Кто мучит лошадь, собаку, тот в состоянии мучить и человека…»
Социальный. «Индийская сказка о четырех глухих», «Шарманщик», «Столяр» учат детей умению строить и регулировать свои отношения со сверстниками и взрослыми, что способствует социологизации детей.
Остроумная индийская сказка «О четырех глухих» интересна и многозначна. Четверо глухих (деревенский пастух, сторож, всадник и брамин), вынужденных общаться, не слышат друг друга. Каждый по-своему истолковывает поведение остальных, отчего проистекает много несуразного и нелепого. Сказка предостерегает от нравственной глухоты. Писатель обращается к читателям: «Сделайте малость, друзья, не будьте глухи. Уши нам даны для того, чтобы слушать. Один умный человек заметил, что у нас два уха и один язык и что, стало быть, нам надобно больше слушать, нежели говорить».
Сказка «Столяр» рассказывает об истории жизни знаменитого французского архитектора Андрея Рубо, прошедшего путь от нищеты к общенациональному признанию, путь, который мог быть возможен только для мальчика, обладавшего удивительным упорством, волшебной любознательностью, необыкновенным трудолюбием.
Таким образом, можно говорить о важнейшем значении произведений Одоевского в приобщении юных читателей к общечеловеческим ценностям, актуальным для любой эпохи.
В.Ф.Одоевский (1803-1869) был одним из властителей дум своего времени. Философ, писатель-сказочник, автор мистических повестей и рассказов, талантливый музыкант. Особо подчеркнем, что Одоевский является основоположником сельской начальной школы в России. В детскую литературу Одоевский вошел как создатель великолепных «Сказок дедушки Иринея» (дедушка Ириней - «детский» псевдоним писателя), заслуживших широкую популярность у юных читателей. Вклад Одоевского в детскую литературу значителен. Его произведения для детей, составившие два сборника: «Детские сказки дедушки Иринея» (1840) и «Детские песни дедушки Иринея» (1847) - высоко ценил Белинский. Критик писал, что такому воспитателю, какого имеют русские дети в лице дедушки Иринея, могут позавидовать дети всех наций. Очень серьезно занимался Одоевский вопросами воспитания детей. Он стремился создать здесь свою теорию, основанную на «педагогической идее» с гуманистической тенденцией. Свои мысли по этому поводу писатель изложил в большом труде «Наука до наук», который он создавал долгие годы. Вслед за Белинским писатель призывал в результате воспитания ребенка получать нравственного человека, а то, чему детей обучают, должно было иметь связь с реальной жизнью. В 1833 году увидели свет его «Пестрые сказки с красным словцом». В них рассказчик Ириней Модестович Гомозейка (таким псевдонимом Одоевский подписал это свое произведение) преподносил читателям в аллегорической форме то или иное нравоучение. Фигура Гомозейки сложна и многогранна. С одной стороны, он призывает к романтическому видению мира и постоянно рассуждает о человеческих добродетелях, о постижении первопричин мира, - словом, о высоких материях. И при этом упрекает современников в недостатке воображения. Особняком в «Пестрых сказках» стоит «Игоша», пожалуй, самое поэтическое и самое фантастическое произведение в книге. Связано это с фигурой героя-мальчика - от его имени ведется повествование. Он подружился с таинственным существом, с домовым, которым, по народному поверью, становится каждый некрещеный младенец. Вероятно, такой замысел был связан с убеждением Одоевского, что мир детских фантастических представлений и народные поверья содержат в себе особую поэтическую мудрость и подспудные знания, которыми человек еще не овладел сознательно. Обращение Одоевского к детской литературе тесно связано с его склонностью к просветительству, но у него был и прирожденный талант детского писателя. Уже в начале 30-х годов появляются в журнале «Детская библиотека» его рассказы и сказки. В 1833 году Одоевский предпринимает издание альманаха «Детская книжка для воскресных дней», где звучат его мысли о воспитании: он помещает здесь не только художественные произведения, но и большой раздел образовательного характера, в который входят научно-популярные статьи и описания различных опытов, поделок, игр. «Городок в табакерке» (1834) - первый совершенный образец художественно-познавательной сказки для детей. В ней научный материал (по существу, обучение механике, оптике и другим наукам) был подан в столь занимательной и близкой к детской психологии форме, что это вызвало восторженный отклик тогдашней критики. Белинский говорил: сюжет «так ловко приноровлен к детской фантазии, рассказ так увлекателен, а язык так правилен... дети поймут жизнь машины как какого-то живого индивидуального лица». Все начинается с того, что мальчик Миша получает в подарок от отца музыкальный яшик. Мальчик поражен его красотой: на крышке ящика - башенки, домики, окна которых сияют, когда восходит солнце и раздается веселая музыка. Дети всегда радуются при восприятии прекрасного, оно рождает в них живой энтузиазм, желание творить. Эстетическое переживание вызывает активную работу воображения, побуждая к творчеству. Миша, заснув, творит во сне целый мир - и все из предметов, ему знакомых, но в сочетаниях чисто фантастических. Валик, колесики, молоточки, колокольчики, составляющие механизм музыкальной шкатулки, оказываются жителями маленького прекрасного городка. Роли действующих лиц и их поступки зависят от впечатления, которое они произвели на мальчика. Валик - толстый, в халате; он лежит на диване; это начальник-надзиратель, командующий дядьками-молоточками. Те, получив команду, колотят бедных мальчиков-колокольчиков с золотой головкой и в стальных юбочках. Но и над валиком есть власть: это царевна-пружинка. Она, как змейка, то свернется, то развернется - «и беспрестанно надзирателя под бок толкает». Проснувшийся Миша уже понимает, как работает музыкальный яшик, причем действительно воспринимает машину «как какое-то живое индивидуальное лицо».
Обучение на конкретном опыте, связь обучения с реальностью - один из педагогических принципов Одоевского, и он нашел воплощение в этом произведении. Даже в фантастический мир оживших деталей автор ведет Мишу через сон - вполне реальное состояние ребенка. Этот же принцип он положил в основу и многих других сказок и рассказов, искусно сочетая реальные события с фантастикой 1 . Сказка «Червячок» (1838) обращает внимание ребенка на чудесное разнообразие мира природы и на непрерывность жизненного цикла; в доступной детям истории о жизни и смерти маленького червячка писатель затрагивает глубокую философскую тему. Вполне реальный герой - французский архитектор Рубо в рассказе «Столяр» (1838) - достигает вершин мастерства; так автор стремится вызвать в юном читателе «благородную жажду познания, непреодолимое желание учиться». А в рассказе «Бедный Гнедко» (1838) уже другая воспитательная задача - пробудить в сердце ребенка любовь к животным; заключая гуманную мысль в рамки рассказа о судьбе изнуренной лошади, когда-то бывшей веселым жеребенком, писатель впрямую обращается к детям: «Кто мучит лошадь, собаку, тот в состоянии мучить и человека». Творчество В. Ф. Одоевского до сих пор высоко ценят и взрослые, и дети. Творчество это разнообразно, глубоко по философской и нравственной направленности.
Сказочная повесть Погорельского "Черная курица, или Подземные жители" (особенности жанра, своеобразие вымысла, психологизм, роль автора-повествователя)
С именем Антония Погорельского часто сочетается эпитет «первый». Он - автор первой в русской литературе фантастической повести, одного из первых «семейных» романов, первой повести сказки для детей « Черная курица, или Подземные жители». Сказка увидела свет в 1828 году и принесла автору долгую славу выдающегося детского писателя, хотя и была его единственным творением для маленьких читателей. Последние годы жизни Перовский провел в своем маленьком малороссийском имении Погорельцы (отсюда его псевдоним), посвятив себя литературной деятельности и воспитанию племянника Алеши - впоследствии известного писателя А.К.Толстого. Ему и была рассказана история Черной курицы, легшая в основу повести-сказки. Очевидно, именно потому, что сначала это был живой рассказ маленькому слушателю, столь легка словесная ткань повести, так мягки в ней интонации, ясны мысли и подробны описания. Видно, автор стремился передать мальчику впечатления собственного детства, свои воспоминания о петербургском пансионе, откуда он бежал, повредив при этом ногу, отчего всю жизнь прихрамывал. В «Черной курице...» просматриваются и следы немецкой романтической литературы, в частности преданий о гномах. Но главным в повести остается внимание к формированию характера ребенка, к психологическим особенностям детского возраста, постепенное приобщение ребенка к восприятию фактов и рассуждений на отвлеченные темы. Здесь Погорельский проявил себя как писатель реалистического направления. Герой повести мальчик Алеша - психологически убедительный, живой образ ребенка. Переживания маленького человека, живущего в пансионе, тоскующего по родителям, его фантазии, взаимоотношения с учителями, любовь к животным - все это отражено в повести, воссоздано с талантом истинно детского писателя, мастерство которого проявилось и в органическом слиянии фантастического и реального. Описание жизни Алеши в пансионе ничуть не грешит против законов реального мира. Дни учения проходили для него «скоро и приятно». Но вот когда наступала суббота и все его товарищи спешили домой, к родным, тогда мальчик, оставаясь в опустевших комнатах, начинал горько чувствовать свое одиночество. Ведь любой увлекающийся чтением и наделенный богатым воображением ребенок, оставаясь надолго в своем одиночестве, начинает мечтать, представлять себя персонажем различных почерпнутых из книг историй, фантазировать. И у Алеши «юное воображение бродило по рыцарским замкам, по страшным развалинам или по темным дремучим лесам». Погорельскому одному из первых в русской литературе удалось подчинить педагогическую задачу художественному вымыслу. На примере Алеши он убедительно показывал, что хорошо, а что плохо. Плохо лениться, заноситься перед товарищами, быть легкомысленным и болтливым (ведь из-за этого в подземном царстве и произошло несчастье). И хорошие черты тоже четко определены в поступках Алеши. Автор показывает и самоценность детского возраста, богатство душевного мира ребенка, его самостоятельность в определении добра и зла, направленность творческих способностей. Со времени опубликования «Черной курицы...» одной из ведущих идей русской литературы стала главная мысль Погорельского: ребенок легко переходит из мира мечты и наивных фантазий в мир сложных чувств и ответственности за свои дела и поступки. Закрепилась в детской литературе после этой повести и возможность существования двух планов повествования: детского и взрослого. У Погорельского это проявляется в манере рассказа, очень близкого к живому разговору воспитателя с ребенком. Речь повествователя рассудительна, сочувственна, с оттенками мягкого юмора и сентиментальности, уместной в воспоминаниях взрослого о своем детстве. Мир взрослого раскрывается в его рассуждениях с философским и психологическим подтекстом, в исторических отступлениях (например, в рассказе о том, каким раньше был Санкт-Петербург) и, наконец, в стремлении донести до слушателя-читателя аромат ушедшей эпохи: «Алешу позвали наверх, надели на него рубашку с круглым воротником и батистовыми манжетами с мелкими складками, белые шаровары и широкий шелковый голубой кушак, - описывает Погорельский детскую одежду XVIII века. - Длинные русые волосы, висевшие у него почти до пояса, переложили наперед по обе стороны груди, - так наряжали тогда детей, - потом научили, каким образом он должен шаркнуть ногой, когда войдет в контору директор, и что должен отвечать, если будут сделаны ему какие-нибудь вопросы». Еще одна важная заслуга Погорельского: своей повестью «Черная курица, или Подземные жители» он фактически положил начато формированию языка отечественной детской прозы. Его произведение написано тем же языком, какой постоянно звучал в культурных семьях того времени, - без трудных для детей книжных и устаревших слов. В последней фразе явно чувствуется подражание рассказу ребенка, и таких фраз в повести немало: писатель сознательно обращается к детской интонации. Художественные достоинства и педагогическая направленность повести Погорельского сделали ее выдающимся произведением литературы XIX века. Она открывает собой историю русской художественной детской прозы, историю автобиографической прозы о детстве.
Романтические сказки Жуковского. Сказка Жуковского "Иван Царевич и Серый волк" и одноименная русская народная сказка.
Кроме прекрасного и страшного Жуковский пенил и смешное - добрый юмор, мягкую иронию, и совершенно не замечал того, что есть в жизни скучно-обыденного, неэстетичного. Но выше всякого пафоса было для него «чувство доброе». В мире баллад и сказок Жуковского всегда присутствует тайна - прекрасная или страшная; в плен этой тайны и попадает душа героя (и читателя), переживающая чувства, доселе ей незнакомые. Баллады оканчиваются почти всегда трагически - в отличие от сказок, требующих победы героя над силами зла. Поэт полагал, что сказка «должна быть чисто сказкой, без всякой другой цели, кроме приятного непорочного занятия фантазией». Он свободно переиначивал сюжеты, вносил в них элементы романтического стиля - мотивы рыцарского средневековья, русской старины, народных поверий и обычаев, однако всегда облагораживая их в соответствии с понятиями салонно-придворного этикета.
В круг чтения младших детей вошли «Три пояса» - единственная сказка в прозе (1808), «Кот в сапогах» (1845, стихотворный перевод сказки Ш.Перро), «Спящая царевна», созданная по мотивам сказки братьев Гримм «Царевна-шиповник» и Перро «Спящая в лесу красавица», «Сказка об Иване-царевиче и Сером волке» (1845). Прочитав оба произведения, мы обращаем свое внимание на то, что Жуковский взял сюжет русской народной сказки. Поэтому и в том, и другом произведении мы видим общих героев: это и Иван-царевич, и Серый волк, и Елена Прекрасная. Общность состоит и в развитии сюжета. Сказки начинаются с того, что у царей (в одном случае это царь Берендей, в другом царь Демьян Данилович) начинают красть золотые яблоки. Виновницей оказывается жар-птица. Смог обнаружить похитительницу яблок именно младший сын царей Иван. Далее мы видим расхождение в текстах. Если в русской народной сказке Берендей позвал своих трех сыновей и отправил на поиски жар-птицы, то в сказке же Жуковского младший сын Иван должен был остаться с отцом: «Еще ты молод, погоди; твоя
Пора придет; теперь же ты меня
Не покидай; я стар, уж мне недолго
На свете жить; а если я один
Умру, то на кого покину свой народ и царство…». Здесь мы видим авторское отношение к происходящему, согласитесь, что долг детей – ухаживать за родителями в старости. Упрям оказался царевич, но самовольно не уехал. Попросил родительского благословения. Упрямство проявляется и в те моменты, когда он не следует советам волка (нужно было оставить клетку жар- птицы, уздечку коня златогривого), и это тоже является одинаковым моментом в сказках.
Встреча с Серым волком происходит по - разному: «Много ли, мало ли времени прошло, пробудился Иван-царевич, видит - коня нет. Пошел его искать, ходил, ходил и нашел своего коня - одни кости обглоданные.
Запечалился Иван-царевич: куда без коня идти в такую даль?
«Ну что же, - думает, - взялся - делать нечего».
И пошел пеший.
Шел, шел, устал до смерточки.
Сел на мягкую траву и пригорюнился, сидит.
Откуда ни возьмись, бежит к нему серый волк:
Что, Иван-царевич, сидишь пригорюнился, голову повесил? -
Как же мне не печалиться, серый волк? Остался я без доброго коня. -
Это я, Иван-царевич, твоего коня съел... Жалко мне тебя! Расскажи, зачем в даль поехал, куда путь держишь?» (русская народная сказка)
«Иван-царевич,
Повесив голову, пошел тихонько
Пешком; но шел недолго; перед ним
По-прежнему явился Серый Волк
«Мне жаль, Иван-царевич, мой сердечный,
Что твоего я доброго коня
Заел, но ты ведь сам, конечно, видел,
Что на столбу написано; тому
Так следовало быть; однако ж ты
Свою печаль забудь и на меня
Садись; тебе я верою и правдой
Служить отныне буду. Ну, скажи же,
Куда теперь ты едешь и зачем?» (сказка Жуковского).
Но и в той и другой сказке волк предлагает свою помощь.
Сюжет русской народной сказки повторяется в те моменты, когда Серый волк помогает Ивану - царевичу добыть коня златогривого, жар-птицу и Елену Прекрасную, помог вернуться ему домой, а также возвращает его к жизни после того, как братья от зависти убивают Ивана. Далее в свое повествование В.А. Жуковский включает сюжеты других сказок.
1. Образ Кощея Бессмертного, смерть которого, как и следует, находится в яйце, яйцо – в утке, утка в зайце. Яйцо со дна моря достает щука. Здесь мы проводим аналогию со сказкой о царевне-лягушке.
2.Образ Бабы Яги, которая должна была накормить- напоить и спать уложить, а потом помочь Ивану-царевичу. Баба Яга встречается во многих русских народных сказках: «Морозко», «Марь Моревна» и т.д.
3. Образ Лешего мы видим в сказках «Морозко», «Василиса Премудрая».
4. Богатырский конь встречается в сказке «Василиса Премудрая».
5. Волшебные предметы, такие как скатерть-самобранка, драчун-дубинка, гусли-самогуды, скатерть-самобранка встречаются в таких сказках, как «Гусли-самогуды», «Королевич и его дядька», «Заколдованная королевна».
6. Змей с шестью головами встречается нам в сказке об Иване - крестьянском сыне.
А. С. Пушкин о значении фольклора и роли народной поэзии в создании национальной литературы. "Пролог как художественное исследование волшебной сказки и точное выражение ее особенностей.
Пушкин выступал не только как непревзойденный мастер интерпретации фольклорных произведений, но и как один из первых их собирателей и теоретиков. К народной поэзии Пушкин подходил и как поэт, и как ученый-исследователь и как критик; он отчетливо представлял себе историческое значение народной поэзии, ее роль в создании национальной литературы. Для Пушкина в центре его размышлений стояла проблема народности, он неоднократно и по разным поводам останавливался на этом вопросе. Такова известная заметка «О народности в литературе» (1825), в которой поэт выступает против «псевдонародности», подчеркивает, что народность проявляется не во внешних приметах быта, не в употреблении русских выражений, а в психологии народа. Народность, по его мнению, определяется не темами, не сюжетами, а идейным содержанием; народный писатель не должен ограничиваться узконациональными предметами, а должен опираться на широкий опыт мировой культуры. Эту мысль он подтвердил примерами из мировой литературы, указав, что Шекспир и Кальдерон «поминутно» переносили своих читателей «во все части света», в то же время сохраняли в своих прозведениях «достоинства великой народности». В понимании Пушкина народность «есть образ мыслей и чувствований, есть тьма обычаев, поверий и привычек, принадлежащих исключительно какому-нибудь народу».
Чрезвычайно интенсивна была собирательская деятельность Пушкина. К середине 30-х годов у него собралось небольшое, но довольно разнообразное собрание сделанных записей. Им была записана песня об Аракчееве («Ты, Ракчеев, господин, всю Россию разорил»), а также народные баллады, солдатские и семейно-бытовые песни, преимущественно свадебные. Пушкин задумал издать сборник народных песен, но его замыслу не суждено было осуществиться; все свое собрание песен он передал П.В.Киреевскому.
Пушкин особенно интересуется казачьими песнями, в Михайловском поэт записывает песни о Степане Разине. В 1833 году он совершил поездку в Оренбургскую губернию для изучения Пугачевского восстания, где также записал несколько песен о Пугачеве.
В 1836 году Пушкин по просьбе французского литератора Леви-Веймара сделал ряд переводов русских народных песен на французский язык. Всего он перевел одиннадцать песен, из них семь «разбойничьих», в том числе две песни о Разине и песню «Не шуми ты, мати зелена дубрава», которую в «Капитанской дочке» именует «любимой песней Пугачева».
Очень высоко ценил Пушкин язык народного творчества. Простота языка народной сказки, меткость и выразительность строения фразы в пословицах отмечалась им как совершенная форма поэтической речи: «Что за золото пословицы русские, а не даются в руки, нет!» Собирательская деятельность Пушкина объясняется не только желанием сохранить песню или сказку, сколько стремлением овладеть живой народной речью. Исследователи отмечают, что, хотя Пушкин и не написал специальных исследований в этой области, он сыграл большую роль в установлении значения фольклора для жизни народа. Фольклор для Пушкина явился самовыражением народа и формой национального самосознания. У поэта не было и слепой идеализации народного творчества, он отмечал в нем черты консерватизма, проявление всевозможных предрассудков.
Пушкин использует в своем художественном творчестве фольклорные мотивы и образы, так, поэма «Братья разбойники» построена на мотивах и материале «разбойничьих» песен. Стихотворение «Узник» также навеяно мотивами этих песен и воспроизводит их тематику и образы. Народные сказки пленяли и очаровывали Пушкина своей художественной прелестью, своим образным языком, богатой фантастикой, реалистическим духом; в сказках поэт видел как бы синтез всех элементов фольклора. При создании своих сказок Пушкин использует разные источники: это и сюжеты русских народных сказок, это и сюжеты лубочной литературы, это и сюжеты, взятые из мирового фольклора («Сказка о золотом петушке»). Фольклорные образы в сказках Пушкина или взяты из фольклора, или переосмыслены поэтом, или придуманы им самим. Высказывания Пушкина по вопросам фольклора, его планы собирательской работы и понимание задач изучения не были только фактами его личной биографии, но оказали несомненное влияние на дальнейшее развитие науки о русской словесности.
В 30-40-е годы продолжают публиковаться фольклорные сборники: «Русские народные сказки» И.П.Сахарова; «Русские народные песни» П.В.Киреевского; «Русские пословицы» И.М.Снегирева и др. В эти годы в России окончательно оформляется наука о фольклоре, в ней отчетливо намечаются два противоположных лагеря. В известном смысле, в один лагреь можно отнести славянофилов (братья Киреевские, К.С.Аксаков, А.С.Хомяков др.) и сторонников теории «официальной народности» (И.М.Снегирев, И.П.Сахаров, А.В.Терещенко). Для славянофильской фольклористики характерны идеализация древнерусского быта со всеми его консервативными сторонами, утверждение, будто бы русский традиционный фольклор в своей основе – религиозный. Именно поэтому П.В.Киреевский из своего песенного собрания как, по его мнению, наиболее ценное опубликовал лишь духовные стихи. Сторонники «официальной народности» путем тенденциозного подбора фольклорного материала стремились доказать, будто бы русскому народу свойственны такие качества, как царелюбие, религиозность и покорность. Другой лагерь в русской науке о фольклоре в 30-40-е годы XIX века представляла нарождающаяся революционно-демократическая фольклористика.
Сказки Пушкина с народнопоэтической стилевой основой. Проблематика. Роль фантастики. Сюжетно-композиционные особенности. Своеобразные разработки характеров в сравнении с народными. Роль авторского голоса. Своеобразие описаний. Ритмическое своеобразие.
Сказки с народнопоэтической стилевой основой: «Сказка о Медведихе», «Сказка о попе и о работнике его Балде» и «Сказка о рыбаке и рыбке».
Пушкин интересовался, прежде всего, самим фольклором, стремясь познать не только отдельные черты его поэтики, но уловить его поэтическую целостность. Фольклор для Пушкина был не средством, а целью. Изучая художественную форму, поэт хотел понять ее смысловую наполненность, дойти до ее первоначального, древнего мифологического содержания, нередко "очищал" сами фольклорные тексты от наслоений времени, реконструировал их. В своих сказках он пытался в первую очередь сохранить народный взгляд на вещи. Отсюда проистекало бережное обращение с фольклорными источниками сказок. Но этим поэт не ограничивал свою задачу. Сказка нужна была ему, чтобы выразить свои собственные мысли об обществе и человеке, но так, чтобы они органически "прорастали" сквозь народный смысл сказок, дополняли, развивали и углубляли его. Пушкин брал на вооружение природную мудрость народа и своей мыслью возводил ее в ранг глубокого диалектического философского взгляда на земное существование человека. Таким образом, народная точка зрения, угаданная и тщательно сохраненная Пушкиным, составляет первый смысловой "этаж" текста, а точка зрения автора - второй, высший ее "этаж" Сказка А.С. Пушкина "Сказка о рыбаке и рыбке" - один из самых сложных и загадочных пушкинских текстов. У сказки мифологические истоки. Эта сказка - самая эпическая из всех, самая монументальная и по своему обличию очень близка к фольклору. Это история-притча в стихах, созданная по законам волшебного жанра, это волшебная сказка, построенная на основе бытовой (бытоописание из жизни простых крестьян). Сказка начинается с исходной ситуации, где перечисляются члены семьи: "Жил старик со своею старухой / У самого синего моря / Старик ловил неводом рыбу, / Старуха пряла свою пряжу" .
В Болдине Пушкин По классификации В.Я. Проппа, рассматриваемой выше, пушкинская золотая рыбка относится к особой разновидности сказочных героев - "волшебным помощникам", которые выполняют желания героев. В сказке "Сивко - Бурко" герой, которому удаётся взять к себе на службу коня, получает награду. В сказке "О рыбаке и рыбке" этого не происходит, всё возвращается к началу. Если сравнивать с народной сказкой, то её начало соответствует сюжету из фольклора: бедному человеку улыбнулась удача, произошло некоторое волшебство, сказочное действие. В распоряжение героя попадает волшебное средство. И старик поступает в духе положительных сказочных героев: "Отпустил он рыбку золотую / И сказал ей ласковое слово…" .
Поимка и пощада животного вынесены в этой сказке к началу. Происходит завязка сюжета. Однако с этого момента сюжетная роль старика меняется, становится второстепенной. Теперь он - лишь связующее звено между благодарной рыбкой и алчной старухой. Позиция сказочного героя, как известно, определяется его функцией. Служба злой и жадной героине изменяет его позицию в сказке. Мотив благодарного животного сменяется мотивом наказания за неоправданные, чрезмерные желания, что свойственно скорее притче или басне, чем волшебной сказке. Встав на сторону отрицательной героини, старик теряет самоценность, его роль в сказке не совпадает с изначально заданной. И хотя старухины желания получают оценку в устах старика (вздурилась, сварливая баба, проклятая баба), он тем не менее не пытается противостоять её воле. Сам герой не делает ничего, волшебный помощник (рыбка) исполняет всё. Он начинает служить злой и жадной героине, которой всегда чего - либо не хватает, и это изменяет его позицию. Встав на сторону отрицательной героини, старик теряет самоценность, он становится лишь исполнителем чужой воли .
По указанной уже классификации Проппа его можно теперь назвать "пострадавшим героем", посредником. Старуху же можно отнести к ложному герою, который стремится к публичности, власти, богатству. Старуха с приказанием отсылает старика к рыбке, сопровождая свои слова угрозами: "Дурачина ты, простофиля!" Ещё пуще старуха бранится / На чём свет стоит мужа ругает / По щеке ударила мужа / "Не пойдёшь, поведут поневоле" .
Почему старик не перечит старухе? Ведь он её называет "сварливая баба", "пуще прежнего старуха вздурилась", "проклятая баба". Дистанция между стариком и старухой увеличивается, хоть и не сразу. Пока старуха просит новое корыто, перед нами бытовая сцена. Но потом старик будто забывает что перед ним жена. Сословные отношения берут вверх над семейными, человеческими. Он боится своей жены, а не столбовой дворянки. Почему Рыбка перестала выполнять желания старухи? Ведь в сказке "Сивка - Бурка" желания не ограничены. Пушкин вводит в сказку моральную проблематику. Только за жадность она наказана.
В сказке очень важна деталь: старуха осталась у разбитого корыта после того, как заставила старика передать рыбке, что она хочет быть владычицей морской, причём сама золотая рыбка должна служить ей на посылках. Это не просто реакция рыбки - это ответ богини, место которой хотела занять старуха, к тому же превратив богиню в свою служанку.
Став "владычицей морскою", старуха посягает на свободу рыбки. Эта сказка об угнетении. Ещё современники Пушкина говорили, что это один из первых манифестов в России против нового жестокого строя. Пушкин раньше других увидел беду, которая надвигалась на Россию вместе со страшной поступью "железного века" - это нарождающийся капитализм, непомерная жадность.
В отличие от других сказок, структура которых изящна, ажурна, движение здесь обобщено. Каждый поход старика к морю это не просто "функция" - это поступок, в котором видна огромная беда, общая драма. Композиция сказки - замкнутый круг:
"Смилуйся, государыня рыбка…"
"…Воротился старик ко старухе…"
"Воротись, дурачина, ты к рыбке…"
"…Пошёл старик к синему морю…"
"Смилуйся, государыня рыбка" и т.д. .
Круг, из которого выхода, кажется, нет. Вся сказка держится на энергии повтора - одного из самых распространённых художественных приёмов русского народного искусства. Принцип повтора сливается у Пушкина с традиционным для народного искусства приёмом нарастания. На земле - от корыта до царского сана. На море - от синей безбрежности до чёрной бури. Всё беспокойнее становится море, но сама золотая рыбка, с неизменным радушием встречая старика, успокаивает:
"Не печалься, ступай себе с богом. / Так и быть: изба вам уж будет".
"Не печалься, ступай себе с богом! / Добро! Будет старуха царицей!" .
Есть в этой сказке ещё одно действующее лицо - море. Море выступает как полноправный герой сказки. Самым непосредственным образом откликается оно на все сказочные события. Мы можем проследить, как оно меняется на протяжении всего текста. Когда пошёл старик просить новое корыто, то заметил, что море "слегка разыгралось". Во второй раз пошёл избу просить - "помутилось синее море", но красоту свою не изменило, осталось синим. Неспокойно встретило море старика в третий раз. Когда старик отправился просить царский сан для старухи, то "почернело синее море". В последний раз увидел старик на море чёрную бурю:
"Так и вздулись сердитые волны, / Так и ходят, так воем и воют" .
Спокойное синее море превратилось в грозную стихию, от которой не будет пощады никому. И чем выше поднимается старуха - тем грознее море, и тем неотвратимее восстановление справедливости. Ложный герой наказывается. В этой сказке нет привычного счастливого конца, как в народной сказке "Сивко-Бурко", которая заканчивается победой и радостью: "Сыграли свадьбу царевны с Иванушкой и сделали пир на весь мир".
Пушкин в финале всё возвращает на круги своя:
"Глядь: опять перед ним землянка; / На пороге сидит его старуха, / А пред нею разбитое корыто" .
Эта сказка является своеобразным, чисто пушкинским вариантом широко распространенной в поэзии разных народов сказки о старухе, наказанной за ее стремление к богатству и власти. В русских сказках на этот сюжет старик и старуха живут в лесу, и желания старухи исполняет или чудесное дерево, или птичка, или святой и т.п. Пушкин воспользовался соответствующей немецкой сказкой, где действие происходит на берегу моря, старик - рыбак, а в роли исполнителя всех желаний выступает рыба камбала. Пушкин заменил этот малопоэтический образ золотой рыбкой, народным символом богатства, обилия, удачи.
Другое изменение, внесенное Пушкиным в сюжет, придает сказке совершенно новый идейный смысл. Во всех народных вариантах идея сказки - реакционная. Она отражает забитость, смиренность народа. В сказке осуждается стремление подняться выше своего убогого состояния. Старуха желает получить вместо землянки новый дом, затем стать из крестьянки барыней (а старик при этом становится барином), затем царицей (а старик - царем) и, наконец, самим богом. За это они оба наказываются: в одних вариантах они превращены в медведей (или в свиней), в других - возвращаются к прежней нищете. Смысл сказки в ее народных вариантах - "всяк сверчок знай свой шесток" .
В пушкинской сказке судьба старика отделена от судьбы старухи; он так и остается простым крестьянином-рыбаком, и чем выше старуха поднимается по "социальной лестнице", тем тяжелее становится гнет, испытываемый стариком. Старуха у Пушкина наказана не за то, что она хочет жить барыней или царицей, а за то, что, ставши барыней, она бьет и "за чупрун таскает" своих слуг, мужа-крестьянина посылает служить на конюшню; ставши царицей, она окружена грозной стражей, которая чуть не изрубила топорами ее старика, владычицей морскою она хочет быть для того, чтобы рыбка золотая служила ей и была у ней на посылках.
Рассмотрев особенности поэтических сказок Пушкина и своеобразие "Сказки о рыбаке и рыбке" можно сделать следующие выводы:
Наиболее важная особенность сказок Пушкина, отличающая их от сказок первой трети 19 века: они объединены в цикл, пронизаны многообразными внутренними взаимосвязями, каждый последующий текст дополняет предыдущий постановкой и решением проблем. И хотя каждая отдельно взятая сказка имеет собственный законченный сюжет, все же она представляет собой только часть универсального поэтического целого и потому становится окончательно понятна именно в контексте всего цикла. Пушкин - единственный писатель первой трети 19 века, которому удалось создать стройный, внутренне логичный цикл литературных сказок.
Пушкинские сказки интересны, прежде всего, тем, что в них прослеживаются не только отдельные черты фольклорной поэтики, но вся его поэтическая целостность. Фольклор для Пушкина является не средством, а целью. В своих сказках он пытался в первую очередь сохранить народный взгляд на вещи и лишь затем выразить собственные мысли, собственный взгляд на жизнь.
Все сказки Пушкина построены на основе двух устойчивых, повторяющихся, архетипических ситуаций. В зависимости от этого тексты можно разделить на три группы: сказки о Балде и рыбаке и рыбке основаны на ситуации использования человеком другого существа (человека) в корыстных целях, эксплуатирующих его физические и духовные силы, характерной для бытовых сказок; сказки о царе Салтане и мертвой царевне основаны на ситуации изгнания истинного героя, его поисков и возвращения, что характерно для волшебных сказок.
. "Сказка о рыбаке и рыбке" сказка является своеобразным, чисто пушкинским вариантом широко распространенной в поэзии разных народов сказки о старухе, наказанной за ее стремление к богатству и власти. Эта сказка, переделанная из немецкой фольклорной сказки бр. Гримм, относится к особой разновидности сказок, с участием сказочных героев - "волшебных помощников". Если сравнивать с народной сказкой, то её начало соответствует сюжету из фольклора: бедному человеку улыбнулась удача, произошло некоторое волшебство, сказочное действие. В распоряжение героя попадает волшебное средство. И старик поступает в духе положительных сказочных героев. Однако, в пушкинской сказке судьба старика отделена от судьбы старухи; он так и остается простым крестьянином-рыбаком, и чем выше старуха поднимается по "социальной лестнице", тем тяжелее становится гнет, испытываемый стариком. Старуха у Пушкина наказана не за то, что она хочет жить барыней или царицей, а за то, что, ставши барыней, она бьет и "за чупрун таскает" своих слуг, мужа-крестьянина посылает служить на конюшню; ставши царицей, она окружена грозной стражей, которая чуть не изрубила топорами ее старика, владычицей морскою она хочет быть для того, чтобы рыбка золотая служила ей и была у ней на посылках. Это придает сказке Пушкина глубокий прогрессивный смысл.