18 августа 1860 в интеллигентной еврейской семье, жившей на западной окраине России, вблизи пограничного пункта Вержболово, родился второй сын, названный родителями Исаак. Отец будущего художника имел образование раввинского училища, но не смог добиться успеха на этом поприще и служил на разных незначительных должностях российской железной дороги. Пытаясь устроиться получше, семья все время кочевала по железнодорожным станциям, что не приносило никакого положительного результата.
Нищета и потери
Как вспоминал сам художник, с каждым годом, с каждым новым местом, жизнь становилась все тяжелее. Пытаясь исправить бедственное положение семьи, отец занимался самообразованием и в остававшееся от работы время изучал французский и немецкий языки. В таких условиях, на переподготовку ушли годы кропотливого труда.
Применение своим новым знаниям Илья Левитан нашёл, когда по заказу русского правительства французская строительная компания начала закладку в местечке Ковио железнодорожного моста через реку Неман. На эту стройку и устроился отец семейства Левитанов переводчиком. Однако денег это ему почти не приносило. Даже стараясь давать частные уроки иностранного языка детям богатых родителей, Илья не имел средств, чтобы отправить своих двоих детей в начальную школу. Ему пришлось обучать их самостоятельно.
В семье Левитанов было два старших сына и две дочери. Постоянное полунищенское существование и попытки отца вывести сыновей в люди заставили их в конце 1860-х перебраться в Москву.
Тем не менее, даже здесь Илье Левитану не удалось найти никакой постоянной должности. Он так и перебивался частными уроками иностранных языков, пока все семейство ютилось в тесной маленькой квартирке на краю города.
Холодное и убогое жилье, расположенное под самой крышей здания на четвертом этаже, имело одно преимущество – из его высоких окон открывался потрясающий вид на город. Здесь восход занимался раньше, а закат горел дольше. Это и было единственной отдушиной для поэтически - созерцательной натуры будущего художника в его унылой и полуголодной жизни.
Способности к рисованию рано проявились у обоих сыновей Левитана. Мальчики всегда с большой радостью и азартом вместе рисовали и лепили. Отец семейства со снисхождением относился к их совместному увлечению и отправил в 1870 году своего старшего сына Авеля в Московское училище живописи и зодчества. С этого момента Исаак стал постоянным спутником брата, он всегда сопровождал его на пленэр.
Когда подошел возраст, Исаак Левитан и сам поступил в то же учебное заведение.
В то время в МУЖВИЗе среди студентов преобладали дети малоимущих, крестьян и ремесленников. Но даже здесь, где трудно было удивить кого-то бедностью, семья Левитанов стала отдельной темой насмешек. Этому способствовали и застенчивость, и скрытность юношей, которая ещё больше раззадоривала студентов. Причем, положение мальчиков только ухудшалось, после смерти их матери в 1875 году, казалось, жить стало почти невозможно.
В своих воспоминаниях художник рассказывал, что часто ему просто некуда было идти после занятий. Он пытался спрятаться в классе от ночного сторожа за мольбертами или портьерами, чтобы переночевать в тепле. Но гораздо чаще Левитана выставляли на улицу, и ему приходилось мерзнуть на лавочке или всю ночь бродил по безлюдному городу.
Через два года такой бесприютной жизни юноша, вместе со своим отцом, попал в больницу. Диагноз у обоих был страшный - брюшной тиф. Молодость помогла Исааку выжить и даже вернуться к учебе, а вот Илья Левитан скончался на больничной койке. После смерти отца, дети окончательно лишись каких-либо средств к существованию. Они больше не имели никакой возможности вносить даже ту мизерную плату, которая была установлена в училище.
И вот здесь, Исааку впервые в жизни повезло – ему попались прекрасные учителя. Мальчик с самого начала обучения оказался в натурном классе, в котором преподавал Василий Григорьевич Перов. Известный «передвижник» открыто объявлял себя гласом всех обездоленных, оскорбленных и страдающих. А когда он практически возглавил училище, в это здание на Мясницкой, знаменитое своим масонским прошлым, ворвалась вся талантливая московская молодежь.
Юное дарование
Но, надо признать, что юный Левитан брал своих педагогов не только жалостью. Попечительский совет избавил его от необходимости вносить плату за обучение и даже рекомендовал его для получения стипендии князя Долгорукова, генерал-губернатора Москвы, вовсе не из человеколюбия, а потому, что трудолюбие, наблюдательность и поэтичность натуры молодого художника, заинтересовали руководителя пейзажной мастерской, художника Алексея Кондратьевича Саврасова. Впечатленный пейзажами юноши, он практически переманил его в свой класс.
Переживший всю боль и страдания нишей голодной жизни и смерти родителей, Исаак смог сохранить душевную чистоту и чуткость. Оказавшись в классе Саврасова, он всем нутром воспринял самое главное наставление любимого учителя: «.. .пишите, изучайте, но главное - чувствуйте!».
Вот это редкое умение чувствовать природу довольно рано принесло живописцу первые плоды. На ученической выставке его работа «Осенний день. Сокольники» (1879 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва) не просто была замечена и оценена зрителями, но и заинтересовала самого Павла Михайловича Третьякова, знаменитого знатока искусства и коллекционера, считавшего главным в живописи не столько красоту, сколько поэзию, правду души.
Аллея пустынного парка, усыпанная опавшими листьями и женская фигурка, одетая в черное навевают печальное чувство осеннего увядания, сожаления о прошедшем и одиночества. Ярко-желтые молодые деревца, пестрящие вдоль плавно изгибающейся аллеи, резко контрастируют с хмурым хвойным лесом. Прекрасно написаны облака, плывущие по пасмурному небу, которые создают атмосферу сырой холодной погоды, и совершенно превосходно выписана разноцветная осенняя листва.
Написана в 1880 году картина «Осень. Охотник» (Тверская областная картинная галерея), схожа по настроению с предыдущей. Благодаря аналогичному композиционному построению с резким перспективным сокращением, оба произведения имеют глубину и пространство. Только хаотично усеянная опавшими желтыми листьями тропинка, по которой вдалеке идет охотник, сопровождаемый собакой, придает этой картине немного более мажорное звучание.
Картины Левитана, отличающиеся спокойным повествовательным характером, читаются, как литературные произведения. Две его студенческие работы смогли выразить эту редкую черту, ставшую отличительной особенностью всех последующих пейзажей живописца.
Вскоре у Левитана наступила полоса новых трудностей. Его более-менее стабилизировавшееся положение вновь было нарушено. Совет профессоров училища неожиданно уволил любимого педагога Исаака - Саврасова, и молодые пейзажисты остались без мастера.
Это было в 1882, когда юный художник уже закончил одно из лучших своих произведений - «Весна в лесу» (Государственная Третьяковская галерея, Москва). Полотно с удивительной легкостью передает состояние робкого пробуждения природы от зимней спячки. Первая зелень травы около спокойного ручья и только показавшиеся на ветвях деревьев листочки создают поэтическую и умиротворенную атмосферу. Тонкие стебли и ветки деревьев, склоняющиеся с обеих сторон над водой, образуют тенистое пространство, удивительно точно предающее дыхание леса.
Прошло немного времени и ученикам представили их нового педагога. В МУЖВИЗ пришел талантливый художник Василий Дмитриевич Поленов, который не только привнес сюда своё видение натуры, но и всеял в студентов воодушевление и оптимизм. Супруга Поленова была родственницей богатого промышленника и известного мецената Саввы Ивановича Мамонтова. Иногда Василий Дмитриевич, направляясь в его усадьбу Абрамцево, где мечтала побывать вся художественная элита Москвы, брал с собой своих самых талантливых учеников.
Однажды, ими оказались Константин Коровин и Исаак Левитан. Веселая творческая атмосфера богатой усадьбы и благожелательное отношение к талантам поразили молодых художников. Мамонтов, который был великолепным певцом и страстным поклонником оперы, устраивал грандиозные домашние спектакли. Его мечтой было создание собственного музыкального театра.
Именно дружеские отношения с «Саввой Великолепным» позже дали Левитану возможность попробовать себя на поприще театрального декоратора. Знакомства, приобретенные молодым художником в доме мецената, упрочило его положение в художественной среде. К сожалению, прекрасный период относительной финансовой и эмоциональной свободы очень быстро закончился. Умер Василий Перов, и в демократически настроенном МУЖВИЗе начались склоки и интриги.
Период разочарований
Уже в начале 1884 года, несмотря на успешную сдачу экзаменов, Исаак Левитан был отчислен из училища за систематическое непосещение занятий. Попечительский совет предложил молодому художнику «не классный» диплом, дающий единственную возможность - стать учителем рисования. Левитан был в отчаянии. В порыве чувств он покидает Москву и уезжает в Саввинскую слободу под Звенигородом, великолепную природу которой ему расхваливали товарищи по училищу. В этом чудесном месте он создает прекрасные пейзажи «Саввинская слобода под Звенигородом» и «Мостик. Саввинская слобода» (обе – 1884 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва).
Полотна совершенно разные по состоянию, но обладающие дыханием свежести и удивительно поэтические. Под холодным, почти прозрачным небом, из-под только что сошедшего снега кое-где пробиваются первые ростки зелени, а на заднем плане видны ещё обнаженные деревья, начинающие покрываться нежными листиками. Под ярким солнцем весело поблескивает неширокая речка, с перекинутым через нее дощатым мостиком. Состояние ожидания весны рождает надежду на лучшее будущее.
В жизни Левитана, как практически всегда, настало сложное время. Художник страдал от одиночества, не имея ни жилья, ни постоянной работы. Отношения с братом Авелем уже в студенческие годы строились по принципу «каждый сам за себя». В результате, замкнутый, чувствовавший себя неудачником, на фоне своих однокашников Исаак поддерживал теплые отношения только с Николаем Чеховым, который также был отчислен из МУЖВИЗа и обладал таким же неуравновешенным характером, как и сам Левитан. Недалеко от дачи Чеховых и поселился молодой художник. Правда, теперь, он сошелся с братом своего сокурсника – Антоном и его сестрой Марией.
Мария Чехова стала первой любовью Левитана, но ему не удалось заслужить её взаимности. Кроме того, сам Антон не советовал сестре связывать свою жизнь с человеком, будущее которого непонятно. Исаак сильно страдал и пребывал в состоянии депрессии. Вероятно, только частое пребывание в доме Чеховых, в котором он мог видеть любимую девушку и отвлекаться от собственных мыслей, уберегло художника от попытки суицида. Хорошо, что Антон помогал художнику справляться с мрачными настроениями и бороться с тяжелыми болезнями, преследовавшими Левитана.
Через два года своего пребывания в Саввинской слободе, весной 1886, оправившийся от болезней и получивший хорошие деньги за создание декораций Частной оперы Мамонтова, Исаак решает уехать в Крым. Художник провел на полуострове более двух месяцев а вернувшись, поразил своих друзей количеством созданных там работ.
Первый успех
Все крымские полотна Левитана, представленные на московских выставках, очень быстро были раскуплены. Две картины, в их числе - «Сакля в Алупке» (Государственная Третьяковская галерея, Москва), приобрёл для своей коллекции Павел Третьяков.
Первый раз за все творчество художника, вместо холодных полупрозрачных облаков на его работах появилось ярко-синее небо, под которым стоит необычное полуразвалившееся глинобитное татарское жилище, контрастирующее с серовато-белой скалой на заднем плане. Несмотря на то, что вся композиция словно пронизана солнечными лучами, наполнена звенящими цветовыми пятнами, так характерными для южных пейзажей, Левитану в совершенстве удалось передать ощущение зноя и горячего песка. В таких произведениях живописца проявляется главное качество его творений: они обладают редкой эмоциональной чувствительностью ко всем движениям цвета и света. Даже самый непритязательный пейзажный мотив Левитан умел передать с особым настроением, создавая ощущение некого скрытого нерва.
К таким полотнам относится «Заросший пруд» (1887 год, Государственный Русский музей, Санкт - Петербург). Здесь художнику удалось передать тонкое состояние потаенной грусти, проступающей сквозь состояние задумчивости. Отражающиеся в воде чёрные стволы деревьев таинственно исчезают под слоем ряски, создавая впечатление безысходности.
Впечатляет колористическое решение полотна, построенное на бесчисленном количестве оттенков зеленого цвета. Этот прием позволил живописцу добиться абсолютной реалистичности в изображении склонившихся к траве ветвей деревьев и кустарников, темной поверхности пруда, затянутой ряской и перспективы далекого луга на фоне пасмурного неба, которое тоже решено в прозрачной зеленовато – голубоватой палитре. Очевидно, художника захватывала подобная возможность сначала глазом, а потом и кистью проследить и передать тональность летней зелени, которую успело подсушить солнце, а пруд напоил влагой.
Успех крымских пейзажей позволил Левитана немного улучшить свой быт. Теперь он мог снимать в Москве жилье и позволить себе бывать в домах у разных интересных людей. Многие знатные московские дома того времени устраивали пышные вечера, куда приглашали знаменитых литераторов, художников и музыкантов. На одном из подобных званых ужинов Исаака представили Софье Петровне Кувшинниковой и её супругу.
В доме Кувшинниковых любили бывать артисты Малого театра Ленский и Ермолова, поэт и писатель Гиляровский, и Антон Чехов. Сильно интересовавшаяся живописью Софья Петровна попросила Левитана дать ей несколько уроков, после которых, их дружеские отношения стали чем-то большим. Экстравагантная женщина, которая была намного старше живописца, кроме искусства высоко ценила личную свободу и имела склонность к эпатажу. Софья Петровна, очевидно, полюбила этого грустного и неуравновешенного человека. Она окружила своего молодого возлюбленного вниманием и заботой, всячески поддерживая его. К этому периоду творчества относится произведение Левитана «Березовая роща» (1885 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва).
В этом полотне живописцу удалось замечательно передать игру света и тени в залитой солнцем густой зеленой роще. Эту картину часто называют образцом русского импрессионизма. Левитан живо и достоверно воспроизвел пронизанное теплом и светом сиюминутное настроение летней изменчивой природы нашей родины.
В работе прослеживается влияние творчества любимого художника Левитана - Камиля Коро, который называл «пейзаж состоянием души» автора.
«Волжские» работы
Вскоре, Исаак совершил путешествие по великой русской реке – Волге. Это было в 1887 и 1888 году. В поездке художника сопровождала Кувшинникова. В творчестве многих русских художников Волга традиционно являлась важной вехой, она вдохновляла Алексея Саврасова, Илью Репина, Федора Васильева.
Правда, первые впечатления от великой реки художника разочаровали, зато во второй поездке ему с парохода удалось разглядеть небольшой живописный городок на берегу, который растянулся между двумя изгибами реки. Это был Плёс, окрестности которого впоследствии запечатлел на своих картинах живописец.
Полотно «Вечер. Золотой Плёс» (1889 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва) дышит ощущением тихого счастья, проступающего сквозь вибрирующий влажный вечерний воздух. Вид на церковь с часовней, рядом с которой стоит небольшой домик с красной крышей, в котором художник снимал этаж вместе с Софьей Петровной, запечатлен с Петропавловской горы.
Нежный, золотисто-розоватый туман на закатном солнце, обволакивает Плёс, голубовато-белые стены колокольни на фоне мягкого розоватого неба, сочная зелень пологого склона - все полотно наполнено чувством гармонии природы и человеческого бытия. Учитывая масштабность работы, живописец изобразил великую реку отнюдь не торжественно и пафосно, как можно увидеть в работах большинства русских мастеров, а на удивление тепло и умиротворенно.
Именно чувством душевной теплоты наполнены все детали картины, даже белая собака, едва виднеющаяся среди высокой травы на первом плане, и та выглядит необычайно трогательно.
В 1889 году Левитан пишет ещё одно полотно, посвященное волжским впечатлениям - «После дождя. Плёс» (Государственная Третьяковская галерея, Москва). Картина будто насыщенная влагой, поражает мастерской передачей атмосферы и потрясающей выразительностью. Глядя на нее, сразу чувствуешь это необыкновенно спокойное состояние природы после бури. Трава ещё блестит от дождя, ветер гонит по поверхности Волги мягкую серебристую рябь, атмосфера холода не заглушает робкой надежды на тепло, переданную художником через косые лучи солнца, проглядывающие сквозь рваные облака.
В итоге, волжские просторы полюбились живописцу. Впоследствии он часто возвращался к ним. Но даже одни и те же мотивы, у Левитана были переданы всегда по-новому, наполненные разными эмоциями и ощущениями. Стараясь привнести в свои картины нечто большее, Левитан постепенно переходит от лиричности к философии, все более размышляя над судьбами человеческими.
Произведение «Золотая осень. Слободка» (1889 год, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург) все ещё наполнено более лирическим, созерцательным настроением. Осенние деревья ослепительно «горят» под все ещё теплым осенним солнцем. Этот костер из красоты природы является единственным украшением унылых покосившихся серо-коричневых деревенских домиков. Тем не менее, даже здесь чувствуется гармония сельской жизни, рождаемая её неразрывной связью с природой.
Неутомимая Софья Петровна однажды уговорила Левитана, воспитанного в традициях иудаизма, посетить православный храм в день Святой Троицы. Там художник был поражен простотой и искренностью праздничной молитвы. Он даже прослезился, объяснив это тем, что это не «православная, а какая-то мировая молитва»!
Эти впечатления вылились в удивительный по красоте и звучанию пейзаж «Тихая обитель» (1890 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва). Работа скрывает в себе глубокие философские рассуждения живописца о жизни. На картине мы видим церковь, отчасти скрытую в густом лесу, которую озаряют лучи вечернего солнца. Золотые купола нежно сияют на фоне мягкого золотисто-голубого неба, отражающегося в прозрачной воде реки. Светлая песчаная тропинка ведет к старому, кое-где разрушенному и грубо подлатанному деревянному мосту, перекинутому через реку. Композиция полотна будто приглашает зрителя пойти и окунуться в чистоту и умиротворенность бытия святой обители. Картина рождает надежду на возможность обретения человеком тихого счастья и гармонии с самим собой.
Несколько лет спустя, живописец повторил этот мотив в другом своем полотне «Вечерний звон» (1892 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва). На картине изображен православный монастырь, выделяющийся на фоне бледно-лилового неба, и освещенный лучами предзакатного солнца. В воде легкой дымкой отражаются его белокаменные стены. Мягкий изгиб реки огибает обитель, плавно уходя вдаль, и кажется, будто малиновый перезвон колоколов возвышающейся над осенним лесом колокольни над водой летит. На переднем плане к воде идет немного заросшая тропинка, но деревянного моста, ведущего к обители на этом полотне нет. От него осталась лишь старая покосившаяся пристань, рядом с которой стоят темные рыбацкие лодки, а вдоль стен самого монастыря проплывает шлюпка, полная праздного народа. При всей поэтичности образа и некоторой торжественности звучания картина не дает нам надежду на возможность достижения катарсического ощущения, предлагая лишь с грустью помечтать об этом, находясь как бы в стороне от происходящего.
Поначалу, все работы Левитана, посвященные его «волжским» впечатлениям, которые он представлял на различных московских выставках, были окружены каким-то прямо заговорщицким молчанием. Лишь Павел Третьяков, уже много лет следивший за творчеством бывшего студента московского училища самым внимательным образом, приобрёл несколько из его полотен. Но в какой то момент наступил перелом, и творчество Левитана начали горячо обсуждать, работы художника получили самый широкий резонанс, о нём беспрестанно спорили во всех художественных салонах столицы.
Сам же живописец, подолгу гостил в усадьбах Тверской губернии, вместе с Софьей Петровной Кувшинниковой. Без устали ища новые образы, художник без конца бродил по заболоченным лесам. Первое время, угрюмая природа края и его ненастная погода подавляли Левитана, но вскоре он взял себя в руки и создал своё очередное произведение, о котором тут же заговорила вся Москва.
Жизненные перипетии
Картина «У омута» (1892 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва), имеющая весьма внушительные размеры, вызывает при рассмотрении непередаваемое мистическое чувство. Это первое произведение художника, где он не просто любуется природой, а подчеркивает и будто констатирует факт её изначального потаенного могущества.
На переднем плане полотна зритель видит неширокую, темную и будто бы спокойную реку. На месте размытой водами реки плотины перекинуты несколько старых досок и скользкие на вид бревна. Противоположный берег реки как бы зовет к себе светлой тропинкой, но когда смотришь, куда она ведет, рождается ощущение смутного страха, а стоит ли идти в сгущающийся мрачный лиственно-хвойный лес, стоящий под хмурым и неспокойным вечерним небом. Левитан мастерски передал ощущения зловещей сумеречности природы, порождающее неуверенность и сомнения, так ли нам надо заглядывать в бездну, идти в это таинственное и гиблое место?
Картина вызвала противоречивые мнения в московской художественной среде, кто-то восторгался ей, кто-то не счел её достойной кисти мастера. Но верный поклонник творчества Левитана и очень прозорливый человек Павел Третьяков тут же купил её для своей коллекции.
В этот же период, подверженный резкой смене настроений художник пишет другое полотно, отличающееся необыкновенной лиричностью, не имеющей ничего общего с призраком смертной тоски, навеваемым предыдущей картиной. Полотно «Осень» (1890-е годы, Государственная Третьяковская галерея, Москва) вновь показывает нам излюбленный художником меланхоличный, но светлый мотив природы, очищающей себя в ярком празднике красок.
Тем не менее, по сохранившимся свидетельствам, в 90-е годы депрессивное состояние мастера все более усиливалось. Новому ухудшению душевного состояния Левитана способствовал вышедший в 1892 году рассказ Антона Чехова «Попрыгунья». Тут же, вся московская интеллигентная общественность, включая ту, которая не была знакома лично с Софьей Петровной Кувшинниковой, идентифицировала её в образе главной героини ироничного произведения писателя. И хотя художник поначалу не придавал значения тому факту, что и он сам оказался жертвой хлесткого юмора своего друга, вскоре под влиянием своей Софьи Петровны он разругался с Чеховым. Разрыв с другом дался живописцу нелегко, тем более, что в он по прежнему с добротой и внимательностью относился к его сестре Марии, так и не вышедшей замуж.
Отдыхая с Кувшинниковой во Владимирской губернии летом того же года, Левитан однажды во время одной из своих дальних прогулок по лесу случайно набрел на старую Владимирскую дорогу. Тракт был печально известен тем, что именно по нему отправляли в Сибирь каторжников. Это место произвело такое сильно впечатление на и без того подавленного художника, что он стал активно создавать эскизы к своей новой работе.
Произведение с политическим подтекстом «Владимирка» (1892 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва) показывает нам уходящую вдаль пустынную грунтовую дорогу, которая по центру изъезжена колесами экипажей, а по краям – истоптана миллионом босых ног, закованных в кандалы. Мрачная картина оставляет стойкое ощущение безысходности.
Левитан, для которого это полотно имело особый гражданский смысл, не стал дожидаться публичных обсуждений, а сразу подарил картину Третьякову. Будучи все ещё во враждебных отношениях с Антоном Чеховым, художник послал один из эскизов «Владимирки» его старшему брату Александру, заканчивавшему обучение на юридическом факультете МГУ. Подарок имел надпись на оборотной стороне, гласившую: «Будущему прокурору». Этот жест глубоко обидел юношу.
Но живописец имел право не любить чиновников и власти. Сразу после окончания работы над картиной, Левитан попал в число евреев, подлежащих насильственной высылке из Москвы.
Художник не первый раз испытывал акты подобных антисемитских гонений, регулярно устраиваемых царской властью. От них его не спасало даже близкое знакомство со многими представителями столичной знати.
Таким образом, в 1893 году Исаак Левитан вновь уезжает в Тверскую губернию, где, не смотря ни на что, создает удивительно оптимистичное и светлое по своему настроению полотно «На озере (Тверская губерния)» (Саратовский художественный музей им. А. Н. Радищева). Пейзаж рассказывает о незатейливой жизни небольшого поселка, расположившегося на берегу огромного озера. Яркое предзакатное солнце освещает его крепкие деревянные избы, стоящие на фоне елового леса и перевернутые рыбацкие лодки с развешенными рядом на частоколе сетями. Прозаический вид деревушки создает, тем не менее, впечатление радости и даже некоторой сказочности бытия.
Год спустя, в 1893, художник начинает работу над одним из самых масштабных своих полотен «Над вечным покоем» (1894 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва). В этом произведении, как ни в каком другом, помимо поэтической красоты вечной природы ощущается философское отношение мастера к бренности человеческого бытия.
На картине мы видим ветхую деревянную церковь, стоящую на крутом и пустынном берегу широкой реки, простирающейся до самого горизонта. Над церковью клубятся свинцово-лиловые тучи, а позади нее немногочисленные деревья укрывают унылый погост своими сгибающимися под резкими порывами ветра ветвями. Вокруг церкви совершенно пустынно, лишь тусклый свет в её окне дает призрачную надежду на спасение. Всю композицию мы наблюдает как бы сзади и сверху, этот прием усиливает впечатление одиночества, глубокой тоски и бессилия. Художник как бы направляет зрителя вдаль и ввысь, прямо навстречу холодному небу. Картина сразу же была выкуплена Павлом Третьяковым, что очень порадовало живописца.
Вся жизнь художника была наполнена резкими поворотами, как его настроения, так и его судьбы. В середине 1890-х случился один из таких поворотов и того и другого. Левитан, все ещё живший с Кувшинниковой, отдыхал на одной из провинциальных барских усадеб, расположенной в живописном уголке. Здесь он познакомился с Анной Николаевной Турчаниновой, отдыхавшей на даче по соседству, и немедленно в нее влюбился. Софья Петровна, в отчаянии даже пыталась покончить собой, но и это не остановило художника. У него завязался страстный и бурный роман с этой женщиной, который был наполнен и огромным счастьем и болью и разными проблемами, как например, влюбившаяся в живописца старшая дочь Турчаниновой Варвара.
По прошествии некоторого времени, Левитан вновь сходится со своим другом и становится частым гостем на даче Чеховых в Мелихове. Не помешало этому и то, что и Антон Павлович и его сестра Мария не спешили разделить радость от нового пылкого увлечения своего друга. Крайне скептически писатель отнесся и к появлению «бравурности» в новых работах Исаака.
Картина «Золотая осень» (1895 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва), например, очень далека от тех меланхоличных и печальных образов осенней природы, так характерных для раннего творчества Левитана. В очень яркой, подчеркнуто декоративной работе художника чувствуется напряженное и возбуждающее ощущение счастья, которое, казалось бы совсем не вяжется с мироощущением автора.
В том же 1895 году Левитан пишет ещё одну «волжскую» картину «Свежий ветер. Волга» (Государственная Третьяковская галерея, Москва). Картина также решена в необычной для художника цветовой палитре, она будто пронизана солнцем. Под ослепительно белыми облаками, парящими на ярком голубом небе, спорящем своей чистотой с водами реки, покачиваются расписные парусные яхты, а за ними вдалеке виднеется белый пароход, направляющийся к берегу. Весь сюжет пронизан очень бодрым мажорным настроением. Чайки, парящие низко над рекой добавляют ещё больше белых пятен в эту тембровую гамму приподнятых эмоций.
Картина, как никогда, не отражает никаких внутренних конфликтов или философских размышлений автора, лишь жизнелюбие и восторг. Даже не смотря на то, что оптимистичное настроение живописца порой сменяли приступы тяжелой депрессии и желания свести счеты с жизнью, очевидно, что в этот период жизни Левитан был полон надежд и верил, что впереди у него ещё много хорошего.
Верой в хорошее пропитана атмосфера картины «Март» (1895 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва). Мягкий рыхловатый снег только начинает таять под лучами весеннего солнца, на сероватых стволах деревьев ещё нет и намека на первую листву, благодаря чему хорошо виден скворечник.
Полотно наполнено ожиданием лета, предвещающего длительные прогулки по лесу и встречи с любимыми людьми. А сейчас, они приехали в гости лишь на пару часов, и возле подъезда их покорно ожидает разгоряченная бегом лошадка, впряженная в скромные сани. В этом пейзаже столько радости жизни и надежды на лучшее, сколько никогда не будет больше ни в одной картине художника. Левитан с большим удовольствием продолжал бывать в гостях у Чеховых. В их доме в Мелихове он создает чудесный по настроению пейзаж «Цветущие яблони» (1896 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва). Картина также относится к тем немногим его работам, которые оставляют у зрителя светлое, мажорное впечатление.
Оглушительный успех
Около 1896 года к Левитану, наконец, пришло настоящее признание. Его работы с успехом экспонировались на международной выставке в Цюрихе. Европейцы были потрясены удивительными состояниями пейзажей русского мастера.
Многие друзья советовали художнику посетить русский Север, чтобы запечатлеть и его суровые холодные образы. У живописца была возможность отправиться в такое долгое путешествия благодаря средствам, которые он выручил от продажи своих последних работ Третьякову. Левитан решает ехать. Но потом, в самый последний момент, неожиданно для всех, уезжает не в Сибирь и в Финляндию.
Не смотря на то, что Финляндия тоже является северной страной с её исключительной природой, это путешествие не порадовало художника. Правда, он привез домой несколько картин.
Например, полотно «На севере» (1896 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва), на котором изображен холодный и грустный пейзаж. Вековые ели одиноко высятся под сводом осеннего пасмурного неба. Картина производит впечатление отчужденности и холода, которые, вероятно и испытывал художник в чужой стране.
В это время у художника проявляются первые признаки его болезни. Чехов, в 1896 году осмотрев своего друга, запишет в своем дневнике, что у Левитана явное расширение аорты.
Тем не менее, художник не прекращал своей работы. В его полотнах, как никогда ощущалась жажда жизни. Картина «Весна. Большая вода» (1897 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва) стала вершиной весенней лирики Левитана. Тонюсенькие ствола молодых деревцев, погруженные в прозрачную воду, тянутся навстречу светло-голубому небу, будто умытому дождями и отражающемуся вместе с деревьями в водах разлившейся реки.
Наступление весны влечет за собой пробуждение природы, но теперь в её проявлениях не столько надежды на радость и тепло, сколько потаенной грусти и раздумий о быстротечности жизни: не успеешь оглянуться, как пролетит лето, придет осень, а за ней и зима.
Плохое самочувствие вынудило живописца заняться своим лечением. По совету Чехова он решается снова уехать за границу на лечение. Художника манили виды Монблана, вершины Апеннин, но доктора настрого запретили живописцу подниматься даже по лестнице. Походы на этюды в горы были под строжайшим запретом, но Левитана это не остановило. К сожалению, нарушение рекомендаций врачей привело к очередному осложнению его состояния.
Художник вскоре вернулся в Россию, так как не мог долго жить вдали от родных мест. Обычные, но бесконечно родные леса и реки были больше по душе живописцу, чем красивые и невиданные европейские ландшафты. Произведение «Последние лучи солнца. Осиновый лес» (1897 год, частное собрание) стало самым удивительным по колористическому решению пейзажем мастера. Голубое небо ещё проглядывает сквозь зеленую листву, но на стволах деревьев уже играет малиновыми всполохами закат. Густой и влажный травяной ковер мягко укрывает землю. Лучи заходящего солнца необыкновенно причудливо осветили лес, создав легкое и приподнятое настроение, передающее радость бытия и свежего воздуха, вкупе с приятной вечерней усталости. Правда, если зритель внимательно приглядится к центральной части картины, то вдруг покажется, что отсветы заката горят болезненными ожогами на коре усталых деревьев. Возможно, именно в этот период Левитан ясно стал осознавать необратимость состояния своего здоровья, в конце концов, приведшее его к смерти.
Ещё одним ударом стала смерть любимого со времен училища педагога. В 1897 году в Москве хоронили Саврасова. Из последних сил Левитан все-таки приехал на панихиду отдать дань памяти человеку, так много для него значившему.
Тем временем слава и общественное признание художника достигли своего зенита. В следующем, 1898 году Академия художеств присудила Исааку Левитану почетное звание академика. Прошло почти четверть века с тех пор, как его выгнали из МУЖВИЗа, предложив лишь обидный дипломом «не классного» художника. И вот, он снова вошел в здание на Мясницкой, где ему теперь предлагали руководить пейзажной мастерской. Здесь все ещё работал Поленов, высоко ценивший творчество своего бывшего студента, и уже год преподавал его хороший друг Валентин Серов.
Левитан принял предложение и со свойственными ему изобретательностью и эмоциональностью взялся за новое дело. Художник преобразил мастерскую. По его заказу туда привезли несколько десятков деревьев, пересаженных из леса в кадки, кустарников, множество еловых веток, траву и мох. На сооруженную живописцем внутри училища лесную поляну заезжали посмотреть многие именитые живописцы. Сначала студенты мастера недоумевали, но постепенно их новый учитель передавал им удивительную способность видеть в ничем не примечательной обыденности нечто неуловимо прекрасное.
Ожидание конца
Левитан продолжает работать, из-под его кисти выходят удивительные пейзажи, но в их атмосфере больше не чувствуется ни надежда, ни радость. Многие из последних работ художника наполнены мотивами ухода, конца человеческой жизни.
Среди них можно отметить картину «Тишина» (1898 год, Государственный Русский музей, Санкт-Петербург), производящую тягостное и тоскливое впечатление. На темном небосводе сквозь тяжелые свинцовые облака чуть проглядывает убывающая луна, под ними простерлись пашни и луга, на которых блестит тихая речка. Пейзаж кажется не просто спящим, а мертвым и лишь большая птица вдалеке совершает свой ночной полет. Чем было вызвано такое тягостное настроение автора? Казалось бы, наконец, в жизни Левитана не было больше ни тревог, ни обид, ни финансовых проблем. Его любили и уважали в училище и коллеги и ученики. Попечительский совет МУЖВИЗа с пониманием относился ко всем его требованиям. Он разбил в своей мастерской не только лесную поляну, но и шикарную оранжерею, которую сам создал из десятков цветов в горшках.
Студенты его класса делали большие успехи, художник привлекал к себе всю талантливую молодежь, выезжавшую вместе с ним на этюды. Но безутешная грусть, почти всю жизнь преследовавшая живописца, хоть и приправленная внешним налетом деловитости и целеустремленности, находила свой выход в его работах. Например, в пейзаже «Сумерки» (1899 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва) зритель видит наконец-то закончившийся летний день, о насыщенности тяжелым трудом которого говорят стога сена, стоящие в поле. После захода солнца вокруг почти ничего не видно, весь сюжет пропитан смертельной усталостью.
После смерти Павла Третьякова, Левитан был включён преподавательским составом МУЖВИЗа в комиссию, занимавшуюся увековечиванием памяти великого коллекционера и мецената, некоторые приобретения которого странным образом стали пропадать и появляться у совершенно посторонних людей. Возможно, в это время живописец ощутил конец великой эпохи, когда у российских живописцев имелись настоящие ценители их творчества, которым были важны отнюдь не деньги.
За свою жизнь художник так настрадался от нищеты и унижения, что всегда старался помогать своим ученикам. Он находил для них несложные живописные заказы или просто помогал им деньгами из собственного жалованья. Левитан не уставал хлопотать за молодых художников перед художественным советом выставок и всегда волновался за их работы не меньше, чем за собственные картины.
Внешне Леватин продолжал активную жизнь, он преподавал, встречался с друзьями, даже навестил в Ялте Чеховых в 1899 году, но, похоже, что подсознательно художник уже отделил себя от этого мира. Он уже чувствовал приближение собственной смерти, даже говорил об этом Марии Павловне Чеховой, во время их длительных прогулок по крымскому побережью.
Полотно «Летний вечер» (1900 год, Государственная Третьяковская галерея, Москва) необычайно остро передает настроение отрешенности. Вот здесь, над околицей, нависла пегая тень. До солнечного света, который озаряет осенний лес на заднем плане картины, почти рукой подать, но грунтовая дорога под самой околицей не приведет туда, она неожиданно обрывается.
Не смотря на предчувствия, Левитан строил планы. Он договорился с Серовым провести следующее лето у его родственников. Обещал ученикам частые поездки на этюды весной. Но ни то, ни другое, осуществить ему не удалось.
В конце мая 1900 года болезнь приковала живописца к постели. К нему тут же приехала Анна Николаевна Турчанинова, твердо вознамерившаяся поставить своего любимого на ноги. Она часто слала Чехову письма, в которых подробно описывала состояние здоровья художника, просила советов, но сама все отчетливей понимала, что все её хлопоты бессильны.
Исаак Ильич Левитан умер 22 июля 1900 года, не дожив до сорокалетнего возраста всего несколько дней. По неподтвержденному диагнозу, причиной смерти стал ревматический миокардит.
А на Всемирной выставке в Париже в это время с успехом экспонировались его произведения.
Исаак Ильич Левитан оставил после смерти около сорока незаконченных пейзажей, найденных родственниками в его мастерской. Старший брат Левитана Авель Ильич, согласно воле покойного, уничтожил многие из его набросков, этюдов, почти все письма, записки и дневники.
Картина «Озеро. Русь» (Государственный Русский музей, Санкт-Петербург) была среди работ, которые считались мастером незаконченными и не демонстрировались публике. Очевидно, этот пейзаж был задуман Левитаном ещё в середине 1890-х. Об этом говорит колористика произведения - яркое голубое небо, сияющее на солнце озеро, красные крыши поселений, возделанная пашня на другом берегу и белеющая вдалеке церковь - все наполнено одухотворенным приподнятым настроением. И только небольшие тени от облаков, падающие на прозрачную воду и холмистый берег, вносят в радостное состояние восхищения родной землей толику грустных размышлений.
Талантливый художник не успел завершить это произведение, но даже в своем незаконченном варианте оно принадлежит к самым значительным работам мастера. Своим творчеством Исаак Левитан оказал огромное влияние не только на отечественное, но и европейское искусство XX столетия. Став практически родоначальником жанра пейзажа настроения, живописец обогатил отечественную культуру, а его высокий духовный авторитет имеет неоценимое значение для русской пейзажной живописи.
Татьяна Журавлева
В 1870 г. семья будущего художника перебралась в столицу. Когда Исааку исполнилось 13 лет, он стал студентом столичного училища живописи. Обучался у Перова, Поленова, Саврасова.
В 1875 г. Исаак потерял мать. Финансовое положение семьи было настолько плохим, что училище периодически помогало ей деньгами. Через год юный Левитан, талант которого признавали и его великие учителя, и ректор училища, был освобожден от уплаты за образование. Еще через год, после смерти отца, Левитан стал студентом пейзажного класса А. Саврасова.
После покушения на жизнь Императора, вышел специальный указ, запрещающий людям еврейского происхождения жить в Москве. Левитан, обосновался в Подмосковье. Там была создана картина “Вечер после дождя”. Продав это полотно, художник смог снять обставленную комнату в Москве.
Весной 1885 г. Исаак Ильич окончил обучение. Но вместо звания художника ему выдали другой диплом, свидетельствующий о том, что он может работать учителем чистописания.
Становление
Апрель 1885 г. ознаменовался знакомством Левитана с А. П. Чеховым . Дружба этих ярких, талантливых людей, была непростой и порой походила на яростное соперничество.
Во второй половине 80-х годов финансовое положение Исаака Ильича стабилизировалось. Но непростое детство и беспокойная юность неблагоприятно сказались на состоянии здоровья. У художника резко обострилось сердечное заболевание.
Здоровье нормализовалось после поездки в Крым. После этого художник организовал выставку 50 пейзажей.
В 1888 г. состоялось путешествие Левитана на Волгу, о котором он давно мечтал. Во время этой поездки художник “влюбился” в местечко Плес, где провел три замечательных в плане творчества летних сезона. Именно там он создал около двухсот пейзажей, в том числе и картину “Над вечным покоем”. Критики признали это произведение “самым русским из всех существующих”.
Его картины “Золотая осень” и “Март” были приобретены П. М. Третьяковым. В 1896 г. Левитан, А. Попов и В. Симов организовали совместную выставку.
В 1898 г. художник стал Академиком пейзажного творчества. Ему поступило предложение преподавать училище живописи, студентом которого он когда-то был.
Изучая краткую биографию Исаака Левитана, следует запомнить, что к наиболее известным картинам И. И. Левитана относятся полотна “Осенний день”, “Березовая роща” и “Вечер на Волге”.
Болезнь и смерть
В 1896 г. художник вторично переболел тифом. Из-за этого обострилась аневризма сердца. В 1899 г. он по настоянию врачей отправился в Ялту на лечение. Но заболевание уже приобрело необратимый характер, и лечение не помогло.
И. Левитан ушел из жизни 22 июля (4 августа) 1900 г. Около 300 этюдов и 40 картин остались незавершенными. Для детей будет важно знать, что в 1901 г. в Санкт-Петербурге и Москве состоялась посмертная выставка художника. На ней было представлено даже незавершенное полотно “Озеро”.
Другие варианты биографии
- На художника часто находили приступы меланхолии. Однажды он предпринял попытку самоубийства.
- Во время обучения в училище он столкнулся с ярким проявлением шовинизма и национализма. Некоторые преподаватели были возмущены самим фактом того, что художник еврейского происхождения “смеет касаться” русской природы.
- В 1892 г. Левитан увлекся своей замужней ученицей, С. Кувшинниковой. Этот эпизод был описан Чеховым в рассказе “Попрыгунья”. Писатель осудил этот роман, и их отношения с Левитаном испортились навсегда.
Исаак Ильич Левитан родился 18 августа (30 августа по новому стилю) 1860 года в посаде Кибарты (ныне этот город находится в Литве) близ станции Вержболово в интеллигентной еврейской семье. Дед будущего художника был раввином. Его отец, Илья Абрамович, продолжая семейную традицию, тоже готовился стать раввином, но в конце концов выбрал для себя светскую службу. Служил на железной дороге - переводчиком, контролером, кассиром. Был учителем иностранных языков. В последнем качестве он переехал в Москву, надеясь, что там дети (их было четверо) получат более достойное образование. Это случилось в 1870 году. В Москве Илья Абрамович перебивался грошовыми уроками, но при этом с вниманием относился к душевным устремлениям подростков и не возражал, когда сначала старший сын, Адольф (Авель), а потом и младший, Исаак, захотели учиться живописи. Так братья оказались в Московском училище живописи, ваяния и зодчества. Исаак поступил в училищ е совсем юным - в 1873 году.
С этого времени мы можем проследить его жизнь довольно подробно - благодаря многочисленным воспоминаниям знавших его. О детстве же художника, вообще говоря, известно немногое - он не любил вспоминать о нем, а письма, из которых мы могли бы почерпнуть более подробные сведения, были уничтожены по воле Левитана после его смерти.
Московское училище живописи, ваяния и зодчества в те годы явным образом противостояло петербургской Академии художеств с ее приверженностью классицизму и академизму. Среди любимейших преподавателей училища числились видные передвижники - в частности, А. Саврасов, в пейзажной мастерской которого занимался с 1874 года Левитан. Саврасов выделял Левитана, видел в нем огромное дарование. И это при том, что соучениками Левитана были К. Коровин, М. Нестеров, А. Архипов, А. Головин и др. - художники, чьи имена составили целую эпоху в истории русского изобразительного искусства. Саврасову пришлось уйти из училища - он страдал традиционной русской болезнью, пил горькую, и с осени 1882 года Левитан занимался у нового преподавателя - В. Поленова, которого начинающие художники тоже боготворили.
Между тем жил он в эти годы очень тяжело. В 1875 году умерла его мать, а двумя годами позже - отец. Левитан остался без средств к существованию. Ему негде было приклонить голову, он в буквальном смысле слова голодал. В училище его освободили от платы за обучение, снабжали красками и прочими художественными принадлежностями. Некоторый просвет наметился в 1879 году, когда Совет училища назначил Левитану стипендию генерал-губернатора Москвы, а П. Третьяков за сто рублей купил его картину "Осенний день. Сокольники". Впрочем, как раз в это время разразилось другое несчастье - после соловьевского покушения на Александра II всех евреев выселили из Москвы. Художник жил под Москвой, а на занятия ездил на "чугунке". Эта история, кстати, повторилась в 1892 году, когда из столицы изгнали уже не безвестного ученика училища живописи и ваяния, а знаменитого пейзажиста. Тогда, в начале 1890-х, понадобились энергичные усилия левитановских друзей, чтобы ему разрешили вернуться в столицу.
Подмосковная природа очаровала Левитана, он работал без устами. Вообще, Подмосковье, видимо, следует назвать первой любовью художника. Два счастливых лета (1875-76 гг.) он провел в Бабкине, поблизости от Нового Иерусалима. Там, в Бабкине, жило семейство Чеховых. Николай Чехов был однокашником Левитана по училищу, он и свел его со своими родными. Долгая дружба Левитана с А. П. Чеховым началась именно тогда.
Училище художник покинул в 1884 году, получив диплом неклассного художника, дававший лишь право быть учителем рисования. Причины тому называются разные: одни говорят, что это произошло из-за "непосещения классов"; другие утверждают, что в этом выразилось довольно снисходительное отношение к самому жанру пейзажа, как к чему-то второстепенному и не достойному высокой оценки. Последнее весьма вероятно - в условиях тогдашнего господства "обличительного" направления в живописи (и в искусстве вообще).
Около этого времени произошло сближение Левитана с Саввой Мамонтовым и основанным им абрамцевским художественным кружком. Для только что открывшейся Частной оперы знаменитого мецената Левитан выполнил несколько декораций - к операм "Жизнь за царя" Глинки, "Снегурочка" Римского-Корсакова и "Русалка" Даргомыжского (часть из них - по эскизам Поленова и В. Васнецова). Впрочем, окончательно своим в абрамцевском кружке художник не стал, да и театральная работа его, прирожденного станковиста, не увлекла. Но заработанные деньги позволили Левитану совершить в 1886 году первое дальнее путешествие - в Крым. До этого Левитан писал только в Подмосковье. После этой поездки в его живописи появились новые краски.
Следующий, 1887-й, год оказался рубежным в судьбе . Он впервые встретился с Волгой, ставшей огромной темой его творчества. Четыре лета подряд он провел на великой русской реке. Ездил он на Волгу не один, а с С. П. Кувшинниковой, художницей, музыкантшей, актрисой и просто оригинальной, довольно экстравагантной женщиной, чей московский салон посещали многие знаменитости. Почти восемь лет они провели вместе - этот романтический эпизод жизни Левитана в достаточно шаржированном виде отражен в рассказе Чехова "Попрыгунья", вызвавшем после публикации скандал и приведшем к кратковременному охлаждению отношений между писателем и художником.
За годы, проведенные с Кувшинниковой, Левитан создал множество своих знаменитых картин, утвердившись в роли ведущего русского живописца. В 1894 году он расстался с Софьей Петровной, бросившись с головой в новый роман - с А. Н. Турчаниновой. Роман осложнился тем, что в художника страстно влюбилась ее старшая дочь; кончилось все тем, что в 1895 году Левитан стрелялся.
Он был сложным человеком, легко впадал в гнев, в отчаянье, в страшную хандру, в раскаянье, это была не первая в его судьбе попытка кончить жизнь самоубийством. "Захандрил без меры и грани, захандрил до дури, до ужаса", - писал он в одном из писем той поры.
Между тем слава Левитана росла. Его картины исправно покупал П. Третьяков, в 1891 году он стал членом Товарищества передвижных выставок, в 1897 году - членом мюнхенского Сецессиона, в 1898 году - академиком живописи и преподавателем родного Училища живописи, ваяния и зодчества (среди его учеников был даровитейший, но рано погибший Николай Сапунов). В 1890-е годы он совершил несколько путешествий по Европе. Левитан пристально следил за новейшими художественными течениями, на склоне лет сблизился с новорожденным "Миром искусства" и с его лидерами С. Дягилевым и А. Бенуа.
Но жизни уже не оставалось. Он болел все сильнее, сердце отказывалось служить. Еще в 1896 году Чехов отметил в дневнике: "У Левитана расширение аорты. Носит на груди глину. Превосходные этюды и страстная жажда жизни". За несколько месяцев до смерти сам художник писал Марии Павловне, сестре Чехова (между ними в свое время тоже случилось что-то вроде полуромана): "Мари! Как страшно умирать и как болит сердце!" Ему казалось, что он понял что-то важное в жизни и теперь сможет писать совсем по-другому. 22 июля (4 августа по новому стилю) 1900 года Левитан умер.
Исаак Ильич Левитан родился 18(30) августа 1860 года в небольшой деревне близ станции Кибары. В семье все были потомственными евреями: дедушка, отец. Жили они достаточно бедно. У Исаака так же был брат и две сестры. Не смотря на свое финансовое положение, в семье всегда царил мир и душевная атмосфера, отец сам учил всех детей грамоте. А в 1860 году семья переехала в Москву. Это было тяжелое время для них, денег не было совсем, а отец работал переводчиком, чтобы хоть как-то прокормить семью. Оба брата изначально выбрали стезю искусства: старший брат Авель поступил в 1879 году в Московское училище живописи, ваяния и зодчества, а Исаак Левитан поступил туда же в 1873 году.
Родители не препятствовали этому выбору, даже не смотря на трудности с деньгами, наоборот, поддержали своих сыновей.
В 1875 году умерает мать Левитана, а спустя два года умерает и отец от тифа. Дети остались одни, можно сказать без средств на существование.
Но Исаак Левитан уже на первых порах обучения проявил свою любовь к природе в рисунках. А.К.Саврасов, будучи уже известным, взял его себе в ученики. Да и в училище старались помогать, кто чем может: кто кисти, кто краски даст, ведь знали, в каком полождении остался Исаак.
Саврасов, безусловно, поддерживал юного художника, он видел в нем большой потенциал. Под его руководством у Левитана появляются его ранние работы "Солнечный день. Весна", "Ветряные мельницы", "Вечер", "Осень. Дорога в деревне". Поскольку Саврасов сам тяготел к природной лирике, он как мог вдохновлял, обучал юного художника.
Появляется очень успешная картина "Осенний день. Сокольники ". Это не только вселило уверенность в Исаака Левитана, но и слегка помогла и в финансовом плане. Тем не менее, жить по прежнему было негде, и приходилось ночевать в разных гостиницах.
Чтобы хоть как-то заработать, Левитан рисовал иллюстрации к разным еженедельникам. Затем учителя Саврасова заменил Василий Дмитриевич Поленов, т.к. Саврасов неполадил с начальством преподавательской и, к тому же, заболел. Общение с Поленовым для Левитана тоже сыграло большую роль.
Поленовские пейзажи были в чем-то эталоном для молодого художника, что-то он взял из композиции работ, что-то из манеры цветовой гаммы. Был у Левитана с Поленовым совместный проект над декорациями к Мамонтовской частной опере.
В 1880-х годах Левитан открывается еще больше как художник. Картина "Дуб " - смесь влияния Саврасовской и Поленовской живописи. Левитану удавалось каким-то образом передать еле видимые движения природы, ее эмоциональность и игру света ("Последний снег. Саввинская слобода", "Зимой в лесу ", "Весной в лесу").
Такая чуткая манера письма обусловленная и тем, что сам Левитан безумно любил природу, он блогоговел перед ней. Он часто по долгу гулял по лесу, любил рыбалку, охоту, любил русские деревни ("Вечер на пашне").
Следует отметить, что у Левитана уже в период учения начала развиваться невростения. В начале 1880-х годов некоторые его картины отмечены печатью меланхолии и печали, возможно и из-за этого, да и трудные годы детства тоже оставили отпечаток.
Зато работы 1883-1885 годов напротив, очень светлые и жизнерадостные. Это картины "Первая зелень. Май", "Мостик. Саввинская слобода ".
В 1884 году Левитан перестал посещать училище, он уже был достаточно устоявшмся худодником, со своим стилем и мирровоззрением. А в 1886 году Левитан стал участвовать в выставках Товарищества передвижников. Кроме того, Левитан был в тесных дужественных связях с А.П.Чеховым. Они даже отдыхали вместе в одной усадьбе в Бабкине. Пребывание в усадьбе было плодотворным в плане творчества у Левитана. Он написал такие работы как "Река Истра", один из шедевров "Березовая роща ".
В 1886 году Левитан едет в Крым. Там появляются его знаменитые крымские пейзажи. Причем, писал он не заезжанные туристами места и парадные улицы, а незнакомые, тихие уголки природы благодатного края. В начале 1887 года эти этюды были выставленны на Периодической выставке Московского общества и достаточно быстро раскупились.
Весной 1887 года Левитан едет на Волгу, за новыми впечатлениями. Но поездка эта не доставила ему ожидаемого удовольствия. Волга встретила его пасмурным небом, дождливой погодой. Не найдя там ожидаемого, Левитан уехал обратно в Москву. Тем не менее, были написаны картины "Разлив на Суре " и "Вечер на Волге ".
В 1888 году Левитан, Степанов и Кувшинникова отправились по Оке на параходе в тур до Нижнего Новгорода. В этот раз встреча с Волгой оправдала ожидания художника. Это оказался очень плодотворный период в творчестве Левитана ("Осень. Слободка", "Ветхий дворик ", "Одуванчики " и т.д.). Из лучших работ того периода Левитана можно выделить "После дождя. Плёс " и "Вечер. Золотой Плёс ". Здесь Волга уже не печальная и мрачная, а величественная, дружественная.
В начале 1890 года Левитан отправляется в Западную Европу. Безусловно, это была важная поездка. Во Франции и Италии были написаны ряд пейзажей. "Берег Средиземного моря " можно по праву считать лучшим зарубежным пейзажом в творчестве художника. В Венеции и Альпах были созданы тоже очень красивые пейзажи: "Близ Бордигеры. На севере Италии ", "Весна в Италии " и др.
По возвращению на родину была создана картина "Тихая обитель ". После того, как она побывала на выставке передвижников, о Левитане заговорили в обществе. И с 1890-х годов начался расцвет творчества Левитана, где о нем уже знало все общество.
Но в 1892 году произошло неприятное событие. Сам художник был не крещенным и, как помним, из еврейской семьи. В то время начали выселять из Москвы лиц еврейской национальности. Левитану пришло письмо с указаниями в течении 24-х часов покинуть город. Ему пришлось жить то в Тверской, то во Владимирской губерниях до того времени, пока друзья не смогли уладить ситуацию, и тогда Левитан смог вернуться в Москву.
В эти года появляются картины с драмматическим оттенком. Это "У омута ", "Владимирка ", "Над вечным покоем ". Последняя была наделена филосовским смыслом. В картине изображение мыса и окружающей природы образно напоминает о равнодушии человека к природе, а так же о чувствах художника в моменты одиночества, тоски.
Но это не значит, что Левитан ушел в депрессию. Он продолжает рисовать и жизнерадостные работы. Картина "Свежий ветер. Волга " является тому примером. Картина "Март " можно сказать, произвела переворот в истории русской живописи. Ведь никто еще так ярко, реалистично не изображал зимный день (а на картине был изображен именно зимний день, не смотря на название).
С середины 1890-х годов Левитан начал писать натюрмотры. Работы были настолько сильными, что их можно сравнить с натюрмортами Эдуарда Мане. Кроме этого, Левитан пишет пастелью. Это яркие, живые пейзажные работы "Луг на опушке леса ", "У ручья".
В 1893 году Левитан отдыхает летом в усадьбе Панафидиных в Тверской губернии. Живет он вместе с С.П.Кувшинниковой в с. Островно. 1896 год для Левитана был не только плодотворным в творчестве, но, к сожалению, отягченным состоянием его здоровья. В этом году он вторично перенес тиф, а после этого усилилась болезнь сердца. Она была неизлечима. Было ясно, что жизненный путь художника скоро закончится.
Тем не менее, художник не перестает работать. Причем, мотивы его работ разнообразны. Это и любимые деревенские уголки природы с его оврагами, крыльцами и мысами. Характерными сюжетами этого периода стали сумеречные пейзажи ("Лунная ночь ", "Сумерки. Стога ", "Восход луны. Деревн"). В некоторых работах позднего Левитана прорывается бурная жажда жизни. Это картина "Бурный день ". В работе "Буря. Дождь " видится неизбежность смерти художника, обреченность и тоска. Такие песимистичные и обреченные работы были в единичном числе, Левитан не позволял впускать такие настроения в свое творчество. Он наоборот стал более активно участвовать в общественной творческой жизни, выставлялся в музеях, продолжал состоять в Товариществе передвижников, участвовал и в зарубежных выставках.
Главной из последних картин Левитана стала работа "Озеро. Русь ". В этом произведении и любовь к жизни, и яркость и живость природы. В последние годы жизни были написаны еще ряд ярких и сильных работ.
В 1988 году Левитану было присвоено звание академика пейзажной живописи. Он стал преподавать в том же училище, где и сам брал уроки.
В 1899 году Левитана отправили в Ялту, с надеждой хоть как-то улучшить состояние больного. Но эта поездка никак не повлияла на здоровье. После возвращения в Москву Левитан уже не выходил из своего дома.
Ушел из жизни Левитан, полон сил и творческих замыслов, которым, к сожалению, не удалось осуществиться.
Произошло это в 1990 году 22 июля. Похоронили его на старом еврейском кладбище.
Исаак Ильич Левитан - гениальный русский пейзажист, еврей по национальности. Вот кто такой Левитан.
Ранние годы жизни
В 1860 году в семье образованного еврея-мещанина Ильи Левитана родился второй сын, Исаак. Бедная семья на грани нищенского существования жила в это время в Литве в местечке Кирбаты. Сам Илья Левитан то был переводчиком, то преподавал языки. В поисках лучшей жизни они все переехали в Москву. Существование семьи от этого лучше не стало. Они поселились на окраине на четвертом этаже в маленькой квартирке. Денег не было совсем. Дети даже не могли ходить в школу, потому что платить было нечем. Отец сам занимался с ними.
В 13 лет Исаак поступил в Московское училище живописи и ваяния. Он сразу, не колеблясь, решил, что будет пейзажистом. Даже их жалкая квартирка была хороша тем, что из нее подолгу можно было любоваться заходящим солнцем.
Когда Исааку было пятнадцать лет, умерла его мать. А через два года, заболев тифом, скончался и отец. Одновременно с ним заболел тифом и Исаак, но он выздоровел, однако последствия сказались на всю жизнь - он был слаб здоровьем. Как выжили, голодая, четверо малолетних детей без материальной помощи, знают только они сами. Ни Исаак, ни его брат никогда и никому не рассказывали ничего о своем детстве и отрочестве. Наверное, настолько горьки и безрадостны были их воспоминания.