Ге что есть истина описание картины. Что есть истина

Ге несколько раз круто менял свою жизнь. Его биография могла бы лечь в основу увлекательного фильма-эпопеи с постоянной сменой декораций, настроений и кумиров. То же происходило и с его творчеством. От библейской тематики он переходил к написанию портретов, от портретов –– к исторической живописи, и постоянно был неудовлетворен собой. Через четыре года после триумфа картины «Петр I допрашивает царевича Алексея», художник полностью разочаровался в собственном творчестве и решил навсегда поселиться в деревне.
Почитатели Ге не понимали: зачем человеку прославленному забираться в какую-то глушь и жить там отшельником? Но в душе художника уже совершился переворот: искусство не может служить средством к жизни –– искусством непозволительно торговать!

Николай Николаевич без сожаления покинул Петербург и поселился на хуторе Ивановском в Черниговской губернии. Занимался сельским хозяйством, искусно клал печи в мужицких домах, разъяснял нищим Евангелие –– и делал всё с таким же удовольствием, с каким раньше вел в Петербурге светские беседы и устраивал выставки.
Живопись он забросил, лишь изредка писал для заработка портреты, при этом стоимость их едва окупала расходы на кисти и краски. Лишь в 1882 году, познакомившись в Москве с Львом Николаевичем Толстым, увлекшись его личностью, Ге возвратился к искусству, став кумиром художественной молодежи и создав свою «школу» учеников и последователей. Скромный хутор Ге стал местом паломничества людей, ищущих ответы на главные жизненные вопросы.

Свою жизнь Николай Николаевич посвятил теперь исключительно библейской тематике, воспринимаемой им как вечная борьба Добра со Злом при неизменном торжестве Зла. Неприглядность этого торжества он изображал на своих картинах, не боясь преступать границы художественности, минуя всяческие нормы и условности.
В 1890 году на Восемнадцатой передвижной выставке Ге представил свою картину «Что есть истина?»
В Евангелии от Иоанна говорится, что на другой день после тот как Иуда предал Иисуса, первосвященники и старейшины Израиля постановили предать Иисуса смерти. Связали ему руки и отвели к Пилату –– римскому наместнику в Иудее.
–– В чем вы обвиняете этого человека? –– спросил Понтий Пилат.
–– Если бы он не был злодеем, мы не предали бы его тебе, –– был ответ. Он развращает наш народ! Он проповедует следующее:
«Какой мерой меряете, такою и вам будет отмерено»;
«не собирай себе сокровищ на земле, но собирай себе сокровища на небе, ибо, где сокровища ваши, там будет и сердце ваше»;
«не творите милостыни вашей перед людьми с тем, чтобы они видели вас: не будет вам награды от Отца Небесного»;
«как хотите чтобы с вами поступали люди, так поступайте и вы с ними»;
«входите тесными вратами; потому что широки врата и пространен путь, ведущие в погибель».

Пилат спросил Христа, почему он это проповедует? Он ответил:
–– Я есмь путь и истина и жизнь; никто не приходит к Отцу, как только через Меня.
Пилат принадлежал к той категории римлян, которые утратили веру в существование истины. Чиновник, он постоянно видел вокруг лицемерие и презрение к справедливости. Удаляясь для решения участи Христа, Пилат с циничной насмешкой бросил ему на ходу:
–– Что есть истина?
Христос промолчал. Давать ответ было бессмысленно: истина не «что», а «Кто». Она живая, она стояла перед Пилатом, но ему это и в голову не приходило.

Не усмотрев в поведении Христа ничего предосудительного, Пилат вернулся к иудеям, объявив о своем решении отпустить Его. Но иудейский народ, столпившийся у претории, закричал:
–– Смерть ему! А отпусти Варавву! (убийцу).

На выставке картина «Что есть истина?» получила взрыв похвал. Все привыкли к красивому облику Христа, а здесь он –– избитый, оплеванный, униженный после ночного глумления над ним. Но непоколебимый.
–– Это первый Христос, которого я понимаю, –– признался писатель Лесков.
Ге считал, что во встрече Пилата с Христом нельзя писать «красивого» Христа. Он верил в историческое существование Христа, и трактовал Его как живого, страдающего человека.

Александр III назвал картину отвратительной, приказав убрать с выставки. Один из поклонников Ге повёз картину в Европу, но её тонкий, чисто русский психологизм, оказался Западу не интересен. Л. Н. Толстой написал Третьякову: «Лет через сто иностранцы попадут, наконец, на ту простую, ясную и гениальную точку зрения, на которой стоит Ге».

Николай Николаевич шел в искусстве совершенно самостоятельно, отыскивая в сюжетах свою мысль, своё чувство, свою истину. Увлекаясь работой, он незаметно для самого себя стирал границу между искусством и психологией. Судьба его художественных полотен была драматична, как его собственная судьба. Картина «Выход Христа с учениками с тайной вечери в Гефсиманский сад» –– одно их лучших произведений русской живописи –– подверглась критике церковной цензуры. «Что есть истина?» была снята с выставки за кощунство в изображении Христа. Картина «Повинен смерти!» не была допущена на академическую выставку, и публика увидела её лишь после смерти Ге. Он скончался в 1894 году у себя на хуторе.

Все картины так называемого "Страстного цикла" Николая Ге , созданного в поздний период его творчества (1880-е-90-е гг.), имели очень трудную судьбу - они снимались с выставок и запрещались церковью. Картина "Что есть истина", которая экспонировалась на передвижной выставке в петербургской Академии наук в 1890 г., исключением не стала: по распоряжению Святейшего синода картина была снята из экспозиции за несколько недель до конца выставки и, например, в Москве уже не показывалась. Большую роль в судьбе картины сыграл российский самодержец Александр Третий, лично написавший отзыв со словами "картина отвратительная, снять!"

Чиновников и духовенство прежде всего шокировал сам образ Христа, который абсолютно расходился с церковной традицией и с многовековой художественной традицией интерпретации Христа как человека, совершенного духовно и прекрасного как внешне, так и внутренне. И вот - представьте - публике представляется этакий тщедушный Христос в каких-то лохмотьях, стоящий в тени, измученный, истерзанный, небольшого роста - неудивительно, что все это показалось надругательством над образом Христа.

Сама картина строится как двуполярная система, конфликт возникает на контрасте двух образов - мощного монументального Пилата, упоенного своей властью, своей сытостью, своим богатством и этого тщедушного, истерзанного и скрывающегося в глубокой тени Христа, который, тем не менее, весьма спокойно принимает вызов прокуратора, вопрос Пилата "что есть истина?". Мы видим, что здесь, помимо прочего, перевернуто традиционное понимание света и тени. Обычно свет отождествляется с добром, как минимум, с каким-то божественным светом, а тень, наоборот - с мраком и какими-то дьявольскими силами. У Ге же беспощадный солнечный свет заливает фигуру Пилата, который таким образом становится у художника символом некой однозначности. Тогда как Христос, укрыт этими тенями, он находится в глухой тени.

Картина Ге встраивается в некий ряд, ей предшествующий: так, уже Христос Крамского на картине "Христос в пустыне" был человеком и изображался безо всяких внешних атрибутов, в том числе без нимба над головой; при этом Крамской также нарушил иконографические каноны изображения Христа в пустыне - у него, например, нет дьявола, который бы искушал Иисуса в пустыне. Тем не менее, Христос Крамского значителен и, хотя, его образ достаточно осовременен, скажем так (неслучайно его воспринимали как русского Гамлета), он весом сам по себе, он - центр картины. Николай Ге пошел дальше.

Существуют воспоминания Николая Нестерова, чья картина "Видение отроку Варфоломею" экспонировалась на передвижной выставке одновременно с картиной Ге. В них Нестеров рассказывает о том, как Ге подошел к нему на правах старшего художника к молодому. Для Нестерова, к слову, это был первый серьезный успех - такая большая картина на передвижной выставке; Ге стал хвалить и поощрять Нестерова и так, постепенно, за разговорами, живописцы двигались по экспозиции передвижной выставки и дошли до картины Ге "Что есть истина". Ге спросил Нестерова: "А что вы скажете о моей картине?" И тут Нестеров понял, что он НИЧЕГО ему сказать НЕ МОЖЕТ. Наступило тягостное длительное молчание, они молчали около 10 минут, солгать Нестеров не посчитал возможным, но и найти в себе какое-то движение навстречу этой картине, какое-то сопереживание этим образам Ге он тоже не смог. В итоге Ге повернулся и ушел и с этого момента они больше практически не общались.

Вообще, Ге все время был этаким объектом насмешек. Даже когда он выставлял свою картину "Вестники воскресения" , раннюю работу 1860-х гг., то Марию Магдалину, которая стремится возвестить миру о том, что Христос воскрес, критика издевательски называла то ли сорокой, то ли ласточкой.

В художественной среде позднее творчество Ге многими не воспринималось, тогда как в исторической ретроспективе явно видно, что Ге во многом опередил своих современников: его изобразительный язык - это язык экспрессионизма, своего рода протоэкспрессионизм и Ге начал это движение в русском искусстве одновременно с классиком экспрессионизма, норвежским художником Эдвардом Мунком, чья знаменитая картина "Крик" также была создана в начале 1890-х гг. И абсолютно закономерно в экспозиции Третьяковской галереи зал Ге завершает движение от XVIII века через XIX век к искусству XX-го. Творчество Ге выводит нас к Врубелю, который, к слову, работал в мастерской Ге, более того - Врубеля с Ге связывали родственные отношения и поэтому для Врубеля в творчестве Ге не было ничего непонятного.

Не принимал картину и сам Павел Третьяков, который совершенно сознательно не хотел ее приобретать. Лишь вмешательство и авторитет Льва Толстого способствовали тому, чтобы эта картина была приобретена в Третьяковскую галерею. Толстой написал Третьякову довольно резкое письмо, в котором прямо говорил меценату о том, что вышла поразительная вещь: "Вы посвятили жизнь на собирание предметов искусства, живописи и собрали подряд все для того, чтобы не пропустить в тысяче ничтожных полотен то, во имя которого стоило собирать все остальные. Вы собрали кучу навоза для того, чтобы не упустить жемчужину. И когда прямо среди навоза лежит очевидная жемчужина, вы забираете все, только не ее. Для меня это просто непостижимо, простите меня, если оскорбил вас, и постарайтесь поправить свою ошибку, если вы видите ее, чтобы не погубить все свое многолетнее дело ".

При том, что случаи, когда Третьякову что-то не нравилось в приобретаемых им картинах, были не так уж редки; общеизвестно, что ему, например, не нравилась картина Крамского "Неутешное горе" , были претензии к картине Репина "Крестный ход в Курской губернии" , когда Третьяков даже позволил себе давать художнику советы, мол, не лучше ли было красивую девушку в центре изобразить. В случае же с Ге он, действительно, был резко против, объясняясь потом, что не хотел навлекать на свой музей надзор полиции и жандармские вмешательства, после которых его галерею могли бы закрыть.

Не менее интересна и история создания картины "Что есть истина". У Ге существовала картина под названием "Милосердие", написанная в 1879 г. и выставлявшаяся в 1880 г. на восьмой передвижной выставке. Впоследствии Ге записал ее, написав на этом же холсте свою, пожалуй, самую знаменитую картину.

В "Милосердии" также было две фигуры - женщина, подающая нищему воду (второе название этой картины было "А не Христос ли это"). И женщина вспоминает слова проповеди - "кто напоит нищего, меня напоит". Там был пейзажный фон и, судя по всему, она (картина) была довольно светлой. Но уже в 90-е гг. Ге эволюционирует к очень экспрессивному высказыванию, к эмоционально насыщенному творчеству и поэтому, видимо, "Милосердие", такая достаточно благостная по своему настроению картина, стала для него неким прошедшим этапом. Кстати, если приглядеться к холсту "Что есть истина", то можно заметить напротив Пилата какой-то силуэт, который как раз явялется фрагментом "Милосердия".

У Ге, разумеется, были модели, но их образы в картинах не настолько портретны, во всяком случае, в "Страстном цикле", как, допустим, у Крамского или у Репина в или в "Иване Грозном, убивающем своего сына", где художником была сделана целая серия портретных этюдов. Этот принцип психологического реализма второй половины XIX века относился не только к живописи, но и к литературе, когда роман строился вокруг портрета главного действующего лица и где эти портреты были первичны, например, "Обломов" или "Анна Каренина" и коллизия возникала из характера. Однако в случае со "Страстным циклом" Ге это уже не работало: когда Ге только начинал работу над своей картиной "Иуда" , то сначала хотел обратить Иуду лицом к зрителю, а потом он понял, что лицо Иуды неважно, гораздо важно его положение по отношению к Христу. И тогда художник повернул Иуду к нам лицом и Иуда предстал на картине в таком коконе плаща, как будто обратившимся в соляной столб. На дальнем же плане видно, как стражники уводят Христа из Гефсиманского сада. Так же и здесь, лица героев картины "Что есть истина" не столь портретны и даже почти не проработаны, куда как важнее драматургия цвета, света и тени в этой картине, этот жест выброшенной руки Пилата. И неслучайно выразительна сама спина, Пилат к нам обращен спиной, мы видим его затылок. Ге акцентирует прежде всего эту массу, что-то непробиваемое, костное и материальное, что противопоставлено образу Христа

Поздней осенью 1889 года Николай Ге задумал картину «Что есть истина? Христос и Пилат» , представляющую собой живописную версию 18-й главы Евангелия от Иоанна. Она была закончена невероятно быстро – к середине января 1890-го, а месяц спустя уже показана на 18-й Передвижной выставке. Как и всегда, Ге тщательно готовился к работе: съездил со своего хутора несколько раз в Киев, что-то изучал, заказал ткани для одежд своих героев. Из них всего на несколько дней невестка Ге Екатерина Ивановна сшила тогу для прокуратора и рубище для Христа.

Иисус и Пилат написаны Ге с непривычной для конца XIX века остротой. Пилат с его выразительным, мощным затылком и широкой спиной показан властным римлянином, самоуверенным сибаритом. Он обращает свой вопрос к обвиняемому без ярости или злобы, с высокомерной насмешкой. Пилата вряд ли интересует ответ на его вопрос «Что есть истина?» – он уверен, что знает его и сам. Между ним и Христом пролегает луч света, разделяющий их, подобно мечу; это напоминает о других словах Христа: «Не мир пришёл Я принести, но меч» (Мф. 10:34). Но более всего необычен здесь Христос.

Идущая со времён Возрождения традиция изображать Иисуса физически красивым человеком в русской живописи прерывается как раз на Николае Ге. Христос показан настолько изнурённым, с почерневшим лицом и всклокоченными волосами, что племянница Ге Зоя имела неосторожность заметить, что Он некрасив. Это замечание возмутило Ге, который ответил Зое горячей отповедью: «Красивый! Да знаешь ли ты, что красивого человека нет, есть только красивая лошадь, собака, свинья! Человек должен быть разумен, добр, но никогда отвлечённо красивым быть не может. Нельзя писать «красивого» Христа после того, как сожжены и убиты десятки тысяч христов, гусов, бруно… Неужели же ты, увидав гонимого, страждущего, мучимого человека, прежде всего обратишь внимание, какой у него нос и какие глаза? Неужели же тебе дороже нос, чем его ужасное положение» .

«Пошлый реализм»

На выставке картину встретили плохо: пресса недоброжелательно молчала, а публика, как сообщала в письме сыну жена Ге, прямо перед картиной делались на партии, начинала спорить и ругаться до того, что не знакомые друг с другом люди готовы были наброситься друг на друга с кулаками. Чуть позже журнал «Колосья» разразился убийственной рецензией: «Где найти на этом лице выражение глубокой муки за человечество и ясного, радостного сознания своей исполненной миссии? Взгляните на картину и вы увидите… злого, несимпатичного еврея. Ничто не выдаёт не только Сына Божия, но даже просто гениального и благородного человека» . Ге обвиняли в «пошлом реализме» и обзывали «самообольщающейся посредственностью» . В конце концов, после трех недель эскпонирования, «Что есть истина?» была со скандалом снята с выставки и исключена из каталога. Таким было распоряжение императора Александра Третьего. Это означало, что картину запрещено показывать на территории России. Павел Третьяков всерьёз высказывал опасения, как бы кто не уничтожил картину в экспозиции Третьяковской галереи, и, при всём уважении к Ге, отказался её покупать, чем вызвал негодование Льва Толстого, писавшего Ге о Третьякове: «Мне искренне было жаль его, что он по недоразумению упустит ту картину, во имя которой он скупает всю дрянь, надеясь на то, что, собрав весь навоз, попадёт и жемчужина» .

Нашёлся, правда, энтузиаст – некто Н.Д. Ильин, присяжный поверенный по роду службы и фанатичный толстовец по призванию – который взялся организовать показы картины Ге в Европе и Соединённых Штатах. Это удалось осуществить. Но и там картину не поняли: очевидно, её время еще не пришло.

Картина с секретом

Татьяна Львовна Сухотина-Толстая, дочь писателя, в мемуарах упоминала, что картину «Что есть истина? Христос и Пилат» Ге написал поверх другой картины, тоже на библейскую тему. Та, первая, картина называлась «Милосердие» и изображала Христа и женщину-самаритянку у колодца. «Милосердие» было встречено публикой плохо, а Ге отнюдь не испытывал священного трепета перед собственными работами: картину, которая казалась ему неудачной, он легко мог записать, отрезать часть холста и даже бросить в мастерской под ноги.

В 2011-м году Третьяковская галерея проводила масштабную выставку Ге. К тому моменту появилась возможность проверить слова Татьяны Львовны при помощи рентгенограмм (их было сделано в процессе исследования не менее 30-ти) и других современных методик. Действительно, под красочным слоем картины «Что есть истина?» обнаружилось утраченное «Милосердие» .

Округлое темное пятно, которое со временем проступило на картине между лицами героев картины «Что есть истина?», когда-то было головой Христа с картины «Милосердие», а женщину-самарянку Ге переделал в фигуру Христа. Полученная реконструкция «Милосердия» в 2011-м году экспонировалась рядом с картиной «Что есть истина?»

Николай Николаевич Ге - выдающий русский художник-передвижник. Его техника исполнения картин на евангельские сюжеты была новаторской для своего времени и в большей степени не понята современниками. Многие из них ждала нелегкая судьба: их запрещали к показу на выставках художников-передвижников, его неклассический Христос был слишком экспрессивным, неузнаваемым. После смерти художника судьбу его нескольких интереснейших полотен невозможно проследить.

Вот так и одна из его картин «Милосердие» исчезла. В первый и последний раз он показал ее в 1880 году на VIII выставке передвижников. От нее остался снимок, который был опубликован в альбоме работ художника в 1903 году. На картине изображены две фигуры: девушка, подающая нищему воды. Она смотрит ему вслед, задавая себе вопрос «Не Христос ли это?». Сын Ге Петр Николаевич и его невестка Забело Екатерина Ивановна позировали художнику для написания образов этой картины. На этом полотне зримо представлены слова Нагорной проповеди: «Блаженны милостивые, ибо они помилованы будут» (Мф.5:7). Ге представил собственное авторское толкование евангельского сюжета, что совсем не приветствовалось критиками. Картина осталась непонятой, подвергалась неоправданно резким суждениям, да и сам художник был ею недоволен. Он увез ее в свою мастерскую, и лишь через 10 лет она была полностью записана новой картиной «Что есть истина?» . Интересен тот факт, что картина понравилась Павлу Михайловичу Третьякову, он не приобрел полотно, но из его писем к Толстому Л.Н. понятно, что он считал ее удачной.

В истории целый ряд мастеров писали на уже использованных холстах, так что Ге Н.Н. не является в этом отношении исключительным художником. Причин тому могло быть несколько: одна из них - жил довольно скромно и к тому же на расстоянии от крупных городов, не всегда у него под рукой был чистый холст. Но хочется верить в другую версию: его идеалистическое сознание распинало само себя за неудавшиеся замыслы, он не жалея своих работ, резал их, счищал красочный слой, записывал новыми сюжетами. Так произошло и с «Милосердием» — поверх нее была написана картина «Что есть истина?» (Христос и Пилат) в 1890 г., история которой изобилует интересными фактами.

Эта стала наиболее противоречивой в его биографии. Она была написана на сюжет 18-й главы Евангелия от Иоанна (о чем свидетельствует авторская подпись на картине): изображен момент, когда Христос говорит: «Я… на то пришел в мир, чтобы свидетельствовать о истине…», Пилат же ему пренебрежительно отвечает «Что есть истина?». Понтий Пилат не желает больше его слушать, учение Христа для него ничтожно. Он - римский правитель Иудеи, наместник Луция Лициния Лукулла, друг римской богемы - считает шум, поднятый вокруг этого тщедушного человека, просто мышиной возней. Фигура Пилата вычерчена светом, она грандиозна, могущественна, самоуверенна. Сказав эти слова, он развернется и уйдет, Христос проводит его глазами. Этого худого человека всю ночь били, ему плевали в лицо, издевались, он молил, чтобы его миновали страдания. Перед Пилатом у него уже нет телесности, на картине он окутан тенью. Но выражение его глаз, говорит о том, что он любит этого человека, погрязшего во лжи. Если Христос пришел в этот мир проповедовать об истине, то он должен и Пилату рассказать о своем учении.

Ге Н.Н. показал эту картину на передвижной выставке в 1890 г. В картине все одобряли композицию, цвет и свет, но образ Христа вызвал много нареканий. Публика разделилась на два лагеря: первый — это те, кто считали картину оскорбляющей религиозные чувства, второй - те, которые всю жизнь искали такой реалистичности в живописи на религиозные темы. И действительно, картина получилась очень правдивой. Художник понимал, что картины с изображением Христа не могут быть историческими, потому что для своего времени Христос был фигурой незаметной, а изображение Учителя в благостной форме в конце XIX века было уже неактуально. Эта картина потому породила столько противоположных мнений, потому что нашла и затронула такой сюжет, который был важен для Христа именно в тот момент его жизни, но изображен он был неканонически. Критикам, заключенным в догматические рамки, было тяжело принять растрепанный, болезненный образ Спасителя. Можно сказать, что картина Ге «Что есть истина?» стала своего рода вехой в русской живописи.

Картина была куплена Третьяковым П.М. в 1890 г. по настоянию Льва Николаевича Толстого, который предвидел, что она станет настоящей жемчужиной в собрании галереи. Но картина не сразу попала в экспозицию. Известно, что адвокат Ильин Н.Д., который был последователем толстовского учения, уговорил Николая Николаевича позволить ему показать эту работу заграницей: он рассчитывал, что там она вызовет такое же волнение умов, как и в России. Картина имела успех в Германии, особенно среди рабочих людей: она посетила Гамбург, Берлин, Ганновер. Затем отправилась в Америку - Балтимор и Бостон - но, к сожалению, там публика осталась к ней совсем равнодушной, даже не смотря на протекции Л.Н.Толстого, который очень любил эту картину. Ильину было тяжело в Америке, ему не хватало средств на рекламу выставок, проживание, он просил денег у самого художника, Толстого и даже Третьякова. Вернувшись в Россию, он написал книгу «Дневник толстовца», где в нелицеприятной форме отзывался о Ге Н.Н. и писателе, но эти отзывы остались без ответа: как настоящий толстовец Ге простил ему эти беспочвенные оскорбления.

Картина до сих пор находится в собрании Третьяковской галереи. Со временем она покрылась мелкими трещинами, укрывистось красок уменьшилась, сквозь верхний красочный слой стал проступать абрис головы. Специалисты Третьяковской галереи сделали 35 рентгенограмм с поверхности картины, совместив все снимки, они обнаружили «исчезнувшую» картину Ге Н.Н. «Милосердие» («Не Христос ли это?»). В ходе исследования нижележащих слоев выяснилась одна интересная подробность: прежде чем появилась картина «Что есть истина?» художник пробовал варианты своего «Распятия» — в правой части холста угадываются контуры креста и толпы людей. По свидетельствам его сына «Милосердие» уже в середине 1880-х гг. отправилось на переписку, художник окончательно разочаровался в этой картине. В окончательном варианте девушка была переделана в фигуру Христа.

← Вернуться