Предисловие
Недавно я узнал, что Печорин, возвращаясь из Персии, умер. Это известие меня очень обрадовало: оно давало мне право печатать эти записки, и я воспользовался случаем поставить имя над чужим произведением. Дай Бог, чтоб читатели меня не наказали за такой невинный подлог!
Теперь я должен несколько объяснить причины, побудившие меня предать публике сердечные тайны человека, которого я никогда не знал. Добро бы я был еще его другом: коварная нескромность истинного друга понятна каждому; но я видел его только раз в моей жизни на большой дороге, следовательно, не могу питать к нему той неизъяснимой ненависти, которая, таясь под личиною дружбы, ожидает только смерти или несчастия любимого предмета, чтоб разразиться над его головою градом упреков, советов, насмешек и сожалений.
Перечитывая эти записки, я убедился в искренности того, кто так беспощадно выставлял наружу собственные слабости и пороки. История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа, особенно когда она – следствие наблюдений ума зрелого над самим собою и когда она писана без тщеславного желания возбудить участие или удивление. Исповедь Руссо имеет уже недостаток, что он читал ее своим друзьям.
Итак, одно желание пользы заставило меня напечатать отрывки из журнала, доставшегося мне случайно. Хотя я переменил все собственные имена, но те, о которых в нем говорится, вероятно себя узнают, и, может быть, они найдут оправдания поступкам, в которых до сей поры обвиняли человека, уже не имеющего отныне ничего общего с здешним миром: мы почти всегда извиняем то, что понимаем.
Я поместил в этой книге только то, что относилось к пребывания Печорина на Кавказе; в моих руках осталась еще толстая тетрадь, где он рассказывает всю жизнь свою. Когда-нибудь и она явится на суд света; но теперь я не смею взять на себя эту ответственность по многим важным причинам.
Может быть, некоторые читатели захотят узнать мое мнение о характере Печорина? – Мой ответ – заглавие этой книги. «Да это злая ирония!» – скажут они. – Не знаю.
Тамань – самый скверный городишко из всех приморских городов России. Я там чуть-чуть не умер с голода, да еще в добавок меня хотели утопить. Я приехал на перекладной тележке поздно ночью. Ямщик остановил усталую тройку у ворот единственного каменного дома, что при въезде. Часовой, черноморский казак, услышав звон колокольчика, закричал спросонья диким голосом: «Кто идет?» Вышел урядник и десятник. Я им объяснил, что я офицер, еду в действующий отряд по казенной надобности, и стал требовать казенную квартиру. Десятник нас повел по городу. К которой избе ни подъедем – занята. Было холодно, я три ночи не спал, измучился и начинал сердиться. «Веди меня куда-нибудь, разбойник! хоть к черту, только к месту!» – закричал я. «Есть еще одна фатера, – отвечал десятник, почесывая затылок, – только вашему благородию не понравится; там нечисто!» Не поняв точного значения последнего слова, я велел ему идти вперед и после долгого странствования по грязным переулкам, где по сторонам я видел одни только ветхие заборы, мы подъехали к небольшой хате на самом берегу моря.
Полный месяц светил на камышовую крышу и белые стены моего нового жилища; на дворе, обведенном оградой из булыжника, стояла избочась другая лачужка, менее и древнее первой. Берег обрывом спускался к морю почти у самых стен ее, и внизу с беспрерывным ропотом плескались темно-синие волны. Луна тихо смотрела на беспокойную, но покорную ей стихию, и я мог различить при свете ее, далеко от берега, два корабля, которых черные снасти, подобно паутине, неподвижно рисовались на бледной черте небосклона. «Суда в пристани есть, – подумал я, – завтра отправлюсь в Геленджик».
При мне исправлял должность денщика линейский казак. Велев ему выложить чемодан и отпустить извозчика, я стал звать хозяина – молчат; стучу – молчат… что это? Наконец из сеней выполз мальчик лет четырнадцати.
«Где хозяин?» – «Нема». – «Как? совсем нету?» – «Совсим». – «А хозяйка?» – «Побигла в слободку». – «Кто же мне отопрет дверь?» – сказал я, ударив в нее ногою. Дверь сама отворилась; из хаты повеяло сыростью. Я засветил серную спичку и поднес ее к носу мальчика: она озарила два белые глаза. Он был слепой, совершенно слепой от природы. Он стоял передо мною неподвижно, и я начал рассматривать черты его лица.
Признаюсь, я имею сильное предубеждение против всех слепых, кривых, глухих, немых, безногих, безруких, горбатых и проч. Я замечал, что всегда есть какое-то странное отношение между наружностью человека и его душою: как будто с потерею члена душа теряет какое-нибудь чувство.
Итак, я начал рассматривать лицо слепого; но что прикажете прочитать на лице, у которого нет глаз? Долго я глядел на него с небольшим сожалением, как вдруг едва приметная улыбка пробежала по тонким губам его, и, не знаю отчего, она произвела на меня самое неприятное впечатление. В голове моей родилось подозрение, что этот слепой не так слеп, как оно кажется; напрасно я старался уверить себя, что бельмы подделать невозможно, да и с какой целью? Но что делать? я часто склонен к предубеждениям…
«Ты хозяйский сын?» – спросил я его наконец. – «Ни». – «Кто же ты?» – «Сирота, убогой». – «А у хозяйки есть дети?» – «Ни; была дочь, да утикла за море с татарином». – «С каким татарином?» – «А бис его знает! крымский татарин, лодочник из Керчи».
Я взошел в хату: две лавки и стол, да огромный сундук возле печи составляли всю его мебель. На стене ни одного образа – дурной знак! В разбитое стекло врывался морской ветер. Я вытащил из чемодана восковой огарок и, засветив его, стал раскладывать вещи, поставил в угол шашку и ружье, пистолеты положил на стол, разостлал бурку на лавке, казак свою на другой; через десять минут он захрапел, но я не мог заснуть: передо мной во мраке все вертелся мальчик с белыми глазами.
Так прошло около часа. Месяц светил в окно, и луч его играл по земляному полу хаты. Вдруг на яркой полосе, пересекающей пол, промелькнула тень. Я привстал и взглянул в окно: кто-то вторично пробежал мимо его и скрылся Бог знает куда. Я не мог полагать, чтоб это существо сбежало по отвесу берега; однако иначе ему некуда было деваться. Я встал, накинул бешмет, опоясал кинжал и тихо-тихо вышел из хаты; навстречу мне слепой мальчик. Я притаился у забора, и он верной, но осторожной поступью прошел мимо меня. Под мышкой он нес какой-то узел, и повернув к пристани, стал спускаться по узкой и крутой тропинке. «В тот день немые возопиют и слепые прозрят», – подумал я, следуя за ним в таком расстоянии, чтоб не терять его из вида.
Между тем луна начала одеваться тучами и на море поднялся туман; едва сквозь него светился фонарь на корме ближнего корабля; у берега сверкала пена валунов, ежеминутно грозящих его потопить. Я, с трудом спускаясь, пробирался по крутизне, и вот вижу: слепой приостановился, потом повернул низом направо; он шел так близко от воды, что казалось, сейчас волна его схватит и унесет, но видно, это была не первая его прогулка, судя по уверенности, с которой он ступал с камня на камень и избегал рытвин. Наконец он остановился, будто прислушиваясь к чему-то, присел на землю и положил возле себя узел. Я наблюдал за его движениями, спрятавшись за выдавшеюся скалою берега. Спустя несколько минут с противоположной стороны показалась белая фигура; она подошла к слепому и села возле него. Ветер по временам приносил мне их разговор.
– Янко не боится бури, – отвечал тот.
– Туман густеет, – возразил опять женский голос с выражением печали.
– В тумане лучше пробраться мимо сторожевых судов, – был ответ.
– А если он утонет?
– Ну что ж? в воскресенье ты пойдешь в церковь без новой ленты.
Последовало молчание; меня, однако поразило одно: слепой говорил со мною малороссийским наречием, а теперь изъяснялся чисто по-русски.
– Видишь, я прав, – сказал опять слепой, ударив в ладоши, – Янко не боится ни моря, ни ветров, ни тумана, ни береговых сторожей; это не вода плещет, меня не обманешь, – это его длинные весла.
Женщина вскочила и стала всматриваться в даль с видом беспокойства.
– Ты бредишь, слепой, – сказала она, – я ничего не вижу.
Признаюсь, сколько я ни старался различить вдалеке что-нибудь наподобие лодки, но безуспешно. Так прошло минут десять; и вот показалась между горами волн черная точка; она то увеличивалась, то уменьшалась. Медленно поднимаясь на хребты волн, быстро спускаясь с них, приближалась к берегу лодка. Отважен был пловец, решившийся в такую ночь пуститься через пролив на расстояние двадцати верст, и важная должна быть причина, его к тому побудившая! Думая так, я с невольном биением сердца глядел на бедную лодку; но она, как утка, ныряла и потом, быстро взмахнув веслами, будто крыльями, выскакивала из пропасти среди брызгов пены; и вот, я думал, она ударится с размаха об берег и разлетится вдребезги; но она ловко повернулась боком и вскочила в маленькую бухту невредима. Из нее вышел человек среднего роста, в татарской бараньей шапке; он махнул рукою, и все трое принялись вытаскивать что-то из лодки; груз был так велик, что я до сих пор не понимаю, как она не потонула. Взяв на плечи каждый по узлу, они пустились вдоль по берегу, и скоро я потерял их из вида. Надо было вернуться домой; но, признаюсь, все эти странности меня тревожили, и я насилу дождался утра.
Казак мой был очень удивлен, когда, проснувшись, увидел меня совсем одетого; я ему, однако ж, не сказал причины. Полюбовавшись несколько времени из окна на голубое небо, усеянное разорванными облачками, на дальний берег Крыма, который тянется лиловой полосой и кончается утесом, на вершине коего белеется маячная башня, я отправился в крепость Фанагорию, чтоб узнать от коменданта о часе моего отъезда в Геленджик.
Но, увы; комендант ничего не мог сказать мне решительного. Суда, стоящие в пристани, были все – или сторожевые, или купеческие, которые еще даже не начинали нагружаться. «Может быть, дня через три, четыре придет почтовое судно, сказал комендант, – и тогда – мы увидим». Я вернулся домой угрюм и сердит. Меня в дверях встретил казак мой с испуганным лицом.
– Плохо, ваше благородие! – сказал он мне.
– Да, брат, Бог знает когда мы отсюда уедем! – Тут он еще больше встревожился и, наклонясь ко мне, сказал шепотом:
– Здесь нечисто! Я встретил сегодня черноморского урядника, он мне знаком – был прошлого года в отряде, как я ему сказал, где мы остановились, а он мне: «Здесь, брат, нечисто, люди недобрые!..» Да и в самом деле, что это за слепой! ходит везде один, и на базар, за хлебом, и за водой… уж видно, здесь к этому привыкли.
– Да что ж? по крайней мере показалась ли хозяйка?
– Сегодня без вас пришла старуха и с ней дочь.
– Какая дочь? У нее нет дочери.
– А Бог ее знает, кто она, коли не дочь; да вон старуха сидит теперь в своей хате.
Я взошел в лачужку. Печь была жарко натоплена, и в ней варился обед, довольно роскошный для бедняков. Старуха на все мои вопросы отвечала, что она глухая, не слышит. Что было с ней делать? Я обратился к слепому, который сидел перед печью и подкладывал в огонь хворост. «Ну-ка, слепой чертенок, – сказал я, взяв его за ухо, – говори, куда ты ночью таскался с узлом, а?» Вдруг мой слепой заплакал, закричал, заохал: «Куды я ходив?.. никуды не ходив… с узлом? яким узлом?» Старуха на этот раз услышала и стала ворчать: «Вот выдумывают, да еще на убогого! за что вы его? что он вам сделал?» Мне это надоело, и я вышел, твердо решившись достать ключ этой загадки.
Я завернулся в бурку и сел у забора на камень, поглядывая вдаль; передо мной тянулось ночною бурею взволнованное море, и однообразный шум его, подобный ропоту засыпающегося города, напомнил мне старые годы, перенес мои мысли на север, в нашу холодную столицу. Волнуемый воспоминаниями, я забылся… Так прошло около часа, может быть и более… Вдруг что-то похожее на песню поразило мой слух. Точно, это была песня, и женский, свежий голосок, – но откуда?.. Прислушиваюсь – напев старинный, то протяжный и печальный, то быстрый и живой. Оглядываюсь – никого нет кругом; прислушиваюсь снова – звуки как будто падают с неба. Я поднял глаза: на крыше хаты моей стояла девушка в полосатом платье с распущенными косами, настоящая русалка. Защитив глаза ладонью от лучей солнца, она пристально всматривалась в даль, то смеялась и рассуждала сама с собой, то запевала снова песню.
Я запомнил эту песню от слова до слова:
Как по вольной волюшке –
По зелену морю,
Ходят все кораблики
Белопарусники.
Промеж тех корабликов
Моя лодочка,
Лодка неснащенная,
Двухвесельная.
Буря ль разыграется –
Старые кораблики
Приподымут крылышки,
По морю размечутся.
Стану морю кланяться
Я низехонько:
«Уж не тронь ты, злое море,
Мою лодочку:
Везет моя лодочка
Вещи драгоценные.
Правит ею в темну ночь
Буйная головушка».
Мне невольно пришло на мысль, что ночью я слышал тот же голос; я на минуту задумался, и когда снова посмотрел на крышу, девушки там уж не было. Вдруг она пробежала мимо меня, напевая что-то другое, и, пощелкивая пальцами, вбежала к старухе, и тут начался между ними спор. Старуха сердилась, она громко хохотала. И вот вижу, бежит опять вприпрыжку моя ундина: поравнявшись со мной, она остановилась и пристально посмотрела мне в глаза, как будто удивленная моим присутствием; потом небрежно обернулась и тихо пошла к пристани. Этим не кончилось: целый день она вертелась около моей квартиры; пенье и прыганье не прекращались ни на минуту. Странное существо! На лице ее не было никаких признаков безумия; напротив, глаза ее с бойкою проницательностью останавливались на мне, и эти глаза, казалось, были одарены какою-то магнетическою властью, и всякий раз они как будто бы ждали вопроса. Но только я начинал говорить, она убегала, коварно улыбаясь.
Решительно, я никогда подобной женщины не видывал. Она была далеко не красавица, но я имею свои предубеждения также и насчет красоты. В ней было много породы… порода в женщинах, как и в лошадях, великое дело; это открытие принадлежит Юной Франции Юная Франция – группа молодых французских писателей романтического направления (30-е годы XIX века). . Она, то есть порода, а не Юная Франция, большею частью изобличается в поступи, в руках и ногах; особенно нос много значит. Правильный нос в России реже маленькой ножки. Моей певунье казалось не более восемнадцати лет. Необыкновенная гибкость ее стана, особенное, ей только свойственное наклонение головы, длинные русые волосы, какой-то золотистый отлив ее слегка загорелой кожи на шее и плечах и особенно правильный нос – все это было для меня обворожительно. Хотя в ее косвенных взглядах я читал что-то дикое и подозрительное, хотя в ее улыбке было что-то неопределенное, но такова сила предубеждений: правильный нос свел меня с ума; я вообразил, что нашел Гетеву Миньону Гетева Миньона – героиня романа Гете «Ученические годы Вильгельма Майстера». , это причудливое создание его немецкого воображения, – и точно, между ими было много сходства: те же быстрые переходы от величайшего беспокойства к полной неподвижности, те же загадочные речи, те же прыжки, странные песни.
Под вечер, остановив ее в дверях, я завел с нею следующий разговор.
– «Скажи-ка мне, красавица, – спросил я, – что ты делала сегодня на кровле?» – «А смотрела, откуда ветер дует». – «Зачем тебе?» – «Откуда ветер, оттуда и счастье». – «Что же? разве ты песнею зазывала счастье?» – «Где поется, там и счастливится». – «А как неравно напоешь себе горе?» – «Ну что ж? где не будет лучше, там будет хуже, а от худа до добра опять недалеко». – «Кто же тебя выучил эту песню?» – «Никто не выучил; вздумается – запою; кому услыхать, тот услышит; а кому не должно слышать, тот не поймет». – «А как тебя зовут, моя певунья?» – «Кто крестил, тот знает». – «А кто крестил?» – «Почему я знаю?» – «Экая скрытная! а вот я кое-что про тебя узнал». (Она не изменилась в лице, не пошевельнула губами, как будто не об ней дело). «Я узнал, что ты вчера ночью ходила на берег». И тут я очень важно пересказал ей все, что видел, думая смутить ее – нимало! Она захохотала во все горло. «Много видели, да мало знаете, так держите под замочком». – «А если б я, например, вздумал донести коменданту?» – и тут я сделал очень серьезную, даже строгую мину. Она вдруг прыгнула, запела и скрылась, как птичка, выпугнутая из кустарника. Последние мои слова были вовсе не у места, я тогда не подозревал их важности, но впоследствии имел случай в них раскаяться.
Только что смеркалось, я велел казаку нагреть чайник по-походному, засветил свечу и сел у стола, покуривая из дорожной трубки. Уж я заканчивал второй стакан чая, как вдруг дверь скрыпнула, легкий шорох платья и шагов послышался за мной; я вздрогнул и обернулся, – то была она, моя ундина! Она села против меня тихо и безмолвно и устремила на меня глаза свои, и не знаю почему, но этот взор показался мне чудно-нежен; он мне напомнил один из тех взглядов, которые в старые годы так самовластно играли моею жизнью. Она, казалось, ждала вопроса, но я молчал, полный неизъяснимого смущения. Лицо ее было покрыто тусклой бледностью, изобличавшей волнение душевное; рука ее без цели бродила по столу, и я заметил на ней легкий трепет; грудь ее то высоко поднималась, то, казалось, она удерживала дыхание. Эта комедия начинала меня надоедать, и я готов был прервать молчание самым прозаическим образом, то есть предложить ей стакан чая, как вдруг она вскочила, обвила руками мою шею, и влажный, огненный поцелуй прозвучал на губах моих. В глазах у меня потемнело, голова закружилась, я сжал ее в моих объятиях со всею силою юношеской страсти, но она, как змея, скользнула между моими руками, шепнув мне на ухо: «Нынче ночью, как все уснут, выходи на берег», – и стрелою выскочила из комнаты. В сенях она опрокинула чайник и свечу, стоявшую на полу. «Экой бес-девка!» – закричал казак, расположившийся на соломе и мечтавший согреться остатками чая. Только тут я опомнился.
Часа через два, когда все на пристани умолкло, я разбудил своего казака. «Если я выстрелю из пистолета, – сказал я ему, – то беги на берег». Он выпучил глаза и машинально отвечал: «Слушаю, ваше благородие». Я заткнул за пояс пистолет и вышел. Она дожидалась меня на краю спуска; ее одежда была более нежели легкая, небольшой платок опоясывал ее гибкий стан.
«Идите за мной!» – сказала она, взяв меня за руку, и мы стали спускаться. Не понимаю, как я не сломил себе шеи; внизу мы повернули направо и пошли по той же дороге, где накануне я следовал за слепым. Месяц еще не вставал, и только две звездочки, как два спасительные маяка, сверкали на темно-синем своде. Тяжелые волны мерно и ровно катились одна за другой, едва приподымая одинокую лодку, причаленную к берегу. «Взойдем в лодку», – сказала моя спутница; я колебался, я не охотник до сентиментальных прогулок по морю; но отступать было не время. Она прыгнула в лодку, я за ней, и не успел еще опомниться, как заметил, что мы плывем. «Что это значит?» – сказал я сердито. «Это значит, – отвечала она, сажая меня на скамью и обвив мой стан руками, – это значит, что я тебя люблю…» И щека ее прижалась к моей, и почувствовал на лице моем ее пламенное дыхание. Вдруг что-то шумно упало в воду: я хвать за пояс – пистолета нет. О, тут ужасное подозрение закралось мне в душу, кровь хлынула мне в голову!.. Оглядываюсь – мы от берега около пятидесяти сажен, а я не умею плавать! Хочу ее оттолкнуть от себя – она как кошка вцепилась в мою одежду, и вдруг сильный толчок едва не сбросил меня в море. Лодка закачалась, но я справился, и между нами началась отчаянная борьба; бешенство придавало мне силы, но я скоро заметил, что уступаю моему противнику в ловкости… «Чего ты хочешь?» – закричал я, крепко сжав ее маленькие руки; пальцы ее хрустели, но она не вскрикнула: ее змеиная натура выдержала эту пытку.
«Ты видел, – отвечала она, – ты донесешь!» – и сверхъестественным усилием повалила меня на борт; мы оба по пояс свесились из лодки, ее волосы касались воды: минута была решительная. Я уперся коленкою в дно, схватил ее одной рукой за косу, другой за горло, она выпустила мою одежду, и я мгновенно сбросил ее в волны.
Было уже довольно темно; голова ее мелькнула раза два среди морской пены, и больше я ничего не видал…
На дне лодки я нашел половину старого весла и кое-как, после долгих усилий, причалил к пристани. Пробираясь берегом к своей хате, я невольно всматривался в ту сторону, где накануне слепой дожидался ночного пловца; луна уже катилась по небу, и мне показалось, что кто-то в белом сидел на берегу; я подкрался, подстрекаемый любопытством, и прилег в траве над обрывом берега; высунув немного голову, я мог хорошо видеть с утеса все, что внизу делалось, и не очень удивился, а почти обрадовался, узнав мою русалку. Она выжимала морскую пену из длинных волос своих; мокрая рубашка обрисовывала гибкий стан ее и высокую грудь. Скоро показалась вдали лодка, быстро приблизилась она; из нее, как накануне, вышел человек в татарской шапке, но стрижен он был по-казацки, и за ременным поясом его торчал большой нож. «Янко, – сказала она, – все пропало!» Потом разговор их продолжался так тихо, что я ничего не мог расслышать. «А где же слепой?» – сказал наконец Янко, возвыся голос. «Я его послала», – был ответ. Через несколько минут явился и слепой, таща на спине мешок, который положили в лодку.
– Послушай, слепой! – сказал Янко, – ты береги то место… знаешь? там богатые товары… скажи (имени я не расслышал), что я ему больше не слуга; дела пошли худо, он меня больше не увидит; теперь опасно; поеду искать работы в другом месте, а ему уж такого удальца не найти. Да скажи, кабы он получше платил за труды, так и Янко бы его не покинул; а мне везде дорога, где только ветер дует и море шумит! – После некоторого молчания Янко продолжал: – Она поедет со мною; ей нельзя здесь оставаться; а старухе скажи, что, дескать, пора умирать, зажилась, надо знать и честь. Нас же больше не увидит.
– На что мне тебя? – был ответ.
Между тем моя ундина вскочила в лодку и махнула товарищу рукою; он что-то положил слепому в руку, примолвив: «На, купи себе пряников». – «Только?» – сказал слепой. – «Ну, вот тебе еще», – и упавшая монета зазвенела, ударясь о камень. Слепой ее не поднял. Янко сел в лодку, ветер дул от берега, они подняли маленький парус и быстро понеслись. Долго при свете месяца мелькал парус между темных волн; слепой мальчик точно плакал, долго, долго… Мне стало грустно. И зачем было судьбе кинуть меня в мирный круг честных контрабандистов? Как камень, брошенный в гладкий источник, я встревожил их спокойствие и, как камень, едва сам не пошел ко дну!
Я возвратился домой. В сенях трещала догоревшая свеча в деревянной тарелке, и казак мой, вопреки приказанию, спал крепким сном, держа ружье обеими руками. Я его оставил в покое, взял свечу и пошел в хату. Увы! моя шкатулка, шашка с серебряной оправой, дагестанский кинжал – подарок приятеля – все исчезло. Тут-то я догадался, какие вещи тащил проклятый слепой. Разбудив казака довольно невежливым толчком, я побранил его, посердился, а делать было нечего! И не смешно ли было бы жаловаться начальству, что слепой мальчик меня обокрал, а восьмнадцатилетняя девушка чуть-чуть не утопила?
Слава Богу, поутру явилась возможность ехать, и я оставил Тамань. Что сталось с старухой и с бедным слепым – не знаю. Да и какое дело мне до радостей и бедствий человеческих, мне, странствующему офицеру, да еще с подорожной по казенной надобности!..
Тема урока:
«Журнал Печорина» как средство самораскрытия характера главного героя
Цель: проследить, как на фоне жизни простых людей резко выступает противоречивость Печорина, ответить на вопрос: как в «Журнале Печорина» раскрывается внутренний мир героя?
Задачи:
1) Обучать критическому осмыслению (анализ, сопоставление) литературного произведения.
2) Формировать информационно-коммуникативную компетентность обучающихся.
3) Воспитывать самостоятельность, умение взаимодействовать в коллективе, культуру общения.
Оборудование: мультимедиа: презентация, отрывки из фильма
Ход урока:
Слайд 1.
1. Организационный момент.
На предыдущих уроках знакомились с темой, идеей, композицией романа М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени». Проанализировали первые главы романа. Сегодня, продолжая работу над романом, мы постараемся проследить, как на фоне жизни простых людей резко выступает противоречивость Печорина, а также ответим на вопрос: как в «Журнале Печорина» раскрывается внутренний мир героя?
Откройте тетради, запишите тему урока.
Сегодня у нас с вами необычная форма работы - работа по группам. Группы предварительно получили задание по одной из глав «Журнала». Каждый ученик будет оценен в конце урока: на столах лежит лист оценивания, который заполняет ответственный в данной группе.
2. Блиц - опрос по содержанию романа. Создание мотивации.
Слайд 2-10
Итак, прежде, чем перейдем к работе по группам, давайте вспомним события и героев произведения.
Предлагаются фрагменты из романа с пропусками на месте географических названий.
Надо заполнить пробелы.
По отрывкам из романа нужно отгадать персонажа, о котором идёт речь.
Каждому предмету нужно найти хозяина.
3. Актуализация знаний. Подготовка к восприятию нового
Слайд 11
Когда был написан роман?
(с 1838г., и через 2 года вышел отдельным изданием)
Какова проблематика произведения?
(Лермонтова интересуют проблемы личности и общества, человека и среды воспитавшей его, человека и судьбы, его представление о вере и предопределенности, проблеме поиска смысла жизни, свободе воли и необходимости).
3.1. Композиция (презентация Композиция)
Мы уже не раз отмечали необычность композиции. В чём она?
(Роман состоит из отдельных глав, расположенных не в хронологическом порядке).
Т.е. фабула не совпадает с сюжетом. Что такое СЮЖЕТ и ФАБУЛА?
Слайд 12
Фабула - воссозданные в произведении события, которые соединены временной последовательностью и логической, причинно-следственной связью.
Сюжет – это «художественно построенное распределение событий» (Б. В. Томашевский), совокупность сюжетных мотивов, данных в той последовательности и с той степенью полноты, которая необходима для реализации авторского замысла.
Иначе говоря, фабула представляет собой событийный костяк произведения, некий конспект, в котором одно событие закономерно вытекает из другого и не может быть пропущено без нарушения общей логики. Сюжет же является формой воплощения фабулы; рассказ о событиях может сопровождаться нарушением хронологической последовательности, убыстрением или замедлением темпа повествования, умолчаниями или, наоборот, художественной конкретизацией и детальной разработкой отдельных, наиболее важных с точки зрения автора моментов.
Назовите главы в сюжетном и хронологическом порядке.
Слайд 13-14
Почему в романе сюжет и фабула не совпадают? Случайно ли отказался Лермонтов от хронологического принципа в расположении повестей, вошедших в роман, от порядка их первоначальной публикации?
(Благодаря необычной последовательности, мы ПОСТЕПЕННО узнаём психологию героя и возникает объективный способ подачи образа Печорина: сначала он видится со стороны, в его внешних проявлениях (от 3-его лица – Максима Максимыча; от 2-ого лица – офицера-повествователя, а затем появляется СУБЪЕКТИВНЫЙ способ, в дневниковых записях (от 1-ого лица- самого Печорина). Все другие персонажи тоже объясняют так или иначе личность главного героя. Читатель невольно сопоставляет его с этими людьми и, сопоставляя, всё по-новому оценивает его и всё глубже постигает.)
Юрий Михайлович Лотман, литературовед, культуролог, пишет:
"Таким образом характер Печорина раскрывается перед читателем постепенно, как бы отражаясь во многих зеркалах, причём ни одно из отражений, взятое отдельно, не даёт исчерпывающей характеристики Печорина. Лишь совокупность этих спорящих между собой голосов создаёт сложный и противоречивый характер героя".
Слайд 15
Из чьих уст мы узнаем о судьбе главного героя?
(В романе три повествователя: Максим Максимыч, странствующий офицер и сам Печорин.)
3.2. Психологический портрет Печорина.
Давайте обратимся к главам романа, чтобы проследить, как раскрывается внутренний мир героя.
Герой в оценке Максима Максимовича.
- Кто нам представляет Печорина в главе "Бэла"?
(Печорин предстает перед читателем в рассказе Максима Максимовича, в его восприятии).
- Каким предстает Печорин в его рассказе? Найдите в тексте.
(Чтение фрагмента со слов : «Раз, осенью, пришел транспорт…» до слов «…богатый человек: сколько было у него дорогих вещиц»).
Можно ли доверять мнению Максима Максимовича? (Он не понимает того, что человек не всегда стремится обнажить свои чувства, не понимает причин «несчастного характера» героя. Считает, что причина этого – избалованность в детстве. Для него Печорин странен. А значит скрыт и загадочен для нас, читателей).
Герой в оценке второго рассказчика - странствующего офицера.
Кто нам представляет Печорина в главе "Максим Максимыч"?
(Продолжает повествование условный автор, "публикатор" дневника Печорина.)
- Что увидел странствующий офицер в облике Печорина?
(Внешность героя соткана из противоречий. Его портрет объясняет характер Печорина, свидетельствует о его усталости и холодности, о нерастраченных силах. Наблюдения убеждали рассказчика в богатстве и сложности характера этого человека.
Приведите примеры из текста.
("…стройный, тонкий стан его и широкие плечи доказывали крепкое сложение, способное переносить все трудности кочевой жизни…"
"…он не размахивал руками - верный признак некоторой скрытности характера…"
"…он сидел, как сидит Бальзакова тридцатилетняя кокетка на своих пуховых креслах после утомительного бала…"
"…его кожа имела какую-то женскую нежность…"
"…усы его и брови были чёрные - признак породы в человеке…"
"…О глазах я должен сказать ещё несколько слов.
Во-первых, они не смеялись, когда он смеялся! Вам не случалось замечать такой странности у некоторых людей?.. Это признак - или злого нрава, или глубокой постоянной грусти".
"… имел одну из тех оригинальных физиогномий, которые особенно нравятся женщинам светским…").
- Таким мы видим Печорина глазами Максима Максимыча и странствующего офицера. Т.о., Лермонтов создаёт детализированный
психологический портрет,
первый в русской литературе.
3.3. Работа с термином
А что значит психологический портрет?
Слайд 16
Запись в тетрадь
Психологический портрет - это характеристика героя, где автор представляет в определённой последовательности внешние детали и сразу же даёт им психологическое и социальное толкование.
Какова его роль?
(Психологический портрет в отличие от словесного рисования даёт нам представление о внутренней сущности героя. Портрет героя объясняет характер героя, его противоречия, свидетельствует об усталости и холодности Печорина, о нерастраченных силах героя. Наблюдения убеждают рассказчика в богатстве и сложности характера этого человека).
Понятен ли нам герой, ведь мы рассмотрели точку зрения и Максима Максимыча, и странствующего офицера?
Слайд 17
(Герой, безусловно, интересен. Чем более загадочен, тем более интересен. В Печорине чувствуется сильная индивидуальность, он наделён обаянием, но есть в нём и то, что настораживает читателя. Он одновременно и сильный и слабый, закалённый и изнеженный. Он способен бороться за любовь - и он же быстро остывает, не умеет любить долго. За увлечением у него быстро наступает охлаждение и ощущение сердечной пустоты.)
4. Анализ журнала Печорина
Где наиболее полно раскрывается внутренняя сущность героя?
(Если первые две повести по жанру - путевые записки (повествователь отмечал: "Я пишу не повесть, а путевые записки"), то следующие повести - это дневник Печорина - «Журнал Печорина», объясняющий загадки его характера.
4.1. Работа с термином
Слайд 18
Дневник – это записи личного характера, в которых человек, зная, что они не станут известны другим, может излагать не только внешние события, но и внутренние, сокрытые от всех движения своей души.
Печорин был уверен, что он пишет «этот журнал…для себя», поэтому столь открыт в их описании.
Из каких частей состоит « Журнал Печорина»?
(Три главы романа – «Тамань», «Княжна Мери» и «Фаталист» – части «Дневника Печорина».)
Кто нам представляет героя?
(Слово получает сам герой, анализирующий себя с предельной степенью проникновенности и дающий возможность читателю заглянуть в его душу изнутри.)
5. Групповая работа
5.1. Работа с таблицей:
В ходе работы по группам отвечаем на вопрос: как в «Журнале Печорина» раскрывается внутренний мир героя? Результаты наблюдений заносим в таблицу по ходу обсуждения.
5.2.Анализ повести «Тамань»
Слайд 19
Итак, что же узнает читатель из «Тамани?» (сжатый пересказ
).
- Что удивило Печорина в героях главы «Тамань»?
Просмотр эпизода из фильма: диалог слепого и девушки-ундины.
Подумайте, как в этом эпизоде проявляется характер Печорина?
Зачем ему нужно было «достать ключ» загадки контрабандистов? (Печорин- деятельная натура. Здесь так же, как и в «Бэле», проявляется стремление героя приблизиться к первоначальным истокам бытия, миру, полному опасности, миру контрабандистов. Но Печорин понимает, что в среде «честных контрабандистов» невозможно обретение той полноты жизни, счастья, которой так жаждет его душа. В этом мире ему открывается своя прозаическая сторона, реальные жизненные противоречия).
Почему ему грустно в конце их истории? Что это проясняет в его характере? (Наблюдение за встречей слепого и Янко вызывает в герое грусть, выявляет его способность сострадать герою . Печорину жаль обманутого мальчика. Он понимает, что спугнул «честных контрабандистов», жизнь их теперь изменится. Наблюдая за плачущим мальчиком, он понимает, что тоже одинок . Впервые на протяжении всей повести у него возникает ощущение единства чувств, переживаний, судеб .)
Почему активность героя приносит несчастье людям? С каким чувством герой произносит слова: «Да и какое дело мне до радостей и бедствий человеческих?» (Активность героя направлена на себя , она не имеет высокой цели, ему просто любопытно . Герой ищет настоящего действия, но находит его подобие, игру . Он досадует на себя за то, что вторгаясь в жизнь людей, не приносит им радости, он чужой в этом мире.)
Вывод:
Какие особенности характера героя раскрываются в повести “Тамань”?
(Показывает себя как
человек действия
.
Решителен, смел
, но активность его оказывается беспредметной. У него нет возможности предаться деятельности крупной, совершать поступки, о которых вспоминали бы, для которых Печорин чувствует в себе силы. Он
растрачивает себя
, ввязываясь в чужие дела, вмешиваясь в чужие судьбы, вторгаясь в чужую жизнь и расстраивая чужое счастье).
Что записали в таблицу?
В таблицу (Решительность, смелость, интерес к новому кругу людей, умение сострадать, надежда на романтическое приключение, авантюризм.)
5.3. Анализ повести «Княжна Мэри»
Слайд 20
В какой повести наиболее полно раскрывается духовный мир Печорина?
(Повести « Княжна Мери».)
Какое общество на этот раз окружает героя? Чем оно отличается от горцев, контрабандистов? (Среда, окружающая героя, - это люди, равные ему по социальному происхождению – представители светского общества).
Тогда почему произошёл конфликт между этим обществом и Печориным?
(Среди людей этого общества не было людей, равных ему интеллектуально. Для этих людей главным является не внутренний мир человека, а его внешность, чувства женщин скоротечны и неглубоки.)
Как вы думаете, почему герой так упорно добивается любви молодой девушки, княжны Мери, на которой никогда не женится?
(Печорин не всегда может разобраться в своих чувствах.
«А ведь есть необъятное наслаждение в обладании молодой, едва распустившейся души! Она как цветок, которого лучший аромат испаряется навстречу первому лучу солнца; его надо сорвать в эту минуту и, подышав им досыта, бросить на дороге: авось кто-нибудь поднимет! Я чувствую в себе эту ненасытную жадность, поглощающую всё, что встречается на пути; я смотрю на страдания и радости других только в отношении к себе, как на пищу, поддерживающую мои душевные силы»
.)
Как это характеризует Печорина?
(Можно отметить потребительское отношение героя к женщине, его эгоизм , даже жестокость . Печорин не считается с простыми истинами, что нужно думать о других людях, нельзя приносить им страдания. Печорин слишком любит себя , чтобы отказаться от удовольствия мучить других.)
Какие черты Печорина проявляются в нем во время последней встречи с Мери? (16 июня).
Прочитайте этот эпизод («Я стоял против нее» до слов «Я поблагодарил, поклонился почтительно и вышел»).
(Печорин здесь не играет. У него появились чувства, естественные для человека в этой ситуации – жалость, сострадание. Он хочет быть честным с Мери, поэтому прямо объясняет, что смеялся над ней и она за это должна презирать его. При этом самому Печорину нелегко).
Но так ли его душа черства? Почему при воспоминании о Вере сердце Печорина билось сильнее обычного? Как вы думаете, способен ли Печорин любить?
(В любви Веры к Печорину есть та жертвенность, которой нет у Мери. Нежность Веры не зависит от каких бы то ни было условий. Чуткость сердца позволила понять Печорина со всеми его пороками и скорбью.
Чувство Печорина к Вере исключительно сильно, искренно. Это настоящая любовь всей его жизни. И все же для Веры он тоже ничем не жертвует, как и для других женщин. Напротив, разжигает в ней ревность, волочась за Мери. Но есть и разница: в своей любви к Вере он не только насыщает свою страстную потребность сердца и любви, не только берет, он и отдает часть самого себя.
Особенно это качество проступает в эпизоде безумной, отчаянной погони на бешено скачущем коне за безвозвратно уехавшей Верой. Зачитайте его.
Чтение эпизода.
Этот эпизод имеет глубокое символическое значение. Печорин навсегда потерял не только Веру, любимую женщину, но и надежду на будущее и любовь к людям.
Каковы взгляды Печорина на дружбу? Как Печорина характеризуют его отношения с Вернером и Грушницким?
("… я к дружбе не способен: из двух друзей всегда один раб другого; рабом я быть не могу, а повелевать в этом случае - труд утомительный…" Настоящих друзей у Печорина нет.)
К чему может привести гордость, отсутствие друзей?
(Конечно же, к одиночеству).
Какую оценку даёт Печорин Грушницкому в начале знакомства? Почему Печорин столь непримирим в своём восприятии этого человека?
(Печорину неприятна манера Грушницкого произносить «готовые пышные фразы… производить эффект…». “Я его также не люблю, я чувствую, что мы когда-нибудь с ним столкнёмся на узкой дороге, и одному из нас несдобровать”.)
Какую особенность характера Печорина мы можем выделить?
(Умение понять внутреннюю суть человека
.)
-
Как ведёт себя Печорин в сцене дуэли?
(Во время дуэли Печорин ведёт себя как человек
мужественный
. Внешне он спокоен. Только пощупав пульс, Вернер заметил в нём
признаки волнения
. Детали описания природы, которые записал в дневнике Печорин, также выдают его переживания: “…там внизу казалось темно и холодно, как в гробе; мшистые зубцы скал… ожидали своей добычи”.)
Испытывает ли герой торжество победителя?
(Печорину
тяжело
: “У меня на сердце был камень. Солнце казалось мне тускло, лучи его меня не грели… Вид человека был мне тягостен: я хотел быть один…”)
С какой целью автор вводит образ Грушницкого?
(Оттенить подлинную глубину и незаурядность главного героя. Грушницкий – карикатура на Печорина, он отличается большим сходством с ним, но одновременно является его полной противоположностью. У Грушницкого все отрицательные свойства Печорина –
эгоизм, отсутствие простоты, любование собой
. Дуэль Печорина с Грушницким – попытка Печорина убить в себе мелкую сторону собственной души).
- Итак, какие черты Печорина раскрываются в главе «Княжна Мери»?
Что записали в таблицу?
В таблицу: (Эгоизм, жестокость, отсутствие простоты, любование собой, мужественность, проницательность, демонстрирует возможность любить).
5.4. Вопросы и задания для обсуждения главы «Фаталист»
Мы рассмотрели образ Печорина при встрече с опасностью. Дальше в рассуждениях героя вырисовывается его жизненная философия. Обратимся к главе «Фаталист».
Работа с термином
Что такое фатализм и кто такой фаталист?
Слайд 21
Фатализм - вера в предопределенную, неотвратимую судьбу. Проблема судьбы, предопределения, волновала современников Лермонтова, да и людей предыдущего поколения..волнует сегодня и нас. Печорина тоже волновала эта проблема. Есть ли судьба? Что оказывает влияние на жизнь человека?
Слайд 22
Каково отношение к предопределенности в судьбе у Вулича? у Печорина? У кого из них оно неоднозначно и почему?
(Вулич не сомневается в существовании предопределения и предлагает «испробовать на себе, может ли человек своевольно располагать своею жизнью, или каждому..заранее назначена роковая минута»;
У Печорина нет готовых ответов на вопросы, связанных с существованием или отсутствием заранее предначертанной человеческой судьбы, предопределения, но он понимает, что характер имеет немалое значение в судьбе человека. В характере героя есть стремление активно вмешиваться в жизнь встречающихся на его пути людей. Из всех событий, изображенных в повести, герой приходит к мысли : при любых обстоятельствах, несмотря ни на что, нужно действовать, проявлять свою волю и решимость ).
Какой поступок Печорина подтверждает эти мысли?
(Сцена захвата пьяного казака)
Как ведет себя Печорин? Какие выводы делает?
(Анализируя ситуацию, поведение, говорит, «что вздумал испытать судьбу». Но при этом он действует не наобум, вопреки рассудку, хотя и не из одних рассудочных соображений)
Чтение эпизода со слов : «Велев есаулу завести с ним разговор…» до слов «Офицеры меня поздравляли – и точно, было с чем!»
С чем же поздравляли офицеры Печорина?
(Печорин совершает героический поступок: он впервые жертвует собой ради других . Эгоистическая воля, ранее творившая зло, теперь становится доброй, лишенной корысти. Она наполняется общественным смыслом. Т.о., поступок Печорина в финале романа открывает возможное направление его духовного развития ).
Почему повесть оказывается в романе последней, несмотря на то, что хронологически ее место иное?
(Подводит итог философскому осмыслению жизненного опыта, выпавшего на долю Печорина. Герой испытывает в первый и последний раз доверие к судьбе, и судьба на этот раз не только щадит его, но и возвышает. Фатальная предопределенность человеческой судьбы рушится, но остается трагическая социальная предопределенность (невозможность найти свое место в жизни).
В таблицу (способен жертвовать собой ради других, способен духовно развиваться).
6. Систематизация знаний
Слайд 23
Проанализируйте содержание таблицы и сделайте вывод: каким предстает перед нами Печорин в «Журнале»?
(Печорин предстает в «Журнале» человеком, глубоко чувствующим и страдающим. Его душа «испорчена светом», и вся его жизнь - расплата за собственные поступки. Личность Печорина сложна и противоречива. Сам того не желая, он становится виновником несчастий других).
За несколько дней до дуэли героя занимает вопрос о смысле жизни. В чём же он видит цель собственного существования?
Чтение наизусть отрывка ("… зачем я жил? Для какой цели я родился? …)
Благородные стремления, по мнению героя, - самое значительное в жизни человека.
Почему Печорин не может найти смысла в жизни?
()
- Ребята, а могли бы мы сегодня, с позиции человека 21 века, познакомившись с судьбой, внутренним миром Георгия Печорина, дать ему какие-нибудь советы, рекомендации? (Ответы детей).
Слайд 24
Василий Александрович Сухомлинский, русский педагог, дает совет нам:
«Вы живёте среди людей... Проверяйте свои поступки сознанием: не причиняете ли вы зла, неприятностей, неудобств людям своими поступками. Делайте так, чтобы людям, которые окружают вас, было хорошо».
7. Домашнее задание. Оценки.
Слайд 25
Это герой того времени. Что бы мы взяли в наше время?
Сочинение на тему: « Какие черты характера необходимы герою нашего времени? (По роману М.Ю. Лермонтова «Герой нашего времени»)».
Отметить работу активных учащихся, проанализировать лист оценивания.
Как в «Журнале Печорина» раскрывается внутренний мир героя?
Глава «Тамань» | Глава «Княжна Мери» | Глава «Фаталист» | |||
Решительность, смелость, интерес к новому кругу людей, умение сострадать, надежда на романтическое приключение | авантюризм | мужественность, проницательность, демонстрирует возможность любить | Эгоизм, жестокость, отсутствие простоты, любование собой | способен жертвовать собой ради других, способен духовно развиваться | |
Незаурядная личность, наделённая умом и силой воли, стремлением к активной деятельности, не может проявить себя в окружающей жизни. Печорин не может быть счастлив и не может никому дать счастье. В этом его трагедия. |
Предисловие
Недавно я узнал, что Печорин, возвращаясь из Персии, умер. Это известие меня очень обрадовало: оно давало мне право печатать эти записки, и я воспользовался случаем поставить имя над чужим произведением. Дай Бог, чтоб читатели меня не наказали за такой невинный подлог!
Теперь я должен несколько объяснить причины, побудившие меня предать публике сердечные тайны человека, которого я никогда не знал. Добро бы я был еще его другом: коварная нескромность истинного друга понятна каждому; но я видел его только раз в моей жизни на большой дороге, следовательно, не могу питать к нему той неизъяснимой ненависти, которая, таясь под личиною дружбы, ожидает только смерти или несчастия любимого предмета, чтоб разразиться над его головою градом упреков, советов, насмешек и сожалений.
Перечитывая эти записки, я убедился в искренности того, кто так беспощадно выставлял наружу собственные слабости и пороки. История души человеческой, хотя бы самой мелкой души, едва ли не любопытнее и не полезнее истории целого народа, особенно когда она - следствие наблюдений ума зрелого над самим собою и когда она писана без тщеславного желания возбудить участие или удивление. Исповедь Руссо имеет уже недостаток, что он читал ее своим друзьям.
Итак, одно желание пользы заставило меня напечатать отрывки из журнала, доставшегося мне случайно. Хотя я переменил все собственные имена, но те, о которых в нем говорится, вероятно себя узнают, и, может быть, они найдут оправдания поступкам, в которых до сей поры обвиняли человека, уже не имеющего отныне ничего общего с здешним миром: мы почти всегда извиняем то, что понимаем.
Я поместил в этой книге только то, что относилось к пребывания Печорина на Кавказе; в моих руках осталась еще толстая тетрадь, где он рассказывает всю жизнь свою. Когда-нибудь и она явится на суд света; но теперь я не смею взять на себя эту ответственность по многим важным причинам.
Может быть, некоторые читатели захотят узнать мое мнение о характере Печорина? - Мой ответ - заглавие этой книги. "Да это злая ирония!" - скажут они. - Не знаю.
Удивительно, как я могла столь долго держать от себя же самой в секрете такую замечательную книгу. Я просто влюбилась в Печорина.. Да, конечно, он негодняй и мерзавец.. Но как он мучается!.. Так и хочется пожалеть его! И цитировать его же самого:"Бедняжка!" Именно сострадание вызывает во мне столь бурные эмоции. Когда я читала его дневник, я понимала всю правду, всё, как есть. И тогда мне становилось искренне его жаль. Тяжело смотреть, как он совершает дурные поступки с надменным лицом, маской, зная, что под ней прячется тонкая душа философа, который не может ничего поделать с собой. Это трагедия, самая настоящая трагедия, когда ты понимаешь своё положение, осознаешь, что происходит, но, увы, ты ясно чувствуешь, что не в силах ничего изменить.
Творческий замысел романа:
Белинский сообщил о большом эпическом замысле Лермонтова в статье, посвященной второму изданию «Героя нашего времени»: «…пылкая молодость, жадная впечатлений бытия, самый род жизни,- отвлекали его от мирных кабинетных занятий, от уединенной думы, столь любезной музам; но уже кипучая натура начала устаиваться, в душе пробуждалась жажда труда и деятельности, а орлиный взор спокойнее стал вглядываться в глубь жизни".
Композиция романа подчинена одной цели: всесторонне и глубоко раскрыть образ героя своего времени, проследить историю его жизни.
«Герой нашего времени» - это первый русский реалистический психологический роман в прозе.
Автор ставит перед собой задачу раскрыть «историю души человеческой», о чем и пишет в предисловии к «журналу Печорина». Его внимание особенно обращено на раскрытие сложного и противоречивого характера главного героя.
«..целая моя жизнь была только цепь грустных и неудачных противоречий сердцу или рассудку».
«Послушайте, Максим Максимыч,... у меня несчастный характер: воспитание ли меня сделало таким, бог ли меня создал, не знаю; знаю только то, что если я причиною несчастия других, то и сам не менее несчастлив. ..только дело в том, что это так».
Печорин о Вере
«За что она меня так любит, право, не знаю! Тем более, что это одна женщина, которая меня поняла совершенно, со всеми моими мелкими слабостями, дурными страстями... Неужели зло так привлекательно?»
"При возможности потерять ее навеки Вера стала для меня дороже всего на свете, дороже жизни, чести, счастья».
«Она единственная женщина в мире, которую я не в силах был бы обмануть».
Вера о Печорине:
«... в твоей природе есть что-то особенное, тебе одному свойственное, что-то гордое и таинственное; в твоем голосе, чтобы ты ни говорил, есть власть непобедимая;
никто не умеет так постоянно хотеть быть любимым; ни в ком зло не бывает так привлекательно; ничей взор не обещает столько блаженства; никто не умеет лучше пользоваться своими преимуществами, и никто не может быть так истинно несчастлив, как ты, потому что никто столько не старается уверить себя в противном».
Печорин о себе
«Зачем я жил? Для какой цели родился? А, верно, она существовала, и, верно, было мне назначение высокое, потому что я чувствую в душе моей силы необъятные; но я не угадал этого назначения».
Истоки характера (детство, молодость):
«Моя бесцветная молодость протекла в борьбе с собой и светом; лучшие мои чувства, боясь насмешки, я хоронил в глубине сердца, они там и умерли», «Глупец я или злодей, не знаю; но то верно, что я так же очень достоин сожаления».
Ежедневная аудитория портала Стихи.ру - порядка 200 тысяч посетителей, которые в общей сумме просматривают более двух миллионов страниц по данным счетчика посещаемости, который расположен справа от этого текста. В каждой графе указано по две цифры: количество просмотров и количество посетителей.
Правда, теперь вспомнил: один раз, один только раз я любил женщину с твердой волей, которую никогда не мог победить… «Княжна Мери»
Упоминал ли я, что прошлое – или, верней, его образы и воспоминания – пробуждают во мне престранные чувства: эдакую нежность и печаль? Возможно, это потому, что человек, пусть даже сам того не желая, пытается приблизить к идеалу то, что пережил? Но полно! Не для того я взялся за свой журнал нынче ночью, дабы пытаться ответить на вопросы, которые ответа, собственно, и не требуют. Кому станет легче от того, что доказана будет причина глупой привычки приукрашивать прошлое? Все равно на свете отыщется пылкий юнец, готовый оспорить эти выводы. Описывая в журнале встречу с Верой, я говорил попутно и о нелюбви своей к женщинам с характером и даже припомнил одну, которую – право же, самому странно! – даже любил. И вот, пожалуйста: второй день не могу выкинуть из головы мысли о ней! Может, записав здесь свои воспоминания (приукрашенные, несомненно, но делать нечего), я избавлюсь, наконец, от желания воскрешать в памяти образы, которые не могут дать мне ничего, кроме бессонницы? Не думаю, чтобы основная цель моих записок – т. е. изучение человеческой души на своем примере – особенно от подобного отступления пострадала. Хотя, сказать по правде, нет ничего вредней для здоровья, чем мысли о прошлом, которого не повторить. Обладательницу сильного характера звали… Впрочем, слишком опрометчиво будет указывать ее имя даже в сугубо личном журнале – кто знает, в чьих руках окажутся записи, вздумай я погибнуть на дуэли или банально сломать себе шею, рухнув с лошади. Не следует давать кому-то возможность осмеять даму, пусть даже, расставаясь, мы ненавидели друг друга так, как вообще могут ненавидеть люди. Пожалуй, с годами чувства эти покрылись пылью времени, поутихли, но не притупились ни капли. Встреть я ее теперь – готов поспорить, что пустил бы ей пулю в лоб или полюбил бы снова, как шесть лет тому назад… Лгу сам себе, наверное – разве смог бы я ныне любить так, как это удавалось в то далекое время, когда мне было девятнадцать? Я подрастерял юношеский пыл и присущее большинству едва вышедших из мальчишеских лет легкое сумасшествие. Легкое сумасшествие, да… Она говорила мне: «Ты злой и сумасшедший мальчик» - и не знаю, на которое из трех определений я сердился больше. Я бросался к ногам ее и уверял в любви – и она смеялась надо мной. Я пытался сделать вид, что не испытываю к ней ничего – и она оставалась равнодушна. Если бы кто-то посторонний прочел приведенные выше обрывки воспоминаний, то у него, пожалуй, сложилось бы ложное впечатление: будто бы я вспоминаю, как добивался ее благосклонности. А между тем мои терзания и клятвы относятся к тому времени, когда у меня были и благосклонность, и ключ от черного хода ее особняка, и перстень, который ей почему-то вздумалось мне подарить. Я говорю «благосклонность», ведь глупостью было бы утверждать, что эта женщина любила меня. Не поручусь также, чтобы ненавидела или была вовсе равнодушна. Скорее, относилась с нежностью, какую вызывает порой у женщин красивая птица со сломанным крылом – с той лишь разницей, что крылья она мне переломала сама. То ли для того, чтобы было кого жалеть, то ли еще зачем-то – не знаю. Но она, кажется, получала какое-то страшное, изощренное удовольствие от того, что сначала доводила меня до такого состояния душевного, что я и вправду был близок к тому, чтобы лишиться рассудка – неважно, чем: оскорблениями, насмешками, равнодушием ли – а затем утешала так, будто это кто-то другой мучает меня! «Бедный мальчик, - говорила она, поглаживая мня по волосам и будто не замечая, что я – даже не стыдно признаться – готов заплакать от переполнивших меня чувств, - Ты слишком доверчив. Ты слишком чувствителен…». Я не спорил с ней. Я не мог с ней спорить. Но почему же я берусь утверждать, что эта женщина обладала сильным характером? Пожалуй, я так привык к дамам, которые, стоило мне только завести с ними ни к чему, казалось бы, не обязывающую интрижку, пытались всеми способами угодить мне, что счел признаком сильного характера способность устоять против всех моих попыток разгадать ее характер, против попыток заставить эту странную и страшную женщину довериться мне. Я, признаться, предпочитаю, когда возлюбленная мне доверяет. Выражается это, обыкновенно, в том, что дама говорит о ерунде, которая кажется ей важной, требует каких-то клятв и обещаний, каких я выполнить не способен, что она знает не хуже меня. Это один из самых верных признаков того, что женщина доверяет вам и не имеет претензий сделать каверзу – в любом случае, каверзу такую, какая может существенно навредить. И тем гротескней кажется мне то, что каких-то шесть лет назад все складывалось совсем наоборот – проще говоря, это я требовал клятв и обещаний. Она же смеялась надо мною и уверяла, что жизнь слишком коротка, чтоб ограничивать оную какими-либо обетами. А потом, я, кажется, порядочно поднадоел ей. Я заметил это сразу – и я не помню, чтобы что-то было для меня страшнее, чем ощущать, что ее губы холодны в ответ на мои поцелуи. После она и вовсе прямо заявила, что нам «пора бы заканчивать этот фарс». Но не так-то просто избавиться от птицы, которой сначала сломали крылья, а потом кормили зернами из ладони! Я умолял ее. Я угрожал ей. Я предлагал ей на выбор свою любовь, свою честь и свою жизнь. Ей, впрочем, не нужно было ни то, ни другое, ни третье. Потом… Потом, помнится, она высмеяла меня перед каким-то там аристократическим обществом, и целую неделю чертов столичный свет только и делал, что потешался надо мной. И я ее возненавидел. Возненавидел ровно настолько, насколько можно ненавидеть в девятнадцать лет. Возненавидел почти настолько же сильно, насколько любил до того. Последняя наша встреча запечатлелась в памяти моей настолько ясно, что даже спустя годы я могу припомнить все так, будто только что вышел из гостиной, где сказал бывшей возлюбленной, стараясь оставаться хладнокровным: «Отныне, сударыня, между нами ничего нет и быть не может. Мы враги с вами? Что же, вы довольны теперь?» Она посмотрела на меня – этот взгляд я не забуду до самой смерти: в нем было что-то страшное, чего до сих пор я понять не могу. Боль? Раскаянье? Мольба? Я не знаю. Но она только произнесла с нервным смешком: «Да, конечно… Мы враги, мальчик, да…» - и, отвернувшись к окну, то ли засмеялась, то ли заплакала. Я больше не мог этого вынести и опрометью бросился прочь из комнаты. Я старательно избегал всех мест, где мог бы встретить ее, и преуспел в этом – мы не виделись более ни разу. Через знакомых я узнал, что через год после моего отъезда она во второй раз вышла замуж – на момент нашей связи она была вдова. Я задаюсь вопросом: а что было бы, встреть я ее на несколько лет позже? Мне хочется думать, что мы не понравились бы друг другу вовсе: два человека, слишком хорошо понимающие жизнь и людей, друг другу неприятны. Но избегать женщин с характером вошло у меня в привычку – и это, пожалуй, к лучшему...