Самуэль хантингтон столкновение цивилизаций. Столкновение цивилизаций

«Столкновение цивилизаций»(1996) - Самуэль Филипс Хантингтон

Книга Самюэля Хантингтона «Столкновение цивилизаций» - один из самых популярных геополитических трактатов 90-х годов. Возникшая из статьи в журнале Foreign Affairs, которая вызвала наибольший резонанс за всю вторую половину XX века, она по-новому описывает политическую реальность наших дней и дает прогноз глобального развития всей земной цивилизации.
В данной книге описывается и политическая реальность 90-х годов, и даётся прогноз глобального развития. Можно сказать, что основная идея книги заключается в том, что после холодной войны культура и различные виды идентификации определяют модель сплочённости государств, дезинтеграции и конфликта; и что конфликты переместились в плоскость противостояния цивилизаций. Что источником конфликтов будет не идеология и не экономика, а культура.

Самуэль Филипс Хантингтон родился в 1927году. Хантингтон является доктором политических наук (1951г.), профессором Университета Альберта Вэзерхэда (Albert J . Weatherhead III University ) и председателем Гарвардской академии международных и местных исследований (Harvard Academy of International and Area Studies ). В Гарвардском университете он также занимает пост директора Центра международных отношений (Center for International Affairs ). В 1986-1987 годах был президентом Американской ассоциации политической науки, и в 1977 и 1978 годах являлся координатором планирования стратегии безопасности при Совете национальной безопасности США. Хантингтон - основатель популярного журнала Foreign Policy.

Краткое содержание:

Прежде всего надо сказать, что под цивилизацией Хантингтон подразумевает социокультурную общность и широкий уровень культурной идентичности людей.

Книга разделена на 5 частей.

1 часть- «Мир цивилизаций». В 1 части говорится о итогах и последствиях холодной войны, о глобальной многополюсной политике; выделяется, что модернизация теперь отделена от вестернизации. Также о том, что различия между цивилизациями наиболее существенны (это и история, язык, культура, традиции, религия ), ведь они складывались веками. В классовых и идеологических конфликтах ключевым был вопрос - «На чьей ты стороне?», а в конфликте цивилизаций - «Кто ты такой?».

2 часть - «Смещающийся баланс цивилизаций». Идёт смещение баланса сил между цивилизациями: относительно снижается влияние Запада; незападные цивилизации вновь подтверждают ценность своих культур; рост политической, военной, экономической мощи азиатских стран.

Хантингтон выступает за отказ от политической, культурной экспансии по отношению к незападным цивилизациям. Также он говорит о том, что надо утверждать на Западе и в Америке западную идентичность, противостоя внутреннему мультикультуризму.

3 часть - «Возникающий порядок цивилизаций» . Говорится о синдроме братских стран(вариации государств на цивилизационную близость), как явлении, которое приходит на смену политической идеологии и традиционным соображениям поддержания баланса сил в качестве основного принципа сотрудничества и коалиций. Среди примеров этого принципа автор называет конфликты в Персидском заливе, на Кавказе, в Боснии.

4 часть - «Столкновения цивилизаций».

В возникающем мире отношения между странами и группами из различных цивилизаций не будут тесными и зачастую будут антагонистическими. Претензии Запада на универсальность могут вызвать конфликты с другими цивилизациями. Главная опасность для Запада - Конфуцианско-исламский блок.

5 часть - «Будущее цивилизаций». В этой части основное внимание уделяется Западу. Запад отличается от всех прочих когда-либо существовавших цивилизаций тем, что он имел преобладающее влияние на все другие цивилизации, которые существовали в мире, начиная с 1500 года. В возникающем мире этнических конфликтов и столкновения цивилизаций западная вера в универсальность западной культуры страдает от трех недостатков: она неверна; она аморальна и она опасна. Ошибочность ее - краеугольная идея этой книги. Также автор говорит, что скорее всего центральной осью мировой политики в будущем станет конфликт между Западом и «остальным миром».

Будущее и мира, и Цивилизации зависит от понимания и сотрудничества между политическими, духовными и интеллектуальными лидерами главных мировых цивилизаций. В столкновении цивилизаций Европа и Америка будут держаться вместе - либо погибнут поодиночке. «В более масштабном столкновении между Цивилизацией и варварством, великие мировые цивилизации, обогащенные своими достижениями в религии, искусстве, литературе, философии, науке, технологии, морали и сочувствии, также должны держаться вместе, или же они погибнут поодиночке. В нарождающейся эпохе столкновения цивилизаций представляют величайшую угрозу миру во всем мире, и международный порядок, основанный на цивилизациях, является самой надежной мерой предупреждения мировой войны».

Победа Запада над СССР означала вступление в радикально новую эпо­ху, которая требовала оригинальных геополитических моделей. Гео­политический статус всех традиционных территорий, регионов, го­сударств и союзов резко менялся. Осмысление планетарной реаль­ности после окончания “холодной войны” привело атлантистских гео­политиков к двум принципиальным схемам.

Одна из них может быть названа пессимистической (для атлантизма). Она наследует традиционную для атлантизма линию конф­ронтации с хартлендом, которая считается не законченной и не снятой с повестки дня вместе с падением СССР, и предрекает об­разование новых евразийских блоков, основанных на цивилизационных традициях и устойчивых этнических архетипах. Этот вариант можно назвать “неоатлантизм ”, его сущность сводится в конечном итоге к продолжению рассмотрения геополитической картины мира в ракурсе основополагающего дуализма, что лишь нюансируется выделением дополнительных геополитических зон (кроме Евразии), которые также могут стать очагами противостояния с Западом. Наи­более ярким представителем такого неоатлантического подхода яв­ляется С. Хантингтон.

Вторая схема, основанная на той же изначальной геополитической картине, напротив, оптимистична (для атлантизма), потому что рассматривает ситуацию, сложившуюся в результате победы Запада в “холодной войне”, как окончательную и бесповоротную. На этом строится теория мондиализма. Она будет основываться на принципах либеральной демократии. История закончится вместе с геополитическим противостоянием, дававшим изначально главный импульс истории. Этот геополитический про­ект ассоциируется с именем американского геополитика Ф. Фукуямы, написавшего программную статью с выразительным на­званием “Конец истории”.

Сэмюел Хантингтон – современный американский ученый, автор теории “неоатлантизма”, в которой предсказывает в будущем столкновение цивилизаций. Свою концепцию он излагает в своей программной статье “Столкновение цивилиза­ций” (которая появилась как резюме большого геополитического проекта “Изменения в глобальной безопасности и американские нацио­нальные интересы” ). При этом, Хан­тингтон строит ее как ответ на тезис Фукуямы о конце истории. Показательно, что на политическом уровне эта полемика соответ­ствует двум ведущим политическим партиям США: Фукуяма выра­жает глобальную стратегическую позицию демократов, тогда как Хантингтон является рупором республиканцев. Это достаточно точ­но выражает сущность двух новейших геополитических проектов – неоатлантизм следует консервативной линии, а мондиализм пред­почитает совершенно новый подход, в котором все геополитичес­кие реальности подлежат полному пересмотру.

Смысл теории Хантингтона, сформулированный им в статье “Столкновение цивилизаций”, сводится к следующему. Видимая гео­политическая победа атлантизма на всей планете – с падением СССР исчез последний оплот континентальных сил – на самом деле затрагивает лишь поверхностный срез действительности. Стратегичес­кий успех НАТО, сопровождающийся идеологическим оформлени­ем, – отказ от главной конкурентной коммунистической идеоло­гии – не затрагивает глубинных цивилизационных пластов. Хантингтон вопреки Фукуяме утверждает, что стратегическая победа не есть цивилизационная победа. Западная идеология – либерал-демократия, рынок и т.д. – стала безальтернативной лишь времен­но, так как уже скоро у незападных народов начнут проступать цивилизационные и геополитические особенности, аналог “географи­ческого индивидуума ”, о котором говорил Савицкий.

Отказ от идеологии коммунизма и сдвиги в структуре традици­онных государств – распад одних образований, появление других и т.д. – не приведут к автоматическому равнению всего человечества на универсальную систему атлантистских ценностей, но, напротив, сделают вновь актуальными более глубокие культурные пласты, ос­вобожденные от поверхностных идеологических клише.

Хантингтон цитирует Дж. Вейгеля: “десекуляризация явля­ется одним из доминирующих социальных факторов в конце XX века ”. А, следовательно, вместо того чтобы отбросить религиозную идентификацию в едином мире, о чем говорит Фукуяма, народы, напротив, будут ощущать религиозную принадлежность еще более живо.

Хантингтон утверждает, что наряду с западной (атлантистской) цивилизацией, включающей в себя Северную Америку и Западную Европу, можно предвидеть геополитическую фиксацию еще семи потенциальных цивилизаций:

1) славяно-православная,

2) конфуцианская (китайская),

3) японская,

4) исламская,

5) индуистская,

6) латиноамериканская и, возможно,

7) африканская.

Конечно, эти потенциальные цивилизации отнюдь не равнознач­ны. Но все они едины в том, что вектор их развития и становления будет ориентирован в направлении, отличном от траектории атлан­тизма и цивилизации Запада. Так, Запад снова окажется в ситуации противостояния. Хантингтон считает, что это практически неизбеж­но и что уже сейчас, несмотря на эйфорию мондиалистских кругов, надо принять за основу реалистическую формулу: “The West and The Rest” (“Запад и все остальные”).

По мнению С. Хантингтона, в нарождающемся мире источником конфликтов станет уже не идеология и не экономика, а важнейшие границы, разделяющие человечество, и преобладающие источники конфликтов будут определяться культурой.

Означает ли это, что нация-государство перестанет быть глав­ным действующим лицом в международных делах? Нет, Хантинг­тон так не считает. Но, по его словам, наиболее значимые конфлик­ты глобальной политики будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям. Столкнове­ние цивилизаций станет доминирующим фактором мировой поли­тики. “Линии разлома между цивилизациями , – считает Хантингтон, – это и есть линии будущих фронтов ”.

Идентичность на уровне цивилизации, по мнению Хантингтона, будет становиться все более важной и облик мира будет в значи­тельной мере формироваться в ходе взаимодействия семи-восьми крупных цивилизаций.

Что же из этого следует? Во-первых , различия между цивилиза­циями не просто реальны. Они наиболее существенны. Цивилиза­ции несхожи по своей истории, языку, культуре, традициям и ре­лигии. Люди разных цивилизаций по-разному смотрят на отноше­ния между Богом и человеком, индивидом и обществом, гражда­нином и государством, родителями и детьми, мужем и женой, имеют разные представления о соотносительной значимости прав и обязанностей, свободы и принуждения, равенства и иерархии. Они более фундаментальны, чем различия между политическими идеологиями и политическими режимами. Конечно, различия не обязательно предполагают конфликт, а конфликт не обязательно предполагает насилие. Однако в течение столетий самые затяжные и кровопролитные конфликты порождались именно различиями между цивилизациями.

Во-вторых , мир становится более тесным. Взаимодействие между народами разных цивилизаций усиливается. Это ведет к росту цивилизационного самосознания, к тому, что глубоко осознаются раз­личия между цивилизациями и то, что их объединяет.

Североафриканская иммиграция во Францию вызвала у францу­зов враждебное отношение и в то же время укрепила доброжела­тельность к другим иммигрантам – “добропорядочным католикам и европейцам из Польши”. Взаимодействие между цивилизаци­ями укрепляет их цивилизационное самосознание, а это, в свою очередь, обостряет уходящие в глубь истории или, по крайней мере, воспринимаемые таким образом разногласия и враждебность.

В-третьих , процессы экономической модернизации и полити­ческих изменений во всем мире размывают традиционную иденти­фикацию людей с местом жительства, одновременно ослабевает и роль нации-государства как источника идентификации. Образовав­шиеся в результате лакуны по большей части заполняются религи­ей, нередко в форме фундаменталистских движений. Подобные дви­жения сложились не только в исламе, но и в западном христиан­стве, иудаизме, буддизме, индуизме. В большинстве стран и конфес­сий фундаментализм поддерживают образованные молодые люди, высококвалифици-рованные специалисты из средних классов, лига свободных профессий, бизнесмены.

В-четвертых , рост цивилизационного самосознания диктуется раздвоением роли Запада. С одной стороны, Запад находится на вер­шине своего могущества, а с другой – происходит возврат к соб­ственным корням. Все чаще приходится слышать о “возврате в Азию” Японии, о конце влияния идей Неру и “индуизации Индии”, о провале западных идей социализма и национализма и “реисламизации” Ближнего Востока. На вершине своего могущества Запад стал­кивается с незападными странами, у которых достаточно стремле­ния, воли и ресурсов, чтобы придать миру незападный облик.

В-пятых , культурные особенности и различия менее подверже­ны изменениям, чем экономические и политические, и вследствие этого основанные на них противоречия сложнее разрешить или све­сти к компромиссу. В бывшем Советском Союзе коммунисты могли стать демократами, богатые превратиться в бедных, а бедняки – в богачей, но русские при всем желании не смогут стать эстонцами, а азербайджанцы – армянами.

Судя по всему, роль региональных экономических связей будет усиливаться. С одной стороны , успех экономического регионализма укрепляет сознание принадлежности к одной цивилизации. А с дру­гой – экономический регионализм может быть успешным, только если он коренится в общности цивилизации. Европейское сообще­ство покоится на основаниях европейской культуры и западного христианства. Успех НАФТА (Североамериканской зоны свободной торговли) зависит от продолжающегося сближения культур Мекси­ки, Канады и США. А Япония, напротив, испытывает затруднения с созданием такого же экономического сообщества в Юго-Восточной Азии, так как Япония – это единственное в своем роде обще­ство и уникальная цивилизация. Какими бы мощными ни были тор­говые, экономические и финансовые связи Японии с остальными странами Юго-Восточной Азии, культурные различия между ними мешают продвижению по пути региональной экономической ин­теграции по образцу Западной Европы или Северной Америки.

Общность культур, напротив, явно способствует стремительно­му росту экономических связей между КНР, с одной стороны, и Гонконгом, Тайванем, Сингапуром и заморскими китайскими общинами в разных странах мира – с другой. С окончанием “холодной войны” общность культуры быстро вытесняет идеологические различия.

Своей концепцией “столкновения цивилизаций” Хантингтон бросил вызов многим устоявшимся представлениям о характере происходящих и потенциальных глобальных противостояний, а так­же предложил новую парадигму для теоретического исследования и прогнозирования миропорядка на рубеже XX–XXI веков. Это едва ли не самая крупная из представленных за последнее десятилетие научная концепция, в которой дана общая картина мира. Хантинг­тон – один из наиболее авторитетных политологов мира – и сам понимает, что полемизировать с его концепцией убедительнее все­го было бы с помощью иной целостной теории, альтернативной не только его идеям, но и устаревшей парадигме “холодной войны”, которую, по его мнению, “драматические события последнего пя­тилетия превратили в достояние интеллектуальной истории”.

Геополитические выводы из подхода Хантингтона очевидны: он считает, что атлантисты должны всемерно укреплять стратегичес­кие позиции своей собственной цивилизации, готовиться к проти­востоянию, консолидировать стратегические усилия, сдерживать антиатлантистские тенденции в других геополитических образова­ниях, не допускать их соединения в опасный для Запада континен­тальный альянс.

“Западу следует

1) обеспечивать более тесное сотрудничество и единение в рам­ках собственной цивилизации, особенно между ее европейской и североамериканской частями;

2) интегрировать в Западную цивилизацию те общества в Вос­точной Европе и Латинской Америке, чьи культуры близки к запад­ной;

3) обеспечить более тесные взаимоотношения с Японией и Рос­сией;

4) предотвратить перерастание локальных конфликтов между цивилизациями и глобальные войны;

5) ограничить военную экспансию конфуцианских и исламских государств;

6) приостановить свертывание западной военной мощи и обес­печить военное превосходство на Дальнем Востоке и в Юго-Западной Азии;

7) использовать трудности и конфликты во взаимоотношениях исламских и конфуцианских стран;

8) поддерживать группы, ориентирующиеся на западные ценно­сти и интересы в других цивилизациях;

9) усилить международные институты, отражающие западные интересы и ценности и узаконивающие их, и обеспечить вовлече­ние незападных государств, в эти институты”.

Данные рекомендации являются, по сути, краткой и емкой фор­мулировкой доктрины неоатлантизма . С точки зрения чистой геопо­литики это означает точное следование принципам Мэхэна и Спайкмена. Причем, акцент, который Хантингтон ставит на культуре и цивилизационных различиях как важнейших геополитических фак­торах, указывает на его причастность к классической школе геопо­литики, восходящей к органицистской философии, для которой изначально было свойственно рассматривать социальные структуры и государства не как механические или чисто идеологические обра­зования, но как “формы жизни”.

В качестве наиболее вероятных противников Запада Хантингтон указывает Китай и исламские государства (Иран, Ирак, Ливия и т.д.). В этом сказывается прямое влияние доктрин Мейнига и Кирка, счи­тавших, что ориентация стран “береговых зон” – а “конфуцианская” и исламская цивилизации геополитически принадлежат преимуще­ственно именно к этим зонам – важнее, чем позиция хартленда. Поэтому в отличие от других представителей неоатлантизма – в час­тности, П. Вольфовица – Хантингтон видит главную угрозу от­нюдь не в геополитическом возрождении России-Евразии, хартленда или какого-то нового евразийского континентального образования.

В докладе же Вольфовица (советника по делам безопасности) правительству США в марте 1992 г. говорится о “не­обходимости не допустить возникновения на Европейском и Азиат­ском континентах стратегической силы, способной противостоять США”, и далее поясняется, что самой вероятной силой, которая имеется в виду, является Россия, и что против нее следует создать “санитарный кордон” на основе стран Прибалтики. В данном случае американский стратег Вольфовиц оказывается ближе к Маккиндеру, чем к Спайкмену, что отличает его взгляды от теории Хантингтона.

В статье "Столкновение цивилизаций" (1993) С.Хантингтон отмечает, что если XX столетие являлось веком столкновения идеологий, то XXI столетие станет веком столкновения цивилизаций или религий. При этом конец холодной войны рассматривается как исторический рубеж, разделяющий старый мир, где преобладали национальные противоречия, и новый мир, характеризуемый столкновением цивилизаций.

В научном плане эта статья не выдерживает критики. В 1996 г. С.Хантингтон опубликовал книгу "Столкновение цивилизаций и перестройка мирового порядка", которая явилась попыткой привести дополнительные факты и аргументы, подтверждающие основные положения и идеи статьи и придать им академический вид.

Основной тезис Хантингтона состоит в следующем: "В мире после холодной войны самые важные различия между народами - не идеологические, политические или экономические, а культурные". Люди начинают идентифицировать себя не с государством или нацией, а с более широким культурным образованием - цивилизацией, ибо цивилизационные различия, сложившиеся столетиями, "более фундаментальны, чем различия между политическими идеологиями и политическими режимами... Религия разделяет людей сильнее, чем этническая принадлежность. Человек может быть полуфранцузом и полуарабом и даже гражданином обеих этих стран (Франции и, скажем, Алжира - К.Г.). Куда сложнее быть полукатоликом и полумусульманином".

Хантингтон выделяет шесть современных цивилизаций - индуисткую, исламскую, японскую, православную, китайскую (sinic) и западную. В дополнение к ним он считает возможным говорить еще о двух цивилизациях - африканской и латиноамериканской. Облик нарождающегося мира, утверждает Хантингтон, будет определяться взаимодействием и столкновением этих цивилизаций.

Хантингтоном озабочен прежде всего судьбами Запада, и главный смысл его рассуждений состоит в противопоставлении Запада всему остальному миру по формуле "the west against the rest", т.е. Запад против остального мира.

По Хантингтону господству Запада приходит конец и на мировую арену выступают незападные государства, которые отвергают западные ценности и отстаивают собственные ценности и нормы. Продолжающееся сокращение материального могущества Запада еще больше уменьшает притягательность западных ценностей.

Потеряв могущественного врага в лице Советского Союза, который служил мощным мобилизующим фактором консолидации, Запад настойчиво ищет новых врагов. По мнению Хантингтона, особую опасность для Запада представляет ислам в силу демографического взрыва, культурного возрождения и отсутствия центрового государства, вокруг которого могли бы консолидироваться все исламские страны. Фактически ислам и Запад уже находятся в состоянии войны. Вторая серьезная опасность исходит из Азии, особенно из Китая. Если исламская опасность связана с неуправляемой энергией миллионов активных молодых мусульман, то азиатская опасность вытекает из господствующих там порядка и дисциплины, способствующих подъему азиатской экономики. Успехи в экономике укрепляют самоуверенность азиатских государств и их стремление влиять на судьбы мира.

Хантингтон выступает за дальнейшее сплочение, политическую, экономическую и военную интеграцию западных стран, расширение НАТО, вовлечение Латинской Америки в орбиту Запада и предотвращение дрейфа Японии в сторону Китая. Поскольку же главную опасность представляют исламская и китайская цивилизации, Западу следует поощрять гегемонию России в православном мире.

К настоящему времени в ТМО сложилась общая концепция международного конфликта и способов его преодоления субъектами конфликта и посредниками.

Одно из признанных в западной политической науке определений международного конфликта дано К. Райтом в середине 60-х годов: «Конфликт есть определенное отношение между государствами, которое может существовать на всех уровнях, в самых различных степенях. В широком смысле конфликт может быть подразделен на четыре стадии:

1. осознание несовместимости;

2. возрастающая напряженность;

3. давление без применения военной силы для разрешения несовместимости;

4. военная интервенция или война для навязывания решения.

Конфликт в узком смысле относится к ситуациям, в которых стороны предпринимают действия друг против друга, т.е. к двум последним стадиям конфликта в широком смысле».

Достоинством этого определения является рассмотрение международного конфликта как процесса, который проходит определенные стадии развития. Понятие «международный конфликт» шире понятия «война», которая является частным случаем международного конфликта.

Для обозначения такой фазы в развитии международного конфликта, когда противостояние сторон сопряжено с угрозой его перерастания в вооруженную борьбу, нередко используется понятие «международный кризис». По своим масштабам кризисы могут охватывать отношения между государствами одного региона, различных регионов, крупнейшими мировыми державами (например, Карибский кризис 1962 года). При неурегулированности кризисы либо перерастают в военные действия, либо переходят в латентное состояние, которое в дальнейшем способно порождать их вновь.

В период холодной войны понятия «конфликт» и «кризис» являлись практическим инструментарием для решения военно-политических проблем противостояния СССР и США, снижения вероятности ядерного столкновения между ними. Существовала возможность сочетать конфликтное поведение с сотрудничеством в жизненно важных областях, находить пути деэскалации конфликтов.

Субъекты конфликта . К ним относятся коалиции государств, отдельные государства, а также партии, организации и движения, борющиеся за предотвращение, завершение и разрешение различных видов конфликтов, связанных с отправлением властных функций. Атрибутом, основной характеристикой субъектов конфликта до последнего времени является сила. Под ней понимается способность одного субъекта конфликта заставить или убедить другого субъекта конфликта сделать то, что в другой ситуации он делать не стал бы. Иными словами, сила субъекта конфликта означает способность к принуждению (2).

Причинами международных конфликтов ученые называют:

» конкуренцию государств;

» несовпадение национальных интересов;

» территориальные притязания;

» социальную несправедливость в глобальном масштабе;

» неравномерное распределение в мире природных ресурсов;

» негативное восприятие сторонами друг друга;

» личную несовместимость руководителей и пр.

Для характеристики международных конфликтов используется различная терминология: «враждебность», «борьба», «кризис», «вооруженное противостояние» и пр. Общепринятого определения международного конфликта пока не существует из-за многообразия его признаков и свойств политического, экономического, социального, идеологического, дипломатического, военного и международно-правового характера.

Исследователи различают положительные и отрицательные функции международных конфликтов. К числу положительных относят:

♦ предотвращение стагнации в международных отношениях;

♦ стимулирование созидательных начал в поисках выходов из сложных ситуаций;

♦ определение степени рассогласованности интересов и целей государств;

♦ предотвращение более крупных конфликтов и обеспечение стабильности путем институционализации конфликтов малой интенсивности.

Деструктивные функции международных конфликтов усматриваются в том, что они:

Вызывают беспорядок, нестабильность и насилие;

Усиливают стрессовое состояние психики населения в странах-участницах;

Порождают возможность неэффективных политических решений.

Конспект статьи С. Хантингтона «Столкновение цивилизаций?».

— Хантингтон С. Столкновение цивилизаций // Полис. 1994. №1. с.33-48.

Основу статьи составляет утверждение автора о том, что центральной осью мировой политики в будущем станет конфликт между «Западом и остальным миром», и реакция незападных цивилизаций на западную мощь и ценности.

Что является осевым источником проблемы и основным источником конфликтов? Автор считает, что наиболее значимые конфликты глобальной политики будут разворачиваться между нациями и группами, принадлежащими к разным цивилизациям. Основным источником конфликтов станет не идеология и не экономика. Важнейшие границы, разделяющие человечество, и преобладающие источники конфликтов будут определяться культурой.

Каковы изменения характера конфликтов? В течение XVII-XIX вв. конфликты разворачивались главным образом между государями - королями, императорами, абсолютными и конституционными монархами, стремившимися расширить свой бюрократический аппарат, увеличить армии, укрепить экономическую мощь, а главное - присоединить новые земли к своим владениям. Но со времени первой мировой войны «войны между королями прекратились, и начались войны между народами». На современном этапе народы и правительства незападных цивилизаций уже не выступают как объекты западной колониальной политики, а наряду с Западом начинают сами двигать и творить историю.

Какова природа цивилизаций? Цивилизации определяются наличием общих черт объективного порядка, таких как язык, история, религия, обычаи, институты, - а также субъективной самоидентификацией людей. Можно определить цивилизацию как культурную общность наивысшего ранга, как самый широкий уровень культурной идентичности людей. Цивилизации могут смешиваться, накладываться одна на другую, включать субцивилизации. Западная цивилизация существует в двух основных вариантах: европейском и североамериканском, а исламская подразделяется на арабскую, турецкую и малайскую. Цивилизация может включать в себя несколько наций-государств, как в случае с западной, латиноамериканской или арабской цивилизациями, либо одно-единственное - как в случае с Японией. Границы между ними редко бывают четкими, но они реальны. Цивилизации динамичны: у них бывает подъем и упадок, они распадаются и сливаются. Большая часть человеческой истории - это история цивилизаций. Только 6 из21 цивилизаций сохранились до настоящего.

Почему неизбежно столкновение цивилизаций? По прогнозам С. Хантингтона, облик мира будет в значительной мере формироваться в ходе взаимодействия семи-восьми крупных цивилизаций. К ним относятся западная, конфуцианская, японская, исламская, индуистская, православно-славянская, латиноамериканская и, возможно, африканская цивилизации. Самые значительные конфликты будущего развернутся вдоль линий разлома между цивилизациями по ряду причин:

1. в силу глубоких различий между цивилизациями. Цивилизации несхожи по своей истории, языку, культуре, традициям и, что самое важное, - религии. Люди разных цивилизаций по-разному смотрят на отношения между Богом и человеком, индивидом и группой и т.п., имеют разные представления о соотносительной значимости прав и обязанностей, свободы и принуждения, равенства и иерархии. В течение столетий самые затяжные и кровопролитные конфликты порождались именно различиями между цивилизациями.

2. мир становится более тесным. Взаимодействие между народами разных цивилизаций усиливается, что ведет к росту цивилизационного самосознания, к углублению понимания различий между цивилизациями и общности в рамках цивилизации. Взаимодействие между представителями разных цивилизаций укрепляет их цивилизационное самосознание, а это, в свою очередь, обостряет уходящие в глубь истории или, по крайней мере, воспринимаемые таким образом разногласия и враждебность.

3. процессы экономической модернизации и социальных изменений во всем мире размывают традиционную идентификацию людей с местом жительства, одновременно ослабевает и роль нации-государства как источника идентификации. Образовавшиеся в результате лакуны по большей части заполняются религией, «реванш Бога», создает основу для идентификации и сопричастности с общностью, выходящей за рамки национальных границ - для объединения цивилизаций.

4. рост цивилизационного самосознания диктуется раздвоением роли Запада. С одной стороны, Запад находится на вершине своего могущества, а с другой, и возможно как раз поэтому, среди незападных цивилизаций происходит возврат к собственным корням. Во многих незападных странах идет интенсивный процесс девестернизации элит и их возврата к собственным культурным корням.

5. культурные особенности и различия менее подвержены изменениям, чем экономические и политические, и вследствие этого их сложнее разрешить либо свести к компромиссу.

6. усиливается экономический регионализм. Общность культуры явно способствует стремительному росту экономических связей между странами. Например, Япония наладила прочные связи с КНР, Гонконгом, Тайванем, Сингапуром. Таких же тесных экономических отношений с Америкой наладить невозможно.

Конфликт цивилизаций разворачивается на двух уровнях. На микроуровне группы, обитающие вдоль линий разлома между цивилизациями, ведут борьбу за земли и власть друг над другом. На макроуровне страны, относящиеся к разным цивилизациям, соперничают из-за влияния в военной и экономической сфере, борются за контроль над международными организациями и третьими странами, стараясь утвердить собственные политические и религиозные ценности.

Каковы линии разлома между цивилизациями?

Если в годы холодной войны основные очаги кризисов и кровопролития сосредоточивались вдоль политических и идеологических границ, то теперь они перемещаются на линии разлома между цивилизациями. Ликвидация идеологического раздела Европы с исчезновением «железного занавеса» сменилась возрождением ее культурного раздела на западное христианство, с одной стороны, и православие и ислам - с другой.

Важной разделительной линией в Европе является, восточная граница западного христианства, сложившаяся к 1500 г. Она пролегает вдоль нынешних границ между Россией и Финляндией, между прибалтийскими странами и Россией, рассекает Белоруссию и Украину, сворачивает западнее, отделяя Трансильванию от остальной части Румынии, а затем, проходя по Югославии, почти в точности совпадает с линией, ныне отделяющей Хорватию и Словению от остальной Югославии. На Балканах эта линия, совпадает с исторической границей между Габсбургской и Османской империями.

Севернее и западнее этой линии проживают протестанты и католики. У них - общий опыт европейской истории, их экономическое положение гораздо лучше, чем у людей, живущих восточнее. Сейчас они могут рассчитывать на более тесное сотрудничество в рамках единой европейской экономики и консолидацию демократических политических систем.

Восточнее и южнее этой линии живут православные христиане и мусульмане. Экономически они отстают от Запада и менее подготовлены к созданию устойчивых демократических политических систем.

Все военные конфликты XX века происходили на границе цивилизаций: в Персидском заливе, в Средней Азии и на Кавказе, между Пакистаном и Индией. Культурные различия усиливают экономический конфликт между этими странами. Исторически сложившиеся границы между цивилизациями евразийского континента находятся в состоянии конфликта. Особого накала эти конфликты достигают по границам исламского мира, на пространстве между Северной Африкой и Средней Азией. Но насилие практикуется и в конфликтах между мусульманами, с одной стороны, и православными сербами на Балканах, евреями в Израиле, индусами в Индии, буддистами в Бирме и католиками на Филиппинах - с другой.

Что такое синдром «братских стран» и где он проявляется?

Группы или страны, принадлежащие к одной цивилизации, оказавшись вовлеченными в войну с людьми другой цивилизации, пытаются заручиться поддержкой представителей своей цивилизации. По мере формирования нового мирового порядка, принадлежность к одной цивилизации или, как выразился X. Д.С.Гринвэй, «синдром братских стран» приходит на смену политической идеологии и традиционным соображениям поддержания баланса сил в качестве основного принципа сотрудничества и коалиций. О постепенном возникновении этого синдрома свидетельствуют все конфликты последнего времени - в Персидском заливе, на Кавказе, в Боснии.

1. В ходе конфликта в Персидском заливе одна арабская страна вторглась в другую, а затем вступила в борьбу с коалицией арабских, западных и прочих стран. Хотя открыто на сторону Саддама Хусейна встали лишь немногие мусульманские правительства, но неофициально его поддержали правящие элиты многих арабских стран, и он получил огромную популярность среди широких слоев арабского населения. Заявление «Это не мир воюет против Ирака, это Запад воюет против ислама»ярко характеризует характер конфликта.

2. Синдром «братских стран» проявляется также в конфликтах на территории бывшего Советского Союза. Военные успехи армян в 1992-1993 годах подтолкнули Турцию к усиленной поддержке родственного ей в религиозном, этническом и языковом отношении Азербайджана. Военно-воздушные силы Турции совершают разведывательные полеты вдоль армянской границы. Турция задерживает поставки продовольствия и воздушные рейсы в Армению. Турция и Иран объявили, что они не допустят расчленения Азербайджана.

3. Война в бывшей Югославии. Здесь западная общественность проявила симпатии и поддержку боснийских мусульман, а также ужас и отвращение к зверствам, творимым сербами. В тоже время ее мало взволновали нападения на мусульман со стороны хорватов и расчленение Боснии и Герцеговины. Таким образом, ведущие страны европейской цивилизации (Германия, США, Ватикан) сплотились для поддержки своих единоверцев. Правительство Бориса Ельцина пыталось придерживаться политики середины, чтобы не испортить отношения с православными сербами и в то же время не противопоставить Россию Западу. Сегодня конфликт в Югославии вызывает вмешательство стран, которые делятся на мусульманские, православные и западнохристианские.

Конфликты и насилие возможны и между странами, принадлежащими к одной цивилизации, а также внутри этих стран. Но они, как правило, не столь интенсивны и всеобъемлющи, как конфликты между цивилизациями. По прогнозам С. Хантингтона, следующая мировая война, если она разразится, будет войной между цивилизациями.

Источники конфликтов между Западом и остальным миром.

Запад использует международные организации, военную мощь и финансовые ресурсы для того, чтобы править миром, утверждая свое превосходство, защищая западные интересы и утверждая западные политические и экономические ценности. Одним из источников конфликта между Западом и другими цивилизациями стали различия в масштабах власти и борьба за военную, экономическую и политическую власть Другой источник конфликта - различия в культуре, в базовых ценностях и верованиях, т.к. ценности, имеющие первостепенную важность на Западе, гораздо менее важны в остальном мире.

Три сценария политики незападных стран: 1. незападные страны могут взять курс на изоляцию - оградить свои страны от западного проникновения и разложения и в сущности устраниться от участия в жизни мирового сообщества, где доминирует Запад. Но за такую политику приходится платить слишком высокую цену, и лишь немногие страны приняли ее в полном объеме; 2. возможность попробовать примкнуть к Западу и принять его ценности и институты;3. попытка создать противовес Западу, развивая экономическую и военную мощь и сотрудничая с другими незападными странами против Запада. Одновременно можно сохранять исконные национальные ценности и институты - иными словами, модернизироваться, но не вестернизироваться.

Примеры расколотых стран.

Существуют внутренне расколотые страны - относительно однородные в культурном отношении, но в которых нет согласия по вопросу о том, к какой именно цивилизации они принадлежат. Самый яркий пример расколотой изнутри страны - Турция. Турецкое руководство конца XX в. причисляет свою страну к современным нациям-государствам западного типа. Оно сделало Турцию союзником Запада по НАТО и во время войны в Персидском заливе, оно добивается принятия страны в Европейское Сообщество. В то же самое время отдельные элементы турецкого общества поддерживают возрождение исламских традиций и утверждают, что в своей основе Турция - это ближневосточное мусульманское государство.

В сходном положении оказалась в последнее десятилетие и Мексика. Если Турция отказалась от своего исторического противостояния Европе и попыталась присоединиться к ней, то Мексика, которая ранее идентифицировала себя через противостояние Соединенным Штатам, теперь старается подражать этой стране и стремится войти в североамериканскую зону свободной торговли (НАФТА). Исторически внутренний раскол глубже всего затронул Турцию. Для Соединенных Штатов ближайшая расколотая изнутри страна - Мексика. В глобальном же масштабе самой значительной расколотой страной остается Россия. Вопрос о том, является ли Россия частью Запада, или она возглавляет свою особую, православно-славянскую цивилизацию, на протяжении российской истории ставился неоднократно. После победы коммунистов проблема еще больше запуталась: взяв на вооружение западную идеологию, коммунисты приспособили ее к российским условиям и затем от имени этой идеологии бросили вызов Западу. Коммунистическое господство сняло с повестки дня исторический спор между западниками и славянофилами. Но после дискредитации коммунизма русский народ вновь столкнулся с этой проблемой.

Президент Ельцин также заимствовал западные принципы и цели, стараясь превратить Россию в «нормальную» страну западного мира. Однако и правящая элита, и широкие массы российского общества расходились во мнениях по этому пункту. В начале 90-х годов, как и на протяжении почти всей своей истории, Россия остается внутренне расколотой страной в метаниях между Западом и Востоком.

Чтобы расколотая изнутри страна смогла заново обрести свою культурную идентичность, должны быть соблюдены три условия. 1. необходимо, чтобы политическая и экономическая элита этой страны в целом поддерживала и приветствовала такой шаг. 2. ее народ должен быть согласен, пусть неохотно, на принятие новой идентичности. 3. господствующие группы той цивилизации, в которую расколотая страна пытается влиться, должны быть готовы принять «новообращенного». В случае Мексики соблюдены все три условия. В случае Турции - первые два. И совсем неясно, по мнению Хантингтона, обстоит дело с Россией, желающей присоединиться к Западу.

Что такое конфуцианско-исламский блок?

Конфуцианско-исламский — военный блок. Его цель - содействовать своим членам в приобретении оружия и военных технологий, необходимых для создания противовеса военной мощи Запада. Будет ли он долговечным - неизвестно. Между исламско-конфуцианскими странами и Западом разворачивается новый виток гонки вооружений. На предыдущем этапе каждая сторона разрабатывала и производила оружие с целью добиться равновесия или превосходства над другой стороной. Сейчас же одна сторона разрабатывает и производит новые виды оружия, а другая пытается ограничить и предотвратить такое наращивание вооружений, одновременно сокращая собственный военный потенциал.

Каковы выводы для Запада?

Автор выдвигает гипотезу о том, что 1) противоречия между цивилизациями важны и реальны; 2) цивилизационное самосознание возрастает; 3) конфликт между цивилизациями придет на смену идеологическим и другим формам конфликтов в качестве преобладающей формы глобального конфликта; 4) международные отношения, исторически являвшиеся игрой в рамках западной цивилизации, будут все больше девестернизироваться; 5) международные институты в области политики, экономики и безопасности будут складываться скорее внутри цивилизаций, чем между ними; 6) конфликты между группами, относящимися к разным цивилизациям, будут более частыми, затяжными и кровопролитными, чем конфликты внутри одной цивилизации; 7) вооруженные конфликты между группами, принадлежащими к разным цивилизациям, станут наиболее вероятным потенциальным источником мировых войн; 8) главными осями международной политики станут отношения между Западом и остальным миром; 9) в ближайшем будущем основным очагом конфликтов будут взаимоотношения между Западом и рядом исламско-конфуцианских стран.

Автор считает, что Западу нужно ориентироваться на долгосрочную перспективу международных отношений, необходимо считаться с другими цивилизациями, близкими по своей мощи, но отличными по своим ценностям и интересам. От Запада потребуется и более глубокое понимание фундаментальных религиозных и философских основ этих цивилизаций. Он должен будет понять, как люди этих цивилизаций представляют себе собственные интересы.

«Столкновение цивилизаций и преобразование мирового поряд- ка»(англ. The Clash of Civilizations and the Remaking of World Order; 1996) - историко-философский трактат С. Хантингтона, посвящённый миру поеле холодной войны. Эта книга стала продолжением и развитием идей автора, изложенных в его более ранней работе - статье «Столкновение цивилизаций?» (The Clash of Civilizations?), опубликованной в 1993 г. в американском политологическом журнале «Международные отношения» (Foreign Affairs). Обосновал идею многополюсного мира. Статья Самюэля Хантингтона была опубликована в 1993 году и стала одним из самых влиятельных трудов по теории международных отношений.

За годы, прошедшие с ее публикации, многие положения труда Хантингтона оказались пророческими: так он верно предсказал приход к власти исламистов в результате демократизации Арабского мира, цивилизационную разорванность Украины (которую мы сейчас наблюдаем в виде Евромайдана), нарастающую гегемонию Китая (в 1993 г. предположение о строительстве авианосца в Китае звучало фантастически, в прошлом году он был пущен в строй), метания между цивилизационным выбором в России, реванш ислама в Турции и многое другое.

Книгу Самюэля Хантингтона «Столкновение цивилизаций» называют первой пробой практического применения новых смыслов, вложенных в понятие «цивилизация» во второй половине XX века. Отказ от бинарной формулы «цивилизация - варварство» после Второй мировой войны, окончательное утверждение тезиса о том, что цивилизация определяется культурой, влёк за собой новую форму «цивилизованного». Главной сложностью поставленной проблемы стали классификация и география цивилизаций.

Цивилизация представляет собой культурную сущность. Деревни, регионы, этнические группы, народы, религиозные общины - все они обладают своей особой культурой, отражающей различные уровни культурной неоднородности. Деревня в Южной Италии по своей культуре может отличаться от такой же деревни в Северной Италии, но при этом они остаются именно итальянскими селами, их не спутаешь с немецкими. В свою очередь европейские страны имеют общие культурные черты, которые отличают их от китайского или арабского мира.

Основные тезисы теории «столкновение цивилизаций» можно изложить следующим образом.

• 1. С. Хантингтон утверждает, что принадлежность к определенной цивилизации является самым важным уровнем самоидентификации личности и что различия между цивилизациями не только реальные, но и фундаментальные; цивилизации отличаются друг от друга историческим прошлым, культурой, обычаями и, самое главное, религиозной принадлежностью; в будущем цивилизационная и/или религиозная принадлежность будет играть ключевую роль.
• 2. Согласно мнению ученого, в новую эпоху, наступившую после окончания холодной войны, основными источниками конфликтов и противостояний будут не различия в идеологиях и политических взглядах, а различия в религиях и культурах, «в будущем самые кровопролитные конфликты будут происходить вдоль границ разделяющих цивилизации друг от друга». Хотя национальные государства и в будущем будут оставаться наиболее важными акторами международных отношений, конфликты в основной своей массе будут происходить между государствами, нациями и обществами, представляющими различные цивилизации, конфессии. Одним словом, «границы, разделяющие различные цивилизации будут одновременно границами конфликтов и столкновений».
• 3. Более того, главной осью международной политики будут отношения между Западом и «другими». Выражаясь словами самого С. Хантингтона, «вместо железного занавеса идеологий в будущем будет установлен «бархатный занавес» религий (цивилизаций)».
• 4. В средне-срочной перспективе основная борьба завяжется между Западом и странами, принадлежащими к «исламской» или «конфуцианской» цивилизациям. Но намного вероятнее столкновение «Запада» с «исламской» цивилизацией.

Западный мир, арабский регион и Китай не являются частями более широкой культурной общности. Они представляют собой цивилизации.

В представлении С. Хантингтона сущность цивилизаций состоит:

• 1. цивилизация - культурная общность наивысшего ранга, самый широкий уровень культурной идентичности людей;
• 2. цивилизации определяются наличием общих черт объективного порядка, таких как язык, история, религия, обычаи, институты, а также субъективной самоидентификацией людей. Есть различные уровни самоидентификации: так житель Рима может характеризовать себя как римлянина, итальянца, католика, христианина, европейца, человека западного мира;
• 3. Цивилизация - это самый широкий уровень общности, с которой он себя соотносит. Культурная самоидентификация людей может меняться, и в результате меняются состав и границы той или иной цивилизации.

Цивилизация может охватывать большую массу людей, например, Китай, о котором Л. Пай как-то сказал: «Это цивилизация, которая выдает себя за страну». Но она может быть и весьма малочисленной - как цивилизация англоязычных жителей островов Карибского бассейна. Цивилизация может включать в себя несколько наций - государств, как в случае с западной, латино-американской или арабской цивилизациями, либо одной- единственной - как в случае с Японией. Очевидно, что цивилизации могут смешиваться, накладываться одна на другую, включать субцивилизации. Западная цивилизация существует в двух основных вариантах: европейском и североамериканском, а исламская подразделяется на арабскую, турецкую и малайскую. Несмотря на все это, цивилизации представляют собой определённые целостности. Границы между ними редко бывают чёткими, но они реальны.

Цивилизации динамичны: у них бывает подъём и упадок, они распадаются и сливаются. И, как известно каждому студенту - историку, цивилизации исчезают, их затягивают пески времени.

На Западе принято считать, что нации - государства - главные действующие лица на международной арене. Но они выступают в этой роли лишь несколько столетий. Большая часть человеческой истории - это история цивилизаций. По подсчётам А. Тойнби, история человечества знала 21 цивилизацию. Только шесть из них существуют в современном мире.

Идентичность на уровне цивилизации будет становиться всё более важной, и облик мира будет в значительной мере формироваться в ходе взаимодействия семи - восьми крупных цивилизаций.

К ним относятся:

• Западная цивилизация.
• Индуистская цивилизация.
• Исламская цивилизация.
• Конфуцианская цивилизация.
• Латино-американская цивилизация.
• Православно-славянская цивилизация.
• Японская цивилизация.
• Африканская цивилизация (возможно).

С. Хантингтон выделяет шесть современных цивилизаций: индуистскую, исламскую, японскую, православную, китайскую и западную. В дополнение к ним он считает возможным говорить еще о двух цивилизациях: африканской и латиноамериканской.

Основной тезис С. Хантингтона состоит в следующем: «В мире после холодной войны самые важные различия между народами - не идеологические, политические или экономические, а культурные». Люди начинают идентифицировать себя не с государством или нацией, а с более широким культурным образованием - цивилизацией, ибо цивилизационные различия, сложившиеся столетиями, «более фундаментальны, чем различия между политическими идеологиями и политическими режимами... Религия разделяет людей сильнее, чем этническая принадлежность. Человек может быть полуфранцу- зом и полуарабом и даже гражданином обеих этих стран (Франции и Алжира). Куда сложнее быть полукатоликом и полумусульманином».

Наиболее значительные конфликты будущего развернутся вдоль линий разлома между цивилизациями.

Во-первых, различия между цивилизациями не просто реальны. Они - наиболее существенны. Цивилизации несхожи по своей истории, языку, культуре, традициям и, что самое важное - религии. Люди разных цивилизаций по-разному смотрят на отношения между Богом и человеком, индивидом и группой, гражданином и государством, родителями и детьми, мужем и женой, имеют разные представления о соотносительной значимости прав и обязанностей, свободы и принуждения, равенства и иерархии.

Эти различия складывались столетиями. Они не исчезнут в обозримом будущем. Они более фундаментальны, чем различия между политическими идеологиями и политическими режимами. Конечно, различия не обязательно предполагают конфликт, а конфликт не обязательно означает насилие. Однако в течение столетий самые затяжные и кровопролитные конфликты порождались именно различиями между цивилизациями.

Во-вторых, мир становится более тесным. Взаимодействие между народами разных цивилизаций усиливается. Это ведёт к росту цивилизационного самосознания, к углублению понимания различий между цивилизациями и общности в рамках цивилизации. Североафриканская иммиграция во Францию вызвала у французов враждебное отношение, и в то же время укрепила доброжелательность к другим иммигрантам - «добропорядочным католикам и европейцам из Польши». Американцы гораздо болезненнее реагируют на японские капиталовложения, чем на куда более крупные инвестиции из Канады и европейских стран.

Все происходит по сценарию, описанному Д. Хорвицем: «В восточных районах Нигерии человек народности ибо может быть ибо - оуэрри, либо же ибо - онича. Но в Лагосе он будет просто ибо. В Лондоне он будет нигерийцем. А в Нью-Йорке - африканцем». Взаимодействие между представителями разных цивилизаций укрепляет их цивилизационное самосознание, а это, в свою очередь, обостряет уходящие вглубь истории или, по крайней мере, воспринимаемые таким образом разногласия и враждебность.

В-третьих, процессы экономической модернизации и социальных изменений во всём мире размывают традиционную идентификацию людей с местом жительства, одновременно ослабевает и роль нации-государства как источника идентификации. Образовавшиеся в результате лакуны по большей части заполняются религией, нередко в форме фундаменталистских движений. Подобные движения сложились не только в исламе, но и в западном христианстве, иудаизме, буддизме, индуизме.

В большинстве стран и конфессий фундаментализм поддерживают образованные молодые люди, высококвалифицированные специалисты из средних классов, лица свободных профессий, бизнесмены. Как заметил Г. Вайгель, «десекуляризация мира - одно из доминирующих социальных явлений конца XX века». Возрождение религии, или, говоря словами Ж. Кепеля, «реванш Бога», создаёт основу для идентификации и сопричастности с общностью, выходящей за рамки национальных границ - для объединения цивилизаций.

В-четвертых, рост цивилизационного самосознания диктуется раздвоением роли Запада. С одной стороны, Запад находится на вершине своего могущества, а с другой, и возможно как раз поэтому, среди не западных цивилизаций происходит возврат к собственным корням.

Всё чаще приходится слышать о «возврате в Азию» Японии, о конце влияния идей Неру и «индуизации» Индии, о провале западных идей социализма и национализма в «реисламизации» Ближнего Востока, а в последнее время и споры о вестернизации или же русификации России. На вершине своего могущества Запад сталкивается с незападными странами, у которых достаточно стремления, воли и ресурсов, чтобы придать миру незападный облик.

В прошлом элиты не западных стран обычно состояли из людей, в наибольшей степени связанных с Западом, получивших образование в Оксфорде, Сорбонне или Сандхерсте, и усвоивших западные ценности и стиль жизни. Население же этих стран, как правило, сохраняло неразрывную связь со своей исконной культурой. Но сейчас все переменилось. Во многих не западных странах идёт интенсивный процесс девестернизации элит и их возврата к собственным культурным корням. И одновременно с этим западные, главным образом американские обычаи, стиль жизни и культура приобретают популярность среди широких слоёв населения.

В - пятых, культурные особенности и различия менее подвержены изменениям, чем экономические и политические, и вследствие этого их сложнее разрешить либо свести к компромиссу. В бывшем Советском Союзе коммунисты могут стать демократами, богатые превратиться в бедных, а бедняки - в богачей, но русские при всём желании не смогут стать эстонцами, а азербайджанцы - армянами.

← Вернуться