"Быть в мире и ничем не обозначить своего существования — это кажется мне ужасным". Н. В. Гоголь.

Гений классической литературы

Николай Васильевич Гоголь известен миру как писатель, поэт, драматург, публицист и критик. Человек недюжинного таланта и потрясающий мастер слова, он знаменит как на Украине, где родился, так и в России, в которую переехал со временем.

Особенно Гоголь известен своим мистическим наследием. Его истории, написанные на уникальном украинском языке, не являющимся литературным в полном смысле этого слова, передают глубину и красоту украинской речи, известные всему миру. Наибольшую популярность Гоголю подарил его «Вий». Какие еще произведения написал Гоголь? Список произведений мы рассмотрим ниже. Это и нашумевшие истории, часто мистические, и повести из школьной программы, и малоизвестные произведения автора.

Список произведений писателя

Всего Гоголь написал больше 30 произведений. Некоторые из них он продолжал дописывать, несмотря на публикацию. Многие его творения имели несколько вариаций, в том числе «Тарас Бульба» и «Вий». Опубликовав историю, Гоголь продолжал размышлять над ней, подчас дописывая или изменяя финал. Часто его повести имеют несколько вариантов концовки. Итак, далее рассмотрим самые известные произведения Гоголя. Список перед вами:

1. «Ганц Кюхельгартен» (1827-1829, под псевдонимом А. Алов).
2. «Вечера на хуторе близ Диканьки» (1831 год), часть 1 («Сорочинская ярмарка», «Вечер накануне Ивана Купала», «Утопленица», «Пропавшая грамота»). Вторая ее часть была издана через год. В нее вошли следующие истории: «Ночь перед Рождеством», «Страшная месть», «Иван Федорович Шпонька и его тетушка», «Заколдованное место».
3. «Миргород» (1835). Ее редакцию разделили на 2 части. В первую часть входили повести «Тарас Бульба», «Старосветские помещики». Во вторую часть, завершенную в 1839-1841 годах, вошли «Вий», «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем».
4. «Нос» (1841-1842).
5. «Утро делового человека». Писалась, как и комедии «Тяжба», «Отрывок» и «Лакейская», в период с 1832-го по 1841-й.
6. «Портрет» (1842).
7. «Записки сумасшедшего» и «Невский проспект» (1834-1835).
8. «Ревизор» (1835).
9. Пьеса «Женитьба» (1841).
10. «Мертвые души» (1835-1841).
11. Комедии «Игроки» и «Театральный разъезд после представления новой комедии» (1836-1841).
12. «Шинель» (1839-1841).
13. «Рим» (1842).

Это опубликованные сочинения, которые написал Гоголь. Произведения (список по годам, точнее) указывают на то, что расцвет таланта писателя пришелся на 1835-1841 гг. А теперь немного пройдемся по рецензиям на самые знаменитые истории Гоголя.

«Вий» - самое мистическое творение Гоголя

В истории «Вий» рассказывается про недавно усопшую панночку, дочь сотника, которая, как известно всему селу, была ведьмой. Сотник по просьбе любимой дочки заставляет читать над ней заупокойную бурсака Хому Брута. Ведьма, умершая по вине Хомы, мечтает отомстить…

Отзывы о произведении «Вий» - сплошная похвала писателю и его таланту. Список произведений Николая Гоголя невозможно обсуждать, не упомянув всеми любимого «Вия». Читатели отмечают ярких персонажей, самобытных, уникальных, со своими характерами и привычками. Все они - типичные украинцы, веселые и оптимистично настроенные люди, грубоватые, но добрые. Невозможно не оценить тонкую иронию и юмор Гоголя.

Также выделяют уникальный слог писателя и его умение сыграть на контрастах. Днем крестьяне гуляют и веселятся, выпивает и Хома, чтобы не думать об ужасе предстоящей ночи. С приходом вечера же наступает мрачная, мистическая тишина - и Хома вновь вступает в очерченный мелом круг…

Совсем небольшая по объему история держит в напряжении до последних страниц. Ниже - кадры из одноименного фильма 1967 г.

Сатирическая комедия «Нос»

«Нос» - потрясающая повесть, написанная в столь сатирической форме, что для начала кажется фантастическим абсурдом. По сюжету, Платон Ковалев - человек публичный и склонный к нарциссизму, утром просыпается без носа - на его месте пусто. В панике Ковалев начинает искать потерянный нос, ведь без него и в приличном обществе не появишься!

Читатели без труда увидели прототип российского (да и не только!) общества. Гоголевские истории, несмотря на то что были написаны в 19-м веке, не теряют своей актуальности. Гоголь, список произведений которого в большинстве своем можно поделить на мистику и сатиру, очень тонко чувствовал современное общество, которое за прошедшее время ничуть не изменилось. В почете до сих пор остались чин, внешний лоск, а вот внутреннее содержание человека никому не интересно. Именно нос Платона, с внешней оболочкой, но без внутреннего содержания, становится прототипом человека богато одетого, разумно мыслящего, но бездушного.

«Тарас Бульба»

«Тарас Бульба» - великое творение. Описывая произведения Гоголя, самые известные, список которых предоставлен выше, нельзя не упомянуть об этой повести. В центре сюжета двое братьев, Андрей и Остап, а также их отец, сам Тарас Бульба, человек сильный, мужественный и донельзя принципиальный.

Читатели особенно выделяют мелкие детали повести, на которых автор акцентировал внимание, что оживляет картину, делает те далекие времена более близкими и понятными. Писатель долгое время изучал детали быта той эпохи, чтобы читатели более живо и ярко представляли себе происходящие события. Вообще, Гоголь Николай Васильевич, список произведений которого мы обсуждаем сегодня, всегда придавал особое значение мелочам.

Харизматичные персонажи также произвели неизгладимое впечатление на читателей. Жесткий, беспощадный Тарас, готовый на все ради Родины, смелый и мужественный Остап и романтичный, самоотверженный Андрей - они не могут оставить читателей равнодушными. Вообще, известные произведения Гоголя, список которых мы рассматриваем, имеют интересную особенность - удивительное, но гармоничное противоречие в характерах героев.

«Вечера на хуторе близ Диканьки»

Еще одно мистическое, но при этом смешное и ироничное произведение Гоголя. Кузнец Вакула влюблен в Оксану, которая пообещала выйти за него замуж, если он достанет ей черевички, как у самой царицы. Вакула в отчаянии... Но тут совершенно случайно на глаза ему попадается нечисть, развлекающаяся в селе в обществе ведьмы. Неудивительно, что Гоголь, список произведений которого вмещает в себя многочисленные мистические истории, в этой повести задействовал ведьму и черта.

Эта история интересна не только сюжетом, но и колоритными персонажами, каждый из которых уникален. Они, словно живые, предстают перед читателями каждый в своем образе. Одними Гоголь любуется с легкой иронией, Вакулой он восхищается, а Оксану учит ценить и любить. Словно заботливый отец, он добродушно посмеивается над своими персонажами, но все это выглядит настолько мягко, что вызывает лишь нежную улыбку.

Нрав украинцев, их язык, обычаи и устои, так явно описанные в повести, мог столь подробно и любовно описать только Гоголь. Даже подшучивание над «москалямы» выглядит в устах персонажей повести мило. Все потому, что Гоголь Николай Васильевич, список произведений которого мы сегодня обсуждаем, любил свою родину и отзывался о ней с любовью.

«Мертвые души»

Звучит мистично, согласны? Однако на самом деле Гоголь в данном произведении не прибегал к мистике и заглянул гораздо глубже - в людские души. Главный герой Чичиков кажется персонажем отрицательным на первый взгляд, но чем больше читатель знакомится с ним, тем больше положительных черт замечает в нем. Гоголь заставляет читателя переживать за судьбу своего героя, несмотря на его нелицеприятные поступки, что уже говорит о многом.

В данном произведении писатель, как всегда, выступает прекрасным психологом и настоящим гением слова.

Безусловно, это не все творения, которые написал Гоголь. Список произведений неполный без продолжения «Мертвых душ». Именно его автор якобы сжег перед смертью. Поговаривают, что в следующих двух томах Чичиков должен был исправиться и стать порядочным человеком. Так ли это? К сожалению, теперь мы никогда не узнаем об этом наверняка.

УДК 1(091)

Вестник СПбГУ. Сер. 17. 2015. Вып. 3

Н. И. Безлепкин

Н. В. ГОГОЛЬ КАК ФИЛОСОФ

В статье исследуются философские взгляды Н. В. Гоголя. На основе анализа литературных произведений великого русского писателя выделяются его философско-антропологические, историософские, эстетические и нравственно-религиозные взгляды в их эволюции. В своих философских взглядах Н. В. Гоголь исходил из представления о том, что к преобразованию общества ведут не изменения его внешней структуры, а внутренние перемены в человеке. Биб-лиогр. 14 назв.

Ключевые слова: исторический индивидуализм, эстетическая антропология, христианская антропология, историософия, эстетический гуманизм, персонализм, Церковь, социальная утопия, западная цивилизация.

N. V. GOGOL AS A PHILOSOPHER

The article investigates the philosophical views of Nikolai Gogol. Based on the analysis of literary works of the great Russian writer we explore the philosophical and anthropological, historiosophical, aesthetic, moral and religious views of the great Russian writer in their evolution. Gogol in his philosophical views proceeded from the belief according to which society is transformed not by change of its outer structure, but by internal changes in a person. Refs 14.

Keywords: Historic individualism, aesthetic anthropology, Christian anthropology, historical philosophy, aesthetic humanism, personalism, Church, social utopia, Western civilization.

В произведениях Н. В. Гоголя (1809-1852), как и большинства классиков русской литературы, присутствует важный пласт философских размышлений, направленных на осмысление в художественной форме основных экзистенциальных проблем бытия. В работах великого русского классика можно выделить «два аспекта: первый - это собственно художественная проза как таковая, явленные ею образы и картины; другой аспект - миросозерцательный, метафизический, философский» . Вычленение в литературном наследии Николая Васильевича Гоголя миросозерцательного, философского аспекта в большинстве исследований сводится либо к религиозно-философскому, либо к эстетическому анализу его произведений. Между тем творчество великого русского писателя следует рассматривать как единое и целостное.

Философские искания Гоголя его современники, например В. Г. Белинский, оценивали как недоработанные, не до конца осмысленные и порой противоречивые, что, однако, не снижает их значимости. У Гоголя не было собственной философской системы, всесторонне и глубоко продуманной, но он был мыслителем, сумевшим подняться до глубоких идейных обобщений. Гоголь не позволял себе довольствоваться только художественными успехами. Его цель, как подчеркивает В. В. Зеньковский, заключалась не в том, чтобы «создать совершеннейшее произведение искусства, а в том, чтобы произвести определенное воздействие на русское

Безлепкин Николай Иванович - доктор философских наук, профессор, Северо-Западный открытый технический университет, Российская Федерация, 195027, Санкт-Петербург, ул. Якорная, 9 а; [email protected]

Bezlepkin Nikolay I. - Doctor of Philosophy, Professor, North-West Open Technical University, 9a, Yakornaya ul., St. Petersburg, 195027, Russian Federation; [email protected]

общество» . Общественная реакция на его произведения вновь и вновь заставляла Гоголя искать способы исправления нравов в России, принуждала, как он сам отмечал, «творить с большим размышлением» .

Философский аспект творчества Н. В. Гоголя наглядно проявляется прежде всего в последовательном интересе писателя к проблемам человека. Его философская антропология эволюционирует от «эстетической антропологии» (В. Зеньков-ский) к христианской. Первый период формирования философского миросозерцания Гоголя был временем эстетического романтизма, периодом моральных исканий, проходивших под влиянием немецкого романтизма, а также собственных размышлений писателя о человеке. Начало этого периода ознаменовалось выходом поэмы «Ганц Кюхельгартен» (1828), представлявшей собой стилизацию в духе немецкого романтизма, целью которой был философский анализ эстетических потребностей человека.

Гоголь, исповедуя идеи эстетического гуманизма, исходил из утопического представления о возможности преображения жизни под воздействием искусства. В статье «Об архитектуре нового времени» (1831) он писал: «Великолепие повергает простолюдина в какое-то онемение - и оно-то и есть единственная пружина, двигающая диким человеком. Необыкновенное поражает всякого» . Присущие человеку, по мнению немецких романтиков, «девственные силы» писателем переосмысливаются как те «первичные» силы души, благодаря которым «работает вся история и совершаются все события» . Идет ли речь о Черткове из рассказа «Портрет», Андрие из «Тараса Бульбы», Акакии Акакиевиче из «Шинели» или даже Чичикове из «Мертвых душ» - в каждом из них Гоголь находил «поэтическую силу, живущую во всякой душе» , способную подвинуть человека на преображение своей жизни. В эстетической отзывчивости души писатель видел творческую силу, способную изменить как самого человека, так и его жизнь.

После выхода «Ревизора» Гоголь переоценивает роль «первичных» сил души. Писатель хотел учить публику, вооружать её своими идеалами, ему казалось, что «Ревизор» «произведет какое-то немедленное и решительное действие! Россия увидит в зеркале комедии свои грехи и вся, как один человек, рухнет на колени, зальется покаянными слезами и мгновенно переродится!» . Но этого не произошло. «Ревизор», имевший шумный успех, был принят за обыкновенный фарс и соседствовал в репертуаре театров с теми водевилями и пьесками, которые Гоголь пародировал в своей пьесе.

Эстетическая антропология великого русского писателя, основанная на вере в человека, на поиске красоты, носила не только утопический, но и противоречивый характер. С одной стороны, Гоголь верил в исцеляющую силу любви и красоты, с другой - остро ощущал трагизм любви и двусмысленность красоты в нашем мире. В чем тайна красоты? - спрашивает Гоголь в «Вие», а в «Невском проспекте» отвечает: красота - божественного происхождения, но в нашей «ужасной жизни» она извращена «адским духом». Принять такую жизнь нельзя. Если нужно выбирать между «мечтою» и «существенностью», то художник выбирает мечту. Злая красота нашего мира, по мнению писателя, губит, возбуждая в сердцах людей «ужасную, разрушительную» силу - любовь.

Вариации этой темы мы встречаем и в «Тарасе Бульбе», и в «Записках сума-

сшедшего». Для Андрия зов красоты сильнее чести, веры, родины. От одного дыхания красивой полячки рушатся все его нравственные устои; Гоголь показывает, что красота по самой своей природе аморальна. Как отмечает Ю. В. Манн, Гоголю с молодых лет «было свойственно острое ощущение женской красоты - источника вдохновения, бурных переживаний и одновременно опасного соблазна и гибельной угрозы. ...Его не оставляло ощущение трагического несоответствия красоты и моральной правды, но в то же время возникала и мучительная потребность преодолеть эту коллизию. Опору нужно найти в самой красоте, если поставить на службу высокой религиозной нравственности всю силу женского очарования, бездну чувственности, небесного и в то же время вполне земного вдохновения» .

Невозможность преображения жизни посредством эстетических переживаний вынудила Гоголя отказаться от возвеличивания искусства и искать пути к его подчинению высшим религиозным задачам. По мнению В. Зеньковского, именно религиозное призвание поэзии, искусства вообще вынуждает писателя к преодолению принципа автономии эстетической сферы и к установлению ее связи со всей целостной жизнью духа, т. е. сферой религиозной . Эстетическая антропология у Гоголя уступает место христианской, для которой характерно сочетание морализма и эстетизма, основывающихся на служении Богу. Эстетические переживания в сочетании с напряженным моральным сознанием, по мысли русского классика, только и способны изменить человека, помочь ему преодолеть «разъединенность красоты и добра».

В статье «Скульптура, живопись и музыка» Гоголь подчеркивает невозможность служения искусству без разумения высшей цели, понимания того, зачем дано искусство. Высшую цель автор видел в служении Богу. Искусство является для него «ступенями к христианству» - в этом и заключается, по его мнению, религиозная функция искусства. Литература для Гоголя - это своего рода религиозное поучение, в котором происходит борьба добра со злом: сатана связан и предан осмеянию («Ночь перед Рождеством»), бесы посрамлены («Сорочинская ярмарка»), нечистая сила обезврежена и порок наказан («Вий»). В отступлении от евангельского завета любви к ближнему Гоголь видел как трагизм истории, так и антропологическую катастрофу, наступлению которой противостоит православная культура, ценностный смысл которой показан Гоголем в повести «Старосветские помещики» (1832-1835). В этой повести Гоголь пишет: «.по странному устройству вещей, всегда ничтожные причины родили великие события и, наоборот, великие предприятия оканчивались ничтожными следствиями. Какой-нибудь завоеватель собирает все силы своего государства, воюет несколько лет, полководцы его прославляются, и наконец всё это оканчивается приобретением клочка земли, на котором негде посеять картофеля; а иногда, напротив, два какие-нибудь колбасника двух городов подерутся между собой за вздор, и ссора объемлет наконец города, потом веси и деревни, а там и целое государство» . Писатель иронизирует над такой историей, над великими историческими событиями, цель которых - убийство. Философский смысл истории Гоголь видит в идее мира, в торжестве согласия и примирения. Размышления о принципиальных различиях между самобытной («старосветской») культурой России и новейшим европейским просвещением «цивилизованного» Петербурга, между «несовременным», но культурно ценным

Римом и духовно пустым, суетным Парижем в повести «Рим» (1842) приводят Гоголя к выводу, что духовная деградация мира может быть остановлена любовью, которая выполняет миссию «удерживающей культуры».

Гоголь верил в возможность преображения пошлой и низкой действительности в мир возвышенный. Все бесчестия, столь талантливо выведенные писателем в его произведениях, были связаны «с неразвитостью и нераскрытостью личности в России, с подавленностью образа человека» . Как точно подметил Д. Чижевский, как ни ничтожен мир земной, но он, по Гоголю, только «испорчен». «"Мерзости", "плуты", "подлые", "взяточники" - во всех них писатель считает необходимым прежде всего увидеть скрытое или искаженное добро. И основной путь - любовь к человеку. Может быть, иной совсем не рожден бесчестным человеком, может быть, одной капли любви к нему было бы достаточно для того, чтобы возвратить его на прямой путь, полагал Н. В. Гоголь» .

Следуя традициям отечественного любомудрия, русский классик видел главную цель в том, чтобы начертать пути жизнеустройства, основываясь на постижении человеческой природы. Вот почему герои произведений великого русского писателя социальны. Чичиков у Гоголя есть «общая формула» цивилизованного человека. Чичиковы, отмечает Н. А. Бердяев, «скупают и перепродают несуществующие богатства, они оперируют с фикциями, а не реальностями, они превращают в фикцию всю хозяйственно-экономическую жизнь России» . Ради своей «шинели» (голландских рубах и заграничного мыла) Чичиков пускается в аферу. Впрочем, по справедливому замечанию В. В. Набокова, «пытаясь покупать мертвецов в стране, где законно покупали и закладывали живых людей, Чичиков едва ли серьезно грешил с точки зрения морали» . Как бы там ни было, Чичиков - единственный персонаж поэмы, который что-то делает. Гоголь угадывает в нем будущего буржуа, и Русь-тройку он запряг, чтобы везла она Чичикова, - других не было. Из итальянского далёка Гоголь взирал на родину взглядом государственного человека. «Чтобы Россия пришла в движение, чтобы и вправду посторонились "другие народы и государства", надо, чтобы аллегорической тройкой управлял Чичиков - средний, рядовой, мелкий человек» . «Припряжем подлеца», - говорит Гоголь, пристраивая Чичикова к птице-тройке, - но сделаем так, чтобы в подлеце родился человек. Чтобы он, осознав низменность своей цели, направлял хватку, сметку, волю на подвиг христианского труда и государственного строительства .

Для русской литературы и философии всегда был характерен персонализм, основанный на убеждении, что без постижения сущности личности нельзя обсуждать другие вопросы. Вот почему в центре внимания постоянно оказывался не столько человек как природное существо, сколько неисчерпаемый духовный опыт личности, смысл индивидуального и коллективного бытия. К. Мочульский, исследуя духовный путь Гоголя, отмечал, что ядро классической русской культуры связано не с образом «внешнего» человека и идеей радикального преобразования общества, как это виделось, например, В. Г. Белинскому, а с мотивом христианского совершенствования личности .

Христианская антропология не случайно занимает значительное место в творчестве писателя, ибо с ней связаны духовный путь Гоголя и понимание им смыслов «душевного воспитания» (термин, впервые использованный автором в 1842 г.

и ставший излюбленным). Внутренние душевные изыскания заставили его в некоторой степени пересмотреть свои взгляды на писательство. Гоголь начал пересмотр своих воззрений с самого себя: морализм, выросший из повышенного личного самосознания, всё больше подталкивает его к душевному самовоспитанию. При этом исходным пунктом является новая оценка писателем своего внутреннего мира, новое самосознание.

Стремление Гоголя изложить свое новое миросозерцание нашло отражение в издании, получившем название «Выбранные места из переписки с друзьями» (1847), которое знаменовало как завершение эволюции философских воззрений писателя, так и обращение его к историософскому анализу наиболее значимых сторон мировой цивилизации и российского общества. По мысли Е. И. Анненковой, эта книга представляет собой «некое особое явление, в котором две ведущие тенденции времени - интерес к общественной проблематике и поиск религиозно-духовного содержания жизни - предстали. в единстве» . Завершая работу над этой книгой, Гоголь отмечал: «Печатаю я ее в твердом убеждении, что книга моя нужна и полезна России именно в нынешнее время» . От скрытой рефлексии в ранних произведениях писатель приходит к открытой проповеди, главным вопросом которой является проблема обустройства России.

Книга «Выбранные места из переписки с друзьями», ставшая плодом одиннадцатилетних размышлений русского писателя, представила изложение социальной утопии, основной частью которой являлся проект общества с тотальной «домостроевской» регламентацией всех сторон бытия, в котором идеальное государство мыслилось как земное подобие Небесного Царства, а идеальный монарх - как проповедник идей Бога. Отсюда - метафизическое и теологическое обоснование царской власти и социальной иерархии. Основное содержание книги можно определить как поиск будущей духовной сущности России.

Никакой «перепиской с друзьями» Гоголь в этой книге не пользовался, только очень немногие статьи варьируют отдельные мысли, ранее вошедшие в действительные письма. Это чисто литературное произведение - ряд статей, которым (и то не всем) придана лишь форма писем, иногда к реальным, а иногда к мнимым адресатам. Книга Гоголя основывается на анализе состояния художественной литературы, социального статуса помещика, роли женщины в созидании и сохранении культуры, способной воздействовать на мир, наконец, просветительской функции религии как хранительницы духовной культуры народа. Гоголь возрождает библейскую традицию пророческих обличений и апостольских проповедей и уже в первых главах заявляет о своем желании воздействовать на общество. Писатель разрабатывает различные формы влияния на общество: влияние женщины в свете; влияние «губернаторши», изгоняющей взятки и несправедливости; влияние поэта; влияние «публичного чтения», от которого «потрясутся и те, которые не потрясались никогда от звуков поэзии»; влияние писателей-драматургов; влияние Церкви на паству; влияние на человека «страданий и горя», которыми «определено нам добывать крупицы мудрости, не приобретаемой в книгах» . Программа борьбы со злом, по Гоголю, «должна быть самая простая, практическая, утилитарная. Искусство, литература, эстетика - не автономны; существование их оправдывается только пользой, которую они приносят человечеству» .

«Выбранные места из переписки с друзьями» наиболее полно выражают историософские взгляды Гоголя, которые он излагал еще в ранний период своего творчества, занимаясь преподаванием в Патриотическом институте и Петербургском университете. Эти взгляды занимают важное место в его творчестве, являются отражением интереса писателя к мировой истории и месту в ней человека.

В прочитанной в Петербургском университете лекции о багдадском калифе Ал-Мамуне, на которой присутствовали А. С. Пушкин и В. А. Жуковский, Гоголь характеризовал калифа как покровителя наук, исполненного «жажды просвещения», видевшего в науках «верный путеводитель» к счастью своих подданных. Однако калиф, по мысли Гоголя, способствовал разрушению своего государства: «Он упустил из вида великую истину: что образование черпается из самого же народа, что просвещение наносное должно быть в такой степени заимствовано, сколько может оно помогать собственному развитию, но что развиваться народ должен из своих же национальных стихий» . Подобные мысли Гоголь высказывал и позднее. В программной статье «О преподавании всеобщей истории» (1835) Гоголь писал, что цель его - образовать сердца юных слушателей, чтобы «не изменили они своему долгу, своей вере, своей благородной чести и своей клятве - быть верными своему отечеству и государю» . Историю человечества Гоголь представляет как историю народов, при этом в её освещении всё-таки доминирует исторический индивидуализм. Роль народов у Гоголя сведена к роли косных масс, которые или идут за вождями, или подавляются железною волей личностей. Кир, Александр, Колумб, Лютер, Людовик XIV, Наполеон - вот, по гоголевской схеме, вехи мировой истории.

Исторический индивидуализм Гоголя проистекал из его философской антропологии, согласно которой человек словно отказывается от самостоятельного, сознательного восприятия действительности, вернее, даже не подозревает, что это возможно. «Мало того, - отмечает П. М. Бицилли, - гоголевский человек и видит, в буквальном смысле слова, то, что перед ним, так, как ему сказано видеть... Без толчка извне гоголевский человек в большинстве случаев неспособен действовать... Все гоголевские люди - "мертвые души"» (цит. по: ).

Историософские взгляды Гоголя формировались в период культурного противостояния западников и славянофилов, поэтому особый интерес он проявлял к эпохе заката Древнего Рима и прихода ему на смену варваров . В статье «О движении народов в конце V века» (1834), а затем в отрывке «Рим» Гоголь раскрывает влияние греко-римской культуры на развитие других народов. Он пишет, что эта культура сумела пересоздать варварские племена Европы, вытащив их из дикости, ибо «не умерла Италия. слышится ее неотразимое вечное владычество над всем миром, вечно веет над нею ее великий гений, уже в самом начале завязавший в груди ее судьбу Европы, внесший крест в европейские темные леса, захвативший гражданским багром на дальнем краю их дикообразного человека, закипевший здесь впервые всемирной торговлей, хитрой политикой и сложностью гражданских пружин, вознесшийся потом всем блеском ума, венчавший чело свое святым венцом поэзии и. искусствами. которые дотоле не подымались из лона души его» . Постепенно это движение культуры втягивает в свою орбиту все страны, включая и Россию. Однако далее, с обострением социально-экономических и культурных противоречий как в России,

так и в Западной Европе, позитивное влияние европейской культуры ставится Гоголем под сомнение.

Любопытен в этом смысле выведенный во втором томе «Мёртвых душ» образ генерала Бетрищева, который считал, что стоит только одеть русских мужиков в немецкие штаны, так сразу «науки возвысятся, торговля подымится и золотой век настанет в России». Прозападно ориентированные русские интеллигенты, по Гоголю, принадлежат к числу тех доморощенных умников, о которых Костанжогло - ещё один персонаж второго тома «Мертвых душ» - иронически замечал, что они, «не узнавши прежде своего, набираются дури вчуже». Необходимо, подчеркивал Гоголь, чтобы русский гражданин не только знал дела Европы, но прежде всего не упускал из виду русские начала, в противном случае «похвальная жадность знать чужеземное» не принесёт добра: «И прежде и теперь я был уверен в том, что нужно очень хорошо и очень глубоко узнать свою русскую природу и что только с помощью этого знанья можно почувствовать, что именно следует нам брать и заимствовать из Европы, которая сама этого не говорит» .

В цикле «Петербургские повести» Гоголь указывает на внутреннее опустошение Европы и растущую в ней власть прагматического мещанства, отказ от поиска «сокровищ на небе» и собирание «сокровищ земных», что чревато угрозой отпадения от Бога. Более всего это выразилось в эстетическом падении Европы и рождении пошлости. За наружным блеском и благоустройством Запада Гоголь усматривал зачатки социально-политических катастроф. «В Европе завариваются теперь повсюду такие сумятицы, что не поможет никакое человеческое средство, когда они вскроются, и перед ними будет ничтожная вещь те страхи, которые вам видятся теперь в России» . Критикуя современную ему западную цивилизацию, Гоголь полагал, что только православие сохранило всю глубину христианства, препятствуя отходу человечества от Бога.

Гоголевское понимание исторического места России, утверждение ее мессианской роли в мире опираются не на внешние благоустройства, международный авторитет страны или ее военную мощь, а на духовные устои национального характера. Взгляд Гоголя на Россию - это прежде всего взгляд христианина, сознающего, что все материальные богатства должны быть подчинены высшей цели и направлены к ней. Постижение России, считал он, возможно через познание природы русского национального характера. Гоголь, где только мог, писал о Руси, русском человеке, Русской земле, русской душе и духе. Его «Тарас Бульба», по верному наблюдению исследователей, «оказался языческим русским эпосом, которого так не хватало российской письменной литературе и который произвел главный дефицит русской словесности - сильных нерассуждающих героев, красивых, как в скандинавских сагах, во всех измерениях» . С вершин истории отечественной литературы гоголевский «Тарас Бульба» оценивается как идеологическое, патриотическое произведение высокого качества, которому нет равных .

По Гоголю, национальный характер не есть нечто раз и навсегда данное, неподвижное. Обладая некоторыми вечными, «субстанциональными» чертами, он формируется и видоизменяется под влиянием определенных географических и исторических условий. Противопоставляя Россию зарубежным странам, Гоголь отмечал, что Россия - еще «растопленный металл, не отлившийся в свою национальную форму», она еще имеет возможность выбросить, оттолкнуть от себя все

неприличное и внести в себя то, что уже невозможно другим народам, получившим форму и закалившимся в ней.

Находясь под влиянием славянофилов, Гоголь считает Россию страной, особо избранной Промыслом Божьим. «Зачем же ни Франция, ни Англия, ни Германия не заражены этим поветрием и не пророчествуют о себе, а пророчествует только одна Россия? Затем, что она сильнее других слышит Божию руку на всем что ни сбывается в ней и чует приближение иного царствия: оттого и звуки становятся библейскими у наших поэтов». Россия ближе других стран подошла ко Христу; в народной душе бессознательно живет правда Христова. Русское государство - христианское, более того, «небесное государство», почти что царство Божие. «Служить теперь должен из нас всяк не так, как бы служил он в прежней России, но в другом небесном государстве, главой которого уже Сам Христос» (цит. по: ). Для Гоголя понятие христианства выше цивилизации. Залог самобытности России и главную ее духовную ценность он видел в Православии. В такой характерной для Гоголя гиперболической форме выражена русская мессианская идея.

В «Выбранных местах из переписки с друзьями» Гоголь выступил в роли мыслителя, стремящегося к установлению наилучшего устройства страны, единственно правильной иерархии должностей, при которой каждый выполняет свой долг на своем месте и тем глубже сознает свою ответственность, чем это место выше. Вера в человека, хотя бы и находящегося в состоянии духовного сна, отмечает В. Зень-ковский, «есть тот принцип, на котором стоял Гоголь, и, опираясь на него, он строил свой план "общего дела", устроения жизни на христианских началах. Именно этот пафос положительного строительства определял у Гоголя и критику современности, и его мечтания о том, как "на каждом месте" можно служить Христу и найти путь жизни» . Все вопросы жизни - бытовые, общественные, государственные, литературные - имели для него религиозно-нравственный смысл. Признавая и принимая существующий порядок вещей, он стремился к изменению общества через преобразование человека. Важно при этом то, что Гоголь размышляет уже не только о «русском человеке», как это делали, в частности, славянофилы, но о человеке как таковом. И свою книгу писатель называл «пробным камнем для узнавания нынешнего человека» .

В историософии Гоголя судьбы России, Церкви и самодержавия тесно переплетены. Государь у него - «образ Божий» на земле, воплощающий собой не только долг, но и любовь. «Там только исцелится вполне народ, где постигнет монарх высшее значенье свое - быть образом Того на земле, Который Сам есть любовь» . Рассматривая будущую Россию как теократическое государство, Гоголь не скрывал своих симпатий к дворянству как образованному классу. В своем «истинно русском ядре», считал Гоголь, это сословие прекрасно, оно является хранителем «нравственного благородства» и требует особенного внимания со стороны Государя. Перед дворянством Гоголь ставил две задачи: «сослужить истинно благородную и высокую службу Царю», став «на неприманчивые места и должности, опозоренные низкими разночинцами», и войти в «истинно русские» отношения к крестьянам, «взглянуть на них как отцы на детей своих» .

Причины петровских преобразований Гоголь объяснял необходимостью «пробуждения» русского народа, а также тем, что «слишком вызрело европейское просвещение, слишком велик был наплыв его, чтобы не ворваться рано или поздно

со всех сторон в Россию и не произвести без такого вождя, каков был Петр, гораздо большего разладу во всем, нежели какой действительно потом наступил» . В крепостном праве он видел прямое следствие петровских преобразований и призывал подумать заблаговременно о том, чтобы «освобожденье не было хуже рабства» . В сохранившихся главах второго тома «Мертвых душ» помещик Хлобуев говорит о своих крестьянах: «Я бы их отпустил давно на волю, но из этого не будет никакого толку» . В то же время Гоголь неустанно напоминал о священных обязанностях помещиков по отношению к крестьянам. Подлинную отмену крепостной зависимости он видел не в европейской пролетаризации русского крестьянства, а в превращении дворянских имений в монастырские по духу, где задача вечного спасения займет подобающее место.

Историософские размышления Н. В. Гоголя носили консервативно-религиозный характер и выпадали из контекста современной ему социально-политической обстановки, что и вызвало бурную реакцию на публикацию «Выбранных мест из переписки с друзьями». Упреки в большинстве своем касались двух предметов - искажения российской действительности и клеветы на русский народ. Негативная реакция на книгу последовала как со стороны радикально настроенной интеллигенции, например А. И. Герцена и В. Г. Белинского, так и со стороны клира (в частности, весьма негативно отозвался о книге отец Матвей Константиновский, сыгравший роль в сожжении писателем второго тома «Мертвых душ»). Наиболее тяжелые обвинения последовали со стороны В. Г. Белинского, который в своем знаменитом письме писал: «От вашей книги отступились даже люди, по-видимому, одного духа с ее духом», имея в виду славянофилов, близких идейно и личностно Гоголю того времени .

Реакция на книгу Гоголя показала, что русское общество распалось на два лагеря, позиции которых отличались отношением к проблеме исторического и религиозного призвания России. Очень немногие из современников писателя смогли понять его умонастроение. К их числу прежде всего относятся П. Я. Чаадаев и А. С. Хомяков. Так, Чаадаев, не вполне соглашаясь с гоголевской оценкой русской церкви и её положения в обществе, в письме к П. А. Вяземскому поддержал восторженный тон его рассуждений о Гоголе: «.При некоторых страницах слабых, а иных и даже грешных, в книге его находятся страницы красоты изумительной, полные правды беспредельной, страницы такие, что, читая их, радуешься и гордишься, что говоришь на том языке, на котором такие вещи говорятся» . Хомяков, ознакомившись с книгой, отозвался о Гоголе как о самостоятельном мыслителе.

С выходом «Выбранных мест» в России началась эпоха, названная Н. А. Бердяевым «новым средневековьем», а противостояние двух мыслителей - Гоголя и Белинского - знаменовало начало секуляризации отечественной культуры. Д. Чижевский замечает, что книга Гоголя представляла собой не «проблески безумия» и отнюдь не реакционный политический шаг, но плод влияния на его творчество святоотеческой литературы и протестантских представлений . Это влияние прослеживается в провозглашении Гоголем необходимости «воцерковления» всей русской жизни как условия духовного возрождения России.

Вслед за славянофилами Гоголь усматривает в Церкви способ нахождения себя. Близко Гоголю и понимание славянофилами человеческого существования как «тварного бытия, освещаемого Церковью как источником света». «Есть

примиритель всего внутри самой земли нашей, который покуда еще не всеми видим, - наша Церковь. В ней заключено всё, что нужно для жизни истинно русской, во всех ее отношениях, начиная от государственного до простого семейственного, всему настрой, всему направленье, всему законная и верная дорога» . Никакие благие преобразования в стране невозможны без благословения Церкви: «По мне, безумна и мысль ввести какое-нибудь нововведе-нье в Россию, минуя нашу Церковь, не испросив у нее на то благословенья. Нелепо даже и к мыслям нашим прививать какие бы то ни было европейские идеи, покуда не окрестит их она светом Христовым» .

Идеал воцерковления всей русской жизни, выдвинутый Гоголем, основан на его глубоком убеждении в соборности Церкви. Люди - братья, живущие друг для друга, связанные общей виной перед Господом, круговой порукой и ответственностью. Всякий индивидуализм и эгоистическая обособленность - от дьявола. В духовной области нет частной собственности: всё Божие, все дары посылаются для всех. С горечью пишет Гоголь в «Выбранных местах» об отсутствии подобного соборного согласия, о том хаосе и разладе, который царит вокруг и который впоследствии Достоевский назовет «обособлением»: «Теперь все между собой в ссоре, и всяк друг на друга лжёт и клевещет беспощадно. Все перессорились: дворяне у нас между собой как кошки с собаками; купцы между собой как кошки с собаками; мещане между собой как кошки с собаками. Даже честные и добрые люди между собой в разладе; только между плутами видится что-то похожее на дружбу и соединение в то время, когда кого-нибудь из них сильно станут преследовать» .

Главный источник подобной разобщенности и вражды, считает Гоголь, - это роскошь, к искоренению которой необходимо стремиться каждому: «Гоните эту гадкую скверную роскошь, эту язву России, источницу взяток, несправедливостей и мерзостей, какие у нас есть. Если вам только одно это удастся сделать, то вы уже более принесете существенной пользы, чем сама княгиня О. А это, как вы сами видите, даже не требует никаких пожертвований, даже и времени не отнимает» . Вместе с тем Гоголь призывает не отчаиваться и не приходить в смущение от внешних беспорядков, но стараться навести порядок в собственной душе: «Недурно заглянуть всякому из нас в свою собственную душу. Загляните также и вы в свою. Бог весть, может быть, там увидите такой же беспорядок, за который браните других. Не бежать на корабле из земли своей, спасая своё презренное земное имущество, но, спасая свою душу, не выходя вон из государства, должен всяк из нас спасать себя самого в самом сердце государства» . Свои надежды на спасение души писатель связывает с природой русского человека, который, по его словам, умеет быть благодарным за всякое добро и который, как только заметит, что другой проявляет к нему участие, сам уже готов чуть не просить прощения.

Книга «Выбранные места из переписки с друзьями» не стала духовным манифестом своего времени, хотя Гоголь и пытался с ее помощью выстроить модель развития России на основе ценностей православной культуры. Эту книгу можно принимать или отвергать, но нельзя отрицать ее значительности. «Выбранные места.» есть плод долголетней, напряженной нравственной рефлексии, большого духовного опыта. «В нравственной области Гоголь был гениально одарен; ему было

суждено круто повернуть всю русскую литературу от эстетики к религии, сдвинуть ее с пути Пушкина на путь Достоевского. Все черты, характеризующие "великую русскую литературу", ставшую мировой, были намечены Гоголем: ее религиозно-нравственный строй, ее гражданственность и общественность, ее боевой и практический характер, ее пророческий пафос и мессианство» . Н. Г. Чернышевский подчеркивал в свое время, что произведения искусства не только «воспроизводят жизнь и объясняют ее», но имеют еще и третье значение - «значение приговора о явлении жизни» . Произведения Гоголя в полной мере являлись приговором явлениям российской действительности, имели пророческий смысл.

Обращение к философским аспектам творчества великого русского писателя Н. В. Гоголя позволяет существенно расширить горизонты понимания произведений писателя и проникнуться его пророческими идеями. Гоголь не только вынес «приговор явлениям русской жизни», но и сумел показать пути переустройства российской жизни на основе красоты, любви к человеку, служения Отечеству. Обращенный к себе призыв Гоголя «творить с большим размышлением» вполне может быть воспринят каждым как непременное условие осознанного образа жизни, способности рефлектировать окружающий мир и самого себя.

Литература

1. Воропаев В. А. Русская эмиграция о Гоголе // Образовательный портал «Слово». URL: http:// www.portal-slovo.ru/philology/37129.php (дата обращения: 05.10.2014).

2. Зеньковский В. В. Русские мыслители и Европа. М.: Республика, 1997. 368 с.

3. Гоголь Н. В. Полн. собр. соч.: в 14 т. М.: Изд-во АН СССР, 1937-1952. Т. II. 1937. 762 с.; Т. III. 1938. 726 с.; Т. V. 1949. 508 с.; Т. VIII. 1952. 816 с.; Т. XIII. 1952. 564 с.

4. Мочульский К. В. Гоголь. Соловьев. Достоевский. URL: http://www royallib.com/read/k_ mochulskiy/gogol_solovev_dostoevskiy.html 0 (дата обращения: 05.10.2014).

5. Манн Ю. В. Гоголь. Книга третья. Завершение пути: 1845-1852. М.: Изд-во РГГУ, 2013. 497 с.

6. Бердяев Н. А. Духи русской революции. URL: http://www.elib.spbstu.ru/dl/327/Theme_9/Sources/ Berdajev_duhi.pdf (дата обращения: 05.10.2014).

7. Чижевский Д. И. Неизвестный Гоголь // Русские философы. Конец XIX - середина XX века. Антология / сост. А. Филонова. М.: Книжная палата, 1996. С. 296-324.

8. Набоков В. В. Лекции по русской литературе. М.: Независимая газета, 1996. 440 с.

9. Вайль П., Генис А. Родная речь: Уроки изящной словесности. М.: Изд-во КоЛибри; Азбука-Аттикус, 2011. 256 с.

10. Анненкова Е. И. Гоголь и русское общество. СПб.: Росток, 2012. 752 с.

11. Кантор В. К. Русская классика, или Бытие России. М.: Российская политическая энциклопедия, 2005. 768 с.

12. Гоголь Н. В. Собр. соч.: в 9 т. Т. 9. М.: Русская книга, 1994. 779 с.

13. Белинский В. Г. Письмо к Гоголю. М.: Художественная литература, 1956. 29 с.

14. Чернышевский Н. Г. Эстетические отношения искусства к действительности. URL: http://www. smalt.karelia.ru/~filolog/lit/ch118.pdf (дата обращения: 10.10.2014).

УМК под ред. Б. А. Ланина. Литература (10-11) (баз., углуб.)

Литература

Человек-эпоха в русской литературе: что рассказать ученикам о Николае Гоголе?

Один из самых загадочных русских классиков. Автор произведений, которые совершенно неожиданно для современников оказывались знаковыми и оказывали огромное влияние на развитие всей отечественной культуры. Что рассказать о нем ученикам? Что напомнить одиннадцатиклассникам, а заодно и себе, о личности этого неподражаемого русского гения?

В чем суть?

Николай Гоголь - очень многогранный писатель; внимательный и любопытный, пишущий об окружающей действительности - и все-таки не совсем в духе реализма. У Гоголя всегда есть много мистики, гротеска. И это, скорее всего, благодаря невероятно яркому воображению писателя - или он обладал таким особым видением реальности. Он так видел - и то, что он видел, иногда оказывается сильнее всякого воображения.

«Кто же это назвал Гоголя реалистом? Помню я свои школьные учебники - Гоголь только реалистом в них и был. А что же такого реалистичного? Черт, на котором Вакула летит в Петербург? Черевички, которые царица дарит ему для Оксанки? Солоха, которая сама ведьма? Что же в нем такого реалистичного? Или, может быть, нос, который оторвался и гуляет сам по себе по Петербургу? У Гоголя все построено на великолепном писательском воображении. Он помнит, что еще в детстве делал так: стоит человеку пройти мимо него, а он, мальчиком, домысливает его биографию. Кем этот человек был? В какой семье живет? Куда он идет? Кем он хочет стать? И так рождались фантомы, Гоголевские фантомы - призраки, населяющие художественный мир Гоголя. Все у Гоголя чересчур, невероятно яркое, запоминающееся. Этот мир выглядит удивительным созданием писательского воображения и писательской фантазии». (Б. Ланин).

Итак, Гоголь придумывал, то есть создавал целые миры. По приезде в Петербург он пытается выдумать Петербург - и вдруг после «Петербургских повестей» в этом городе становятся модными депрессия, ночные кошмары и мания величия. В «Ревизоре» он придумал уездный город и типы провинциальных чиновников - и сам удивился, когда в них узнали реальных лиц (знаменитое «всем досталось, а мне больше всех», сказанное императором Николаем I).

«Мертвые души» - это придуманные странствия по России. Убогая и обильная, мечтательная и бессильная, расточительная и скопидомная - в лице представших перед взором Чичикова карикатурных помещиков, - эта Россия была воспринята современниками как настоящая, как последняя правда о ней. Придуманные Гоголем миры воспринимались как реальные, настоящие, более правдивые, чем правда.

Готовясь к разговору с учениками о Гоголе, стоит сделать упор именно на эту уникальную способность Гоголя - придумывать миры, которые затем становятся реальными. Предложите ученикам поставить себя на место писателя, создать собственный вымысел. Например, нарисуйте план квартала, в котором находится ваша школа, и придумайте мифологию мест, которые пометили на плане. За счет чего вымысел становится похож на правду, в каком-то смысле даже более правдив?

Это задание хорошо выполнять, разбив класс на группы и создав виртуальные кабинеты для каждой группы. Для этого воспользуйтесь сервисом «Классная работа» цифровой платформы LECTA: в нем уже есть шаблоны творческих заданий, которые ученикам предстоит заполнить своими наблюдениями.

Вопросы и задания, представленные в тетради, соответствуют содержанию входящего в систему «Алгоритм успеха» учебника (авторы Б.А. Ланин, Л.Ю. Устинова, В.М. Шамчикова) с учетом структуры государственных аттестаций в 9 и 11 кдассаъ (ОГЭ и ЕГЭ). Учебный материал сопровождается красочными иллюстрациями, позволяющими активизировать работу над развитием речи учащихся. Соответствует Федеральному государственному образовательному стандарту общего образования (2010 г.).

О личности и жизненном пути

Откуда «вырос» Гоголь? Когда он начал учиться в Нежинском лицее, современной литературой считались Сумароков и Тредиаковский. Когда он ушел из жизни, современной литературой был сам Гоголь. Два «крестных отца» было у Гоголя: Пушкин и Белинский, а вот школьные учителя его были скверными; учитель литературы был настолько безразличным и безграмотным, что один из учеников переписал главу из «Евгения Онегина» и подал ему как свою собственную - а тот и не заметил. Не похвалил, не пристыдил: сдал - и ладно.

Учитель - таким был один из первых псевдонимов Гоголя. Так он подписывал свои первые статьи и стихи. Он предчувствовал свою миссию: стать учителем нации, занять место человека, который подготовит Россию к ее исключительной духовной миссии в мире. Он жаждал кафедры, мечтал о преподавании: начал читать лекции по истории, однако одной только страстью преподавательская деятельность не вершится, здесь требуется и тяжелая рутинная подготовка, и кропотливая работа исследователя. В общем, учительская миссия Гоголю не удалась. А пока не удавалась - он писал, публиковался и постепенно становился новой «звездой» русской литературы.

Гоголь и современники. В какой-то момент Гоголь был представлен своему «литературному отцу», Пушкину - и Пушкин подарил ему сюжет. После этого Пушкин смеялся: «Так тебя может обобрать, что потом хоть кричи». Идеи «Ревизора», «Мертвых душ» - все это подаренные сюжеты, которые сегодня неотделимы от личности Гоголя.

А вот с Белинским Гоголь так и не подружился, хотя и был вхож в круг общения критика. Встречались они редко; Гоголю были больше по сердцу словянофилы: Аксаков, Шевырев - впрочем, Гоголя мало беспокоило, к какому течению относились милые и близкие его сердцу люди. Во многом Белинский создал Гоголя как писателя, когда в своей знаменитой статье предвещал закат Пушкину. Так совпали события, что статья была понята однозначно: грядет завершение эпохи Пушкина, а вот и новый гений, новая звезда русской литературы, Гоголь.

Петербург. Этот город - один из главных героев произведений Гоголя. В свое время писатель мечтал стать чиновником, заняться государственной службой. А где? Конечно, в Санкт-Петербурге! В рассказе «Ночь перед Рождеством» Петербург представляется героям таким, каким его ждал увидеть молодой Гоголь: огромные здания, великолепие богатых особняков, огни, нарядные люди... И вот сам Гоголь отправился туда в экипаже, и по мере приближения пассажиры все ловили отблески Петербургских огней: хоть издалека поймать первый яркий свет этого потрясающего города, с его европейским вкусом и лоском. Гоголь выскакивал так часто, что по дороге успел отморозить уши и нос. Они прибыли в Петербург... А Петербург оказался холодным, неприступным, бесприютным городом - с людьми, говорящими иначе, с должностями, выглядящими недоступными, с дверьми, которые не открываются. И рекомендательные письма, с которыми приехал Гоголь в Петербург, мало помогли ему.

Гоголь, каким мы его не знаем . Каким он был со своими современниками? Воспоминания гласят, что общаться с ним было непросто: характер тяжелый и непредсказуемый. Гоголь относился к себе очень странно: плохо питался, никогда не заботился о том, как он выглядит, очень стеснялся своего выговора, рядом с ним редко видели девушек - да, пожалуй, что и вообще не видели. У Гоголя было много страхов и странностей. Например, он был болезненно мнителен; в какой-то момент решил, что болен смертельной болезнью желудка и что из пищи ему подойдут только спагетти, которые умеют готовить только в Риме. Гоголь вообще любил Рим: он для него был спасительным, ему не хватало в Петербурге солнца. Но, надо сказать, и другим городам Европы он с удовольствием отдавал дань: бывал в Дюссельдорфе, в Париже, в Ницце, радостно путешествовал по Швейцарии, восхищался заснеженными вершинами Альп. Там, вдалеке от дома, он писал свои великие произведения о России - и гордился этим, и говорил, что так он устроен: что чем дальше он, тем лучше ему видится Россия, тем лучше он ее представляет и воспринимает.

Писатель-мистик. Таинственная смерть. Гоголь всегда панически боялся, что его похоронят живым. Он настаивал, что на теле должны появиться явные следы тления - только после этого просил себя похоронить. Стоит ли удивляться, что посмертная его история полна суеверий, слухов, догадок. При переносе захоронения после революции появились слухи о том, что исчезла голова Гоголя из гроба, что, судя по скелету, он двигался в гробу - то есть, его смерть могла быть летаргическим сном. Другой слух был связан с тем, что обшивка гроба была поцарапана изнутри. Русский клиницист В.Ф. Чиж уже после смерти Гоголя написал большую статью, в которой подробно обосновывает наличие у Гоголя серьезной психической болезни религиозной экзальтацией, резкой переменой настроения и непредсказуемым поведением. Но, как известно, посмертно такие диагнозы не ставят.

Все это слухи, а что было на самом деле? После сокрушительной переписки с Белинским Гоголь все еще носит в себе замыслы, он хочет подняться над этой суетой, он ощущает в себе прилив святости. Он побывал в Святой земле, приложился к гробу Господню, почувствовал, какой неправильной была его жизнь, каким холодным человеком он пришел к этому гробу. Он несет в себе совершенно иную весть. Но этой вести не дано было прозвучать. Гоголь ушел из жизни в расцвете своего таланта - фактически, уморив себя голодом.

Можно сказать, что талант его был управляем самим человеком, который, возможно, не осознал этого масштаба. Он не понял, кто живет в нем. Он представлял себя учителем, а был он - великим писателем. Он представлял себя учителем нации, а оказалось, что он открывает горизонты воображения человека.

О знаковых произведениях Гоголя

Сжигать рукописи. Каждый школьник знает о печальной судьбе второго тома «Мертвых душ» - но это далеко не единственный случай, когда пришлось предать огню свои творения. Там, в Петербурге, еще в самом начале своего пути писателя, Гоголь отправил в журнал свое стихотворение - и его неожиданно опубликовали. Он так обрадовался, что отдал в печать «Ганца Кюхельгартена», свою поэму в духе немецкого романтизма. А ее так разругали, что пришлось бегать по книжным лавкам и скупать все экземпляры. И сжигать. Запомните: это был первый случай, когда он сжигал свои творения. Еще не раз он будет принимать решение - предать свои творения огню.

«Шинель». Казалось бы, типичная повесть для натуральной школы, открывшей образ «маленького человека». С большой душой, с большим человеческим самомнением, с большой охотой занять совершенно иное место: а в Акакии Акакиевиче ничего этого нет. Да человек ли он вообще? По сути, все, из чего он состоит, это его нелепое спотыкающееся имя и его шинель. А сбросил он эту шинель - и стал настоящим демоном Петербурга. И гоголевская мистика обволакивает город и грохочет над ним как смех ушедшего навсегда бедного писаря. Ведь он же занимает свое место над Петербургом только после смерти - мстя, наказывая, летая над этим странным холодным каменным мешком - будто дьявол в одном из своих неожиданных обличий.

«Ревизор». Еще одно произведение, которое имело огромный резонанс сразу после выхода в свет. Однако сам Гоголь искренне удивился, почему публика смеется над «Ревизором» - вообще-то сатирической пьесой. Как же так, да не рассмешить он хотел, не высмеять. Да и как удивлялся: «Я же всего о шести провинциальных чиновниках рассказал! Что же на меня нападают? Да попробовал бы я рассказать о столичных, о петербуржских...».

«Мертвые души». Это ключевое произведение в творчестве Гоголя, выношенный годами великий замысел. Роман должен был отражать Дантов Ад: то есть, «Мертвые души» это путешествие Чичикова по аду России той поры; он спускается все ниже и ниже, встречая всех российских демонов - глупость, алчность, жадность. Начинает вое путешествие со сладкоречивого Манилова, а заканчивает у Плюшкина, бесполого, омерзительного и пугающего, помните это программное определение: «прореха на человечестве»? Это путешествие по аристотелевским порокам человека, это погружение в глубины человеческого безмолвия и бездушия. И, наконец, над этим поднимается высокая фигура, на которую в ужасе оглядываются все: «А не Наполеон ли он?»

Первый том романа все сообщество встретило единодушно, в едином порыве восторга. Гоголю рукоплескали, Гоголем восторгались. Он почувствовал, что его приняли - хотя слава и не была его конечной целью. Все ждали продолжения романа - и вдруг Гоголь отправляется к гробу Господню, становится религиозным писателем и мыслителем. Далее он проводит время за границей, будто тянет время, затем обострение болезни - не то физической, не то душевной... Потом, наконец, он объявляет, что второй том почти готов. И вдруг - нелепый сюжет с публикацией «Выбранных мест из переписки с друзьями». Тоненькая брошюрка, которую Гоголь передает Плетневу для публикации, должна быть издана в типографии таким образом, чтобы мало кто ее знал, чтобы она не попала в руки недругам - ну и конечно, слух о ней разносится моментально. Книга встречает невероятно жесткий, острый отклик Белинского: он называет Гоголя поборником невежества, мракобесом, поборником кнута. Они не были близки, они не так часто виделись - но все же упрек от Белинского, человека, который открыл ему дорогу, провозгласил его преемником Пушкина, был для Гоголя весьма ощутимым ударом.

Он ответил на письмо, Белинский продолжил - и сказал, что назвать его рассерженным человеком - это ничто, он не рассержен: он в ярости, он удручен. Прочитать выбранные места из переписки с друзьями, написанные автором «Мертвых душ», «Ревизора», «Шинели» для Белинского было страшным разочарованием. Вероятно, вся эта тяжелая история и послужила толчком к тому, чтобы отправить второй том «Мертвых душ» в огонь.

Впоследствии эта переписка была запрещена: письмо Белинского Гоголю оказалось одной из самых запретных тем для чтения. Это была черная метка, за чтение этого произведения полагалась смертная казнь. Поднял эту черную метку Буташевич-Петрашевский, один из первых крупных русских утопистов: в его кружке оказался провокатор - а одним из завсегдатаев кружка оказался и Достоевский. В числе прочих он был приговорен к смертной казни. Достоевский писал потом, что никогда этого не забудет: его везут на площадь, он отсчитывает последние минуты своей жизни. Осталось семь, пять, одна... На голову ему надевают мешок, стучат барабаны... И в последний момент - каторга вместо смертной казни. За что? За прочтение письма Белинского Гоголю.

«Второй том „Мертвых душ“ - это попытка Гоголя написать все, что после напишут Толстой, Тургенев и Достоевский. Это попытка увидеть то, чего еще нет», - считает Дмитрий Быков. Не читая второго тома, попробуйте пофантазировать - куда двинется Чичиков второй половины XIX века и с кем встретится? Сначала придумайте и зафиксируйте, потом познакомьтесь с содержанием 2 тома через интернет и сравните. Это задание можно выполнять с опорой на учебник УМК Б. Ланина для 7, 8, 9 классов.

Творчество Николая Васильевича Гоголя - это литературное наследие, которое можно сравнить с большим и многогранным алмазом, переливающимся всеми цветами радуги.

При том что жизненный путь Николая Васильевича был недолог (1809-1852), а в последние десять лет он не закончил ни одного произведения, писатель внёс в русскую классическую литературу неоценимый вклад.

На Гоголя смотрели, как на мистификатора, сатирика, романтика и просто чудного рассказчика. Такая разносторонность была привлекательна, как феномен, ещё при жизни писателя. Ему приписывали невероятные ситуации, а порой распускали нелепые слухи. Но Николай Васильевич их не опровергал. Он понимал, что со временем всё это превратится в легенды.

Литературная судьба писателя завидная. Не каждый автор может похвастать тем, что все его произведения печатались при жизни, и каждое произведение привлекало к себе внимание критиков.

Начало

То, что в литературу пришёл настоящий талант, стало понятно после повести «Вечера на хуторе близ Диканьки». Но это не первое произведение автора. Первое, что создал литератор - это романтическая поэма «Ганц Кюхельгартен».

Трудно сказать, что побудило юного Николая написать такое странное произведение, вероятно, увлечённость немецким романтизмом. Но поэма не удалась. И как только появились первые отрицательные отзывы, молодой автор вместе со своим слугой Якимом скупил все оставшиеся экземпляры и просто их сжёг.

Такой поступок стал чем-то вроде кольцеобразной композицией в творчестве. Николай Васильевич начал литературный путь с сожжения своих произведений и закончил его сожжением. Да, Гоголь жестоко обращался со своими произведениями, когда чувствовал какую-то неудачу.

Но вот вышло второе произведение, которое было замешано на украинском фольклоре и русской древней литературе - «Вечера на хуторе близ Диканьки». Автору удалось посмеяться над нечистой силой, над самим чёртом, объединить прошлое и настоящее, быль и небыль, и всё это окрасить в весёлые тона.

Все истории, описанные в двух томах, были приняты с восторгом. Пушкин, который был авторитетом для Николая Васильевича написал: «Какая поэзия!.. Всё это так необыкновенно в нашей нынешней литературе». Поставил свой «знак качества» и Белинский. Это был успех.

Гениальность

Если первые две книги, включившие в себя восемь повестей, показали, что в литературу вошёл талант, то новый цикл, под общим названием «Миргород» явил гения.

Миргород - это всего четыре повести. Но каждое произведение настоящий шедевр.

Рассказ о двух старичках, которые живущих в своей усадьбе. В их жизни ничего не происходит. В конце повести они умирают.

К такому сюжету можно относиться по-разному. Чего добивался автор: сочувствия, жалости, сострадания? Может быть, так писатель видит идиллию закатной части жизни человека?

Совсем молодой Гоголь (ему было всего 26 лет на момент работы над повестью) так решил показать настоящую, подлинную любовь. Он отошёл от общепринятых стереотипов: романтики между молодыми людьми, бешеных страстей, измен, признаний.

Два старичка, Афанасий Иванович и Пульхерия Ивановна, никакой особой любви к друг другу не проявляют, о плотских потребностях тем более речь не идёт, тревожные волнения отсутствуют. Их жизнь - это забота друг о друге, стремление предугадать, ещё не озвученные желания, подшутить.

Но их привязанность друг к другу настолько велика, что после смерти Пульхерии Ивановны, Афанасий Иванович просто не может без неё. Афанасий Иванович слабеет, ветшает, как и старая усадьба, и просит перед смертью: «Положите меня возле Пульхерии Ивановны».

Вот оно поденное, глубокое чувство.

Повесть Тарас Бульба

Здесь автор затрагивает историческую тему. Война, которую ведёт Тарас Бульба против поляков - это война за чистоту веры, за православие, против «католических недоверков».

И хотя Николай Васильевич не имел достоверных исторических фактов об Украине, довольствуясь народными преданиями, скудными летописными данными, народными украинскими песнями, а иногда попросту обращаясь к мифологии и собственной фантазии, ему отменно удалось показать геройство казачества. Повесть буквально растянули на крылатые фразы, которые и сейчас остаются актуальны: «Я тебя породил, я тебя и убью!», «Терпи, казак, - атаман будешь!», «Есть ещё порох в пороховницах?!»

Мистическая основа произведения, где нечистая сила и злые духи, объединившиеся против главного героя, составляют основу сюжета, пожалуй, самая невероятная гоголевская повесть.

Основное действие происходит в храме. Тут автор позволил себе впасть в сомнения, победима ли нечистая сила? Способна ли вера противостоять этому бесовскому разгулу, когда не помогает ни слово божье, ни совершения специальных таинств.

Даже имя главного героя - Хома Брут, подобрано с глубоким смыслом. Хома - это религиозное начало (так звали одного из учеников Христа - Фома), а Брут, как известно, убийца Цезаря и отступник.

Бурсак Брут должен был провести в церкви три ночи читая молитвы. Но страх перед восставшей из гроба панночки заставил его обратиться к не богоугодной защите.

Гоголевский персонаж борется с панночкой двумя методами. С одной стороны, с помощью молитв, с другой стороны, с помощью языческих ритуалов, начертания круга и заклинаний. Его поведение объясняется философскими взглядами на жизнь и сомнениями в существовании бога.

В итоге Хоме Бруту не хватило веры. Он отверг внутренний голос, подсказывающий: «Не смотри на Вия». А в магии он оказался слаб, по сравнению с окружающими сущностями, и проиграл эту битву. Ему не хватило нескольких минут до последнего крика петуха. Спасение было так близко, но бурсак не воспользовался им. А церковь так и осталась в запустении, осквернённая злыми духами.

Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем

Рассказ о вражде бывших друзей, поссорившихся из-за пустяка и посвятивших всю оставшуюся жизнь выяснению отношений.

Греховная страсть к ненависти и распрям - вот порок на который указывает автор. Гоголь смеётся над мелкими пакостями и кознями, которые строят друг другу главные герои. Эта вражда всю их жизнь делает мелкой и пошлой.

Повесть полна сатиры, гротеска, иронии. И когда автор с восхищением говорит, что и Иван Иванович, и Иван Никифорович оба прекрасные люди, читатель понимает всю низость и пошлость главных героев. От скуки, помещики ищут поводы к сутяжничеству и это становится их смыслом жизни. И грустно оттого, что нет другой цели у этих господ.

Петербургские повести

Поиск пути в преодолении зла был продолжен Гоголем и в тех произведениях, которые писатель не стал объединять в определённый цикл. Просто литераторы решили их называть Петербургскими, по месту действия. Здесь снова автор высмеивает человеческие пороки. Особую популярность заслужили пьеса «Женитьба», повести «Записки сумасшедшего», «Портрет», «Невский проспект», комедии «Тяжба», «Отрывок», «Игроки».

О некоторых произведениях следует рассказать подробнее.

Самым значимым из этих Петербургских произведений принято считать повесть «Шинель». Недаром Достоевский однажды сказал: «Все мы вышли из гоголевской Шинели». Да, это ключевое произведение для русской литераторы.

В «Шинели» показан классический образ маленького человека. Читателю представлен забитый титулярный советник, ничего незначащий на службе, которого может любой обидеть.

Здесь Гоголь сделал ещё одно открытие - маленький человек интересен всякому. Ведь достойным изображением в литературе начала XIX века считались проблемы государственного уровня, героические подвиги, бурные или сентиментальные чувства, яркие страсти, сильные характеры.

И вот на фоне видных персонажей Николай Васильевич «выпускает в люди» мелкого чиновника, который должен быть совсем неинтересен. Здесь нет ни государственных тайн, ни борьбы во славу Отечества. Здесь нет места сентиментальности и вздохам пол звёздным небом. А самые отважные мысли в голове Акакия Акакиевича: «А не положить ли куницу на воротник шинели?»

Писатель показал ничтожного человека, смыслом жизни у которого есть шинель. Его цели очень мелки. Башмачкин сначала мечтает о шинели, после копит на неё деньги, а когда её крадут он попросту умирает. И читатели сочувствуют несчастному советнику, рассматривая вопрос социальной несправедливости.

Гоголь точно хотел показать глупость, несостоятельность и бездарность Акакия Акакиевича, который может заниматься только перепиской бумаг. Но именно сострадание к этому ничтожному человеку рождает тёплое чувство у читателя.

Невозможно обойти вниманием этот шедевр. Пьеса всегда имела успех, в том числе оттого, что автор даёт актёрам хорошую основу для творчества. Первый выход пьесы был триумфален. Известно, что на примере «Ревизора» был сам император Николай I, воспринявший благосклонно постановку, и оценив её как критику бюрократизма. Именно так увидели комедию и все остальные.

Но Гоголь не ликовал. Его произведение не поняли! Можно сказать, что Николай Васильевич занялся самобичеванием. Именно с «Ревизора» писатель начинает оценивать своё творчество более жёстко, после любой своей публикации поднимая литературную планку выше и выше.

Что касается «Ревизора», автор долго надеялся что его поймут. Но этого не произошло и через десять лет. Тогда писатель создал произведение «Развязка к «Ревизору» в котором объясняет читателю и зрителю, как правильно понимать эту комедию.

Прежде всего автор заявляет, что он ничего не критикует. И города, где все чиновники уроды, не может существовать в России: «Хоть два-три, но найдётся порядочных». А город, показанный в пьесе - это город душевный, который сидит у всякого внутри.

Оказывается, Гоголь показывал в своей комедии душу человека, и призывал понять своё богоотступничество и покаяться. Все свои старания вложил автор в эпиграф: «На зеркало неча пенять, коли рожа крива». А после того как его не поняли, он обернул эту фразу против себя.

Но поэму тоже восприняли, как критику помещичьей России. Увидели и призыв бороться с крепостным правом, хотя, по сути, Гоголь не был противником крепостничества.

Во втором томе «Мертвых душ» писатель хотел показать положительные примеры. Например, он нарисовал образ помещика Костанжогло настолько порядочным, трудолюбивым и справедливым, что к нему приходят мужики соседнего помещика и просят, чтобы он их купил.

Все задумки автора были гениальны, но он сам считал, что всё идёт не так. Не все знают, что в первый раз Гоголь сжёг второй том «Мёртвых душ» ещё в 1845 году. Это не эстетический провал. Сохранившиеся черновые работы показывают, что талант Гоголя вовсе не иссяк, как пытаются утверждать некоторые критики. В сожжении второго тома проявляется требовательность автора, а не его помешательство.

Но слухи о лёгком помешательстве Николая Васильевича быстро расползались. Даже близкое окружение писателя, люди далеко не глупые, не могли понять чего писатель хочет от жизни. Всё это рождало дополнительные вымыслы.

А ведь была задумка ещё и по третьему тому, где должны были встретиться герои из первых двух томов. Можно только догадываться, чего лишил нас автор, уничтожая свои рукописи.

Николай Васильевич признавался, что в начале жизненного пути, ещё находясь в отрочестве, его непросто волновал вопрос добра и зла. Мальчик хотел найти способ борьбы со злом. Поиск ответа на этот вопрос и переопределил его призвание.

Метод был найден - сатира и юмор. Всё, что кажется малопривлекательным, неприглядным или уродливым, нужно сделать смешным. Гоголь так и говорил: «Смеха боится даже тот, кто ничего не боится».

Писатель настолько развил в себе способность разворачивать ситуацию смешной стороной, что его юмор приобрёл особую, тонкую основу. Видимый миру смех прятал в себе и слёзы, и разочарование, и горе, то, что не может веселить, а, наоборот, наводит на грустные раздумья.

Например, в очень забавной повести «Повесть о том, как поссорился Иван Иванович с Иваном Никифоровичем» после смешного рассказа о непримиримых соседях, автор заключает: «Скучно на этом свете, господа!» Цель достигнута. Читателю грустно оттого, что разыгранная ситуация вовсе не смешная. Такой же эффект после прочтения повести «Записки сумасшедшего» где разыграна целая трагедия, хотя подана она в комедийном ракурсе.

И если раннее творчество отличается истинной весёлостью, например, «Вечера на хуторе близ Диканьки», то с возрастом автор хочет более глубоких разбирательств, и призывает к этому читателя и зрителя.

Николай Васильевич понимал, что смех может быть опасен и прибегал к различным уловкам, чтобы обойти цензуру. Например, сценическая судьба «Ревизора» могла бы вовсе не сложиться, если бы Жуковский не убедил самого императора, что в насмешке над невнушающими доверия чиновниками нет ничего не благонадёжного.

Как у многих, гоголевская дорога к православию была непроста. Он мучительно, ошибаясь и сомневаясь, искал свою дорогу к истине. Но ему было мало, самому найти эту дорогу. Он хотел указать её другим. Он хотел сам очищаться от всего дурного и предлагал это сделать всем.

С юных лет мальчик изучал и православие и католицизм, сравнивая религии, отмечая схожесть и различия. И этот поиск истины отразился во многих его произведениях. Гоголь не только читал Евангелие, он делал выписки.

Прославившись, как великий мистификатор, он не был понят в своём последнем незаконченном произведении «Выбранные места из переписки с друзьями». Да и церковь отнеслась к «Выбранным местам» отрицательно, считая, что недопустимо, чтобы автор «Мёртвых душ» читал проповеди.

Сама христианская книга носила действительно поучительный характер. Автор разъясняет, что происходит на литургии. Какое символическое значение имеет то или иное действие. Но этот труд был не завершён. Вообще, последние годы жизни писателя - это поворот от внешнего к внутреннему.

Николай Васильевич много ездит по монастырям, особенно часто посещает Введенскую Оптина пустынь, где имеет духовного наставника, старца Макария. В 1949 году Гоголь знакомится со священником, отцом Матвеем Константиновским.

Между писателем и протоиереем Матвеем часто происходят диспуты. Причём для священника мало смирения и благочестия Николая, он требует: «Отрекись от Пушкина».

И хотя никакого отречения Гоголь не совершал, мнение духовного наставника витало над ним, как неоспоримый авторитет. Писатель уговаривает протоиерея почитать второй том «Мёртвых душ» в чистовом варианте. И хотя священник сначала отказывался, после решил дать свою оценку произведению.

Протоиерей Матфей - это единственный прижизненный читатель гоголевской рукописи 2-й части. Возвращая чистовой подлинник автору, священник непросто дал отрицательную оценку прозаической поэме, он посоветовал уничтожить её. По сути, вот кто повлиял на судьбу произведения великого классика.

Осуждение Константиновского, и ряд других обстоятельств, подтолкнули писателя отказаться от творчества. Гоголь начинает анализировать свои работы. Он почти отказался от пищи. Мрачные мысли одолевают его всё сильнее.

Поскольку всё происходило в доме графа Толстого, Гоголь попросил его передать рукописи митрополиту Московскому Филарету. Из лучших побуждений граф отказался выполнять такую просьбу. Тогда глубокой ночью Николай Васильевич разбудил слугу Семёна, чтобы тот открыл печные задвижки и сжёг все свои рукописи.

Похоже, что именно это событие предопределило скорую смерть писателя. Он продолжал говеть и отвергал любую помощь друзей и врачей. Он будто очищался, готовясь к смерти.

Нужно сказать, что Николай Васильевич покинутым не был. Литературное сообщество присылало лучших врачей к постели больного. Был собран целый консилиум из профессуры. Но, видимо, решение начать принудительное лечение было запоздалым. Николай Васильевич Гоголь умер.

Нет ничего удивительного в том, что писатель, так много писавший о нечистой силе, углубился в веру. У каждого на земле свой путь.

Гоголь, как личность, представляет собою такую сложную и загадочную психическую организацию, в которой сталкиваются и переплетаются между собою самые разнородные, а иногда и прямо противоположные начала. Сам Гоголь сознавал эту загадочность и сложность своего психического мира и неоднократно в своих письмах выражал это сознание.

„Я почитаюсь загадкою для всех, никто не разгадал меня совершенно“ (Из писем Гоголя).

Гоголь, как личность, представляет собою такую сложную и загадочную психическую организацию, в которой сталкиваются и переплетаются между собою самые разнородные, а иногда и прямо противоположные начала. Сам Гоголь сознавал эту загадочность и сложность своего психического мира и неоднократно в своих письмах выражал это сознание. Еще в юношеских годах, на школьной скамье, в одном из писем к матери, он так заявляет о себе: „я почитаюсь загадкой для всех; никто не разгадал меня совершенно“ . „Зачем Бог,– восклицает он в другом письме,– создав сердце, может быть, единственное, по крайней мере,– редкое в мире,– чистую, пламенеющую жаркою любовью ко всему высокому и прекрасному душу, зачем Он дал всему этому такую грубую оболочку? Зачем Он одел все это в такую странную смесь противоречия, упрямства, дерзкой самонадеянности и самого униженного смирения“ ? Такой неуравновешенной, непонятной натурой Гоголь был в юношеском возрасте, таким остался он и в последующей своей жизни. „Много казалось нам в нем,– читаем мы в „Воспоминаниях о Гоголе“ Арнольди,– необъяснимым я загадочным. Как, напр., согласить его постоянное стремление к нравственному совершенству с его гордостью, которой мы все были не раз свидетелями? его удивительный тонкий, наблюдательный ум, видный во всех сочинениях, и, вместе с тем, в обыкновенной жизни – какую-то глупость и непонимание вещей самых простых и обыкновенных? Вспоминали мы также его странную манеру одеваться и его насмешки над теми, кто одевался смешно и без вкуса, его религиозность и смирение, и слишком уже подчас странную нетерпеливость и малое снисхождение к ближним; одним словом, нашли бездну противоречий, которые, казалось, трудно было и совместить в одном человеке“ . И, в самом деле, как совместить в одном человеке наивного идеалиста начала его литературной деятельности с грубым реалистом позднейшего времени,– веселого, безобидного юмориста Рудого Панько, заражавшего своим смехом всех читателей; – с грозным, беспощадным сатириком, от которого доставалось всем сословиям,– великого художника и поэта, творца бессмертных произведений, с проповедником – аскетом, автором странной „Переписки с друзьями“? Как примирить в одном лице столь противоположные начала? Где объяснения этого сложного переплетения самых разнообразных психических элементов? Где, наконец, разгадка той психической загадки, которую задал Гоголь всем своим существованием? Нам говорят, что „отгадка Гоголя может в психологии того сложного необъятного целого, что мы называем именем „великого человека“ . Но что такое „великий человек“ и какое отношение имеет он к Гоголю? Какие такие особые законы, управляющее душою „великого человека?“ – По нашему мнению, разгадку Гоголя нужно искать не в психологии великого человека вообще, а в психологии именно Гоголевского величия, соединенного с крайним самоуничижением,– Гоголевского ума, соединенного с странным „непониманием вещей самых простых и обыкновенных ,– Гоголевского таланта, соединенного с аскетическим самоотрицанием и болезненным бессилием,– словом, в психологии единственной, исключительной специально Гоголевской личности.

Итак, что же представляет собою личность Гоголя? Не смотря на сложность и разнообразие внутреннего мира его, не смотря на множество противоречий, заключающихся в его личности, при ближайшем знакомстве с характером Гоголя нельзя не подметить двух главных течений, двух преобладающих сторон, поглощающих собою все другие психические элементы: Это, во-первых, сторона, имеющая непосредственное отношение к Гоголю, как человеку, и выражающаяся в склонности его к постоянному нравственному самоанализу, нравственному самообличению и обличению других; и, во-вторых,– другая сторона, характеризующая Гоголя собственно как писателя и состоящая в изобразительной силе его таланта, художнически и всесторонне воспроизводящей окружающий его мир действительности в том виде, как он есть. Эти две стороны личности всегда можно легко различить в Гоголе. Таким образом, он является пред нами как Гоголь — моралист и как Гоголь — художник, как Гоголь — мыслитель и как Гоголь — поэт, как Гоголь — человек и как Гоголь — писатель. Эта двойственность его натуры, которая весьма рано сказывается в нем и которую можно проследить в нем от начала его жизни и до конца её, это разделение его „я“ на два „я“,– составляет характерную особенность его личности. Вся его жизнь,– со всеми её перипетиями, противоречиями и странностями, есть ничто иное, как борьба между собою этих двух противоположных начал с попеременным перевесом то той, то другой, или, вернее с перевесом сначала преимущественно одной стороны, а потом – другой; его конечная, трагическая судьба есть ничто иное, как окончательное торжество Гоголя — моралиста над Гоголем — художником. Задача психолога — биографа должна состоять в том, чтобы проследить в различных фазисах этот сложный психологический процесс, постепенно приведший веселого юмориста пасечника Рудого Панько к резкому, болезненному аскетизму,– грозного сатирика-писателя к самоотрицанию и отрицанию всего того, чем он жил, и что им было написано ранее. Не принимая на себя разрешения этой трудной и сложной задачи, мы в настоящем своем очерке хотим наметить только главные моменты этого процесса и набросать хотя общий контур личности Гоголя.

Сын несколько известного писателя Василия Афанасьевича Гоголь-Яновского и несколько экзальтированной жены его Марьи Ивановны, Гоголь от природы унаследовал выдающейся литературный талант и впечатлительную, восприимчивую натуру. Его отец,– автор нескольких комедий из малорусского быта, обладавший веселым и добродушным характером, питавший сильную страсть к театру и к литературе, несомненно оказал при своей жизни весьма благотворное влияние на развитие литературного таланта своего сына и на образование его симпатий. Имея с детства на глазах пример уважения к книге и горячей любви к сцене, Гоголь весьма рано пристрастился к чтению и к игре. По крайней мере, в Нежинской гимназии, вскоре же по поступлении в нее Гоголя, мы встречаем его уже как инициатора и главного деятеля по устройству гимназического театра, по организации любительского чтения книг для самообразования, наконец, по изданию ученического журнала „Звезды“. Эту страсть к литературе и к театру,– привитую ему еще в детстве, он сохранил в себе на всю жизнь. Но в это время как отец мог оказать и несомненно оказал благотворное влияние на развитие литературного таланта своего сына, религиозно-настроенная и в высшей степени набожная мать его оказала сильное влияние на образование нравственной личности Гоголя. Она постаралась в своем воспитании положить прочное основание христианской религии и доброй нравственности. IИ впечатлительная душа ребенка не оставалась глухой к этим урокам матери. Гоголь впоследствии сам отмечает это влияние матери на свое религиозно-нравственное развитие. С особым чувством признательности вспоминает он потом эти уроки, когда, напр., рассказы матери о страшном суде „потрясали и будили в нем всю чувствительность и зародили впоследствии самые высокие мысли“. Как на плод материнского же воспитания нужно смотреть и на то, что в Гоголе весьма рано пробудилась пламенная жажда нравственной пользы , которую он мечтает оказать человечеству. Под влиянием этого стремленья быть полезным он весьма рано, еще на школьной скамье, останавливается мыслию „на юстиции“, думая; что здесь он может оказать наибольшее благодеяние человечеству. „Я видел,– пишет он из Нежина своему дяде Косяровскому,– что здесь работы более всего, что здесь только могу я быть благодеянием, здесь только буду истинно полезен для человечества. Неправосудие, величайшее в свете несчастие, более всего разрывало мое сердце. Я поклялся ни одной минуты короткой жизни своей не утерять, не сделав блага “. Это стремление к нравственной пользе, страстную жажду подвига, Гоголь сохранил до конца своей жизни,– меняя взгляд только на роды деятельности,– и эта черта должна быть признана истинной выразительницей его нравственной физиономии. Его ненависть ко всему пошлому, самодовольному, ничтожному была проявлением этой черты его характера. И Гоголь, действительно, ненавидел все это, насколько только мог, и преследовал пошлость с особою страстью, преследовал всюду, где только находил ее, и преследовал так, как только может преследовать меткое, едкое слово Гоголя.

Но на ряду, с добрыми семенами матерью впервые брошены были в восприимчивую душу сына и некоторые плевелы, которые впоследствии, сильно разросшись, принесли горькие плоды. Любя своего „Никошу“ до беспамятства, она своим неумеренным обожанием породила в нем крайнее самомнение и преувеличенную оценку своей личности. Позднее Гоголь сам сознал эту крайность материнского воспитания. „Вы употребляли все старание,– пишет он в одном из писем матери,– воспитать меня как можно лучше; но, к несчастию, родители редко бывают хорошими воспитателями своих детей. Вы были тогда еще молоды, в первый раз имели детей, в первый раз имели с ними обращение, и так могли — ли вы знать, как должно приступить, что нужно? Я помню: я ничего сильно не чувствовал, я глядел на все, как на вещи, созданные для того, чтобы угождать мне .

Вместе с этим самомнением и, может быть, как прямой результата его, в Гоголе весьма рано сказывается стремление к учительству и резонерству. Уже в юношеских письмах его из Нежина к матери мы находим ясные следы этой черты. Он часто обращается в них к матери с упреками, советами, наставлениями, поучениями, причем тон их принимает нередко риторический, напыщенный оттенок. Чем дальше, тем рельефнее выступает эта черта. Он начинает поучать и наставлять в своих письмах не только мать и сестер, но и своих ученых, более его образованных друзей и знакомых – Жуковского, Погодина и др. Это стремление его к учительству, вместе с самомнением, под конец сослужило Гоголю плохую службу: оно подготовило почву для столь известной его „Переписки с друзьями“…

Все эти черты,– стремление к нравственной пользе, крайнее самомнение и страсть к учительству,– обусловливая и дополняя друг друга и постепенно усиливаясь, получили потом в душе Гоголя преобладающее значение и с течением времени образовали из него того странного и резкого учителя — моралиста , каким он является пред нами в конце своей жизни.

Но, на ряду с этой стороной личности Гоголя в нем постепенно развивалась, зрела и крепла другая сторона: его великий художнический талант, соединенный с выдающимся даром наблюдательности. Необычайная впечатлительность и восприимчивость его натуры оказали ему великую услугу: они будили чувство, питали ум и закаляли самый талант. Впечатления окружающей его действительности рано стали западать в душу даровитого мальчика: ничто не ускользало от его наблюдательного взора и то, что отмечал последней, долго и прочно хранилось в его душе. Вот как сам Гоголь свидетельствует об этой особенности своей духовной природы. „Прежде,– говорить он о себе в VI гл. I т. Мертвых Душ,– давно, в лета моей юности, в лета невозвратно мелькнувшего моего детства, мне было весело подъезжать в первый раз к незнакомому месту: все равно, была-ли то деревушка, бедный уездный городишка, село-ли, слободка – любопытного много открывал в нем детский любопытный взгляд. Всякое строение, все, что носило только на себе напечатление какой-нибудь заметной особенности, все останавливало меня и поражало… Ничто не ускользало от свежего, тонкого внимания и, высунувши нос из походной телеги своей, я глядел и на невиданный дотоле покрой какого-нибудь сюртука и на деревянные ящики с гвоздями, с серой, желтевшей вдали, с изюмом и мылом,– мелькавшие из дверей овощной лавки вместе с банками высохших московских конфет; глядел и на шедшего в стороне пехотного офицера, занесенного, Бог знает, из какой — губернии на уездную скуку, и на купца, мелькнувшего в сибирке в беговых дрожках,– и уносился мысленно за ними в бедную жизнь их. Уездный чиновник пройди мимо–и я уже задумывался, куда он идет“… „Подъезжая к деревне какого-нибудь помещика“, Гоголь,– по его дому, по саду, по всему окружающему „старался угадать, кто таковы сам помещик“ и т. д. Это свойство ума Гоголя обусловливало собою то обстоятельство, что он в своих произведениях мог воспроизводить только то, что видел и слышал, что наблюдал непосредственно в жизни. Творческое воспроизведете мира действительного, обусловливаемое этою особенностью его природы, сообщило и должно было сообщить таланту Гоголя реалистическое направление. „Я никогда ничего не создавал в воображении,– говорит он о себе, в Авторской Исповеди,– и не имел этого свойства. У меня только то и выходило хорошо, что взято было из действительности, из данных мне известных . “ Эти черты,– поэтическая наблюдательность и художническое творчество имели великое значение для Гоголя, как писателя. Его тонкая наблюдательность, заглядывавшая в самую глубь человеческой души, помогла ему найти и угадать характеристические черты современного ему общества, а его художническое творчество дало ему возможность воплотить эти черты в целой коллекции реальнейших и правдивейших типов,– типов не только Малороссии,– которая была родиной поэта, но и Великороссы, которую он почти не знал. Они образовали из него того великого художника-реалиста, который явился выразительнейшим бытописателем современной ему жизни и своими творениями оказал могучее воздействие на современное ему общество.

В мае 1821 года Гоголь двенадцатилетним мальчиком поступает в число питомцев Нежинской Гимназии высших наук. Эта гимназия принадлежала к тому типу старой школы, в которой, по выражению Пушкина обучались „понемножку“, „чему-нибудь и как-нибудь“. Это было время, когда ученики во-многом опережали своих учителей и находили возможным чуть не в глаза высмеивать их отсталость . Кроме того, Нежинская гимназия, за время обучения в ней Гоголя, находилась в особо-неблагоприятных условиях. Она только что была открыта и нуждалась в устройстве и приведение в порядок всех сторон своего учебно-воспитательного дела. Многие преподаваемые в ней за это время предметы были так слабо поставлены, что не могли дать ученикам никакой подготовки. К числу таких предметов относилась, между прочим, и история русской литературы. Проф. Никольский, преподававший этот предмет,– по свидетельству одного из школьных товарищей Гоголя,–„о древних и западных литературах не имел никакого понятая. В русской литературе, он восхищался Херасковым и Сумароковым, Озерова, Батюшкова и Жуковского находил не довольно классическими, а язык и мысли Пушкина тривиальными “. Такова была школа того времени, таковы были профессора и таково положение учебного дела. И если выходили из таких школ Пушкины, Гоголи, Редкины, Кукольники и мн. др., то всеми своими приобретениями они обязаны были не столько школе, сколько своим собственным дарованиям и самодеятельности. Правда, была впрочем и в школах того времени одна хорошая сторона, которая благотворно отражалась на развитии их питомцев. Именно: эти школы если и ничего не давали своим ученикам, то, по крайней-мере. ничего и не отнимали у них. Они не стесняли свободы у своих учеников, отводили просторный круг для их самодеятельности и тем, хотя отрицательно, способствовали развито их индивидуальности и раскрытию природных дарований .

Если мы на ряду с общими недостатками школы того времени примем во внимание свойства, относящиеся собственно к Гоголю, как ученику, именно, что он равнодушно относился к преподаваемым предметам и считался за ленивого и неряшливого питомца, то для нас вполне будет ясна правдивость свидетельства Гоголя о самом себе, которое мы находим в его Авторской Исповеди. „Надобно сказать, свидетельствует он здесь,– что я получил в школе воспитание довольно плохое, а потому немудрено, что мысль об учении пришла ко мне в зрелом возрасте. Я начал с таких первоначальных книг, что стыдился даже показывать и скрывал все свои занятия “.

„Школа, по заявлению одного из его наставников, именно г. Кулжинского,– приучила его только к некоторой логической формальности и последовательности понятий и мыслей, а более ничем он нам не обязан. Это был талант, не узнанный школою, и ежели правду сказать, не хотевший, или не умевший признаться школе “. Правда, он стремился после пополнить эти пробелы в образование, он в своей „Исповеди“ говорит о чтении и изучении, „книги законодателей, душеведцев и наблюдателей за природой человека “, но его сочинения и художническая и публицистическая („Переписка“) не подтверждают этого свидетельства, да и самое чтение ученых книг без предварительной подготовки вряд-ли могло принести ему существенную пользу. Таким образом, он принужден был на всю жизнь остаться с жалкими обрывками нехитрой мудрости Нежинской школы… Поэтому, не будучи пророком, не трудно было бы предсказать, что каким бы великим человеком он ни был впоследствии в области искусства, он непременно должен был быть посредственным мыслителем и плохим моралистом.

Но вот Гоголь кончает школу и вступает в жизнь. Его манят и влекут к себе Петербург, служба, слава. Школа – „ведь это еще не жизнь,–рассуждает один из героев Гоголя, у которого (т. е. Гоголя) в это время было много общего с ним,– это только приготовление к жизни: настоящая жизнь на службе: там подвиги!“ И по обычаю всех честолюбцев, замечает Гоголь об этом герое,– он понесся в Петербург, куда, как известно, стремится от всех сторон наша пылкая молодежь“. Гоголя ужасает в это время мысль о бесследном существовании в мире. „Быть в мире и не означить своего существования,– восклицает он,– это для меня ужасно “. Его исполинские духовные силы просятся наружу, порываются на то, чтобы „означить жизнь одним благодеянием, одною пользою отечеству“ и толкают его „в деятельный мир“ . Он спешит определить свое призвание, меняет одно за другими множество должностей и мест и нигде не может найти успокоения своей мятущейся душе. То он – чиновники Департамента Уделов, то – преподаватель истории в Патриотическом Институте, то ему кажется, что его призвание – сцена, то он думает всего себя посвятить живописи. Наконец, появление в свет его „Вечеров на хуторе близ Диканьки“ решает его судьбу, и определяет призвание. Его небольшие повести из малороссийского быта,– изданные под этим названием, вызывают всеобщее сочувствие и критики и публики. Сам Пушкин „изумлен этой любопытной литературной новинкой“. Теперь пред нами – Гоголь-поэт, Гоголь-писатель. Отныне все, что ни продиктует ему его художническое вдохновение, все будет значительно, прекрасно, велико.

Но „Вечера“ были только первыми опытом его литературной деятельности, пробою сил и пера . В голове Гоголя мелькают другие планы, в его душе зреют другие думы. „Вечера“ его не удовлетворяют, и он хочет создать более великое и значительное, чем эти „сказки и присказки“. „Да обрекутся они неизвестности,– пишет он о них вскоре по выходе их в свет М. П. Погодину,– покамест что-нибудь увесистое, великое, художническое не изыдет из меня“ . Скоро, действительно, появляется „Ревизор“ (1836 г.), а пять-шесть лет спустя и „Мертвые Души“ (I т.). В этих произведениях сила богатого литературного таланта Гоголя развернулась во всю свою ширь и мощь. Все пошлое и самодовольное в своей пошлости, все ничтожное и кичливое своей ничтожности, „все несправедливости, какие делаются в тех местах и в тех случаях, где более всего требуется от человека справедливости“ , все это собрано было в этих произведениях „в одну кучу“ и заклеймено печатью горько – ядовитого смеха, глубокой ненависти и величайшего презрения. Нет нужды много распространяться о том, как широко захвачены в них современная автору русская жизнь с её общественными явлениями и как глубоко раскрыта в самых сокровенных тайниках своих душа современного ему человека: история уже успела оценить по достоинству эти произведения, и отдала должную дань удивления признательности гениальному их автору. Достаточно сказать, что Гоголь явился в них вполне на высоте своего призвания – быть художником–обличителем пороков современного ему общества и недостатков общественного строя,– и добросовестно выполнил тот долг, выполнить который он призван был.

Между тем в то время, как великие творения Гоголя готовы были совершить радикальный переворот не только в литературном мире, но и в общественной жизни, в то время, как и друзья и враги Гоголя уже зачислили его в передовые люди современного ему общества,– в это время миросозерцание его продолжает оставаться на том же уровне, на каком оно было в дни его сознательного детства и в годы последовавшей за ним юности. По-видимому, Петербург не оказал в данном случае никакого заметного влияния. Кружок Пушкина, в который вступил Гоголь вскоре по своем прибытии в столицу, если и мог благотворно воздействовать на него, то исключительно только в художнически-литературном отношении; все другие стороны духовного развития Гоголя оставались вне сферы этого воздействия. Не видно также, чтобы и поездки Гоголя за границу принесли ему какую-нибудь существенную пользу. Его миросозерцание,– если только этим именем можно назвать запас обиходных взглядов и традиционных убеждений, вынесенный им из домашнего воспитания и школьного образования,– и в Петербурге остается совершенно нетронутым и вполне девственным. Теплая непосредственная вера в сфере религиозных вопросов, горячая любовь к родине и почтительное признание существующего строя общественной жизни таким, каким он есть,– не подлежащим никакому критическому анализу,– в области политически — социальных вопросов,– вот те черты, которые должны быть отмечены, как существенный, в этом примитивном, несколько — патриархальном миросозерцании. Но при таких воззрениях характерною и типичною особенностью личности Гоголя было,– как мы отметили,– страстное стремление к нравственной пользе для отечества,– пламенная жажда морального подвига. Эта особенность его личности непрестанно толкала Гоголя на путь практической деятельности и сообщала его миросозерцанию активный, характер. Она-то и привела Гоголя, как человека и гражданина,– к столкновению с другой стороной его деятельности, с Гоголем, как писателем.

Еще пока силен был в Гоголе юношеский пыл, пока жив был Пушкин, этот добрый гений его,– Гоголь имел возможность нераздельно отдаваться художническому творчеству. Но с годами, с появлением различных болезней и с другими невзгодами жизни, обнаруживавшимися на его голову,– мысль о бесплодно прожитой жизни все более и более беспокоила его ум, все чаще и чаще смущала его совесть. Ему стало казаться, что та польза, которую он приносит своими литературными произведениями не так существенна, что тот путь, на который он вступил, не вполне правилен и что на другом месте он мог бы быть гораздо полезнее . Первый сильный толчок этому повороту в настроении Гоголя дан был первым представлением его „Ревизора». Как известно, это представление произвело потрясающее впечатление на публику. Оно было внезапным громом на ясном небосклоне общественной жизни. В Ревизоре увидели пасквиль на общество, подрыв авторитета гражданской власти, подкопы под самые основы общественного строя. Этого-то вывода Гоголь никак не ожидал, и он ужаснул его. Казалось, что Гоголь – художник впервые не рассчитал здесь своих сил и произвел такое, что привело в смущение Гоголя – гражданина. „Первое произведение, замышленное с целью произвести доброе влияние на общество “, не только не достигло предполагаемой цели, но сопровождалось как раз

противоположным результатом: „в комедии стали видеть,– говорит Гоголь,– желание осмеять узаконенный порядок вещей и правительственные формы, тогда как у меня было намерение осмеять только самоуправное отступление некоторых лиц от форменного и узаконенного порядка “. С обвинением в гражданской неблагонадежности,– какую обнаружил Гоголь – писатель, никак не мог помириться Гоголь-гражданин. Как? – осмеивать не только лица, но и должности, который они занимают, осмеивать не только человеческую пошлость, но и недостатки общественного строя,– такие мысли никогда и в голову ему не приходили . Вот почему, когда Белинский стал раскрывать великое общественное значение его произведений, Гоголь спешит отречься от всего того, что ему приписывал великий критик, в чем, действительно, заключалась вся его заслуга, но что так сильно шло в разрез с его общественными воззрениями . По его убеждению, общественный строй, каков бы он ни был, имеет как „узаконенный порядок“ незыблемое, непреходящее значение. Источник зла коренится не в общественном неустройстве, а в испорченной душе человека, коснеющего в своем нечестии. Зло – оттого, что люди слишком нравственно развращены и не хотят отстать от своих недостатков, не хотят исправиться. Его Сквозник-Дмухановские, Плюшкины, Ноздревы, Собакевичи, Коробочки и пр. кажутся ему просто случайными явлениями, как не имеющими общего с течением общественной жизни. Если они таковы, то сами в том виноваты. Достаточно им покаяться и нравственно исправиться, чтобы стать хорошими людьми. Таково было воззрение самого Гоголя на свои типы и на значение своих творений. Но из-под вдохновенного пера истинного писателя-художника, как плод бессознательного творчества, часто выливается то, что он не предусматривает и чего не ожидает. Так случилось и на этот раз. Общественные язвы, вопреки желанию автора, в „Ревизоре“ так ясно всплыли на поверхность, что не обратить на них внимания не было никакой возможности. Все их увидели и все хорошо поняли и прежде всех вам Император Николай I, который, просмотревши пьесу, сказал: „всем досталось, а всех больше мне самому “. Раздались крики негодования против автора и вопли протеста против его творений. „Либерал! Революционер! Клеветник на Россию! В Сибирь его “! – таковы были общие возгласы негодующей публики. И все эти страшные слова сыпались на голову того, кто даже не понимал всего значения возводимых на него обвинений и тем более не знал, чем они с его стороны вызывались. Нетрудно поэтому представить себе то отчаяние, в которое повергли Гоголя все эти нападки. „Против меня,– жалуется он Погодину,– уже решительно восстали теперь все сословия “… „Рассмотри положение бедного автора, любящего между тем сильно свое отечество и своих соотечественников “. „Гоголь-гражданин“ был смущен и глубоко потрясен. Он спешит оправдаться, ссылается на невежество и раздражительность публики, не желающей понять, что если в комедии выведено несколько плутов, то это не значить, что все плуты; что его герои, Хлестаковы и пр. далеко не так типичны, как это представляют близорукие люди , Но было уже поздно. Комедия сделала свое дело: она заклеймила печатью пошлости и презрения тех, кто заслуживал этого. Смущенный и встревоженный Гоголь спешить удалиться за-границу, чтобы отдохнуть от треволнений и оправиться от удара, который нанесен был ему, его же собственной рукой. Он едет „разгулять свою тоску“ и „глубоко обдумать свои обязанности авторские “. Весьма знаменательная и чреватая последствиями цель: Гоголь-моралист впервые резко столкнулся здесь с Гоголем-художником и они не узнали друг-друга; они не только не узнали друг друга, не протянули друг другу руку для братского преследования одной и той же цели,– нет!– они впервые не-сколько отвернулись друг от друга: Гоголь-моралист задумался над Гоголем-художником и не вполне понял и оценил его, а, не оценивши, взглянул на него несколько искоса. С этих пор в нем начинается заметный поворот на тот путь, который привел его к „Переписке с друзьями“, „великий перелом“, „великая эпоха его жизни “. Его прежние сочинения начинают казаться ему „тетрадью ученика, в которой на одной странице видно нерадение и лень, на другой – нетерпение и поспешность “… Он выражает желание, чтобы „появилась такая моль, которая бы съела внезапно все экземпляры „Ревизора“, а с ними „Арабески», „Вечера» и всю прочую чепуху “. У него возникает мысль о соединении поэзии с поучением , чтобы приносить своими сочинениями одну пользу, избегая того вреда, какой,– как ему казалось,– они могут приносить не осторожным обличением и осмеянием человеческой пошлости . Он задумывает теперь новое великое произведение, в котором должен быть показан весь русский человек, со всеми своими свойствами, не только отрицательными, но и положительными. Эта мысль о положительных свойствах русского человека была непосредственным порождением того страха, которое испытал Гоголь пред всеуничтожающею силою сатирического смеха своего после представления „Ревизора“.

В 1842 году появляется первый том „Мертвых Душ“, где талант Гоголя остается еще верным себе, где Гоголь-художник одерживает еще перевес над Гоголем-моралистом. Но, увы!– лирические отступления, в изобилии рассеянные по этому произведению,– были зловещим симптомом того ожидавшего всю образованную Россию бедствия, которое должно было скоро совершиться,– знаменательным признаком того поражения, которое в скором времени потерпит Гоголь-художник от руки Гоголя-моралиста. Никто еще пока не подозревал надвигающейся грозы, никто еще не чуял приближающейся беды: только зоркое око Белинского усмотрело это раздвоение Гогольского таланта, сказавшееся в этом его творении, только его тонкое ухо подслушало фальшивую нотку, проскользнувшую здесь…

Между тем сам Гоголь смотрит на первый том, как на преддверие к великому зданию, т. е. как на предисловие к тому произведению, в котором должны раздаться другие мотивы, пройти другие образы. Но Белинский уже пророчествовал ему, что если он пойдет по этой дороге, он погубит свой талант.

Пророчество Белинского, к несчастью, скоро оправдалось. Прошло не более пяти лет по выходе в свет первого тома „Мертвых Душ“ и вся читающая Россия, вместо обещанного второго тома того же творения, с прискорбием развернула странную книгу, носившую необычайное название „Выбранных мест из Переписки с друзьями“. Никто,– кроме ближайших друзей Гоголя, не знал, что это означало; но все поняли, что русская литература теряет великого и талантливого писателя, который обогатил ее не одними чудным произведением, а теперь преподнес какую-то туманную проповедь всем известных, иногда довольно сомнительных, истин, только изложенных каким-то необычайным, докторальным, высокомерным тоном. Раздались снова крики, вопли и стоны,– на этот раз уже крики упреков, вопли недоумения, стоны отчаяния!!! Но было уже поздно: Гоголь-моралист нанес Гоголю — художнику окончательный удар и Гоголь-художники умер навсегда. Он пал жертвою внутреннего раздвоения, нравственного самоанализа и болезненной рефлексии. Он погиб в непосильной борьбе с насильно навязываемой неестественной тенденцией; – погиб преждевременно, в таких летах, когда еще силы человека бывают в полном расцвете. Не будем задаваться бесплодными вопросами о том, чем мог бы, при других условиях, подарить еще русскую литературу могучий талант Гоголя,– какими перлами он еще обогатили бы ее. Выразим лучше признательность ему и за то, что сделано им … Он всю жизнь неуклонно стремился к тому, чтобы наивозможно лучше выполнить свой долг писателя, самым делом оправдать свое высокое призвание – и с грустными сомнениями относительно исполненного долга отошел он в вечность. Так успокоим же дух его еще раз признанием того, что он свято выполнил свой долг, выполнил вполне, хотя не тем, чем он думал выполнить. Ведь не тем, конечно, велик Гоголь, что оставил по себе тощую книжку прописной морали,– книжку, подобных которой являлось не мало и до него, является множество теперь и будет являться впредь, а теме великими художническими произведениями, которыми он отметил в истории русской литературы новую эпоху, совершил в ней радикальный переворот и положил начало новому течению – реалистическому, которое продолжается в ней и доныне.

Панаев, Литературные Воспоминания, СПВ. 1888 г. стр. 187.

Исторический Вестник, 1901 г. XII, 977 стр. Энгельгардт, Николаевская цензура.

Там же, стр. 976

Там же стр. 378.

Там же, ср. стр. 377.

Там же, стр. 378.

Там же, стр. 384

← Вернуться