Давние союзники Рим и Альба вступили в войну друг с другом. До сих пор между вражескими армиями происходили лишь мелкие стычки, но теперь, когда войско альбанцев стоит у стен Рима, должно разыграться решающее сражение.

Сердце Сабины, супруги благородного римлянина Горация, исполнено смятения и скорби: ныне в жестокой битве будет разбита либо её родная Альба, либо ставший её второй родиной Рим. Мало того, что мысль о поражении любой из сторон равно печальна для Сабины, по злой воле рока в этой битве должны обнажить друг против друга мечи самые дорогие ей люди - её муж Гораций и три её брата, альбанцы Куриации.

Сестра Горация, Камилла, тоже клянёт злой рок, сведший в смертельной вражде два дружеских города, и не считает своё положение более лёгким, нежели положение Сабины, хотя об этом ей и твердит их с Сабиной подруга-наперсница Юлия. Юлия уверена, что Камилле пристало всей душой болеть за Рим, поскольку только с ним связывают её рождение и родственные узы, клятва же верности, которой Камилла обменялась со своим женихом альбанцем Куриацием, - ничто, когда на другую чашу весов положены честь и процветание родины.

Истомившись волнением о судьбе родного города и жениха, Камилла обратилась к греку-прорицателю, и тот предсказал ей, что спор между Альбою и Римом уже назавтра окончится миром, а она соединится с Куриацием, чтобы больше никогда не разлучаться. Сон, приснившийся Камилле той же ночью, развеял сладостный обман предсказания: во сне ей привиделись жестокая резня и груды мёртвых тел.

Когда вдруг перед Камиллой предстаёт живой невредимый Куриации, девушка решает было, что ради любви к ней благородный альбанец поступился долгом перед родиной, и ни в коей мере не осуждает влюблённого.

Но оказывается, все не так: когда рати сошлись для сражения, вождь альбанцев обратился к римскому царю Туллу со словами о том, что надо избежать братоубийства, - ведь римляне и альбанцы принадлежат к одному народу и связаны между собой многочисленными родственными узами; он предложил решить спор поединком трёх бойцов от каждого войска с условием, что тот город, чьи воины потерпят поражение, станет подданным города-победителя. Римляне с радостью приняли предложение альбанского вождя.

По выбору римлян за честь родного города предстоит биться трём братьям Горациям. Куриаций и завидует великой участи Горациев - возвеличить родину или сложить за неё головы, - и сожалеет о том, что при любом исходе поединка ему придётся оплакивать либо униженную Альбу, либо погибших друзей. Горацию, воплощению римских добродетелей, непонятно, как можно горевать о том, кто принял кончину во славу родной страны.

За такими речами друзей застаёт альбанский воин, принёсший весть, что Альба избрала своими защитниками троих братьев Куриациев. Куриаций горд, что именно на него и его братьев пал выбор соотечественников, но в то же время в душе ему хотелось бы избежать этого нового удара судьбы - необходимости драться с мужем своей сестры и братом невесты. Гораций, напротив, горячо приветствует выбор альбанцев, предназначивший ему ещё более возвышенный жребий: велика честь биться за отечество, но при этом ещё преодолеть узы крови и человеческих привязанностей - мало кому довелось стяжать столь совершенную славу.

Камилла всеми силами стремится отговорить Куриация вступать в братоубийственный поединок, заклинает его именем их любви и едва не добивается успеха, но благородный альбанец все же находит в себе силы не изменить ради любви долгу.

Сабина, в отличие от родственницы, не думает отговаривать брата и мужа от поединка, но лишь хочет, чтобы поединок этот не стал братоубийственным, - для этого она должна умереть, и со смертью её прервутся родственные узы, связующие Горациев и Куриациев.

Появление старого Горация прекращает разговоры героев с женщинами. Заслуженный патриций повелевает сыну и зятю, положившись на суд богов, поспешить к исполнению высокого долга.

Сабина пытается преобороть душевную скорбь, убеждая себя в том, что, кто бы ни пал в схватке, главное - не кто принёс ему смерть, а во имя чего; она внушает себе, что непременно останется верной сестрой, если брат убьёт её супруга, или любящей женой - если муж поразит брата. Но все тщетно: снова и снова сознаётся Сабина, что в победителе она прежде всего будет видеть убийцу дорогого ей человека.

Горестные размышления Сабины прерывает Юлия, принёсшая ей известия с поля боя: едва шестеро бойцов вышли навстречу друг другу, по обеим ратям пронёсся ропот: и римляне и альбанцы были возмущены решением своих вождей, обрёкших Горациев с Куриациями на преступный братоубийственный поединок. Царь Тулл внял гласу народа и объявил, что следует принести жертвы, дабы по внутренностям животных узнать, угоден ли богам, или нет, выбор бойцов.

В сердцах Сабины и Камиллы вновь поселяется надежда, но не надолго - старый Гораций сообщает им, что по воле богов их братья вступили в бой между собой. Видя, в какое горе повергло женщин это известие, и желая укрепить их сердца, отец героев заводит речь о величии жребия своих сыновей, вершащих подвиги во славу Рима; римлянки - Камилла по рождению, Сабина в силу брачных уз - обе они в этот момент должны думать лишь о торжестве отчизны...

Снова представ перед подругами, Юлия рассказывает им, что два сына старого Горация пали от мечей альбанцев, третий же, супруг Сабины, спасается бегством; исхода поединка Юлия дожидаться не стала, ибо он очевиден.

Рассказ Юлии поражает старого Горация в самое сердце. Воздав должное двоим славно погибшим защитникам Рима, он клянётся, что третий сын, чья трусость несмываемым позором покрыла честное дотоле имя Горациев, умрёт от его собственой руки. Как ни просят его Сабина с Камиллой умерить гнев, старый патриций неумолим.

К старому Горацию посланцем от царя приходит Валерий, благородный юноша, любовь которого отвергла Камилла. Он заводит речь об оставшемся в живых Горации и, к своему удивлению, слышит от старика ужасные проклятия в адрес того, кто спас Рим от позора. Лишь с трудом прервав горькие излияния патриция, Валерий рассказывает о том, чего, преждевременно покинув городскую стену, не видела Юлия: бегство Горация было не проявлением трусости, но военной уловкой - убегая от израненных и усталых Куриациев, Гораций таким образом разъединял их и бился с каждым по очереди, один на один, пока все трое не пали от его меча.

Старый Гораций торжествует, он преисполнен гордости за своих сыновей - как оставшегося в живых, так и сложивших головы на поле брани. Камиллу, поражённую известием о гибели возлюбленного, отец утешает, взывая к рассудку и силе духа, всегда украшавшим римлянок.

Но Камилла, безутешна. И мало того, что счастье её принесено в жертву величию гордого Рима, этот самый Рим требует от неё скрывать скорбь и вместе со всеми ликовать одержанной ценою преступления победе. Нет, не бывать этому, решает Камилла, и, когда перед ней предстаёт Гораций, ожидая от сестры похвалы своему подвигу, обрушивает на него поток проклятий за убийство жениха. Гораций не мог себе представить, что в час торжества отчизны можно убиваться по кончине её врага; когда же Камилла начинает последними словами поносить Рим и призывать на родной город страшные проклятия, его терпению приходит конец - мечом, которым незадолго до того был убит её жених, он закалывает сестру.

Гораций уверен, что поступил правильно - Камилла перестала быть сестрой ему и дочерью своему отцу в миг, когда прокляла родину. Сабина просит мужа заколоть и её, ибо она тоже, вопреки долгу, скорбит о погибших братьях, завидуя участи Камиллы, которую смерть избавила от безысходной скорби и соединила с любимым. Горацию большого труда стоит не исполнить просьбу супруги.

Старый Гораций не осуждает сына за убийство сестры - душою изменив Риму, она заслужила смерть; но в то же время казнью Камиллы Гораций безвозвратно сгубил свою честь и славу. Сын соглашается с отцом и просит его вынести приговор - каким бы он ни был, Гораций с ним заранее согласен.

Дабы самолично почтить отца героев, в дом Горациев прибывает царь Тулл. Он славит доблесть старого Горация, дух которого не был сломлен смертью троих детей, и с сожалением говорит о злодействе, омрачившем подвиг последнего из оставшихся в живых его сыновей. Однако о том, что злодейство это должно быть наказано, речи не заходит, пока слово не берет Валерий.

Взывая к царскому правосудию, Валерий говорит о невиновности Камиллы, поддавшейся естественному порыву отчаяния и гнева, о том, что Гораций не просто беспричинно убил кровную родственницу, что само по себе ужасно, но и надругался над волей богов, святотатственно осквернив дарованную ими славу.

Гораций и не думает защищаться или оправдываться - он просит у царя дозволения пронзить себя собственным мечом, но не во искупление смерти сестры, ибо та заслужила её, но во имя спасения свой чести и славы спасителя Рима.

Мудрый Тулл выслушивает и Сабину. Она просит казнить её, что будет означать и казнь Горация, поскольку муж и жена - одно; её смерть - которой Сабина ищет, как избавления, не в силах будучи ни беззаветно любить убийцу братьев, ни отвергнуть любимого - утолит гнев богов, супруг же её сможет и дальше приносить славу отечеству.

Когда все, имевшие что-то сказать, высказались, Тулл вынес свой приговор: хотя Гораций и совершил злодеяние, обыкновенно караемое смертью, он - один из тех немногих героев, что в решительные дни служат надёжным оплотом своим государям; герои эти неподвластны общему закону, и потому Гораций будет жить, и далее ревнуя о славе Рима.

Пересказал

Процесс формирования классицизма дал ощутимые результаты уже в конце 30-х годов XVII века. Основным жанром нового стиля стала классическая трагедия, изображавшая идеализированные страсти и возвышенных героев.

Виднейшим представителем классической трагедии на первом этапе ее развития был Пьер Корнель (1606-1684).

Жизнь Корнеля небогат на внешние события. Основные вехи его совпадали с датами постановки его пьес, их успехами или, наоборот, провалами.

Пьер Корнель родился 6 июня 1606 в Руане, в Нормандии. Отец его, богатый буржуа, адвокат по профессии, готовил и сына в этой деятельности, но ошибся в своих надеждах. Когда молодой Корнель, закончив, приступил к исполнению адвокатских обязанностей, оказалось, что он не только не обладал ораторским искусством, но и был косноязичним; мелочь, о которой с удивлением отмечают современники-настолько резко она контрастировала с ораторским, декламационную стилем его трагедий.

Свою литературную деятельность Корнель начал с маленьких галантных стихов, после которых увидела свет его первая комедия "Мелита" (1629). Это стало началом его литературной и театральной карьеры. Эта комедия, а также другие, написанные Корнелем течение 1631 - 1636 гг ныне забытые и не составляют славы поэта, но в свое время были тепло встречены зрителями.

Драматург испытал свои силы в жанре трагедии, написав "Медею" (1635) (по мотивам одноименной трагедии древнеримского драматурга и философа Сенеки), но это еще не было началом его настоящей славы.

Настоящей вехой в жизни и творчестве Корнеля стала пьеса «Сид», поставлена в конце 1636 или в начале 1637 года.

Успех пьесы был огромнейший. Однако он и другую сторону: против Корнеля выступила союз второсортных драматургов тагмно поддерживалась фактическим правителем Франции-кардиналом Ришелье. Французская Академия признала трагедию "неправильной", незначительной и даже вредной с точки зрения общественной морали.

Пока длилась дискуссия вокруг "Села", на Корнеля сыпались ужасные обвинения (зачастую, не литературного, а морального плана). Поэт мужественно защищался. Когда французская Академия своим решением открыто поддержала его врагов, он отказался вол дальнейшей борьбы и вернулся в Руана.

Это отступление было временным: в 1640 году Корнель привез в Париж две новых трагедий - "Горапия" и "Ценную", которые по содержанию и по форме уже в большей степени ориентировались на требования классической поэтики. На этот раз удача не был омрачен злобной критикой. Это было уже официальное признание, еще более закреплено следующей трагедией "Полиевкт".

Репутация Корнеля как первого драматурга Франции оставалась неизменной вплоть до 1652 года, когда его 22 по счету пьеса - "Пертарит" - потерпела полный провал.

Твердо решив навсегда попрощаться с театром, драматург поехал до Руана. как когда-то, 15 лет назад. Здесь, в течение семи лет он от уединенный образ жизни, занимался переводами и работал над теоретическим трактатом по драматургии.

Однако, в 1659 году, получив от супер интенданта финансов Фуке заказ на пьесу для придворного праздника, Корнель вновь согласился вернуться в Париж. Почти каждый год он ставил на сцене новую пьесу, но все они были однотипны.

Начиная с середины 1660-х годов Корнель особенно остро почувствовал свою старомодность: это было связано с возрастающим успехом его младшего современника Расина.

Десять лет отделяли последнюю трагедию Корнеля "Сурена" (1674) от его смерти. Эти годы он провел в Париже, но дальше от литературного и театрального жизни. Литературные заслуги Корнеля в то время были забытыми. Даже королевская пенсия, пожаловали ему в 1663 году, была забрана у него, когда он отошел от театральной деятельности.

Так, поэт пережил свою славу, но в глазах современников он навсегда остался великим Корнелем.

Драматургические принципы Корнеля:

Правдоподобие;

Историческая достоверность:

Персонажи: короли или выдающиеся героические личности, которые, по его мнению, лучше выражали общечеловеческие черты;

Конфликт между разумом и чувством, волей и влечением, долгом и страстью;

Предпочтение всегда оставалась за волей, умом и обязанностью.

Каждый вопрос экзамена может иметь несколько ответов от разных авторов. Ответ может содержать текст, формулы, картинки. Удалить или редактировать вопрос может автор экзамена или автор ответа на экзамен.

40.Поэтика классицизма.

*Задачей поэтики (иначе — теории словесности или литературы) является изучение способов построения литературных произведений. Объектом изучения в поэтике является художественная литература. Способом изучения является описание и классификация явлений и их истолкование.

Термин «классицизм». Классицизм — термин, обозначающий определенное направление, художественный метод и стиль в ис-кусстве. Термин образован от латинского словаclassicus — «образ-цовый». Классицисты стремились подражать образцам античного искусства, следовали нормам, изложенным античными теорети-ками искусства (прежде всего Аристотелем и Горацием).

Классицизм как направление. Классицизм как направление скла-дывается на рубеже XVI—XVII вв. Истоки его лежат в деятельно-сти итальянской и отчасти испанской академических школ, а так-же объединения французских писателей «Плеяда», которые в эпоху Позднего Возрождения обратились к античному искусству, стремясь найти в его гармоничных образах новую опору для испытав-ших глубокий кризис идей гуманизма. Появление классицизма в большой мере связано со становлением абсолютной монархии — переходной формы государства, когда ослабевшая аристократия и еще не набравшая силы буржуазия одинаково заинтересованы в неограниченной власти короля. Наивысшего расцвета классицизм достиг во Франции. И здесь особенно ясно можно показать его связь с абсолютизмом. Деятельностью классицистов руководила Французская Академия, основанная в 1635 г. первым министром кардиналом Ришелье и выполнявшая все указания правительства. Творчество крупнейших писателей, художников, музыкантов, актеров классицизма находилось в зависимости от благосклонного взгляда короля. Классицизм как направление по-разному развивался в странах Европы. Во Франции он складывается к 1590-м годам, становится господствующим направлением к середине XVII в., достигая наивысшего расцвета в 60 — 70-е годы, затем переживает кризис. В пер-вой половине XVIII в. его преемником становится просветительс-кий классицизм, который во второй половине XVIII в. утрачивает ведущие позиции в литературе. Однако в период Великой фран-цузской революции 1789—1794 гг. возникший на его основе «ре-волюционный классицизм» господствует во всех основных сферах искусства. Классицизм как направление, утратив свое прогрес-сивное содержание, терпит поражение в борьбе с романтизмом и вырождается в начале XIX в., но различные неоклассицистичес-кие течения продолжают существовать до наших дней.

В рамках классицистического направления шла борьба между различными течениями. Так, во Франции последователи филосо-фии Декарта (Буало, Расин) расходились в ряде эстетических воп-росов с последователями материалиста Гассенди (Мольером, Лафонтеном). Существовали разные драматургические школы (Корнеля, Расина), разные театральные течения (борьба Мольера с театральной эстетикой Расина) и т.д.

Эстетика классицизма. Главным теоретическим трудом, в кото-ром излагаются принципы классицистической эстетики, являет-ся книга Никола Буало «Поэтическое искусство» (1674).

Цель искусства классицисты видели в познании истины, вы-ступающей как идеал прекрасного. Они выдвигают метод его до-стижения, основываясь на трех центральных категориях своей эс-тетики: разум, образец, вкус. Все эти категории считались объек-тивными критериями художественности. С точки зрения класси-цистов, великие произведения — плод не таланта, не вдохнове-ния, не художественной фантазии, а упорного следования веле-ниям разума, изучения классических произведений древности и знания правил вкуса. Таким образом, они сближают художествен-ную деятельность с научной. Вот почему для них оказался прием-лемым рационалистический метод французского философа Рене Декарта (1596—1650), ставший основой художественного позна-ния в классицизме.

Декарт утверждал, что разум человека обладает врожденными идеями, истинность которых не вызывает никаких сомнений. И если от этих истин переходить к недоказанным и более сложным поло-жениям, расчленяя их на простые, методически продвигаясь от известного к неизвестному и не допуская при этом логических пропусков, то можно выяснить любую истину. Так, разум стано-вится центральным понятием философии рационализма, а затем и искусства классицизма.

Это имело большое значение в борьбе с религиозными пред-ставлениями о ничтожестве человека, в борьбе с философами, утверждавшими непознаваемость мира. Слабой же стороной тако-го представления было отсутствие диалектического взгляда. Мир считался неподвижным, сознание и идеал неизменными.

Классицисты считали, что эстетический идеал вечен и во все времена одинаков, но лишь в античности он был воплощен в искусстве с наибольшей полнотой. Поэтому, чтобы вновь воспро-извести идеал, нужно обратиться к античному искусству и тща-тельно изучить его законы. Вот почему подражание образцам це-нилось классицистами выше, чем оригинальное творчество. Обра-тившись к античности, классицисты тем самым отказались от подражания христианским образцам, продолжив борьбу гуманистов Возрождения за искусство, свободное от религиозной догма-тики. Необходимо отметить, что от античности классицисты за-имствовали внешние черты. Под именами античных героев ясно виделись люди XVII—-XVIII вв., а древние сюжеты служили для постановки самых острых проблем современности.

Культ разума потребовал коренной перестройки содержания и формы произведений, принципов типизации, системы жанров. Классицисты провозгласили принцип подражания природе, строго ограничивая право художника на фантазию. Искусство сблизилось с политической жизнью, его важнейшей задачей было объявлено воспитание гражданина. Поэтому в центре произведений класси-цизма оказываются проблемы, представляющие общенациональ-ный интерес.

Характер. В искусстве классицизма внимание уделяется не част-ному, единичному, случайному, а общему, типическому. Поэто-му характер героя в литературе не имеет индивидуальных черт, выступая как обобщение целого типа людей. У классицистов ха-рактер — это отличительное свойство, генеральное качество, спе-цифика того или иного человеческого типа. Характер может быть предельно, неправдоподобно заострен, потому что такое заостре-ние его не искажает, а, напротив, выявляет. Этим характер отли-чается от нравов — характерных черт, каждую из которых нельзя заострять до противопоставления другим, чтобы не исказить свя-зи во всей картине нравов. Нравы — это общее, обычное, при-вычное, характер — особенное, редкое именно по степени выра-женности свойства, распыленного в нравах общества. Принцип классицистической типизации приводит к резкому разделению героев на положительных и отрицательных, на серьезных и смеш-ных. При этом смех все больше становится сатирическим, ибо в основном направляется именно на отрицательных персонажей.

Основной конфликт. Категория разума оказывается централь-ной и в формировании нового типа художественного конфликта, открытого классицизмом: конфликта между разумом, долгом пе-ред государством — и чувством, личными потребностями, страс-тями. Как бы ни разрешался этот конфликт — победой разума и долга (как у Корнеля) или победой страстей (как у Расина), толь-ко человек-гражданин, ставящий свой долг перед государством выше частной жизни, является идеалом классицистов. Обнаружив в человеке как бы два существа — государственного и частного человека, писатели искали пути согласования разума и чувства, верили в конечное торжество гармонии. Это один из главных ис-точников оптимизма классицистической литературы, социальную основу которого можно видеть в исторической прогрессивности абсолютизма XVII в. и в просветительской идеологии XVIII в., ведь именно с идеологией абсолютной монархии и просветитель-ской идеологией связана проблематика классицизма.

Мы рассматривали главные принципы классицизма исходя из категории «разум». Но нужно помнить, что каждый из этих прин-ципов уточняется в свете категорий «образец» и «вкус». Напри-мер, принцип подражания природе. Он лишь внешне совпадает с реалистическим требованием верности действительности. Реаль-ность присутствует в произведении классицистов лишь постоль-ку, поскольку она отвечает образцу, т. е. действительность изобра-жается сквозь призму идеала прекрасного. Поэтому классицистов привлекает не вся природа, а лишь «приятная природа» (по выра-жению Буало). Из искусства изгоняется то, что противоречит об-разцу и вкусу, классицистам целый ряд предметов кажется «не-приличным», недостойным высокого искусства. В тех же случаях, когда безобразное явление действительности должно быть вос-произведено, оно также изображается сквозь призму прекрасного. Об этом писал Буало в «Поэтическом искусстве»:

Змею, урода — все, что кажется ужасным,

Искусство, переняв, являет нам прекрасным.

(Перевод С. Нестеровой)

Теория жанров. Большое внимание уделяли классицисты тео-рии жанров. Не все жанры, складывавшиеся веками, отвечали в полной мере требованиям классицизма. И тогда появился неиз-вестный литературе прежних времен принцип иерархии (т. е. со-подчинения) жанров, утверждавший их неравенство. Этот прин-цип хорошо согласовывался с идеологией абсолютизма, уподоб-лявшей общество пирамиде, на вершине которой стоит король, а также с философией рационализма, требовавшей ясности, про-стоты, системности в подходе к любому явлению.

Согласно принципу иерархии есть жанры главные и неглав-ные. К середине XVII в. утвердилось мнение, что самым главным литературным жанром выступает трагедия (в архитектуре — дво-рец, в живописи — парадный портрет и т.д.). Проза ставилась ниже поэзии, особенно художественная. Поэтому распростране-ние получили такие прозаические жанры, как проповеди, пись-ма, мемуары, как правило не рассчитанные на эстетическое вос-приятие, а художественная проза, в частности роман, оказалась в забвении («Принцесса Клевская» М. де Лафайет — счастливое ис-ключение).

Принцип иерархии делит жанры также на «высокие» и «низкие», причем за жанрами закрепляются определенные художе-ственные сферы. Так, за «высокими» жанрами (трагедия, ода и др.) закреплялась общегосударственная проблематика, в них могло повествоваться только о королях, полководцах, высшей зна-ти, язык этих произведений носил приподнятый, торжествен-ный характер («высокий штиль»). В «низких» жанрах (комедия, басня, сатира и т.д.) можно было касаться только частных про-блем или абстрактных пороков (скупость, лицемерие, тщесла-вие и т.д.), выступающих как абсолютизированные черты чело-веческого характера. Героями в «низких» жанрах могли быть пред-ставители низов общества, выведение же знатных лиц допуска-лось лишь в исключительных случаях (тем выше можно оценить смелость Мольера, сделавшего постоянной комической фигурой образ маркиза). В языке таких произведений допускались грубос-ти, двусмысленные намеки, игра слов («низкий штиль»). Исполь-зование слов «высокого штиля» носило здесь, как правило, паро-дийный характер.

Сообразуясь с принципами рационализма, классицисты вы-двинули требование чистоты жанров. Смешанные жанры, напри-мер трагикомедия, вытесняются. Этим наносится главный удар по способности того или иного жанра всесторонне отобразить дей-ствительность. Отныне только вся система жанров способна выра-зить многообразие жизни. Вот почему классицисты, считая ряд жанров «низкими», тем не менее широко их разрабатывают, вы-двигая таких классиков, как Мольер (комедия), Лафонтен (бас-ня), Буало (сатира).

И все же главное внимание писатели классицизма уделяли тра-гедии. В этом жанре законы были наиболее строгими. Сюжет (ис-торический или легендарный, но правдоподобный) должен был воспроизводить античные времена, жизнь далеких государств (по-мимо Древней Греции и Рима — восточные страны) и угадывать-ся уже из названия, как идея — с первых строк Буало: «Уж с первых строк ясна должна быть пьесы суть»). Известность сюжета противостояла культу интриги, запутанного действия, она требо-валась для утверждения мысли о торжестве закономерности над случайностью.

Три единства. Особое место в теории трагедии занял принцип трех единств. Он был сформулирован в трудах итальянских и фран-цузских гуманистов XVI в. (Д.Триссино, Ю.Ц.Скалигер и др.), опиравшихся на Аристотеля в борьбе со средневековым театром. Но только классицисты XVII в. (особенно Буало) возвели его в непререкаемый закон. Единство действия требовало воспроизве-дения одного цельного и законченного действия, которое бы объединяло всех персонажей (побочные сюжетные линии в пьесе считались одним из нарушений этого единства). Единство време-ни сводилось к требованию уложить действие пьесы в одни сутки. Единство места выражалось в том, что действие всей пьесы долж-но было разворачиваться в одном месте (например, в одном двор-це). В основе концепции трех единств лежит принцип правдоподо-бия — фундаментальный принцип классицизма, сложившийся в борьбе с традициями средневековой идеологии и культуры.

В средневековых мистериях, игравшихся от нескольких часов до нескольких дней, обычно изображалась вся история Вселен-ной от ее сотворения до грехопадения первых людей или другие огромные периоды библейской истории. Небольшая сцена изоб-ражала и землю, и небо, и ад. Требование единства места и време-ни изменило структуру драмы, ибо заставило драматургов пока-зывать не все действие, а лишь его кульминацию. Один принцип концентрации времени и места сменился другим. Однако, считая второй принцип более правдоподобным, классицисты ошибались, так как не учитывали еще особенностей субъективного восприя-тия искусства. Романтики, которые откроют субъективного зрите-ля, будут критиковать принцип единства времени и места именно за неправдоподобие.

В целом необходимо отметить, что нормативная классицисти-ческая эстетика впоследствии стала тормозом развития искусст-ва. С нормативностью классицизма борьбу вели романтики и ре-алисты.

Классицизм как стиль. Классицизм как стиль — это система изоб-разительно-выразительных средств, типизирующих действитель-ность сквозь призму античных образцов, воспринятых как идеал гармонии, простоты, однозначности, упорядоченной симметрии. Таким образом, этот стиль воспроизводит лишь рационалисти-чески упорядоченную внешнюю оболочку античной культуры, не передавая ее языческой, сложной и нерасчленимой сущности. Не в античном наряде, а в выражении взгляда на мир человека абсо-лютистской эпохи заключается суть стиля классицизма. Он отли-чается ясностью, монументальностью, стремлением убрать все лишнее, создать единое и цельное впечатление.

Творчество Пьера Корнеля и Расина (брала из учебника и практически ничего не удаляла, потому что очень подробно разобраны их произведения - может пригодится; если хотите, читайте выборочно).

Пьер Корнель (1606—1684) — французский драматург, один из крупнейших представителей классицизма. Он родился в Руане в семье адвоката, получил образование в иезуитской школе. Пер-вые произведения — галантные стихи в духе модной тогда прециозности. Раннее творчество Корнеля не отличалось глубиной, было ориентировано на вкусы посетителей парижских салонов, куда стремился попасть молодой автор. Его заметил кардинал Ришелье и включил в число пяти приближенных к нему драматургов, че-рез которых первый министр Франции хотел проводить свою по-литику в области театра. Но Корнель вскоре вышел из кружка драматургов.

*«Сид». В 1636 г. Корнель написал трагедию (или, по его опреде-лению, трагикомедию) «Сид», которая стала первым великим про-изведением классицизма. «Сид» был поставлен на сцене театра Маре (от фр. «болото» — театр получил название по окраинному кварталу Парижа, где жили бедняки и воры). На представление «Сида» сюда съезжалась вся парижская знать. Самые знатные зрители сидели прямо на сцене. В та-ких условиях невозможно часто менять декорации, на сцене по-чти ничего не было, и кресла выносили только для актеров, изоб-ражавших королей. Зал освещался свечами, поэтому в театре царил полумрак, и актер, если он хотел, чтобы его хорошо видели зрители, должен был все время находиться на авансцене и стоять. Это одна из причин, объясняющих, почему в произведениях Корнеля, в ча-стности в «Сиде», так мало действия и так много слов. «Сид» стал первым произведением для сцены, в котором зрители были поражены красотой, величавос-тью, гибкостью стиха. Вскоре по Парижу распространилась но-вая пословица: «Это так же прекрасно, как "Сид"!»

Сид по-арабски значит «господин». Это прозви-ще знаменитого испанского полководца XI в. Родриго Диаса, о котором рассказывается в «Песни о моем Сиде», поэме «Родриго» и множестве средневековых испанских романсов. Основной ис-точник «Сида» Корнеля — двухчастная драма «Юность Сида» пред-ставителя школы Лопе де Вега испанца Гильена де Кастро (ок. 1618). Сюжет перерабатывался в соответствии с классицистиче-ской установкой: он был значительно упрощен, исключены дей-ствующие лица, не участвующие в основном действии (напри-мер, братья Родриго). Две пьесы, входившие в дилогию, превра-тились в одну. События были предельно сконцентрированы.

Система конфликтов .На этом материале Корнель рас-крывает новый конфликт — борьбу между долгом и чувством — через систему более конкретных конфликтов. Первый из них — конфликт между личными устремлениями и чувствами героевидолгом перед феодальной семьей, или фамильным долгом. Вто-рой — конфликт между чувствами героя "и долгом перед государ-ством, перед своим королем. Третий — конфликт фамильного долга и долга перед государством. Эти конфликты раскрываются в опре-деленной последовательности: сначала через образы Родригои его возлюбленной Химены — первый, затем через образ инфанты (дочери короля), подавляющей свою любовь к Родриго во имя государственных интересов,— второй и, наконец, через образ короля Испании Фернандо — третий.

Сюжет и композиция .На основе раскрытия системы кон-фликтов строится сюжет.

Юный Родриго и Химена любят друг друга. Но между их семьями вспыхивает ссора. Отец Химены дон Гомес и отец Родриго дон Дьего поспорили о том, кто из них имеет больше прав стать воспитателем на-следника престола. В разгар ссоры дон Гомес дает дону Дьего пошечину. Это страшное оскорбление, которое испанские феодалы могли смыть только кровью. Но дон Дьего — старик, он не сможет победить на по-единке более молодого и сильного дона Гомеса. И дон Дьего просит ото-мстить за себя своего сына Родриго.

Так возникает конфликт между чувствами и феодальным долгомв душе Родриго. Он любит Химену, но должен отомстить ее отцу за оскор-бление своего отца.

Чтобы особенно подчеркнуть это противоречие, Корнель при-нимает смелое художественное решение: он вводит монолог Род-риго (обычно герои раскрывают свои мысли не в монологах на-едине, а в беседе с персонажами-«наперсниками»; есть несколько таких «слушающих» персонажей и в «Саде»), Монолог выделяется еще и тем, что написан не александрийским стихом, а в форме стансов со сложным построением и рифмовкой строф.

Стансы Сида — выдающееся поэтическое произведение. И до сих пор каждый француз еще в школе учит их наизусть. Корнель раскрыл в них не только сам конфликт, но и его решение: необ-ходимо всегда ставить долг выше чувства. Стансами Сида заканчи-вается первое действие.

Сид убивает дона Гомеса на дуэли. Это событие не показывает-ся. Изображать на сцене смерть считалось неприличным. Вспом-ним также об условиях представления. О нем рассказывают, как и о большинстве других событий. Таким образом, в трагедии боль-шое место занимает эпический элемент.

Теперь Химена оказывается в той же ситуации, в которой только что был Родриго: она тоже должна выбрать между чувством любви к Родриго и долгом перед семьей, погибшим отцом. Химена, как и Родриго, ставит долг выше чувства. Она требует смерти Родриго.

Нужна третья сила, стоящая выше Родриго и Химены, чтобы разрешить трагическое противоборство любящих. Такой силой должен стать король Кастилии Фернандо. Но перед ним встает чрезвычайно сложная проблема. Пренебрегая правдоподобием, Корнель в 30 часов сюжетного времени включил события несколь-ких месяцев.

Пока король размышляет над требованием Химены, пока инфанта кастильская донья Уррака признается своей воспитательнице Леонор в любви к Родриго, стоящему ниже ее по рождению, Сид успевает спасти страну от нашествия мавров и с победой вернуться домой. Теперь король должен решить, что предпочесть: фамильный долг — и тогда Родриго должен быть казнен, или государственные интересы — и тогда Родриго должен быть прославлен как спаситель отечества.

Король не может дать ответа. Нужна новая сила, стоящая над королем. И герои прибегают к «Божьему суду» — характерному для Средних веков способу разрешения споров с помощью силы. Химена объявляет: тот, кто победит в поединке с Родриго, станет ее мужем. На стороне Химены выступает кастильский дворянин дон Санчо, давно и безнадежно любя-щий ее. Родриго побеждает дона Санчо. Значит, по представлениям геро-ев, Бог на стороне Родриго. Король Фернандо радостно объявляет о бра-ке Родриго и Химены. Последовательная верность долгу позволила любя-щим друг друга героям соединить свои жизни.

Характеры. Корнель создает характеры иначе, чем в искус-стве гуманистического протореализма и барокко. Им не свойствен-ны многосторонность, острая конфликтность внутреннего мира, противоречивость в поведении. Характеры в «Сиде» не индивиду-ализированы. Не случайно избран такой сюжет, в котором одна и та же проблема встает перед несколькими персонажами, при этом все они решают ее одинаково. Классицизму было свойственно под характером понимать какую-то одну черту, которая как бы подав-ляет все остальные. У Корнеля в «Сиде», этом раннем произведе-нии классицизма, характер понимается еще более узко. Характе-ром обладают те персонажи, кто может свои личные чувства под-чинить велению долга. Создавая такие характеры, как Родриго, Химена, Фернандо, инфанта, Корнель придает им величествен-ность и благородство.

Величественность характеров, их гражданственность по-особо-му окрашивают самое личное чувство, которое они испытывают, — чувство любви. Корнель отрицает отношение к любви как к тем-ной, губительной страсти или к галантному, легкомысленному развлечению. Он борется с прециозным представлением о любви, внося рационализм в эту сферу, освещая любовь глубоким гума-низмом. Любовь возможна, лишь если влюбленные уважают друг в друге благородную личность, поэтому любовь становится добро-детелью наряду с самыми высокими гражданскими чувствами.

Критика «Сида». Великое произведение Корнеля сразу было принято зрителями. Но у него нашлись и критики, утверж-давшие, что драматург не знает правил, по которым нужно пи-сать трагедии.

Действительно, в «Сиде» довольно много отступлений от пра-вил. Сюжет взят из легенд средневековой Испании, а не из исто-рии Древней Греции или Древнего Рима. Не выдержан принцип «чистоты жанра»: трагический конфликт находит счастливое раз-решение, что выразилось в определении жанра пьесы, данном Корнелем, — «трагикомедия». Драматург на несколько часов пре-высил «единство времени». «Единство места» он понимает слиш-ком широко, развернув события «Сида» в различных дворцах, а не в одном. Нарушено «единство действия»: образ инфанты не связан с основным действием. Не соблюдается и еще одно един-ство — стиха: включение стансов Сида разрушает неизменность александрийского стиха, которым было положено писать траге-дии. Самый сильный упрек, который враги бросили Корнелю, заключатся в следующем: Химена в день гибели отца становится женой его убийцы. Следовательно, героиня чудовищно безнрав-ственна, а все произведение посвящено прославлению порока.

По настоянию кардинала Ришелье в спор вмешалась Француз-ская Академия. Легенда о враждебности Ришелье к Корнелю воз-никла после смерти кардинала в кругах его противников и про-держалась почти триста лет. Лишь в 1936 г. французский ученый Л. Батифоль убедительно доказал, что Ришелье высоко ценил Кор-неля, восхищался «Сидом». И все-таки нельзя не отметить, что вариант отзыва Академии о «Сиде», удовлетворивший Ришелье, несмотря на предельно вежливую и уважительную форму, повто-рил основные обвинения врагов Корнеля: неудачный выбор сю-жета, безнравственность Химены и т.д. Очевидно, главной, но невысказанной причиной академической критики «Сида» была непоследовательность Корнеля в проведении абсолютистской ли-нии: ведь в пьесе только «Божий суд», а не король может разре-шить конфликт. Через четыре десятилетия, когда политическая подоплека спора будет уже не актуальной, классицисты призна-ют «Сида» образцовым произведением. Сам Буало напишет о ге-роине Корнеля, которую обвиняли в безнравственности: «Весь Париж смотрит на Химену глазами Родриго».

«Римские трагедии».После критики «Сида», предпринятойАка-демией, Корнель уехал в родной Руан и несколько лет не высту-пал с новыми произведениями. Но это были годы плодотворной творческой работы. Корнель был свидетелем большого крестьян-ского восстания «босоногих» (1639) и его подавления. Мысли, возникшие под воздействием этих впечатлений, нашли отраже-ние в «римских трагедиях». С ними французы познакомились в,1640 г., когда Корнель возвратился в Париж. Сюжеты «римских трагедий» взяты из истории Древнего Рима, а не из времен Средневековья, как в «Сиде». Корнель стремился учесть и другие замечания, сделанные академиками в адрес «Сида». Но чувствуется, что следование нормам классицизма дается дра-матургу с трудом. К «римским трагедиям» относятся «Гораций» (1640), «Цинна, или Милосердие Августа» (1640). Через три года появилась еще одна трагедия — «Смерть Помпея»(1643).

«Первая манера» Корнеля.Произведения Корнеля 1636— 1643 гг. принято относить к его «первой манере». Среди них — «Сид», «Гораций», «Цинна», «Смерть Помпея», еще некоторые произве-дения, в том числе и «Лгун» (1643) — первая французская нравоучительная комедия, написанная по мотивам комедии испанско-го драматурга Аларкона «Сомнительная правда». Исследователи этих произведений выделяют следующие черты «первой манеры» Корнеля: воспевание гражданского героизма и величия; прославление идеальной, разумной государственной власти; изображе-ние борьбы долга со страстями и обуздание их разумом; сочув-ственное изображение организующей роли монархии; тяготение к ораторскому стилю; ясность, динамизм, графическая четкость сюжета; особое внимание к слову, стиху, в котором чувствуется некоторое влияние барочной прециозности.

В период «первой манеры» Корнель разрабатывает новое пони-мание категории трагического. Аристотель, который был величайшим авторитетом для классицистов, связывал трагическое с катарсисом. Корнель основой трагического делает не чувство страха и сострадания, а чувство восхищения, охватывающее зрителя при виде благородных, идеализированных героев, которые всегда умеют подчинить свои страсти требованиям долга, государственной необходимости. И действительно, Родриго, Химена в «Сиде», Гора- га, Куриаций в «Горации», Август, вдова Помпея Корнелия и Юлий Цезарь в трагедии «Смерть Помпея» восхищают зрителя силой своего рассудка, благородством души, способностью, презрев личное, подчинить свою жизнь общественному интересу. Создание величественных характеров, описание их возвышенных побуждений — главное достижение Корнеля периода «первой манеры».

«Вторая манера» Корнеля.Пьесы, написанные после г., принято относить к так называемой «второй манере». 1643 г. весьма важен в истории Франции. После смерти Ришелье (1642) начинается полоса смут, мятежей, приближается Фронда. Корнель, посвятивший свое творчество защите идеи единого и сильного государства, основанного на мудрых законах и подчинении личных стремлений каждого гражданина общественному долгу, как никто другой ясно почувствовал, что этот идеал государства ста-новится неосуществимым в современной ему Франции. И если трагедии Корнеля «первой манеры» заканчивались оптимистиче-ски, то в произведениях «второй манеры» взгляд на действитель-ность становится все более и более мрачным. Обычной темой но-вых трагедий служит борьба за престол. Герои утрачивают благород-ство, они вызывают не восхищение, а ужас. Такова сирийская цари-ца Клеопатра в трагедии «Родогуна, парфянская царевна» (1644).

Клеопатра уничтожает своего мужа в борьбе за престол, убивает соб-ственного сына, хочет отравить и второго, но его невеста Родогуна, тоже участвующая в борьбе за престол, заставляет ее выпить отравленное вино. Клеопатра умирает, посылая проклятия оставшимся в живых.

В трагедиях Корнеля все больше сказывается влияние эстетики барокко. Сюжет утрачивает ясность, становится запутанным. В стиле все сильнее дает себя знать влияние прециозной литературы.

Жан Расин (1639—1699) — французский драматург, крупней-ший представитель классицистической трагедии. Он вошел в литера-туру в эпоху, неблагоприятную для развития жанра трагедии. В сере-дине XVII в. и особенно в первой половине 60-х гг. трагедия пережи-вала период временного кризиса. Именно в эту пору с особой силой раскрылся гений Мольера. Жанр комедии, хотя его по-прежнему считали «низким», занял ведущее место в искусстве. Трагедии Кор-неля уже не пользуются прежней славой, а новые его произведения не поднимаются до уровня «Сида» и «Горация». Героическую траге-дию Корнеля вытесняет так называемая «лирическая трагедия». В этой новой разновидности жанра нет места для больших, общенацио-нальных проблем, для споров о формах государственного правле-ния, нет и героических характеров. Центр тяжести переносится на проблемы личной жизни персонажей, на описание любви.

Начало творческого пути.Жан Расин родился в провинции в семье, принадлежавшей к чиновничьей буржуазии. В трехлетнем возрасте остался сиротой, обучался в школе при монастыре Пор- Рояль, куда удалилась от света его бабушка. Здесь он получил клас-сическое образование и строгое религиозное воспитание в духе модного тогда янсенизма, учившего, что слабость и греховность можно преодолеть только при поддержке свыше.

Расин впервые обратил на себя внимание одой «Нимфа Сены», написанной в 1660 г. по случаю свадьбы Людовика XIV. К раннему периоду относится сотрудничество с Мольером, который поста-вил его первые трагедии «Фиваида, или Братья-враги» (1664), «Александр Великий» (1665).

«Андромаха».Второй этап творчества Расина охватывает 1667—-1677 гг. Он открывается трагедией «Андромаха» (пост. 1667, опубл. 1668), ставшей поворотным пунктом в истории француз-ской классицистической трагедии. В этой трагедии впервые вопло-тились художественные идеи Расина. Сюжет взят из древнегрече-ского мифа о Троянской войне, но так обработан, чтобы вопло-тить конфликт чувства и долга и идею «трагической вины» героев. Персонажи трагедии связаны между собой отношениями в соот-ветствии со структурой пасторальных романов XVII в.: любовь каждого героя оказывается безответной. Но если в пасторальных романах действовали пастухи и пастушки, то в трагедии действуют властители, ответственные за судьбы своих народов, государств. Это и позволяет раскрыть основной классицистический конф-ликт — борьбу между долгом и чувством.

После падения Трои вдова Гектора, Андромаха, с сыном Астианак- сом досталась как пленница сыну Ахилла, Пирру, царю Эпира. Царь влю-бился в свою рабыню, которая хранит верность памяти вождя троянцев Гектора. У Пирра есть невеста — Гермиона, дочь царя Менелая и Елены Прекрасной. Гермиона безумно любит Пирра. Ее отец присылает в Эпир послов для выполнения неприятного поручения: Менелай хочет изба-виться от Астианакса, боясь, что в будущем он сможет собрать троянцев и отомстить грекам за смерть своего отца Гектора и захват Трои. Послан-цев Менелая возглавляет Орест. Но не выполнение оправданного госу-дарственными мотивами, хотя и негуманного задания влечет Ореста в Эпир, а безответная любовь к Гермионе.

Если к этому добавить, что Гермиона в своей любви к Пирру доходит до ненависти к нему и жажде его смерти, то становится ясно, что всем героям, кроме Андромахи, присуще чувство «тра-гической вины», связанное с предпочтением чувства долгу. Пирр должен жениться на Гермионе, потому что это укрепляет грече-ские государства, упрочняет отношения между ними. Гермиона должна заботиться о жизни и безопасности правителя Эпира, потому что его смерть подрывает могущество греческих государств, азначит, и ее родины Спарты. Орест должен стремиться к укреп-лению безопасности своей страны, ему нужно понять, что Гер-миона должна стать женой Пирра, но он не может подавить своей страсти. Так получается цепочка: Орест любит Гермиону, Герми-она любит Пирра, Пирр любит Андромаху, Андромаха любит погибшего Гектора. «Трагическая вина», по законам трагедий Ра-сина, является причиной гибели героя. Посмотрим, как этот за-кон сюжетообразования действует в «Андромахе».

Пирр сообщает Андромахе об опасности, которая грозит ее сыну. Он предлагает ей стать его женой, что позволит ей спасти сына: ведь Астианакс тогда станет приемным сыном царя и его наследником.

Андромаха должна сделать выбор. Но если герои трагедий Корнеля были свободны в своем выборе, то ситуация, в которой оказывается Андромаха, не имеет решения. Андромахе остается только компромисс. Она пускается на хит-рость: говорит Пирру о своем согласии стать его женой, но решает, что сразу после объявления в храме об их браке она покончит с собой. Так она не осквернит памяти Гектора, но вынудит Пирра оберегать Астианакса как собственного сына.

Ход событий резко изменяется, когда в них вмешивается Гермиона. Оскорбленная решением Пирра взять в жены рабыню, отвергнув лю-бовь царевны, она обещает свою любовь Оресту, если тот убьет Пирра. Орест организует нападение на Пирра в тот момент, когда Андромаха объявляется его женой. Пирр убит. Орест спешит рассказать Гермионе о том, как выполнен ее приказ. Но Гермиона называет его убийцей. Ра-син прекрасно передает противоречивость ее чувств, где за ненавистью к Пирру скрывалась любовь, и поэтому кажется, что ее речь утрачивает логику. Гермиона кончает жизнь самоубийством. Орест сходит с ума: ему видится оживший Пирр, которого целует Гермиона. На этом завер-шается трагедия.

Каждый герой, которого автор наделяет «трагической виной», погибает (сумасшествие Ореста следует рассматривать как его ду-ховную смерть). Оставшаяся верной долгу Андромаха остается жить. Но, став царицей Эпира, она снова оказывается в ситуации несво-боды. То, что началось компромиссом, им же и заканчивается: Андромаха должна теперь заботиться о народе, который участвовал в разгроме ее родной Трои и уничтожении ее жителей. В отличие от трагедий Корнеля в «Андромахе» нет оптимистического финала.

«Британик».В десятилетие своего высшего творческого взлета Расин написал очень значительные произведения. В трагедии «Британик» (пост. 1669, изд. 1670) драматург изобразил начало правле-ния римского императора Нерона, который совершает свое пер-вое преступление — отравляет своего соперника в любви Британика. Трагедия направлена против тирании.

«Ифигения».Другая трагедия этого периода — «Ифигения» (пост. 1674, изд. 1675) — изображает эпизод, предшествовавший Троян-ской войне. Предводитель греков Агамемнон должен принести в жертву богам свою дочь Ифигению. Долг оказывается сомнитель-ным: ведь война против Трои носит захватнический характер. Ра-син вносит изменения в древнегреческий миф. В трагедии дей-ствует не одна, а две Ифигении, и гибнет та из них, которая не смогла совладать со своими страстями и подчинить чувства долгу.

«Федра».Второй период заканчивается трагедией «Федра» (1677). Расин особенно высоко ценил эту трагедию, в которой, по его мнению, лучше всего осуществлены цели театра. В предисловии к «Федре» он писал: «Могу только утверждать, что ни в одной из моих трагедий добродетель не была выведена столь отчетливо, как в этой. Здесь малейшие ошибки караются со всей строгостью; один лишь преступный помысел ужасает столь же, сколь само преступ-ление; ...страсти изображаются с единственной целью показать, какое они порождают смятение, а порок рисуется красками, ко-торые позволяют тотчас распознать и возненавидеть его уродство. Собственно, это и есть та цель, которую должен ставить перед собой каждый, кто творит для театра...» Расин снова прибегает к «трагической вине» как основе для развития и обрисовки характе-ров. С этой целью он изменяет миф.

Согласно мифу, жена афинского царя Тесея Федра полюбила своего пасынка Ипполита, сердце которого не знало любви. Признавшись в своих чувствах Ипполиту и боясь, что он расскажет обо всем Тесею и навеки обесчестит не только ее, но и ее детей, Федра оклеветала Ипполита. Она сказала Тесею, что Ипполит требовал от нее любви, и после этого по-кончила с собой. Тесей просит бога Посейдона убить ставшего ему нена-вистным сына, Ипполит погибает. И тут раскрывается правда.

В этом мифе некоторые детали не соответствовали замыслу Ра-сина. Если Ипполит ни в чем не повинен, он не должен погиб-нуть. Если Федра клевещет на Ипполита, то она не может вызвать сострадания у зрителей. Драматург вносит изменения в миф: в его трагедии Ипполит тайно влюблен в Арикию, дочь врага его отца Тесея. Таким образом, его любовь противоречит долгу, появляет-ся «трагическая вина», и гибель его становится оправданной за-конами расиновской трагедии. На Ипполита клевещет не Федра, а ее кормилица Энона. Федра, узнав об этом, прогоняет свою верную служанку, и та бросается в море. Федра же отравляется и перед смертью во всем признается.

В отличие от корнелевских персонажей у героев «Федры» нет свободы выбора между долгом и чувством. Страсти столь сильны, что разум не может с ними совладать. Чтобы это подчеркнуть, Расин отходит от принципа правдоподобия и объясняет силу лю-бовных страстей вмешательством богов.

Поразительно мастерство Расина-психолога. Он показывает, что действия человека не всегда совпадают с его чувствами, а иногда могут быть прямо противоположными. Любящая Ипполита Федра преследует его, и он долго думает, что Федра — его враг. Врагом считает Ипполита Арикия, его объяснение в любви для Арикии совершенно неожиданно. Чтобы сберечь честь своих детей, Федра не препятствует бесчестной лжи Эноны. Кормилица лжет, потому что бесконечно предана своей госпоже. Исследование скрытой от глаз внутренней жизни человека, введение принципа психологизма во французскую литературу — великий вклад Расина в искусство.

У драматурга оказались могущественные враги, и премьера «Фед-ры» была провалена. Расин надолго бросает работу для театра. Он увлекается религиозными идеями, отрицает все свое творчество.

Поздние произведения.Третий период творчества охватывает последние годы жизни Расина. Он создает две трагедии на библей-ские сюжеты — «Эсфирь» (1689) и «Гофолия» (пост. 1690, изд. 1691). В обеих трагедиях осуждаются преступления властителей, обличается деспотизм. «Гофолия» сыграла большую роль в форми-ровании просветительской трагедии XVIIIв.

*Сравнение эстетических взглядов Корнеля и Расина.Очень хоро-шо раскрыл различия между Корнелем и Расином (их персональ-ными моделями) современник драматургов Жан Лабрюйер. В сво-ей знаменитой книге «Характеры» он писал: «Корнель нас подчи-няет своим характерам, своим идеям. Расин смешивает их с на-шими. Тот рисует людей такими, какими они должны быть, этот— такими, какие они есть. В первом больше того, что восхищает, чему нужно подражать, во втором больше того, что замечаешь в других, что испытываешь в самом себе. Один возвышает, дивит, господствует, учит; другой нравится, волнует, трогает, проника-ет в тебя. Все, что есть в разуме наиболее благородного, наиболее возвышенного,— это область первого; все, что есть в страсти наи-более нежного, наиболее тонкого,— область другого. У того изре-чения, правила, наставления; в этом — вкус и чувства. Корнель более занят мыслью, пьесы Расина потрясают, волнуют. Корнель поучителен. Расин человечен...»

Расин изображает тот же классицистический конфликт между долгом и чувством, что и Корнель. Он тоже целиком на стороне долга, разума, добродетели, которые должны обуздать страсти че-ловеческого сердца. Но, в отличие от Корнеля, Расин показывает не победу долга, а, как правило, победу чувства. Это связано с новым взглядом на человека как предмет изображения в трагедии и с изменившимися представлениями о задачах театра. Главная задача театра — моральное воспитание. Но Расин, в отличие от Корнеля, видит нравственность не в гражданских чувствах, а в добродетели. Конфликт переносится внутрь души героев, в мир их интимных чувств. Для Расина не характерны герои, поражающие величием своей души. Драматург принимает положение Аристоте-ля о «трагической вине». Героям «надлежит быть средними людь-ми по своим душевным качествам, иначе говоря, обладать добро-детелью, но быть подверженными слабостям, и несчастья долж-ны на них обрушиваться вследствие некоей ошибки, способной вызвать к ним жалость, а не отвращение»,— писал Расин в пре-дисловии к трагедии «Андромаха». Он выступает против «совер-шенных героев». Его персонажи выглядят более реальными, чем в трагедиях Корнеля.

Внимание к человеку, качествам его личности, миру его чувств, перенесение конфликта из внешней сферы во внутреннюю ска-зывается на структуре расиновских трагедий. Если Корнель, для которого очень важны были события, происходящие в объектив-ном мире, почти никогда не мог уложиться в рамки единства времени и места, а иногда и действия, то для Расина, говорящего о внутреннем мире человека в момент трагической катастрофы, уложиться в три единства очень просто. В его трагедиях почти нет внешних событий, они отличаются строгостью и гармоничностью формы.

Язык Расина.Язык Расина музыкален. Красота его стихов пора-жала современников. Персонажи его трагедий говорят иначе, чем герои Корнеля, склонные к ораторской речи, или персонажи Мольера, который стремился приблизить их речь к реальной фран-цузской речи XVII в. Расиновские герои говорят очень напевно, возвышенно, их страсти облагораживаются за счет гармонично-го, благородного языка.

Расин был наиболее значительным выразителем художествен-ных основ классицизма. Вот почему в эпоху романтизма, в начале XIX в., его имя стало символизировать всю систему классицизма.

Пьер Корнель - знаменитый французский драматург и поэт XVII века. Он является основоположником классической трагедии во Франции. Кроме того, Корнель был принят в ряды членов Французской академии, что является очень высоким знаком отличия. Итак, эта статья будет посвящена биографии и творчеству отца французской драматургии.

Пьер Корнель: биография. Начало

Родился будущий драматург 6 июня 1606 года в Руане. Его отец был адвокатом, поэтому не удивительно, что Пьера отправили изучать право. Юноша настолько преуспел в этой сфере, что даже получил свою адвокатствую практику. Однако уже в те годы Корнеля влекло к изящным искусствам - он писал стихи, обожал спектакли гастролирующих по всей Франции актерских трупп. И он желал попасть в Париж - культурный центр страны.

В эти годы Пьер Корнель уже начинает предпринимать первые литературные опыты в драматическом жанре. В 1926 году он показывает свое первое произведение, комедию в стихах «Мелита», не особо известному в те годы актеру Г. Мондори, который руководил театральной труппкой, путешествующей по французской провинции с гастролями.

Париж

Мондари понравилось произведение, и он поставил его в том же году. «Мелита» имела огромный успех, который позволил актерам и самому автору перебраться в Париж. Здесь Мондори продолжил сотрудничать с Корнелем и поставил еще несколько его пьес: «Галерея судеб», «Вдова», «Королевская площадь», «Субретка».

1634 год стал переломным как для Мондори, так и для Корнеля. Дело в том, что Ришелье, обративший внимание на произведения Корнеля, разрешил Мондори организовать в Париже свой театр, который был назван «Маре». Это разрешение нарушало монополию театра «Бургундский отель», единственного до этого момента подобного столичного заведения.

От комедии к трагедии

Но Ришелье не остановился только на разрешении создания нового театра, он также включил Корнеля в ряды поэтов, которые писали пьесы по заказу самого кардинала. Однако Пьер Корнель довольно быстро покинул ряды этой группы, так как хотел найти собственный творческий путь. В это же время начинают постепенно меняться пьесы поэта - из них уходит комизм, усиливаются драматические моменты и начинают появляться трагические. Комедии Корнеля постепенно превращаются в трагикомедии. Все больше и больше писатель уходит от избранного в начале своего творчества жанра.

И вот наконец Пьер Корнель сочиняет свои первые настоящие трагедии. Это «Клитандр» и «Медея», основанные на греческом эпосе. Этот творческий этап завершает пьеса «Иллюзия», непохожая на остальные работы поэта. В ней драматург обращается к теме театра и актерского братства. Тем не менее своей традиции писать в стихах Корнель не стал изменять даже в этом произведении.

Трагедия «Сид»

Однако следующая трагедия, которую создал в 1636 году, оказалось переломной для истории всей мировой драматургии. Это была пьеса «Сид». В этом произведении впервые появился конфликт, который в будущем станет для классицистической трагедии обязательным, - конфликт между долгом и чувством. Трагедия имела невероятный успех у публики и принесла своему создателю, а также театральной труппе небывалую известность. Насколько широка была эта популярность, можно судить хотя бы по тому, что после постановки «Сида» Корнель получил титул дворянина, о котором так долго мечтал, и пенсию лично от Тем не менее первая попытка стать членом Французской академии оказалась безуспешной. Только в 1647 году поэт был удостоен этой чести.

Теоретические работы и возращение в Руан

Начинает работу над теорией трагедии как жанра Пьер Корнель. Творчество писателя в этот период изобилует различными публицистическими статьями на театральную тему. Например, «Рассуждения о драматической поэзии», «Рассуждение о трех единствах», «Рассуждение о трагедии» и т. п. Все эти очерки были опубликованы в 1660 году. Но поэт не остановился только на теоретических разработках, он стремился воплотить их на сцене. Примерами, и весьма удачными, таких попыток стали трагедии «Цинна», «Гораций» и «Полиевкт».

Когда в 1648 году во Франции начинаются события Фронды (движения против абсолютной власти), Корнель меняет направленность своих пьес. Возвращаясь к он высмеивает борьбу за власть. К таким произведениям относятся пьесы «Ираклий», «Родогуна», «Никомед».

Однако постепенно интерес к творчеству Корнеля угасает, а постановка «Пертарита» вообще оборачивается провалом. После этого поэт решает вернуться в Руан, принимая решение отказаться от литературы.

Последние годы жизни

Но по прошествии семи лет французский поэт получает (в 1659 году) приглашение вернуться в Париж от министра финансов. С собой Корнель привозит свое новое произведение - трагедию «Эдип».

Следующие 15 лет являются заключительным этапом творчества писателя. В это время он обращается к жанру политических трагедий: «Оттон», «Серторий», «Аттила» и др. Однако повторить былой успех Корнелю так и не удалось. В основном это было связано с тем, что в Париже появился новый драматический кумир - это был

Следующие 10 лет Корнель совсем не писал театральных пьес. Умер поэт в Париже 1 октября 1684 года, практически забытый своей публикой.

Формирование классицизма во Франции происходит в период становления национального и государственного единства, что, в конце концов, привело к созданию абсолютной монархии. Наиболее решительным и настойчивым сторонником абсолютной королевской власти был министр Людовика XIII кардинал Ришелье, который выстроил безукоризненный бюрократический государственный аппарат, основным принципом работы которого стала всеобщая дисциплина. Этот основной принцип общественной жизни не мог не повлиять на развитие искусства. Искусство ценилось очень высоко, государство поощряло художников, но при этом стремилось подчинить их творчество своим интересам. Естественно, в подобной ситуации наиболее жизнеспособным оказалось именно искусство классицизма.

При этом ни в коем случае не следует забывать, что классицизм во Франции формируется в контексте прециозной литературы, давшей много замечательных образцов. Главным достоинством этой литературы и прециозной культуры в целом стало то, что она резко подняла ценность игры – в искусстве и в самой жизни особое достоинство увидели в легкости, непринужденности. И все-таки символом культуры Франции XVII века стал классицизм. Если прециозная литература ориентировалась на неожиданность, оригинальность видения мира каждым поэтом, то теоретики классицизма считали, что основу красоты в искусстве составляют определенные законы, порожденные разумным постижением гармонии. Многочисленные трактаты об искусстве как раз и ставили во главу угла гармонию, разумность и творческую дисциплину поэта, обязанного противостоять хаотичности мира. Эстетика классицизма в своей основе была рационалистической, именно поэтому она отвергала все сверхъестественное, фантастическое и чудесное как противоречащее здравому смыслу. Неслучайно классицисты редко и неохотно обращались к христианской тематике. Античная же культура, напротив, представлялась им воплощением разума и красоты.

Самый известный теоретик французского классицизма – Никола Буало-Депрео (). В его трактате «Поэтическое искусство» (1674) практика современников-литераторов приобрела вид стройной системы. Наиболее значимыми элементами этой системы стали:

Положение о соотнесенности жанров («высокий», «средний», «низкий») и стилей (их соответственно тоже три);

Выдвижение на первое место среди литературных родов драматургии;

В драматургии выделение трагедии как самого «достойного» жанра; здесь же содержатся рекомендации относительно сюжета (античность, жизнь великих людей, героев), стихосложения (12-ти сложный стих с цезурой посередине)

Комедия допускала некоторые послабления: допустима проза, в качестве героев выступают простые дворяне и даже почтенные буржуа;

Единое требование для драматургии – соблюдение правила «трех единств», которое было сформулировано еще до Буало, но именно он сумел показать, как служит этот принцип построению гармоничного и разумного сюжета: все события должны укладываться в 24 часа и происходить в одном месте; в трагедии только одна завязка и одна развязка (в комедии снова допускаются некоторые отклонения); пьеса состоит из пяти действий, где четко обозначены завязка, кульминация и развязка; следуя этим правилам, драматург создавал произведение, события в котором развиваются словно на одном дыхании и требуют от героев напряжения всех душевных сил.

Такая сосредоточенность на внутреннем мире героя зачастую сводила к минимуму театральную бутафорию: высокие страсти и героические деяния персонажей могли совершаться в отвлеченной, условной обстановке. Отсюда – постоянная ремарка классицистической трагедии: «сцена изображает дворец вообще (palais `a volonte). Дошедшие до нас документы, характеризующие постановку отдельных спектаклей в Бургундском отеле, дают чрезвычайно скупой перечень театрального реквизита, необходимого для постановки классицистических трагедий. Так, для «Сида» и «Горация» Корнеля обозначено только кресло, для «Цинны» - кресло и два табурета, для «Ираклия» - три записки, для «Никомеда» - кольцо, для «Эдипа» - ничего, кроме условной декорации «дворца вообще».

Разумеется, что все эти принципы, обобщенные в трактате Буало, вырабатывались не сразу, но характерно то, что уже в 1634 году по инициативе кардинала Ришелье во Франции была создана Академия, в задачу которой входило составление словаря французского языка, а также это заведение было призвано регламентировать и направлять литературную практику и теорию. Кроме того, в академии обсуждались самые выдающиеся литературные произведения, и оказывалась помощь наиболее достойным авторам. Все решения выносили «сорок бессмертных», как полупочтительно, полуиронично называли членов академии, избиравшихся пожизненно.Самыми выдающимися представителями французского классицизма до сих пор считаются Пьер Корнель, Жан Расин и Жан-Батист Мольер.

II. 2.1. Классицизм в творчестве Пьера Корнеля ()

Пьер Корнель () – величайший драматург французского классицизма. Именно его творчество является своеобразным эталоном классицистической трагедии, хотя современники не раз упрекали его за слишком вольное, с их точки зрения, обращение с правилами и нормами. Нарушая поверхностно понятые каноны, он гениально воплотил сам дух и великие возможности классицистической поэтики.

Пьер Корнель родился в городе Руане, расположенном на северо-западе Франции, в Нормандии. Его отец был почтенным буржуа – адвокатом при местном парламенте. По окончанию иезуитского коллежа, Пьер также был принят в адвокатское сословие Руана. Однако судейская карьера Корнеля не состоялась, поскольку его истинным призванием стала литература.

Раннее творчество. Поиск трагедийного конфликта

Первые литературные опыты Корнеля были далеки от той области, которая стала его подлинным призванием: это были галантные стихи и эпиграммы, позднее изданные в сборнике «Поэтическая смесь» (1632).

Свою первую комедию в стихах – «Мелита, или Подметные письма» Корнель написал в 1629 году. Он предложил ее известному актеру Мондори (впоследствии первый исполнитель роли Сида), гастролировавшему в это время со своей труппой в Руане. Мондори согласился поставить комедию молодого автора в Париже, и Корнель последовал за труппой в столицу. «Мелита», резко выделявшаяся на фоне современного комедийного репертуара своей новизной и свежестью, имела большой успех и сразу сделала имя Корнеля известным в литературном и театральном мире.

Ободренный первой удачей, Корнель пишет ряд пьес, в основном продолжающих линию, начатую в «Мелите», сюжет которой строится на запутанной любовной интриге. По свидетельству самого автора, сочиняя «Мелиту», он и не подозревал о существовании каких-либо правил. С 1631 по 1633 годы Корнель пишет комедии «Вдова, или Наказанный предатель», «Галерея Суда, или Подруга-соперница», «Субретка», «Королевская площадь, или Сумасбродный влюбленный». Все они были поставлены труппой Мондори, окончательно обосновавшейся в Париже и принявшей в 1634 году название театра Марэ. Об их успехе свидетельствуют многочисленные стихотворные приветствия собратьев по профессии, обращенные к Корнелю (Скюдери, Мере, Ротру). Так, например, Жорж Скюдери, популярный в то время драматург выразился так: «Солнце взошло, скройтесь, звезды».

Корнель писал комедии в «галантном духе», насыщая их возвышенными и изящными любовными переживаниями, в чем, несомненно, чувствуется влияние прециозной литературы. Однако при этом ему удалось совершенно по-особому изобразить любовь – как чувство сильное, противоречивое, и, главное, развивающееся.

В этой связи особый интерес представляет комедия «Королевская площадь». Ее главный герой, Алидор, отказывается от любви ради принципа: счастливая любовь «порабощает его волю». Превыше всего он ценит душевную свободу, которую влюбленный неизбежно теряет. Он предает искреннюю и преданную Анжелику, и героиня, разочаровавшись и в любви, и в светской жизни, уходит в монастырь. Только теперь Алидор понимает, как он был не прав и как сильно он любит Анжелику, но уже слишком поздно. И герой решает, что отныне его сердце будет закрыто для подлинного чувства. В этой комедии нет благополучной развязки, и она близка к трагикомедии. Более того, главные персонажи напоминают будущих героев трагедий Корнеля: они умеют глубоко и сильно чувствовать, но считают необходимым подчинять страсть разуму, пусть даже обрекая себя на страдания. Чтобы создать трагедию, Корнелю не хватает одного – найти настоящий трагедийный конфликт, определить, какие идеи достойны того, чтобы ради них отказаться от такого сильного чувства, как любовь. В «Королевской площади» герой действует в угоду нелепой «сумасбродной», с точки зрения автора, теории и сам убеждается в ее несостоятельности. В трагедиях велениеразума будет связано с высшим долгом перед государством, отечеством, королем (для французов XVII века три этих понятия объединялись), и поэтому конфликт между сердцем и рассудком станет таким возвышенным и неразрешимым.

II.2.1.1. Трагедии Корнеля. Философская основа

мировоззрения писателя. Трагедия «Сид»

Мировоззрение Корнеля сформировалось в эпоху могущественного первого министра королевства – знаменитого кардинала Армана Жана дю Плесси Ришелье. Он был выдающимся и жестким политиком, поставившим перед собой задачу превратить Францию в сильное единое государство во главе с королем, наделенным абсолютной властью. Все сферы политической и общественной жизни Франции были подчинены интересам государства. Поэтому неслучайно в это время получает распространение философия неостоицизма с ее культом сильной личности. Эти идеи оказали значительное влияние на творчество Корнеля, особенно на период создания трагедий. Кроме того, широкое распространение получает и учение крупнейшего философа - рационалиста XVII века Рене Декарта.

Декарт и Корнель во многом одинаково подходят к решению основной этической проблемы – конфликта между страстями и разумом, как двумя враждебными и непримиримыми началами человеческой природы. С точки зрения декартовского рационализма, как и с точки зрения драматурга, всякая личная страсть есть проявление индивидуального своеволия, чувственной природы человека. Победить его призвано «высшее» начало – разум, направляющий свободную человеческую волю. Однако это торжество разума и воли над страстями дается ценой тяжелой внутренней борьбы, а само столкновение между этими началами превращается в трагический конфликт.

Трагедия «Сид»

Особенности разрешения конфликта

В 1636 году в театре Марэ была поставлена трагедия Корнеля «Сид», восторженно встреченная публикой. Источником пьесы послужила пьеса испанского драматурга Гильена де Кастро «Юность Сида» (1618). В основе сюжета лежат события XI века, периода Реконкисты, борьбы за отвоевание испанских земель у арабов, захвативших испанский полуостров в VIII веке. Герой ее – реальная историческая личность, кастильский идальго Родриго Диас, одержавший множество славных побед над маврами, за что и получил прозвище «Сида» (по-арабски «господин»). Эпическая поэма «Песнь и моем Сиде», сложенная по свежим следам событий, запечатлела образ сурового, мужественного, зрелого воина, опытного в ратных делах, умеющего в случае необходимости применить хитрость и не брезгающего добычей. Но уже дальнейшее развитие народного предания о Сиде выдвинуло на первый план романтическую историю его любви, которая стала темой многочисленных романсов о Сиде, сложенных в XIV – XV веках. Они и послужили непосредственным материалом для драматической обработки сюжета.

Корнель значительно упростил фабулу испанской пьесы, изъяв из нее второстепенные эпизоды и персонажи. Благодаря этому драматург сосредоточил все внимание на душевной борьбе и психологических переживаниях героев.

В центре трагедии – любовь молодого Родриго, еще не прославившего себя подвигами, и его будущей жены Химены. Оба из благороднейших испанских семей, и все идет к браку. Действие начинается в тот момент, когда отцы Родриго и Химены ждут, кого из них король назначит наставником своего сына. Король останавливает свой выбор на доне Диего – отце Родриго. Дон Гормес – отец Химены – считает себя оскорбленным. Он осыпает соперника упреками; разгорается ссора, в ходе которой дон Гормес дает дону Диего пощечину.

Сегодня трудно вообразить, какое впечатление это произвело на зрителя французского театра XVII века. Тогда не было принято показывать на сцене действие, о нем сообщалось как о случившемся факте. Кроме того, считалось, что пощечина уместна только в «низкой» комедии, фарсе и должна вызывать смех. Корнель нарушает традицию: в его пьесе именно пощечина оправдывала дальнейшие поступки героя, потому что оскорбление, нанесенное его отцу, действительно было ужасным, и смыть его могла только кровь. Дон Диего вызывает обидчика на поединок, но он стар, и это значит, что отстаивать фамильную честь должен Родриго. Обмен репликами между отцом и сыном очень стремителен:

Дон Диего: Родриго, ты не трус?

Родриго: Вам дать ответ наглядный

Мешает мне одно:

Ваш сын я.

Дон Диего: Гнев отрадный!

перевод Ю. Б.Корнеева).

Первую реплику достаточно сложно перевести на русский язык. По - французски она звучит как «Rodrique, as-tu du Coeur?». Слово «Coeur», употребленное доном Диего, означает и «сердце», и «смелость», и «великодушие», и «умение предаваться пылкости чувства». Ответ Родриго не оставляет сомнений в том, как важно для него понятие чести.

Сообщив сыну, с кем ему предстоит драться на дуэли, дон Диего уходит. А Родриго, растерянный и раздавленный, остается один и произносит знаменитый монолог – его принято называть «стансы Родриго» (д. 1, явл. 6-е). Здесь Корнель вновь отступает от общепринятых правил: в отличие от обычного размера классицистической трагедии – александрийского стиха (двенадцатисложного, с парными рифмами), он пишет в форме свободных лирических стансов.

Корнель показывает, что происходит в душе героя, как он принимает решение. Монолог начинает человек, подавленный невероятной тяжестью, обрушившейся на него:

Пронзен нежданною стрелой

Что в грудь мне бросил рок,

мой яростный гонитель,

За дело правое я выступил

как мститель,

Но горестно кляну удел неправый свой

И медлю, теша дух надеждою бесцельной

Стерпеть удар смертельный.

Не ждал я, близким счастьем ослеплен,

От злой судьбы измены,

Но тут родитель мой был оскорблен,

И оскорбил его отец Химены.

Слова Родриго полны страсти, отчаяния, бьющего через край, и вместе с тем они точны, логичны, рациональны. Вот где сказалось умение Корнеля-адвоката строить судебную речь.

Родриго в смятении; ему придется сделать выбор: отказаться от мести за отца не из страха перед смертью, а из любви к Химене или утратить свою честь и тем самым лишиться уважение и любви самой Химены. Он решает, что лучшим выходом для него станет смерть. Но умереть – значит опозорить себя, запятнать честь своего рода. Да и сама Химена, столь же дорожащая честью, первая заклеймит его презрением. Заканчивает монолог человек, переживший крушение надежд и снова обретший твердость, решившийся на поступок:

Мой разум прояснился вновь.

Обязан я отцу не так, как милой, - боле.

Погибну я в бою иль от душевной боли.

Но в жилах у меня чиста пребудет кровь!

За нерадивость я себя корю все злее.

Отмстим же поскорее

И, как бы ни был недруг наш силен,

Не совершим измены.

Что в том, - коль мой родитель

Оскорблен, -

Что оскорбил его отец Химены!

В честном поединке Родриго убивает дона Гормеса. Теперь уже страдает Химена. Она любит Родриго, но не может не требовать мести за отца. И вот Родриго приходит к Химене.

Химена: Эльвира, что это?

Не верю я глазам!

Родриго у меня!

Прийти дерзнул он к нам!

Родриго: Пролей же кровь мою

И насладись смелее

Своим отмщением

И гибелью моею.

Химена: Прочь!

Родриго: Задержись!

Химена: Нет сил!

Родриго: Лишь миг мне дать молю!

Химена: Уйди, иль я умру!

Корнель искусно вплетает целый диалог в рамки одного 12-ти сложного стиха; поэтический ритм диктует актерам, с какой скоростью и страстью должна быть произнесена каждая из коротких реплик.

Конфликт приближается к трагической развязке. В соответствии с основной морально-философской концепцией Корнеля «разумная» воля, сознание долга торжествуют над «неразумной» страстью. Нот для самого Корнеля родовая фамильная честь не является тем безусловно «разумным» началом, которому следует, не колеблясь, принести в жертву личное чувство. Когда Корнель искал достойный противовес глубокому чувству любви, он меньше всего видел в нем оскорбленное самолюбие тщеславного придворного – отца Химены, раздраженного тем, король предпочел ему отца Родриго. Таким образом, акт индивидуалистического своеволия, мелкая личная страсть не могут оправдать стоического отречения героев от любви и счастья. Поэтому Корнель находит психологическое и сюжетное разрешение конфликта, вводя подлинно сверхличный принцип – высший долг, перед которым меркнут и любовь, и родовая честь. Это патриотический подвиг Родриго, который он совершает по совету отца. Теперь он национальный герой и спаситель отечества. По решению короля, который в классицистической системе ценностей олицетворяет высшую справедливость, Химена должна отказаться от помыслов о мести и наградить спасителя родины своей рукой. «Благополучный» конец «Сида», вызвавший возражения педантичной критики, относившей по этой причине пьесу к более «низкому» жанру трагикомедии, не является ни внешним искусственным приемом, ни компромиссом героев, отказывающихся от ранее провозглашенных принципов. Развязка «Сида» художественно мотивирована и закономерна.

«Битва» вокруг «Сида»

Коренное отличие «Сида» от других современных трагедий заключалось в остроте психологического конфликта, построенного на актуальной морально-этической проблеме. Это и определило его успех. Вскоре после премьеры появилась поговорка «Это прекрасно, как «Сид». Но этот успех стал и причиной нападок завистников и недоброжелателей.

Героизация рыцарской, феодальной чести, продиктованная Корнелю его испанским источником, была для Франции 1630-х годов совсем несвоевременной. Утверждению абсолютизма противоречил культ родового фамильного долга. Кроме того, роль самой королевской власти в пьесе была недостаточной и сводилась к чисто формальному внешнему вмешательству. Фигура дона Фернандо, «первого короля кастильского», как он торжественно обозначен в списке действующих лиц, совершенно отодвинута на второй план образом Родриго. Стоит также отметить, что когда Корнель писал «Сида» Франция боролась с дуэлями, в которых королевская власть видела проявление устаревшего понятия о чести, наносящего ущерб интересам государства.

Поэтика трагедии «Сид»

Внешним толчком для начала дискуссии послужило стихотворение самого Корнеля «Извинение перед Аристом», написанное в независимом тоне и бросавшее вызов собратьям по перу. Задетые выпадом «зазнавшегося провинциала», а более всего небывалым успехом его пьесы, драматурги Мере и Скюдери ответили – один стихотворным посланием, обвинявшим Корнеля в плагиате у Гильена де-Кастро, другой критическими «Замечаниями о Сиде». О приемах и остроте споров свидетельствует хотя бы то, что Мере, играя значением фамилии Корнеля («Corneille» - «ворона»), называет его «вороной в чужих перьях».

Скюдери в своих «Замечаниях», помимо критики композиции, сюжета и стихов пьесы, выдвинул тезис о «безнравственности» героини, согласившейся в конце выйти замуж (правда, через год) за убийцу своего отца.

К Скюдери и Мере примкнуло множество драматургов и критиков. Одни пытались приписать успех «Сида» актерскому мастерству Мондори, игравшего Родриго, другие обвиняли Корнеля в алчности, возмущаясь тем, что он напечатал «Сида» вскоре после премьеры и тем самым лишил труппу Мондори права исключительной постановки пьесы. Особенно охотно возвращались к обвинению в плагиате, хотя использование уже ранее обработанных сюжетов (в частности, античных) было не только допустимо, но прямо предписывалось классицистическими правилами.

Всего на протяжении 1637 года появилось свыше двадцати сочинений за и против пьесы, составивших так называемую «битву вокруг Сида» («la bataille du Cid»).

Французская академия дважды представляла Ришелье на просмотр решение о «Сиде», и дважды он отклонял его, пока, наконец, третья редакция, составленная секретарем Академии Шапленом, не удовлетворила министра. Она и была опубликована в начале 1638 года под заголовком «Мнение Французской Академии о трагикомедии «Сид».

Отмечая отдельные достоинства пьесы, Академия подвергла придирчивой критике все отклонения от классицистической поэтики, допущенные Корнелем: растянутость действия, превышающие положенные двадцать четыре часа (путем педантичного подсчета было доказано, что события эти должны занять не менее тридцати шести часов), благополучную развязку, неуместную в трагедии, введение второй сюжетной линии, нарушающей единство действия (неразделенная любовь дочери короля, инфанты, к Родриго), применение свободной строфической формы стансов в монологе Родриго и прочие придирки к отдельным словам и выражениям. Единственный упрек внутреннему содержанию пьесы был повторением тезиса Скюдери о «безнравственности» Химены. Ее согласие вступить в брак с Родриго противоречило, по мнению Академии, законам правдоподобия, и даже если оно совпадает с историческим фактом, такая «правда возмутительна для нравственного чувства зрителя и должна быть изменена». Историческая достоверность сюжета в этом случае не может оправдать поэта, ибо «…разум делает достоянием эпической и драматической поэзии именно правдоподобное, а не истинное… Бывает такая чудовищная правда, изображения которой следует избегать ради блага общества…».

Поэтика трагедии «Сид»

На фоне сложившейся в целом к этому времени классицистической доктрины «Сид», действительно, выглядел «неправильной» пьесой: средневековый сюжет вместо обязательного античного, перегруженность действия событиями и неожиданными поворотами в судьбе героев (поход против мавров, второй поединок Родриго с влюбленным в Химену доном Санчо), отдельные стилистические вольности, смелые эпитеты и метафоры, отклоняющиеся от общепринятых штапов, - все это давало обильную почву для критики. Но именно эти художественные особенности пьесы, тесно связанные с ее философской основой, и определили ее новизну и сделали, вопреки всем правилам, подлинным родоначальником французской национальной классицистической драматургии «Сида», а не написанную незадолго до этого по всем требованиям классицистической поэтики трагедию Мере «Софонисба».

Характерно, что эти же особенности «спасли» «Сида» от уничтожающей критики, которой подверглась впоследствии, в эпоху романтизма, вся классицистическая драматургия. Именно эти черты ценил в пьесе Корнеля и молодой Пушкин, писавший в 1825 году Н. Н.Раевскому: «истинные гении трагедии никогда не заботились о правдоподобии. Посмотрите, как ловко Корнель управился с Сидом: «А, вам угодно соблюдение правил о 24 часах? Извольте!» - И нагромоздил событий на четыре месяца!».

Дискуссия о «Сиде» послужила поводом для четкой формулировки классицистических правил, а «Мнение Французской Академии о Сиде» стало одним из программных теоретических манифестов классицизма.

II.2.1.3. Политические трагедии Корнеля

Через три года появляются «Гораций» и «Цинна, или Милосердие Августа» (1640), которые ознаменовали появление жанра политической трагедии. Ее главный герой – государственный или общественный деятель, который должен сделать выбор между чувством и долгом. В этих трагедиях основная морально-этическая проблема облекается в гораздо более отчетливую идеологическую форму: стоическое отречение от индивидуальных личных страстей и интересов диктуется уже не родовой честью, а более высоким гражданским долгом – благом государства. Идеальное воплощение этого гражданского стоицизма Корнель видит в истории древнего Рима, которая и легла в основу сюжетов этих трагедий. Обе пьесы написаны в строгом соответствии с правилами классицизма. Особого внимания в этой связи заслуживает «Гораций».

Тема становления сильнейшей в мировой истории державы - Рима – созвучна эпохе Ришелье, стремившегося к укреплению мощной державы французского короля. Фабула трагедии заимствована Корнелем у римского историка Тита Ливия и относится к легендарному периоду «семи царей». Однако у французского драматурга она лишена монархической окраски. Государство предстает здесь как некий отвлеченный и обобщенный принцип, как высшая сила, требующая беспрекословного подчинения и жертв. Для Корнеля государство – это, прежде всего оплот и защита общественного блага, оно воплощает не произвол деспота-самодержца, а «разумную» волю, стоящую выше личных прихотей и страстей.

Непосредственной причиной конфликта стало политическое противостояние между Римом и его старшим соперником – городом Альбой Лонги. Исход этой борьбы должен решиться путем единоборства между тремя братьями из римского рода Горациев и тремя братьями Куриациями - гражданами Альба Лонги. Острота этого противостояния заключается в том, что семьи противников связаны двойными узами родства и дружбы: один из Горациев женат на сестре Куриациев Сабине, один из Куриациев обручен с сестрой Горациев Камиллой. В трагедии выступают именно эти два противника, оказавшиеся по причине семейных уз в центре трагического конфликта.

Такая симметричная расстановка действующих лиц позволила Корнелю контрастно оттенить разницу в поведении и переживаниях героев, оказавшихся перед одинаковым трагическим выбором: мужчины должны вступить в смертельный поединок, забыв о дружбе и родстве, либо стать изменниками и трусами. Женщины же неизбежно обречены оплакивать одного из двух дорогих людей – мужа или брата.

Характерно, что этот последний момент никак не акцентирован Корнелем. Его в этом сюжете интересует совсем не борьба между узами кровного родства и любовью, которая происходит в душе героинь. То, что в «Сиде» составляло суть психологического конфликта, в «Горации» отступает на второй план. Более того, героиням «Горация» не предоставлена та «свобода выбора», которая определяла активную роль Химены в развитии драматического действия. От решения Сабины и Камиллы ничего не может измениться – им остается только сетовать на судьбу и предаваться отчаянью. Основное внимание драматурга сосредоточено на более общей проблеме: любовь к родине или личные привязанности.

Центральной в композиционном отношении является третья сцена второго действия, когда Гораций и Куриаций узнают о почетном выборе, павшем на их долю – решить в единоборстве судьбу своих городов. Здесь особенно ярко выступает характерный для Корнеля прием: столкновение противоположных точек зрения, двух мировоззрений, спор, в котором каждый из противников отстаивает свою позицию.

← Вернуться