"...в макетах мы нигде не видим фигурки человека, да и фото пусты - они напоминают ренессансные виды идеальных городов, полностью безлюдных - потому что неидеальный человек разрушил бы их стройность и совершенство. Ле Корбюзье казалось, что человек - существо безобразно хаотическое, и он силами архитектуры пытался переделать человечество под желаемый стандарт.
Кроме того, многие проекты столь монструозны, что человек был бы на плане невидимой песчинкой - да люди и не принимались в расчет, главное - размах идеи. «План Обюс для Алжира» (1930) предполагал постройку дома примерно на 200 000 жильцов, вытянутого в длину на 13 км, по крыше его должна была пройти автотрасса. Представим себе, какой дискомфорт это сулило как жильцам, так и автомобилистам. ...
Зато такой длинный и узкий дом обеспечивал возможность экономного «сквозного проветривания» - Ле Корбюзье всегда настаивал на сквозняках, не допуская даже и мысли о таком возможном развитии техники, как кондиционеры. В деятельности Ле Корбюзье стремление к прогрессу сочетается с уверенностью, что он предлагает единственный, конечный и идеальный вариант будущего для человечества - но таким образом он отменяет прогресс.
Когда его сравнивают с советскими архитекторами-конструктивистами, хочется их защитить, потому что утопии бывают разными. От идей Ле Корбюзье и его последователей люди и города страдают и по сей день. Утопии наших авангардных архитекторов возвращаются сейчас как передовые идеи - об этом рассказала Анна Броновицкая на своей лекции в программе «Всё об авангарде за два дня в культурном центре ЗИЛ». Интересно «найти различия».
В знаменитом и возмутительном «Плане Вуазен для Парижа» (1925), предполагающем снос большей части исторической застройки Парижа, по мысли Ле Корбюзье, центром должна была стать транспортная развязка. ...
Кроме этого Корбюзье полагал, что человеку необходима близость с природой - и поэтому планировал разделять дома огромными зелеными зонами. Поговорка «время - деньги» явно была ему незнакома - и потому он пытался разделить рабочую зону города и жилую. Конструктивисты настаивали на близости места работы и дома.
Результаты такого подхода - транспортный коллапс в часы пик , когда массы людей одновременно перемещаются из зоны рабочей в зону отдыха или проживания. Что мы видим и в Москве с ее «спальными» районами.
http://corbusier.livejournal.com/46211.html
Конструктивисты пытались дать возможный максимум комфорта. Ле Корбюзье старался дать минимум комфорта «из принципа», он возвел аскетизм на пьедестал. «Жилая единица» в Марселе (1946-1952) - также с двухэтажными квартирами-ячейками, правда, уступающими в плане удобства планировке Гинзбурга в Наркомфине, где квартира тяготела в плане к удобному квадрату, и достаточно большая часть помещения имела потолки высотою от 3, 6 до 5 метров. Ле Корбюзье планировал «Жилую единицу» с помощью придуманного им «Модулора», системы проектирования, основанной на пропорциях человеческого тела, исходя из которых, например, идеальной высотой потолка было 2, 26 м , чтобы взрослый человек мог дотронуться до него, подняв руку. Марсельские жильцы получили потрясающую возможность трогать потолок, а вместе с ней: вытянутые квартиры-пеналы, в которых было душно и темно; километраж пробега по бытовым нуждам за день из конца в конец пенала. В наиболее узких местах квартиры создавались пробки из членов семьи, а высокие потолки были в менее чем 1/5 площади квартиры.
Так как мы имеем пример наиболее удачной планировки в более тяжелых финансовых условиях у нас в 30-е годы (на постройку «Жилой единицы» были потрачены внушительные суммы), здесь причины такого неудобного решения должны быть иные. Дом был построен для «неблагополучных» общественных элементов, всяческих нищебродов. Любые переделки в сторону большего комфорта, изменение встроенной мебели, попытки присоединить балконы к жилой площади - художественным диктатом Корбюзье не предполагались.
Развитые общественные инфраструктуры уже существовали тогда в европейских городах - открытые для всех. Но Ле Корбюзье размещает детский сад, аптеку, магазины, прачечную на средних этажах дома, с 7-го по 8-ой, минимизируя возможность посещения этих служб «людьми со стороны», и попытки «неблагополучных общественных элементов» выйти в общее городское пространство.
Корбюзье полагал, что человеку необходима близость с природой - и поэтому планировал разделять дома огромными зелеными зонами. Поговорка «время - деньги» явно была ему незнакома - и потому он пытался разделить рабочую зону города и жилую. Конструктивисты настаивали на близости места работы и дома.
В «Плане Вуазен для Парижа» была предусмотрена градостроительная сегрегация - богатые живут в центре, в небоскребах, вокруг - средний класс в многоэтажных домах, а на окраине - рабочие. В проекте новой столицы для штата Пенджаб, Чандигархе, целом городе, заказанном Ле Корбюзье индийским премьер-министром Джавахарлалом Неру, правительственные здания отделены от жилых кварталов расстояниями, непреодолимыми без машины, которую не могут себе позволить индийские бедняки. Приоритет автомобилей , проектирование улиц без пешеходных зон и выходов из домов на магистраль, на которых настаивал Ле Корбюзье, также ведет к разобщению. Об уничтожении улиц как месте встреч, пересечении различных интересов, неожиданных комбинаций и стартовой точке развития писала теоретик городского планирования Джейн Джекобс в книге «Смерть и жизнь больших американских городов» (Новое издательство, 2011).
«Корни» для Ле Корбюзье не имели значения - планы уничтожения исторического наследия и построения стерильных и «идеальных» городов, подобные парижскому, он предлагал 44-м городам мира. Проекты были похожи в главном - для их осуществлении требовалось снести все старые постройки, игнорировались особенности климатические и природного рельефа. Это воплощение глобализации, но нет предвидения того, что люди будут сопротивляться этому процессу по разным причинам. В частности, унификация согласно стандартам современности противоречат развитию одной из самых актуальных ныне экономических отраслей - туризму. Скажите, зачем вам тратить деньги на посещение других городов и стран, если вы увидите там те же однотипные автомагистрали и башни небоскребов, а также причесанную и искусственную природу?
Думать, что «принуждение к добру» может изменить человека к лучшему - так же бесполезно , как рекомендовать морю, какие именно формы лучше шлифовать прибоем. Он хотел создать идеальное, упорядоченное общество - а получилось скорее «Общество по применению армированного бетона». Так называлась фирма, в которую молодой Ле Корбюзье устроился работать по приезде в Париж, этим же он и закончил - сделанное им скорее демонстрирует возможности бетона, чем дает новые возможности человеку."
Молох за работой - Дворец правительства в Чандигархе. Ле Корбюзье было больше 60 лет, когда он начал работать над проетом нового города. О такой возможности он долго мечтал и еще в 1922 году создал план города для трех миллионов жителей .Французского архитектора Ле Корбюзье (1887-1965) многие считают редчайшим и оригинальнейшим талантом. Однако некоторые критикуют его как создателя современной и нередко отвратительной архитектуры XX века. Его настоящее имя было Шарль-Эду-ар Жаннере, но сам он называл себя Ле Корбюзье. В 1951 году, пережив много разочарований и неудач, он смог наконец осуществить свою мечту: построить целый город. Предложение, однако, поступило не из Европы и вообще не из западной части земли, а из Индии. Северный штат Пенджаб потерял свою столицу - город Лахор, который после разделения государств в 1947 году принадлежал уже Пакистану. Теперь официальные круги желали, чтобы для оставшейся в Индии части штата Пенджаб была выстроена новая столица. Чандигарх должен был стать первым городом-новостройкой в Индии после Джайпура, заложенного в 1728 году. Было выбрано место, уже начались строительные работы, как вдруг один из главных архитекторов проекта погиб в авиакатастрофе. После этого продолжать работы был приглашен Ле Корбюзье. Было запланировано, что он выполнит только проекты главных административных зданий, но фактически он изменил всю планировку города.
На здании Верховного суда - солнезащитная решетка из бетона, она предохраняет от жгучего солнца все внутренние помещения .
Это место находится в горах Сивалик между двух рек. Было вырыто большое искусственное озеро, вокруг которого ведет теперь приятная прогулочная дорога. Весь город засадили цветущими деревьями. Чандигарх разделен на секторы-микрорайоны широкими бульварами. Многие важные здания построены на сваях. Ле Корбюзье спроектировал Дворец правительства, Парламент и здание Верховного суда. Предложенный им проект дворца губернатора осуществлен не был.
Одну широкую улицу он предусмотрел в качестве главной оси. По одной ее стороне должен был стоять Дворец правительства, по другой - Верховный суд, что и было реализовано. Эти улицы и здания жестоко критикуют за то, что они не ориентированы ни на потребности, ни на пропорции человека, несмотря на то, что Ле Корбюзье применял собственную гармоничную систему мер, так называемый "модулор", в основе которого идея о человеке как мере всех вещей.
Здание библиотеки Чанди-Бхаван в форме лотоса было спроектировано кузеном Ле Корбюзье Пьером Жаннере .
Комплекс Чандигарх подвергался критике еще и потому, что был задуман как город с оживленным автомобильным движением. И это в стране, где лишь немногие имеют машины. Критики считают, что Чандигарх спроектировал архитектор, который не приложил никаких усилий к тому, чтобы посмотреть Индию и изучить образ жизни индусов.
Наиболее оригинально здание Верховного суда, в котором находятся Верховная и восемь Малых судебных палат. Верховная судебная палата и вправду на один этаж выше, чем все остальные, двухэтажные. У каждой из восьми Малых палат отдельный вход, и их подразделение можно ясно распознать прямо по фасаду здания. На фасаде - геометрическое солнцезащитное устройство, изобретение Ле Корбюзье, которое он апробировал еще в 1930-е годы. Оно представляет собой глубокую решетку, закрывающую полностью фасад здания и предотвращающую попадание прямых солнечных лучей. Эта система в особенности подходит для индийского климата.
Другими достопримечательностями Чаяди-гарха считаются розарий, наверное, самый большой в Азии, и причудливый сад в камнях невдалеке от озера.
Ле Корбюзье (Шарль Эдуард Жаннере Гри) родился в Ла-Шюде-Фон (Швейцария)
Первое сооружение -вилла Фалле, построенная в 1905 году в манере “югендстиля” .
Основой творчества Ле Корбюзье во всех областях творчества была его пространственная концепция , в которой были сформулированы принципы создания современной среды обитания человека, включающей градостроительные структуры, архитектуру, предметный мир.
В 1923 году ему представилась возможность спроектироватьпоселок Пессак близ Бордо .
в 1925 году в Париже Корбюзье построил павильон “L esprit Nouveau” (“Эспри Нуово”)
В 1926 году он провозгласил пять принципов единства архитектуры и конструкции, заключающихся в следующем:
· колонна, которая свободно стоит в открытом пространстве жилища;
· функциональная независимость каркаса и стены не только в отношении наружных стен, но и внутренних членений;
· свободный план, при котором моделируется внутреннее пространство, а план здания становится фактором эстетического воздействия;
· свободный фасад как следствие каркасной конструкции;
· сад на крыше (плоская кровля).
Все эти принципы были воплощены в здании, ставшем классикой Современного Движения и установившем что-то вроде новой формы жилой архитектуры.Вилла “Савой” в Пуасси была построена в 1928 -1930 годах.
После второй мировой войны внимание публики и прессы привлек жилой дом особого типа - так называемая жилая единица , построенная Корбюзье в 1946 - 1952 году в Марселе. “Марсельская жилая единица” интересна в первую очередь попыткой соединить систему индивидуальных квартир с элементами общего культурно-бытового обслуживания. В среднем этаже семнадцатиэтажного дома, по обеим сторонам коридора (“внутренней улицы”), располагаются небольшие магазины, кафе-ресторан, парикмахерская, небольшая гостиница и т.д. На уровне плоской крыши размещаются небольшие помещения школьного типа, гимнастический зал для проведения собраний и самостоятельных концертов и спектаклей, беговая дорожка, площадки для отдыха. В плоскую крышу вмонтирован плескательный бассейн для детей. Квартиры “жилой единицы” занимают всю глубину корпуса, ориентированного с севера на юг и имеют сквозную вентиляцию. Они расположены в двух уровнях. Перепады высот создают возможность устройства одного коридора на каждые два смежных этажа.
Квартиры (общим количеством 237) запроектированы 23 типов и рассчитаны на различный состав семей. Сложный ритм горизонтальных членений, контрасты их с вертикалью лестничной клетки, обилие светотеней, созданное вынесенными на фасад лоджиями, хорошо вылепленный объем гимнастического зала, выступающий над плоской кровлей, придают этому зданию большую художественную выразительность. Для гармонизации пропорций Корбюзье применил здесь изобретенную им систему “модулора”
, разработанную, исходя из пропорций человеческого тела.
Визуально же это здание уменьшено вполовину за счет того, что двухэтажные квартиры на фасаде выражены одним проемом и все здание поставлено на опоры высотой в два этажа. “Пилоти” - опоры напоминают ноги некоего толстокожего, сужающиеся к ступням, по всей высоте покрытые отпечатками досок опалубки. В “Марсельской единице” бетон впервые предстает таким, каков он есть. Это здание считается первенцем грубой эстетики необрутализма .
Капелла Нотр Дам дю о Роншан
, построенная им в 1950 - 1955 годах близ небольшого городка Роншан, в 19 км от Бельфора. Здесь сходится предгорье двух горных хребтов - Вогезов и Юры. Церковь, построенная Корбюзье, находится на месте разрушенного во время войны старого сельского храма. Характерная особенность пейзажа, открывающегося при подъезде к церкви Роншан, - вертикали башен древних замков, расположенных на невысоких вершинах отрогов гор. К капелле посетители подходят с юга. Перед ними возникает необычное здание. Странная коричневая крыша в виде тента со вздутыми ветром краями, наклонные стены, искривленные в плане, острый угол у сочетания южной и восточной стены, маленькие, разные по величине, оконные проемы, разбросанные по фасаду. Вертикальные объемы, включенные в композицию капеллы, перекликаются с далекими башнями древних крепостей. Небольшая дверь в южной стене, украшенная цветной эмалью, выполненная по рисункам Корбюзье, доступна только пилигримам. Попасть внутрь храма обычный посетитель может лишь в дверь северной стены. Огибая западный фасад, посетитель видит, что вертикальные объемы, издалека казавшиеся ему цилиндрическими башнями, разрезаны пополам по вертикальной оси.
Стена, закрывающая срез, прорезана световыми проемами. Лишь войдя внутрь, посетитель начинает понимать назначение этой странной формы. Срезы цилиндров обращены в стороны горных отрогов Вогезов и Юры и окрашены внутри характерными для отрогов цветами. Свет, отражаясь от этих срезанных башен, названных Корбюзье светоуловителями, приобретает окраску, создающую особую цветовую атмосферу внутри храма. Ее прорезают солнечные лучи, проникающие с юга, через маленькие оконные проемы южной стены. В некоторых из них вставлены цветные стекла. Обращает на себя внимание узкая щель между слегка вогнутым потолком и стенами. Крышу поддерживают лишь маленькие отрезки круглых стержней. Впечатление тента, которое создает крыша снаружи, этим приемом сохранено и внутри. Корбюзье хотел придать кровле символический смысл, напоминающий о древнейшем типе молельни.
Храм очень невелик - внутри он вмещает около 50 человек. Однако он может обслужить 10 - 12 тыс. молящихся. Для этой цели Корбюзье спроектировал перед восточным фасадом выложенную плитками площадку, на которой размещается кафедра и алтарь. Местная реликвия - статуя богоматери - расположена в сквозной нише восточной стены так, чтобы она была видна и изнутри, и снаружи.
Это сооружение, в котором нет прямых углов, стены произвольно меняют свое сечение, а прихотливо-изогнутой крыше придана форма, имеющая символический характер, меньше всего похоже на творчество Корбюзье предыдущих десятилетий. В композиции этого сооружения есть своя логика, но эта логика - совсем не та, которая была свойственна Корбюзье в течение всей его необыкновенно интенсивной творческой жизни. Ее можно было бы назвать логикой эмоциональной выразительности, когда делается акцент не на тектонической, а на скульптурной трактовке формы.
Стремление к мощной, почти скульптурной пластике бросается в глаза и в других произведениях Корбюзье второй половины 50х годов - в здании Верховного суда (1956 год) и Генеральной Ассамблеи в Чандигархе (Индия)
.
Идея построить новый город на северо-западе страны, у подножья Гималаев, родилась еще в 1947 году, когда Индия и Пакистан получили независимость, и бывшая столица индийского штата Пенджаб, Лахор, оказалась за границей - на территории Пакистана. Поэтому премьер-министр Джавахарлал Неру принял решение основать новый административный центр для «союзных территорий» Пенджаб и Харьяна. Для проектирования нового города он пригласил Ле Корбюзье. Название Чандигарх переводится как «крепость богини Чанди» (местного божества власти), но с момента своего основания в 1953 году его также называют «Прекрасный Город».
Жилые и промышленные здания были спроектированы Пьером Жаннере и учениками Ле Корбюзье, но все административные здания в центре города последний проектировал сам. На территории «сектора 1» расположены Ассамблея, Секретариат и Верховный суд. Между ними простирается площадь почти 400 м длиной. На ней Ле Корбюзье предполагал разместить серию символических сооружений, которые бы иллюстрировали его архитектурные идеи и социальную философию. Единственная из подобных скульптур, завершенная при жизни архитектора – это монумент «Раскрытая ладонь» (или «щедрая рука») – кисть руки из стали высотой 14 м, которая свободно вращается на бетонном пьедестале. Это официальный символ Чандигарха, и воплощает идею открытости – «свободы отдавать и принимать».
Это Солнечные Часы – искусственный холм с диаграммой, изображающей изменения баланса света и тени в течение суток, разработанной Ле Корбюзье, выгравированной на стороне, обращенной к площади. Насыпь была сделана еще при строительстве города, рельеф же установят только сейчас.
Творчество Г. Шаруна
Экспрессионизм в архитектуре представляет собой ветвь общего экспрессионистического направления в искусстве, объединившего литературу /Ф. Кафка/, музыку /А. Скрябин, А. Шёнберг, Г. Малер/, кино /Р. Вине, Р. Райнер/, изобразительные искусства /В. Кандинский, К. Кольвиц, П. Клее/. Если в литературе и музыке экспрессионизм сформировался в самом начале века, то в архитектуре его первые яркие проявления относятся к 1919?1922 rr.
Экспрессионистическим архитектурным произведениям присуща подчёркнутая эмоциональная выразительность композиции, иногда достигаемая за счёт заострённости, гротескности, нарочитой деформации привычных архитектурных форм, либо вообще отказа от них с формированием композиции по принципам скульптуры.
Центром возникновения архитектуры экспрессионизма в 1920-х гг. становится Германия, а её ведущими мастерами? Э. Мендельсон /1887- 1953/, Г. Шарун /1893-1972/, Г. Пёльциг /1969-1926/, Г. Хёринг /1882-1958 гг./.
В светском зодчестве с этой точки зрения особенно интересны работы арх. Г. Шаруна , осуществлённые в Германии после Второй мировой войны. Г. Шарун нашел экспрессионистический ход даже к решению такой нормативно детерминированной формы, как многоэтажный, и многоквартирный дом. Между 1933 и 1945 гг. Шарун строил по частным заказам жилые дома и виллы. Некоторые были совершенно замечательными и абсолютно современными.
В своём жилом комплексе "Ромео и Джульетта" в Штутгарте /1956-1960 rr. он создал нетривиальную объёмно-пространственную форму зданий. Здание "Джульетта" имеет подковообразный план и каскадно меняющуюся высоту /5, 8, 12 этажей/, а односекционное башенное 20- этажное здание "Ромео"- план сложной многоугольной формы. Усложнённость объёмной формы имела эстетические и функциональные цели - индивидуализация внешнего облика и развитие периметра наружных стен.
Благодаря последнему, достигнуто улучшение освещенности, ориентации и интерьера квартир. Сами квартиры при этом получили двухстороннюю ориентацию /даже однокомнатные/, а комнаты - неординарные формы в плане /трапециевидные, пяти- и шестиугольные/, с центральными и угловыми окнами, оригинально скомпонованными балконами и лоджиями
Такие приёмы компоновки многоэтажных многоквартирных домов Г. Шаруй в последствии развивал и совершенствовал в проектах последующих жилых комплексов - Ролленберг в Берлине /1969-1971 гг./ и "Салют" в Штутгарте/1965/.
Однако вершиной творчества Шаруна стал комплекс крупнейших общественных зданий в районе Тиргартен в центре Берлина - филармонии /1952-1963 гг./ н Государственной библиотеки /1967-1976 гг./ Ядром композиции здания филармонии является большой зал для симфонической музыки на 2200 мест. В компоновке зала Шарун проявил себя подлинным новатором. Вопреки традиции он разместил оркестровую эстраду в центре зала и расположил слушателей на каскадно поднимающихся вокруг оркестра секторах амфитеатра, вовлекая слушателей в активное сотворчество. Как характеризовал это решение сам автор; "Форма аудитории подсказана идеей ландшафта. Имеется в виду долина, в глубине которой размещен оркестр, окруженный поднимающимися "виноградниками". В этом ландшафте небом служит потолок. Его форма подсказана требованиями акустики...
Здание Государственной библиотеки входит в ансамбль с филармонией благодаря колористическому единству: применению тех же золотых и серебряных стен, при различных объёмных формах этих зданий.
Интерьеры библиотеки с открытым доступом к книгам, свободной связью между отделами, посвященными различным отраслям знаний, уютным размещением рабочих мест читателей в интимных небольших взаимосообщающихся пространствах не оставляют посетителя равнодушным. Здесь Шарун формирует у посетителя необходимую, но другую, чем в филармонии, эмоциональную реакцию. Читатель получает не только функционально дозированное, но и "эмоционально заряженное" пространство, располагающее к углублённой умственной деятельности.
Внешняя архитектура, которая обычно воспринимается чем-то главным, превращается во многих зданиях Шаруна (в первую очередь, в филармонии и библиотеке) в кожу, обтягивающую внутренню структуру. В оболочку, не имеющую самостоятельного значения. Никакой символики, никаких специальных красивостей. Как получилось, так получилось.
Вернемся к библиотеке. Поднявшись по широкой, пологой лестнице на второй этаж посетитель оказывается в читальном зале – в очень большом и сложном, освещенном сверху естественным светом пространстве, похожем на палубу корабля. Зал не поделен на отдельные закрытые объемы – деление есть, но чисто пространственное. Здесь множество мостиков, переходов, нависающих террас на разных уровнях, открытых и полуоткрытых, площадок, то заглубленных, то приподнятых. Где-то стоят группами обычные библиотечные столы, где то отдельные пюпитры. Множество укромных уголков с низенькими столиками и креслами, зелень, свет и тишина. Не искусственно соблюдаемая тишина, а естественная. Такая акустика. Стеллажи с книгами, находящимися в свободном доступе, расставлены на всех уровнях и под разными углами. Зал рассчитан на одновременное пребывание 800 человек, но нигде посетитель не чувствует себя как в толпе или наоборот – как в одиночку на площади. Ничего похожего на обстановку обычной библиотеки, как например в старом здании на Унтер ден Линден – длинные залы, шкафы вдоль стен, столы рядами...
Совсем обособленно от города воспринимается Капитолий, а сами его здания производят впечатление самодовлеющих монументов. В их удивительно пластичных формах есть нечто родственное индийским средневековым сооружениям, и вместе с тем в них композиционный замысел зодчего, направленный на решение функциональных задач, органично сливается с инженерно-конструктивным.
Эти качества наиболее очевидны в монументальном и пластически выразительном здании Верховного суда (1952-1956). Приподнятая, подобно зонту, гигантская крыша вместе с пространственной решеткой солнцерезов обеспечивает хорошую солнцезащиту здания. Крыша с двумя пологими скатами, обращенными к продольной оси здания, поддерживается коническими сводами, причем между крышей и сводами остается продуваемое ветром пространство. Своды опираются на решетчатые диафрагмы, установленные с шагом 8,4 м поперек прямоугольного в плане главного объема.
Ориентированный на Капитолий фасад с величественным входом в форме трех пилонов, поднимающихся на всю высоту здания, раскрывает организацию внутреннего пространства. По правую сторону от центрального вестибюля расположены залы судебных заседаний, по левую находится Верховный суд. Сквозь пилоны входного портика, окрашенные в цвета национального флага- зеленый, белый и оранжевый, видны пандусы, связывающие этажи. Нарочито подчеркнутая массивность серых со следами опалубки бетонных стен, несмотря на отдельные элементы полихромии, угнетает. Иначе воспринимаются просторные и светлые интерьеры залов судебных заседаний, на стенах которых красуются сотканные руками кашмирских мастеров громадные яркие гобелены по рисункам Ле Корбюзье.
Всеобщая история архитектуры
