Она испуганно обернулась, пытаясь скрыться от монстров, преследующих ее за деревьями. Но тщетно: гул разносился по всему лесу, железные вилы угрожающе скрипели, иногда цепляясь за ветки. Они преследовали ее, искренне веря, что совершают благое дело, ведь злу не место среди них. Впереди, восседая на коне, был мужчина в черных одеждах: он громко читал отрывки из стариной книги в кожаном переплете, не забывая в перерывах подгонять толпу - что-что, а это удавалось ему прекрасно. Глаза горожан горели пламенем ненависти, пытаясь найти «зло». Она продолжала бежать, не разбирая дороги - лишь бы скрыться, лишь бы уберечь его.
Люди Ренессанса верили в силу проклятия. Если бы бедная старуха пожелала богатой домохозяйке всего худшего, то позже цыплята падали без причины, ребенок болел, а корова вместо молока была окровавлена, конечно, нищего обвинили. Случилось так, что суд над ведьмой стал кульминацией долговременного конфликта в деревенской или городской общине. Нетерпеливые граждане использовали обвинение в колдовстве, чтобы избавиться от чрезмерно демонстративно неуважительного стандарта поведения - спорящей старухи, вдовы, ведущей свободную эротическую жизнь, вора или навязчивого нищего.
Громкий детский плач заставил девушку испуганно вздрогнуть и попытаться успокоить ребенка, но тщетно. Он, напуганный и ничего не понимаюший орал во весь голос, требуя еды по расписанию. Беглянка ускорилась, надеясь, что ее преследователи не слышали этого плача. Но они услышали и обезумевшая толпа тут же поспешила на этот звук. Она оказалась окружена вооруженными людьми. Бежать было некуда.
Естественно, это не означает, что только изгои предстали перед судом. Некоторые заимствовали деньги за проценты, другие занимались мелкой торговлей, а другие принадлежали местным элитам. Обвинение в колдовстве было полезным инструментом политической борьбы, поэтому запутывание в вопросе колдовства членами магистрата, мастерами гильдии или богатыми хозяевами стало мощным ударом и разрушило положение семьи.
В Содружестве заклинания дворян не были оценены, и обычно более близкое знакомство с палачом включало только плебеев. Но были и исключения. К сожалению, она влюбилась в наследницу, и когда он отвернул ее, она попыталась разжечь свою любовь волшебными напитками.
Девушка упала на колени, прижимая к себе маленький сверток. Она всматривалась в их лица, пытаясь найти в них хоть что-то человеческое. Но видела лишь искаженные огнем гримасы гнева и жестокости.
Пожалуйста. - она металась по кругу, но вилы, наставленные на нее не давали прохода. Она уже не чувствовала, как беззвучно плакала от безысходности. - Я ничего плохого не сделала.
Является ли это результатом магических особенностей, которые, если смотреть на неё, нездоровы - неудивительно, что жен, обвиняемых в убийстве, часто объясняли в суде, что, когда они не пытались отравить любимого супруга, они только навязывали ему траву так что он будет любить их более горячо, избивать меньше и не сидеть в гостинице, но вы можете увидеть плохие ингредиенты, и это случайно закончилось неудачным - или просто из-за болезни, паники расстались с миром. Его семья привела несчастных влюбленных.
Но все ли обвиняемые люди - бедные и богатые, молодые и старые, женщины, замужние женщины и вдова - действительно доминировали женщины, занимающиеся медицинской практикой? Является ли преследование ведьм только последней, самой жестокой фазой конфликта между лицензированными врачами, выпускниками университетов, читателями мудрых книг и наследниками Гиппократа, Галена и Аристотеля и «мудрыми женщинами», которые, хотя они не могли читать или писать, имели практические знания? Разве инквизиторы и охотники за ведьмами и их спонтанные помощники действительно поймали целителей, травников, акушерок и быстроходцев?
Не верьте ей! - Громкий голос заставил толпу замолчать. Мужчина презрительно смотрел на девушку, а после слез с коня и вошел в круг. Беглянка пыталась отойти от него как можно дальше, но не могла. предводитель подошел и схватил девушку за огненные кудрявые волосы, представляя ее лицо толпе. - Смотрите! Вы видите ее истинное лицо! Этот монстр оглядывает вас, выискивая следующую свою жертву! Мы не можем этого допустить! Ей не обмануть нас!
Действительно, многие женщины были обвинены в колдовстве, запутанном в различных медицинских практиках, хотя в некоторых районах они доминировали среди заключенных, а другие - нет. Медицинское знание некоторых ведьм должно было быть большим, поскольку сам Парацельс, отец современной медицины, утверждал, что знает все, что знал от ведьм.
Но в раннюю современную эпоху лечили не только ведьмы, но и подавляющее большинство женщин. Каждая жена и мать обязаны заботиться о здоровье детей, супругов, родственников и слуг, если бы она имела ее. Услуги профессиональных, образованных в университете врачей были настолько дорогими, что лишь немногие могли их себе позволить; может быть, даже лучше, поскольку знания были взяты из древних книг и предлагаемые ими методы лечения, в том числе обычно рекомендуемые кровопускания, вызывают страх после столетий.
Под крики толпы и пламенные речи инквизитора девушку увели в селение. Она кричала, молила о расследовании, которое по правилам нужно было провести прежде, чем обвинить ее и назначить наказание, но этого никто не слышал. В их головах прочно засели слова мужчины «Эта женщина - зло.»
В церковной тюрьме ее разделили с ребенком. И это было страшнее смерти - мать не знала, где ее ребенок и что они с ним делают. Люди в балахонах читали молитвы, стул с деревянными шипами протыкал плоть обвиненной. И криков девушки, казалось, и не было вовсе.
В дополнение к врачам они также лечили практикующих врачей, скажем, практиков - хирургов, парикмахеры и, наконец, разнообразных шарлатанов, которые часто пользовались таким уважением, что даже члены королевской семьи использовали свои услуги; один из них, балийский, ускорил смерть короля Александра Ягеллоньчика.
Тем не менее, большинство пациентов могли рассчитывать только на домашнюю медицину, то есть на их матери, жены и дочери, которые собирали травы, делали вливания, вводили лекарства, знали способы облегчить боль, забрали детей в мир и сопровождали умирающих.
На рассвете возле церкви собралось все селение. Горожане с интересом смотрели, как осужденную привязывают к столбу, как кладут вокруг нее ветки и солому. Над ее головой была доска с рядом надписей - ее обвинений. И рядом стоял рослый мужчина с ребенком на руках. Он поднял руку и гул сошел на нет.
Раскаиваешься ли ты, Элеонора Одли в своих грехах? Готова ли ты искупить свою вину перед Господом?
Ведьмы, горящие на стеках, эффективно отвлекают наше внимание от многих женщин, которые в том же возрасте счастливо и безопасно занимаются медицинской наукой. Они заботились как об образованных, так и простых, а также о бедных и могущественных дамах. Другие могут гордиться знанием эффективных рецептов, которые иногда отдают его матери или племяннице его тетей. Другие были настолько искусны в лечении, что их бродили издалека, чтобы обратиться за советом. Распределители монахинь иногда обладали огромными медицинскими знаниями и советовали не только сестрам, но и всей области.
Наступила тишина. Девушка подняла сияющие в свете лучей зеленые глаза и прошлась взглядом по толпе. Собралось все селение, и все смотрели на нее с презрением. Вот стоит ее соседка, с которой они часто встречались на базаре - она испуганно смотрела на рыжеволосую девушку, стараясь не быть замеченной в толпе. А вот ее подруга, с которой они пережили не один трудный год. Она вызывающе смотрела на осужденную, обвиняя ее во всех смертных грехах.
Деревни посеяли травы в их домашних садах. Жены ремесленников исцеляли учеников и учеников и даже стали акушерками и выступали в качестве экспертов в судебных делах, чтобы провести плод или убить новорожденного. Великие дамы основали сады, где посадили лекарственные растения, собрали естественные книги и любезно приняли посвященный гербарий, потому что поддержка естественных наук стала важной частью патронажа эпохи Возрождения. Одним словом, женщины, лишенные преимуществ университетского образования и из-за незнания латыни, часто исключенные из научного обращения, в медицину были связаны с энтузиазмом и, что самое важное, с социальным одобрением.
Я ничего не сделала. Мне не за что раскаиваться. - охрипшим, сорванным голосом произнесла она и подписала себе приговор. Но это не было так важно - куда важнее то, что эти нелюди сделают с ее ребенком. Инквизитор едва заметно ухмыльнулся и развел руки в стороны.
Эта женщина отказалась от спасения! Она, смотря в ваши глаза, лжет! - инквизитор повернулся лицом к девушке. - Элеонора Одли обвиняется в колдовстве, богохульстве и сожительстве с дьяволом.
Скорее всего, несчастные перед церковными и светскими судами составляли лишь небольшую часть исцеляющих женщин. Многие из них практиковали много лет и до того, как их обвинили. Масштабы социального одобрения и веры в навыки целителей лучше всего подтверждают их присутствие в королевском Ягеллонском суде.
Еще раз он доверял ведьмам в конце жизни, мучимым стайкой. В то время некоторая Корицкая, вместе со своей племянницей Зузанной Орловской, готовила для царских магических лечебных ванн. Орловска была так молода и красива, что, кстати, она стала королевским любовником, и, брошенная монархом, она выговорила его измену.
Люди стали кричать и бросать камни в девушку. Некоторые из них достигали своей цели и на бледном худом теле появлялись отметины. А мужчина, все еще усмехаясь, забрал младенца из рук помощника и поднял его вверх. Элеонора, казалось, перестала дышать.
Эта женщина - ведьма! На ее теле была найдена Дьявольская метка! Сомнений быть не может. - инквизитор выставил руки перед собой, демонстрируя ребенка осужденной. - И ребенок, глаза которого абсолютно белые - от дьявола! За преступления, совершенные против Бога Элеонора Одли и ее ребенок подлежат смертной казни! Сжечь ведьму!
Если вы верите источникам, никто из них не вел себя как испуганный женский, тяжелое дыхание инквизиции на тыльной стороне шеи - что, кроме того, не касалось сжигания ведьм в нашей части Европы, потому что оно эффективно использовалось светскими судами.
Единственным свидетелем в источниках Ягеллона, который не избегал неофициальных допросов, была женщина, названная Великой Ошогом. В источниках мы встречаемся только один раз. Они держали ее под клеткой в клетке, и, как писал король, она пела много грехов своих хозяев.
После пожара Вавельского замка старый Витослава исчез из поля зрения. Но это уже не имело значения, потому что после ночи святого Люка девушка-каратэ перестала бояться: если бы Витослава не добралась до нее огнем, она не смогла бы сделать это по-другому. В любом случае, после пожара Витослав, вероятно, был удален из Вавеля.
Они начали с ребенка. Мужчина в костюме палача взял малыша на руки. Привычного топора с ним не было, но от этого было не легче. Он взял ребенка и одним движением свернул тому шею. Детский крик умолк навсегда, его невидящие глаза закрылись. Площадь разразилась женским криком, пропитанным невыносимой болью. Веревки заскрипели, но продолжали сковывать осужденную. Толпа стала свистеть и одобрительно кричать палачу требуя продолжения шоу. И он не собирался отказывать людям в этом. Факел был брошен на солому. Пламя осветило площадь, а крики разбудили оставшихся в своих домах жителей.
Никто не пробрался в комнату в подвале замка, и все черные птицы, которые когда-то были в замковых дымоходах и карнизах крыш, исчезли, чтобы следовать за зайчиками с посторонними глазами. Может быть, Зофия Шидловецка связала ведьму огнем, или, может быть, королеве было достаточно хлопотной горничной. Ей было достаточно для нее, что принцесса Зофии больше не застряла, как старуха, и снова смеялась со своими сестрами, когда они бегали по двору.
Принцесса и Бона подошли к ее двору в Гомолине около Петркова, и когда Досию отправили на виноквартиру, она решила немного повиснуть, как раньше, и вдруг она увидела Витослава в зазоре в дверях. Старуха присела на низкий стул, такой тонкий и тонкий, что сначала она увидела только кучу оборванных лохмотьев. Только через некоторое время из-под капота вышло сухое лицо, не намного больше, чем мужской кулак. Но даже когда она внезапно повернулась к Дози и посмотрела на нее с опущенными, с белыми глазами глазами, девушка не обернулась и не отступила.
Чудовища! - ведьма пыталась вырваться, но веревки были крепко затянуты и все, что ей оставалось - ждать, когда пламя охватит ее тело. - И вы называете себя людьми! Вы убиваете невинных лишь за то, что они пошли против вас! За что, что они не подчинились вашим правилам! - глаза налились кровью. Языки пламени оставляли после себя волдыри, ее ноги уже не выглядели, как человеческие ноги. И это же ждало все ее тело.
С тех пор, как ночь Святого Луки произошла слишком много, она боялась старой, румяной птицы. Большинство наших предков также не боялись исцеления женщин, и в любом случае их было недостаточно, чтобы отказаться от своих услуг. Почему же тогда некоторые из них спокойно прожили свои дни, в то время как другие брали времена колонии, совершали публичное покаяние или сожгли на костре?
Это помогает понять приключения Катажины Телничанки, по словам Лукаша Гурницкого, силезских горожан и любовниц короля Сигизмунда Старого, который присоединился к ней как холостяк. Он не освободил мэтра, пока не решил взять Барбару Заполю за свою жену.
Пламя уже охватило ее по пояс. Час настал. Ведьма в последний раз посмотрела на пришедших и губы беззвучно прошептали: - Дьявола не существует. Вы и есть Дьявол.
Когда ее тело уже обуглилось люди стали расходиться по своим делам. Обряд окончен. Ведьма сожжена. Напасти должны отступить, ведь она была их причиной.
Да прибудет с нами Божья сила и защитит она нас от соблазнов и грехов. - инквизитор приказал избавиться от останков ведьмы и ее ребенка и удалился сам.
Король также не забыл роман. Кэтрин Телничанки, епископ, вероятно, не считала бы честной и скромной девушкой. Согласно учению церкви, прелюбодеяние было неприятным грехом. Тем не менее многие правители эпохи Возрождения признали его с энтузиазмом, и Церковь по самым практическим соображениям закрыла на это глаза. Кроме того, Катажина Телничанка была не только романсом с королем, но и чрезмерно расслабленным подходом к обязанностям вдовы.
После смерти мужа она не закрылась дома, но бесстыдно открылась миру во дворе своего сына Яна, в то время, когда Вильнюсский епископ. Возможно, краковский джентльмен беспокоился о недостатке наследников, потому что в то время вместо желаемого сына Зофия дал ему четвертую дочь. Ее рождение должно было быть для г-н Кристофер жестокое разочарование, когда друг епископ Пётр Томицкий, утешал его в письме, что Бог лучше знает, что кто вам нужен, так что вы должны наслаждаться каждым даром небес, а иногда бывает так, что после того, как несколько дочерей Бога он отправляет мужского потомства.
На селение опустилась ночь, темная, без единой звезды. Луна бледным светом освещала дома горожан и тонкий силуэт, стоящий на утесе и смотрящий на покой, царивший там. Его взгляд проникал в каждый дом - он видел, что у каждого жителя на душе, какие грехи они совершили и какие помышляют. Но они не успеют воплотить их - кара опустится на всех до единого.
С помощью мучительного г-на Кшиштофа к нему подошла овдовевшая Катажина Телничанка, предложив ему волшебное лечение, которое восстановило бы его здоровье. Канцлер согласился на это предложение, и в письме он доверял епископу Томицкому, что он позволил бывшему королевскому любовнику наложить на него колдовство.
В новостях о заступничестве фокусника Петр Томицкий пришел к полному выводу и убедил своего друга верить в Провидение, уволил злую женщину и помолился, особенно в эту весну, как правило, приносит улучшение настроения. Но раньше Катажина не пользовался хорошей репутацией в кругу священника епископа. Почему он предупредил своего дядю, что он не позволит ей, и вместо того, чтобы слушать ее, он будет использовать совет проверенных врачей? Ну, по словам Гомера, Одиссей встретил Кирка на одном из многих островов, где его прогнали ветры и штормы во время десятилетнего возвращения из Трои в его семью Итака.
Ведьма исказила обугленные губы в усмешке. Все эти люди, смотревшие на ее мучения ничем не лучше бездомных собак - озлобленных, диких и голодных. Они всегда ищут виновного, не желая смириться со своими ошибками.
Ее сожгли, веря, что если исчезнет ведьма, то и их проблемы исчезнут тоже. Вот только сколько бы невинных они не убили, все равно ничего не изменить - причиной неурожая были не проделки нечисти, а засушливый сезон. Но эти монстры убили ее и ее ребенка - единственный луч света в ее темной жизни. И она заставит их заплатить.
Ведьма развела руки в стороны и подняла взгляд на небо. Из ее губ срывались проклятия, она просила Всевышнего о возмездии. И она была услышала. Пламя медленно потянулось от ее ног к деревне. Уже через несколько минут оно достигло ворот, через час все было охвачено огнем. До Элеоноры доносились мученические крики людей, их плач. Они суетились, не в силах совладать со стихией. А ведьма смотрела на все это с легкой улыбкой. Шоу продолжается.
Продажные монахи-судьи заставляли свои жертвы признаваться в не совершенных ими преступлениях, обещая, что в случае «признания» они будут освобождены. Несчастные жертвы религиозного изуверства под влиянием пыток нередко действительно «признавались» в колдовстве, в связях с дьяволом. Но и после признания их сжигали на кострах.
Книга «Молот ведьм» - это творчество двух «ученых» католических монахов. Оно одобрено церковью и служило руководством для церкви в ее борьбе с «ведовством». В Германии жители многих городов были устрашены преступными деяниями инквизиторов Шпренгера и Инститориса и не пустили к себе этих мерзавцев. Тогда папа Иннокентий VIII издал 5 декабря 1484 г. специальную буллу (послание), в которой требовал свободы действий для инквизиторов. Эта булла навсегда останется позорным памятником мракобесия и преступлений римской церкви и пап. Булла начинается с подтверждения всех сказок о ведьмах. Вот начало этой папской буллы: «Всеми силами души, как того требует пастырское попечение, стремимся мы, чтобы католическая вера в наше время всюду возрастала и процветала, а всякое еретическое нечестие далеко искоренялось из среды верных. Не без мучительной боли недавно мы узнали, что в некоторых частях Германии, особенно в Майнцском, Кельнском, Трирском, Зальцбургском и Бременском округах очень многие лица обоего пола… впали в плотский грех с демонами… своим колдовством, чарованиями, заклинаниями и другими ужасными суеверными, порочными и преступными деяниями причиняют женщинам преждевременные роды, насылают порчу на приплод животных, хлебные злаки, виноград на лозах и плоды на деревьях, равно как портят мужчин, женщин, домашних животных и других животных, а также виноградники, сады, луга, пастбища, нивы, хлеба и все земные произрастания..» Дальше папа велит жителям Германии пустить к себе инквизиторов Генриха Инститориса и Якова Шпренгера для уничтожения ведьм. Сами папы (Иннокентий VIII, Александр VI, Лев X, Адриан VI и другие) поддерживали и распространяли сказки о ведьмах.
В результате этой деятельности пап и церкви по всей Европе на кострах были сожжены десятки тысяч невинных женщин. Сжигали даже 7–11-летних девочек, которых тоже обвиняли в связях с дьяволом. Приведем несколько примеров. В 1577 г. в Тулузе (Франция) было сожжено 400 «ведьм», среди них девочки семи, восьми и десяти лет. В 1546 г. в Женеве (Швейцария) сожгли 500 «ведьм». В Швеции в 1669 г. в селении Мора обвинили в ведовстве 300 детей, суд инквизиции сжег 84 женщины и 15 детей. В Германии в Страсбургском округе за 5 лет (с 1630 г. по 1635 г.) католическая церковь сожгла около 5000 женщин .
Преследование ведьм было и средством борьбы церкви с ересью, т. е. с опасными для церкви учениями.
Немецкий исследователь Геннинг пишет: «Южная Франция, родина еретиков-альбигойцев, прослыла очень скоро и областью ведьм; поэтому именно здесь загорелись первые костры. Первое крупное ауто-да-фе ведьм имело место в Тулузе в 1275 г., когда пытками удалось вынудить у слабоумной пятидесятишестилетней Анжелы де-ля-Барт признание, что она каждую ночь имела общение с дьяволом и родила от него чудовище с головой волка и хвостом змеи, питающееся детьми, которых она крала для этой цели. В Каркасонне между 1320 и 1350 годами было сожжено более двухсот ведьм. С начала XV столетия преследование ведьм стало настоящей эпидемией; в Валлисе за полтора года сожгли двести человек (1428–1429), в Дофинэ до 1447 года было привлечено к суду 57 мужчин и 110 женщин, и большая часть из них сожжена или утоплена… В 1430 г. ведется большой процесс ведьм в Савойе и Ваадте, в 1459 г. в Аррасе, где сожгли много мужчин и женщин новой секты за посещение ночных шабашей в лесах. Пытками вымучивают такие признания, что становится ясным… что понятие о ведовстве уже точно и подробно разработано церковью» . Все это творилось по указанию и с благословения церковных соборов. Еще в конце XVIII в. (в Испании, например) сжигали на площадях женщин, обвиненных в связях с дьяволом.
«Казни, совершаемые разом над целыми массами, начинаются в Германии около 1580 г. и продолжаются почти целое столетие. В то время как вся Лотарингия дымилась от костров… в Падерборне, в Бранденбургии, в Лейпциге и его окрестностях совершалось тоже множество казней. В графстве Верденфельзе в Баварии в 1582 г. один только процесс привел на костер 48 ведьм (т. е. обвиненных в ведовстве. - М. Ш.) В небольшом имперском городке Нердлингене от 1590–94 гг. было казнено 32 человека колдунов и ведьм. После этого, - говорит бургомейстер Ферингер, - «колдовство было уничтожено с корнем и семенем». В Брауншвейге между 1590–1600 гг. сожгли столько ведьм, что позорные столбы их стояли «густым лесом» перед воротами. В маленьком графстве Геннеберге в одном 1612 г. сожжено 22 ведьмы, а в 1597–1676 гг. всего 197. В городке Оффенбурге в 4 года, 1627–1630, 60 человек, обвиненных в колдовстве, погибло от руки палача. В Ротвейле в XVI столетии в течение 30 лет было сожжено 42 ведьмы и колдуна, а в XVII веке в 40 лет - 71 человек. В крошечных городках Визенштейге и Ингель-фингейне в один раз сожжено: в первом 25 (1583 г.), а во втором 13 колдунов и ведьм. В Линдгейме, считавшем 540 жителей, с 1661–64 гг. сожжено 30 человек. Фульдский судья колдунов Бальтазар Фосс хвастался, что один сжег 700 человек обоего пола и надеется довести число своих жертв до 1000. В графстве Нейссе с 1640–51 гг. сожжено около 1000 ведьм; мы имеем описания более чем 242 казней; между жертвами попадаются дети от 1 до 6 лет. В то же время в епископстве Ольмютце умерщвлено несколько сотен ведьм. В Оснабрюке сожгли в 1640 г. 80 ведьм. Некий господин Ранцов сжег в один день в своем имении в Гольштейне 18 ведьм. По дошедшим до нас документам, в епископстве Бамберге при населении в 100 000 человек сожжено от 1627–30 гг. 285 человек, а в епископстве Вюрцбургском в 3 года (1727–1729) более 200, среди них встречаются люди всех возрастов, званий и пола. Вот как перечисляют их в актах процесса: «жена канцлера, дочь Эйхштадтского канцлера, Фогт, чужестранная девушка 12 лет, советник, толстейший вюрцбургский бюргер, маленькая 9-летняя девочка, ее младшая сестра, мать обеих девочек, бургомистерша, два молодых дворянина фон-Рейценштейн и фон-Ротенган, Гебель Бабеле, красивейшая девушка Вюрцбурга, студент, знавший множество языков, отличный музыкант, начальник госпиталя, весьма ученый человек, два маленьких сына советника, его взрослая дочь и жена, 3 каноника, 14 соборных викариев, слепая девушка, толстая дворянка, доктор теологии и проч.». Последнее сожжение в огромных размерах: было устроено архиепископом зальцбургским в 1678 г. При этом жертвою святой ярости пало 97 человек. Ко всем этим казням, известным нам по документам, мы должны присоединить еще по крайней мере столько же казней, акты которых потеряны для истории. Тогда окажется, что каждый город, каждое местечко, каждое прелатство, каждое дворянское имение в Германии зажигало костры, на которых погибали тысячи людей, обвиняемых в колдовстве. Мы не преувеличим, если определим число жертв в 100 000 человек».
В 1609 г. в Стране басков (Испания) за короткое время сожгли 600 «ведьм», в Тулузе (Франция) были дни, когда сжигали по 400 «ведьм» в день. В Женеве (Швейцария) с 1542 г. за короткий промежуток времени сожгли около 500 женщин, в Берне с 1591 г. по 1600 г. сожжено 311 «ведьм» .
Историк испанской инквизиции - Льоренте сообщает о массовых случаях сожжения церковью в Испании женщин и девочек, обвиненных в ведовстве. Льоренте, сам верующий католик, признает: «…Было очень много процессов, в которых арестованные за это преступление признавались в совершении этих полетов и в вещах еще более изумительных. Но я твердо верю, что их разум был поврежден силой иллюзии и что это умственное расстройство придавало реальность картинам, рисовавшимся в их фантастическом воображении» .
Дошло до того, что король Карл V, «разумно убежденный, что невежество, в котором служители культа оставляли народ, было одной из главных причин этих преступлений», предложил (в 1527 г.) монашеским орденам послать способных проповедников для проповеди в народе против ведовства. «Но где можно было найти слуг евангелия, могущих доказать легковерным умам, что в действиях колдунов существует одна иллюзия» , когда сами «ученые» попы в это верили.
Учением о ведьмах и вездесущем дьяволе церковь способствовала росту суеверия и дикости. Она являлась виновницей массовых психозов, время от времени охватывавших целые области.
Ведовство было сильным орудием укрепления влияния церкви. Папы, епископы, попы и монахи изо дня в день твердили верующим, что повсюду орудует дьявол и что одна только церковь может спасти от его козней. А за это «спасение» нужно было попам платить. Забитое и порабощенное, темное и суеверное крестьянство верило этим сказкам попов.
Ведовство было орудием церкви и в ее борьбе против неверующих, отказавшихся от религии, и против политических противников.
Не безынтересно, что в XVI в. Лютер, выступивший в Германии против папства по многим вопросам вероучения и культа, в вопросе о ведьмах и дьяволах был целиком согласен с католическими попами. Лютер поддерживал все подлые человеконенавистнические сказки католических попов и монахов о ведьмах и требовал их сожжения. И действительно, массовые сожжения ведьм происходили и в протестантских странах. Не только католические, но и православные, и иудейские, и мусульманские, и ламаистские попы, как и попы других религий, считают себя «специалистами» по борьбе с дьяволом. В России православные попы тоже отправляли немало женщин на костры по обвинению в ведовстве. Еврейские раввины до сих пор (особенно так называемые «цадики» - святые) считают себя способными изгонять дьявола из «одержимых», т. е. мучить больных женщин. Разного рода проповедники христианских сект тоже занимаются таким шарлатанством.