Незнакомое слово «гештальт» многим еще режет слух, хотя, если разобраться, гештальт-терапия – не такая уж незнакомка. Многие понятия и приемы, разработанные ею за 50 лет существования, стали буквально «народными», поскольку так или иначе включены в различные направления современной психотерапии. Это принцип «здесь и сейчас», позаимствованный из восточной философии; холистический подход, рассматривающий человека и мир как целостное явление. Это принцип саморегуляции и взаимообмена со средой и парадоксальная теория изменений: они происходят, когда человек становится тем, кто он есть, а не старается быть тем, кем он не является. Это, наконец, техника «пустого стула», когда ты высказываешь свои претензии не реальному, а воображаемому собеседнику – начальнику, другу, собственной лени.

Гештальт-терапия – самое универсальное направление психотерапии, дающее основу для любой работы с внутренним миром – от борьбы с детскими страхами до коучинга первых лиц. Гештальт-терапия воспринимает человека как целостное явление, в котором одновременно и постоянно есть сознательное и бессознательное, тело и разум, любовь и ненависть, прошлое и планы на будущее. И все это – только здесь и сейчас, поскольку прошлого уже нет, а будущее еще не наступило. Человек так устроен, что не может существовать изолированно, как «вещь в себе». Внешний мир отнюдь не враждебен нам (как утверждал психоанализ), напротив, он является той средой, которая нас питает и в которой единственно возможна наша жизнь. Только в контакте с внешним миром мы можем взять то, чего нам не хватает, и отдать то, что нас переполняет. Когда этот взаимообмен нарушается, мы застываем и жизнь становится похожа на заброшенную арену цирка, где давно погас свет, ушли зрители, а мы привычно все ходим и ходим по кругу.

Цель гештальт-терапии даже не в том, чтобы осознать, почему мы ходим по этому кругу, а в том, чтобы восстановить свободу в отношениях с миром: мы вольны уходить и возвращаться, бегать по кругу или спать под открытым небом.

Внучка за бабку

Гештальт-терапию называют внучкой психоанализа. Ее основатель, австрийский психиатр Фредерик Перлз, в начале профессионального пути был фрейдистом, но, как всякий хороший ученик, пошел дальше своего учителя, объединив западные психотерапевтические школы с идеями восточной философии. Для создания нового направления (впрочем, как и для личной жизни Перлза) важную роль сыграло его знакомство с Лаурой, доктором гештальт-психологии, ставшей впоследствии его женой. Само слово gestalt (нем.) точного перевода не имеет. Приблизительно оно обозначает законченный образ, целостную структуру. В начале XX века возникла школа экспериментальной психологии, получившая название «гештальт-психология». Ее суть в том, что мы воспринимаем мир как совокупность целостных образов и явлений (гештальтов). Нармипер, бкувы в солве могту слдеоавть в лоюбм пояркде – мы все равно понимаем смысл. Если мы видим что-то незнакомое, мозг сначала быстренько пытается отыскать, на что же это похоже, и под это подогнать новую информацию. И только если это не удается, включается ориентировочный рефлекс: «Что такое?»

На постулаты нового направления сильно повлияла теория «поля», разработанная гештальт-психологом Куртом Левиным. По сути, это открытие показало: в мире есть все, что нам нужно, но видим мы только то, что хотим увидеть, что нам важно в данный момент нашей жизни, а остальное становится незаметным фоном, проносится мимо, как пейзаж за окном автомобиля. Когда нам холодно – мы мечтаем о тепле и уюте, когда ищем сапоги – смотрим всем на ноги. Когда влюблены, все остальные мужчины перестают для нас существовать.

Еще одна теория – «незавершенных действий» – экспериментально выяснила, что лучше всего запоминаются незаконченные дела. Пока работа не сделана, мы не свободны. Она нас держит, как невидимый поводок, не давая уйти. Мы все прекрасно знаем, как это бывает, потому что каждый хотя бы раз бродил возле стола с недописанной курсовой, не в силах уже ее писать, но и не в состоянии заняться чем-то другим.

В жизни Перлза случилась череда встреч, повлиявших на возникновение теории гештальт-терапии. Некоторое время он работал ассистентом у врача Курта Гольдштейна, практиковавшего целостный подход к человеку, не считая возможным разделять его на органы, части или функции. Благодаря Вильгельму Райху, который ввел телесное измерение в психотерапевтическую работу, гештальт-терапия стала первым направлением, рассматривающим телесные проявления не как отдельно существующие симптомы, требующие лечения, а как один из способов переживания внутренних, эмоциональных конфликтов. На взгляды Перлза оказали также сильное влияние идеи экзистенциализма 20–30-х годов.

Ну и, наконец, суть и философия гештальт-терапии, ее взгляд на мир как на процесс, а на человека как на путника, ее любовь к парадоксам, стремление к истине, скрытой в глубине каждого, – все это удивительно перекликается с идеями буддизма и даосизма.

Миссия выполнима

В основу своей теории Перлз положил представление о балансе и саморегуляции, то есть по сути – о мудрости природы. Если человеку ничто не помешает, он неизбежно будет счастлив и доволен – как дерево, растущее в благоприятных условиях, способное взять все необходимое для собственного роста. Мы дети этого мира, и в нем есть все, что нам нужно для счастья.

Перлз создал красивую теорию о цикле контакта с окружающей средой. Что это такое, можно легко понять на простом примере вашего обеда. Как все начинается? Сначала вы чувствуете голод. Из этого ощущения рождается желание – голод утолить. Потом вы соотносите свое желание с окружающей действительностью и начинаете искать способы для его реализации. И наконец, наступает момент встречи с объектом вашей потребности. Если все прошло как надо, вы довольны процессом и результатом, вы сыты и почти счастливы. Цикл завершен.

В этот большой цикл контакта включено много маленьких: возможно, вам нужно было закончить или перенести какое-то дело, чтобы пойти пообедать, или вы пошли на ланч с кем-то из коллег. Вам нужно было одеться, чтобы выйти на улицу, а потом из множества блюд выбрать то, что вы хотите (и можете себе позволить) именно сейчас. Точно так же сам обед мог быть включен в больший гештальт под названием «Деловая встреча» (или «Романтическое свидание», или «Наконец-то повидаемся»). А этот гештальт – в еще больший («Поиск работы», «Продвижение в карьере», «Сумасшедший роман», «Создание семьи»). Так вся наша жизнь (и жизнь всего человечества) – как матрешка, сложена из разных гештальтов: от перехода улицы до строительства Великой Китайской стены, от минутного разговора со знакомым на улице до пятидесяти лет семейной жизни.

Причины нашей неудовлетворенности в жизни кроются в том, что какие-то циклы контакта где-то прерываются, гештальты остаются не завершены. А мы при этом, с одной стороны, заняты (пока работа не выполнена, мы не свободны), а с другой – голодны, поскольку удовлетворение возможно, только когда дело сделано (обед съеден, свадьба состоялась, жизнь удалась).

И здесь – один из ключевых моментов гештальт-терапии. Перлз сосредоточил свое внимание не на том, как внешний мир нам мешает, а на том, как мы сами не даем себе быть счастливыми. Поскольку (вспоминаем теорию поля) в этом мире есть все, но для нас существует только то, что мы сами выделяем из фона. А мы можем выделить или свое бессилие перед злыми обстоятельствами, которые не пустили нас обедать, или возможность как-то изменить их. Тот кто хочет – ищет способы, а кто не хочет – причины. И по сути, люди отличаются друг от друга не столько тем, какие обстоятельства им достались, а тем, как они реагируют на них. Очевидно, что сотрудник, склонный чувствовать бессилие перед начальником-самодуром, гораздо вернее останется голодным, потому что он сам себя останавливает куда более эффективно, чем его начальник.

Задача терапии – найти место и способ прерывания контакта, выяснить, как и зачем человек себя останавливает, и восстановить нормальный круговорот событий в природе.

Стерео-эффект

Гештальт-терапию иногда называют терапией контакта. В этом ее уникальность. До сих пор это единственная практика, в которой терапевт работает «собой», в отличие от классического психоанализа, где сохраняется максимально нейтральная позиция («чистый лист»). Во время сеанса гештальт-терапевт имеет право на собственные чувства и желания и, осознавая их, предъявляет их клиенту, если того требует процесс. Люди обращаются к терапевту, когда хотят что-то изменить – в себе или в своей жизни. Но он отказывается от роли человека, который «знает, как надо», не дает директивных указаний или интерпретаций, как в психоанализе, и становится тем, кто способствует встрече клиента с его сутью. Сам терапевт воплощает в себе тот кусочек мира, с которым клиент пытается построить привычные (и неэффективные) отношения. Клиент, общаясь с терапевтом, стремится перенести на него свои стереотипы о людях, о том, как они «должны» вести себя и как они «обычно» реагируют на него, и наталкивается на спонтанную реакцию терапевта, который не считает нужным приспосабливаться к изменчивому миру того, с кем находится в контакте. Очень часто эта реакция не вписывается в «сценарий» клиента и вынуждает последнего сделать решающий шаг за привычный барьер своих ожиданий, представлений, страхов или обид. Он начинает исследовать свои реакции на непривычную ситуацию – прямо здесь и сейчас – и свои новые возможности или ограничения. И приходит в конце концов к тому, что, выстраивая отношения, каждый может оставаться самим собой и в то же время сохранять интимный контакт с другим. Он обретает или восстанавливает утраченную свободу выйти из сценария, из привычного круга. Он сам получает опыт нового, другого взаимодействия. Дальше он уже может встраивать этот опыт в свою жизнь.

Цель такой терапии – вернуть человеку самого себя, восстановить свободу обращения со своей жизнью. Клиент – не пассивный объект анализа, а равноправный творец и участник терапевтического процесса. Ведь только он сам знает, где его волшебная дверца и золотой ключик к ней. Даже если хорошо забыл или не хочет смотреть в нужную сторону, но он – знает.

За все в ответе

Есть несколько «китов», на которых держится земля под названием «гештальт-терапия».

Осознавание – чувственный опыт, переживание себя в контакте. Это один из тех моментов, когда я «нутром» знаю, кто я, какой и что со мной происходит. Это переживается как инсайт, а в какой-то момент жизни осознавание становится непрерывным.

Осознавание неизбежно влечет за собой ответственность, но не как вину, а как авторство: это не со мной происходит, это я так живу. Не голова болит, а я чувствую боль и сжатие в голове, не мной манипулируют, а я соглашаюсь быть объектом манипуляции. Вначале принятие ответственности вызывает сопротивление, так как лишает огромных выгод от психологических игр и показывает «изнанку» человеческих подвигов и страданий. Но если найти в себе мужество встретиться со своей «тенью», нас ждет вознаграждение – мы начинаем понимать, что имеем власть над собственной жизнью и над отношениями с другими людьми. Ведь если это делаю я, то я же могу и переделать! Мы осваиваем свои владения и рано или поздно доходим до их границ.

Так, после переживания эйфории власти мы встречаемся с неподвластным – со временем и потерями, с любовью и печалью, со своей силой и слабостью, с решениями и поступками других людей. Мы смиряемся и принимаем не только этот мир, но и себя в нем, после чего терапия заканчивается, а жизнь продолжается.

Принцип реальности. Его легко объяснить, но трудно принять. Существует некая реальность (данная нам в ощущениях), но есть и наше мнение о ней, наша интерпретация происходящего. Эти реакции гораздо разнообразнее фактов, и они часто оказываются настолько сильнее ощущений, что мы долго и всерьез решаем задачку: это король голый или я глупый?

Гештальт-терапию иногда называют «терапия очевидным». Терапевт опирается не на мысли клиента и не на свои обобщения, а на то, что видит и слышит. Он избегает оценок и интерпретаций, но задает вопросы «что?» и «как?». Практика показала: достаточно сосредоточить внимание на процессе (что происходит и как происходит), а не на содержании (что обсуждается), чтобы человек воскликнул то самое «ага!». Распространенная реакция на встречу с реальностью – сопротивление, потому что человек лишается иллюзий, розовых очков. «Да, это была правда. Но какая-то вероломная правда», – призналась одна из участниц группы. Кроме того, реальность иногда вынуждает человека признать, что король действительно гол, и тогда жить, как раньше, уже не получится. А новизна пугает.

Здесь и сейчас. Будущего еще нет, прошлое уже произошло, мы живем настоящим. Только здесь и сейчас я пишу этот текст, а вы его читаете, или вспоминаете то, что было, или строите планы на будущее. Только здесь и сейчас возможно изменение.

Этот принцип совсем не отрицает нашего прошлого. Опыт клиента, поле его жизни никуда не исчезает и определяет его поведение в каждый момент, в том числе и на сеансе. И тем не менее здесь и сейчас он разговаривает с терапевтом – и почему именно об этом? Что есть здесь и сейчас, что могло бы пригодиться (в настоящий момент)?

Диалог в гештальт-терапии – это встреча двух миров: клиента и терапевта, человека и человека. Когда миры соприкасаются, в этом контакте возможно исследование границы, существующей между «мной» и «не-мной». Клиент (иногда впервые!) получает опыт переживаний, возникающих в процессе взаимодействия с тем, кто является «не мной» при одновременном сохранении собственной идентичности. Это те Я–Ты отношения, в которых есть Я со своими чувствами, Ты со своими чувствами и то живое, неповторимое, что происходит между ними (происходит впервые, сию минуту и больше никогда не повторится).

Это уникальный опыт, поскольку терапевт – человек вне жизни клиента, которому ничего от него не надо, и он действительно может позволить клиенту быть собой и переживать то, что он переживает, не пытаясь повлиять на его чувства.

Гештальт-терапия – вне морали и политики. Единственная ее задача – сделать внутренний мир клиента доступным для него самого, вернуть человека самому себе. У нее нет воспитательных целей. Ей совершенно все равно, будет человек выращивать капусту или править королевством, – важно, чтобы каждый жил свою жизнь, занимался своим делом и любил своей любовью.

Идущие вместе

В классическом психоанализе и в бытовом сознании индивидуальность и социум противопоставляются друг другу. В обыденной жизни у нас часто бывает представление (и ощущение), что другой человек ограничивает нашу свободу, поскольку она заканчивается там, где начинается нос соседа. Тогда самым логичным кажется вывод, что чем меньше вокруг людей и чем мы от них дальше, тем более мы свободны, тем легче быть самим собой. То есть, говоря психологическим языком, для глубокой индивидуализации необходимо одиночество. В большинстве философских практик процесс индивидуализации предполагает погружение в себя и уход от мира.

Возможно, на каком-то этапе это действительно необходимо. Но гештальт-терапия утверждает: чтобы прийти к себе, необходимо прийти к другим. Иди к другому человеку – и там ты найдешь свою сущность. Иди в мир – и там ты обретешь себя.

Но почему контакт с миром и другим человеком позволяет осуществить индивидуализацию? Наедине с собой мы можем думать о себе все что угодно. Но мы никогда не узнаем, правда ли это, пока не вступим во взаимодействие с миром. Человек может думать, что легко поднимет автомобиль, пока не попробует, – на самом деле нет этой способности, а есть только фантазии о ней. Это ложное Я, ложная уникальность. Истинная уникальность предполагает реальное действие в реальном мире.

Что происходит с нашей уникальностью, когда она встречается с уникальностью другого? Лишь при соприкосновении с миром (другим человеком) наша уникальность обретает практический характер. Сталкиваются две реальности, рождая третью. Таким образом происходит социализация индивидуальности: самобытность человека – неповторимость его функций, – и это определяет его ценность для других. Вынесенная на границу контакта индивидуальность превращается в функцию для других. Например: «Я авторитарный» – &ldauo;Ну, тогда руководи». «Я поэт» – «А сделай так, чтобы запела душа».

Таким образом, мы выходим за пределы определения социума как сдерживающих рамок и предписаний, они просто перестают играть определяющую роль. Значимым становится то, что в человеке представляет ценность для других. И что в других представляет ценность для этого человека. Это наш опыт, переживания и идеи, наши неповторимые особенности или просто способности, которых нет у другого. Это обусловливает нашу нуждаемость друг в друге и определяет наши отношения.

Глаз-алмаз

Помните молитву, которую приписывают оптинским старцам: «Господи, дай мне сил изменить то, что я не могу вынести! Господи, дай мне терпения вынести то, что я не могу изменить! И, Господи, дай мне мудрости отличить первое от второго!» У меня есть впечатление, что гештальт-терапия постепенно учит меня этой мудрости. Она сделала мою жизнь интересной, поскольку помогает быть очень избирательной, быстро отказываться от того, что мне не подходит, искать и находить то, что мне нужно. И все, что происходит в моей жизни: люди, дело, увлечения, книги, – это то, что мне нравится, интересно и нужно.

Еще гештальт-терапия подарила мне покой. Я могу доверять той реке, которой является моя жизнь. Она дает мне знать, когда и где я должна быть начеку, а когда и где я могу бросить весла и просто отдаться потоку и солнцу.

В центре внимания гештальттерапии находится клиент с его желаниями, интересами, характерными только для него формами поведения, особенностями мышления и восприятия. Причем интересуют не все эти характеристики, а только те, что не приводят к удовлетворению значимых потребностей клиента и окружающих его людей.

Что делает гештальттерапевт для достижения результата?

Психолог, специализирующийся в гештальт-методе, умеет многое. Например, просто выслушать человека, обратившегося за помощью. Доброжелательно и с интересом расспрашивать клиента о подробностях его жизни, внутренних переживаниях. Внимательно наблюдать за тем, как проявляет себя собеседник в процессе взаимоотношений с терапевтом« здесь и сейчас». Проявлять собственные чувства, делиться наблюдениями и размышлениями. Предлагать клиенту участие в экспериментах, помогающих лучше осознавать личные потребности и то, как они прерываются, блокируются самим же человеком. Всего не перечислить.

Чем отличается от других методов?

Мне кажется, основное — это естественность контакта клиента и терапевта: обоим предложено стремиться к тому, чтобы быть самим собой. А еще — особое внимание к процессу взаимодействия этих двух персон: обостренное осознавание этого процесса« здесь и теперь».

Почему для себя вы выбрали именно этот метод?

Сначала я увлекался математикой и физикой, а когда пришел в психологию, меня заворожила математическая простота гештальт-метода и человечность отношений терапевта и клиента. Гештальттерапия незаметна, ее не всегда можно отличить от обычного межличностного контакта. Она не требует заумности — наоборот, всячески иронизирует над чрезмерным наукообразием и теоретизированием. Также огромный плюс в том, что гештальттерапевту позволено свободно выражать собственные мысли, чувства, переживания, а главное — быть искренним в контакте, не стремиться исправить клиента и во что бы то ни стало« нанести ему пользу».

Как человеку понять, что это именно его метод?

Он настолько разнообразен и многолик, что проблема выбора для того, кто заинтересован в получении психологической помощи, скорее, состоит в опознании« своего» терапевта. Критерии и средства поиска просты: прислушиваться к интуиции, доверять терапевту как человеку(не бояться, что он может осознанно обмануть или утаить правду), чувствовать заинтересованность, доброжелательность и уверенность терапевта, не ощущать опасности давления, дискомфорта от его манеры общения и основных« инструментов контакта»(диалог, игровые, рисуночные, телесные или другие техники).

Забавное в методе.

Над гештальт-терапевтами нередко иронизируют: мол, им для терапии достаточно всего лишь трех вопросов: «Что ты хочешь?», «Что чувствуешь?», «Что выбираешь делать?». Но это действительно наиболее часто встречающиеся вопросы. А в качестве забавного случая из практики гештальттерапевта могу рассказать, например, следующий: однажды во время сеанса известный американский гештальттерапевт Ирвин Польстер, стараясь помочь клиентке в осознании ее проблемы, спросил: «Над чем вы сейчас так сосредоточенно размышляете?» На что она, внимательно глядя на его брови, вполне серьезно ответила: «Все время думаю: как вам удалось отрастить такие мохнатые брови…»

Что бы вы пожелали нашим читателям как гештальттерапевт?

С уважением и любовью относиться к себе, к собственным устремлениям, интересам, но и с не меньшим уважением — к людям, среди которых живете, и особенно — с которыми тесно связаны. Не жалейте времени и усилий на поиски баланса между независимым выражением своего Я и развитием отношений с партнерами, семьей, окружающим миром.

Гештальттерапия: кто, где, когда.

Возникла в середине XX века, ее отцом-основателем считается Фриц Перлз. Поскольку основные идеи и принципы гештальт-метода основаны на законах существования любых живых систем, современный гештальт успешно используется не только при психологическом консультировании и психотерапии, но и в педагогике, бизнес-менеджменте, управлении социальными процессами. В России метод интенсивно развивается с конца 1980-х, есть 4 базовых института с международными стандартами обучения: Московский институт гештальта и психодрамы, Московский гештальт институт, Московский институт гештальт-терапии и консультирования и Санкт-Петербургский институт гештальта. Все они объединены
в Ассоциацию русскоязычных гештальт институтов, признанную в Европейском гештальт-сообществе.

Записала Ирина Шелышей

ГЕШТАЛЬТ-ТЕРАПИЯ

Метод, созданный американским психологом и психотерапевтом Перлсом (Perls F. S.) под влиянием идей гештальт-психологии, экзистенциализма, психоанализа и, в частности, теории Райха (Reich W.) о физиологических проявлениях вытесненного психологического материала. Г.-т. возникла в русле феноменологического подхода, подчеркивающего необходимость осознания пациентом настоящего и важность непосредственного эмоционального переживания. Информацию, необходимую для терапевтического изменения, получают из непосредственного поведения пациента. Феноменологический подход Г.-т. противопоставляется каузальному - традиционному - подходу, при котором усилия психотерапевта направлены на поиски причин расстройств у пациента в его прошлом.
Перлс перенес закономерности образования фигуры, установленные гештальт-психологией в сфере восприятия, в область мотивации человеческого поведения. Возникновение и удовлетворение потребностей он рассматривал как ритм формирования и завершения гештальтов. Функционирование мотивационной сферы осуществляется по принципу саморегуляции организма. Человек находится в равновесии с самим собой и окружающим его миром. Для сохранения гармонии нужно лишь довериться «мудрости тела», прислушиваться к потребностям организма и не мешать их реализации. Быть самим собою, осуществлять свое «Я», реализовывать свои потребности, наклонности, способности - это путь гармоничной, здоровой личности. Больным неврозом, согласно экзистенциально-гуманистической психологии, является человек, хронически препятствующий удовлетворению собственных потребностей, отказывающийся от реализации своего «Я», направляющий все свои усилия на реализацию «Я»-концепции, создаваемой для него другими людьми - прежде всего близкими - и которую он со временем начинает принимать за свое истинное «Я». Отказ от собственных потребностей и следование ценностям, навязанным извне, приводит к нарушению процесса саморегуляции организма.
В Г.-т. различают 5 механизмов нарушения процесса саморегуляции: интроекция, проекция, ретрофлексия, дефлексия, конфлуенция. При интроекции человек усваивает чувства, взгляды, убеждения, оценки, нормы, образцы поведения других людей, которые, однако, вступая в противоречие с собственным опытом, не ассимилируются его личностью. Этот неассимилированный опыт - интроект - является чуждой для человека частью его личности. Наиболее ранними интроектами являются родительские поучения, которые усваиваются ребенком без критического осмысления. Со временем становится трудно различить интроекты и свои собственные убеждения. Проекция - прямая противоположность интроекции, причем, как правило, эти два механизма дополняют друг друга. При проекции человек отчуждает присущие ему качества, поскольку они не соответствуют его «Я»-концепции. Образующиеся в результате проекции «дыры» заполняются интроектами. Ретрофлексия - «поворот на себя» - наблюдается в тех случаях, когда какие-либо потребности не могут быть удовлетворены из-за их блокирования социальной средой, и тогда энергия, предназначенная для манипулирования во внешней среде, направляется на самого себя. Такими неудовлетворенными потребностями, или незавершенными гештальтами, часто являются агрессивные чувства. Ретрофлексия при этом проявляется в мышечных зажимах. Первоначальный конфликт между «Я» и другими превращается во внутриличностный конфликт. Показателем ретрофлексии является использование в речи возвратных местоимений и частиц, например: «Я должен заставить себя сделать это». Дефлексия - это уклонение от реального контакта. Человек, для которого характерна дефлексия, избегает непосредственного контакта с другими людьми, проблемами и ситуациями. Дефлексия выражается в форме салонных разговоров, болтливости, шутовства, ритуальности и условности поведения, тенденции «сглаживания» конфликтных ситуаций и т. п. Конфлуенция, или слияние, выражается в стирании границ между «Я» и окружением. Такие люди с трудом отличают свои мысли, чувства или желания от чужих. Слияние хорошо выявляется на занятиях групповой психотерапией у пациентов, полностью идентифицирующих себя с группой; для них характерно при описании собственного поведения употребление местоимения «мы» вместо «я».
Описанные варианты нарушений процесса саморегуляции представляют собой невротические защитные механизмы, прибегая к которым индивид отказывается от своего подлинного «Я». В результате действия перечисленных механизмов нарушается целостность личности, которая оказывается фрагментированной, разделенной на отдельные части. Такими фрагментами, или частями, чаще выступают дихотомии: мужское-женское, активное-пассивное, зависимость-отчужденность, рациональность-эмоциональность, эгоистичность-бескорыстие. Большое значение придается в Г.-т. описанному Перлсом конфликту между «нападающим» (top-dog) и «защищающимся» (under-dog). «Нападающий» - это интроект родительских поучений и ожиданий, диктующих человеку, что и как он должен делать («Родитель» в терминологии трансактного анализа). «Защищающийся» - зависимая, неуверенная в себе часть личности, отбивающаяся различными хитростями, проволочками типа «сделаю завтра», «обещаю», «да, но...», «постараюсь» («Ребенок» в трансактном анализе). Основная цель Г.-т. состоит в интеграции фрагментированных частей личности.
В процессе Г.-т. на пути к раскрытию своей истинной индивидуальности пациент проходит через пять уровней, которые Перлс называет уровнями невроза.
Первый уровень - уровень фальшивых отношений, уровень игр и ролей. Невротическая личность отказывается от реализации своего «Я». Больной неврозом живет согласно ожиданиям других людей. В результате собственные цели и потребности человека оказываются неудовлетворенными, он испытывает фрустрацию, разочарование и бессмысленность своего существования. Перлсу принадлежит следующий афоризм: «Сумасшедший говорит: "Я Авраам Линкольн", а больной неврозом: "Я хочу быть Авраамом Линкольном", здоровый человек говорит: "Я - это я, а ты - это ты"». Отказываясь от самого себя, больной неврозом стремится быть кем-то другим.
Второй уровень - фобический, связан с осознанием фальшивого поведения и манипуляций. Но когда пациент представляет себе, какие последствия могут возникнуть, если он начнет вести себя искренно, его охватывает чувство страха. Человек боится быть тем, кем является, боится, что общество подвергнет его остракизму.
Третий уровень - тупик. Характеризуется тем, что человек не знает, что делать, куда двигаться. Он переживает утрату поддержки извне, но еще не готов или не хочет использовать свои собственные ресурсы, обрести внутреннюю точку опоры. В результате человек придерживается статус-кво, боясь пройти через тупик.
Четвертый уровень - имплозия. Это состояние внутреннего смятения, отчаяния, отвращения к самому себе, обусловленное полным осознанием того, как человек ограничил и подавил себя. На этом уровне индивид может испытывать страх смерти. Эти моменты связаны с вовлечением огромного количества энергии в столкновение противоборствующих сил внутри человека; возникающее вследствие этого давление, как ему кажется, грозит его уничтожить.
Пятый уровень - эксплозия (взрыв). Достижение этого уровня означает сформирование аутентичной личности, которая обретает способность к переживанию и выражению своих эмоций. Эксплозия - это глубокое и интенсивное эмоциональное переживание. Перлс описывает четыре типа эксплозии: скорбь, гнев, радость, оргазм. Эксплозия истинной скорби является результатом работы, связанной с утратой или смертью близкого человека. Оргазм - результат работы с лицами, сексуально заблокированными. Гнев и радость связаны с раскрытием аутентичной личности и подлинной индивидуальности.
Основным теоретическим принципом Г.-т. является убеждение, что способность индивида к саморегуляции ничем не может быть адекватно заменена. Поэтому особое внимание уделяется развитию у пациента готовности принимать решения и делать выбор.
Поскольку саморегуляция осуществляется в настоящем, гештальт возникает в «данный момент», то психотерапевтическая работа проводится сугубо в ситуации «сейчас». Психотерапевт внимательно следит за изменением в функционировании организма пациента, побуждает его к расширению осознания того, что происходит с ним в данный момент, с тем чтобы замечать, как он препятствует процессу саморегуляции организма, какие блоки он использует для избегания конфронтации со своим настоящим, для «ускользания из настоящего». Большое внимание психотерапевт уделяет «языку тела», являющемуся более информативным, чем вербальный язык, которым часто пользуются для рационализации, самооправданий и уклонения от решения проблем. Психотерапевта интересует, что делает пациент в данный момент и как он это делает, например, сжимает ли кулаки, совершает мелкие стереотипные движения, отводит в сторону взгляд, задерживает дыхание. Таким образом, в Г.-т. акцент смещается с вопроса «почему?» на вопрос «что и как?». Фрагментирование личности часто устанавливается по рассогласованию между вербальным и невербальным проявлениями.
Феноменологический подход диктует принципы и технические процедуры в Г.-т.: и те и другие связаны с настоящим. Основными принципами являются следующие.
1. Принцип «сейчас». «Сейчас» - это функциональная концепция того, что и как делает индивид в данный момент. Например, акт воспоминания далекого прошлого является частью «сейчас», а то, что происходило несколько минут назад, не является «сейчас».
2. Принцип «я - ты». Выражает стремление к открытому и непосредственному контакту между людьми. Часто свои высказывания члены психотерапевтической группы направляют не по адресу - конкретному участнику, а в сторону или в воздух, что обнаруживает их опасения и нежелание говорить прямо и однозначно. Психотерапевт побуждает участников группы к непосредственному общению, просит адресовать конкретные высказывания конкретным лицам. Прямая конфронтация мобилизует аффект и живость переживания.
3. Принцип субъективизации высказываний. Связан с семантическими аспектами ответственности пациента. Психотерапевт предлагает пациенту заменять объективизированные формы (типа «что-то давит в груди») на субъективизированные («я подавляю себя»). Это помогает пациенту рассматривать себя как активного субъекта, а не как пассивный объект, с которым «делаются» разные вещи.
4. Континуум сознания. Является неотъемлемой частью всех технических процедур, но может использоваться и в качестве отдельного метода. Это концентрация на спонтанном потоке содержания переживаний, метод подведения индивида к непосредственному переживанию и отказу от вербализаций и интерпретаций, одно из центральных понятий Г.-т. Пациент должен постоянно осознавать или отдавать себе отчет в том, что происходит с ним в данный момент, он должен замечать малейшие изменения в функционировании организма. Осознание чувств, телесных ощущений и наблюдение за движениями тела (понимание «языка тела») способствуют ориентации человека в самом себе и в своих связях с окружением.
Технические процедуры в Г.-т. называются играми. Это разнообразные действия, выполняемые пациентами по предложению психотерапевта, которые способствуют более непосредственной конфронтации со значимым содержанием и переживаниями. Эти игры предоставляют возможность экспериментирования с самим собой и другими участниками группы. В процессе игр пациенты «примеряют» различные роли, входят в разные образы, отождествляются со значимыми чувствами и переживаниями, отчужденными частями личности и интроектами. Цель игр-экспериментов - достижение эмоционального и интеллектуального прояснения, приводящего к интеграции личности. Эмоциональное осознание («ага-переживание») - это такой момент самопостижения, когда человек говорит: «Ага!» По Перлсу, «ага» - это то, что происходит, когда что-нибудь защелкивается, попадая на свое место; каждый раз, когда «закрывается» гештальт, «звучит» этот щелчок. По мере накопления фактов эмоционального прояснения приходит прояснение интеллектуальное. Число игр не ограничено, так как каждый психотерапевт, пользуясь принципами Г.-т., может создавать новые игры или модифицировать уже известные. Наиболее известными являются следующие игры.
1. Диалог между частями собственной личности. Когда у пациента наблюдается фрагментация личности, психотерапевт предлагает эксперимент: провести диалог между значимыми фрагментами личности - между агрессивным и пассивным, «нападающим» и «защищающимся». Это может быть диалог и с собственным чувством (например, с тревогой, страхом), и с отдельными частями или органами собственного тела, и с воображаемым значимым для пациента человеком. Техника игры такова: напротив стула, который занимает пациент («горячий стул»), располагается пустой стул, на который «сажают» воображаемого «собеседника». Пациент поочередно меняет стулья, проигрывая диалог, пытаясь максимально отождествлять себя с различными частями своей личности.
2. Совершение кругов. Пациенту предлагается пройти по кругу и обратиться к каждому участнику с волнующим его вопросом, например выяснить, как его оценивают другие, что о нем думают, или выразить собственные чувства по отношению к членам группы.
3. Незаконченное дело. Любой незавершенный гештальт есть незаконченное дело, требующее завершения. По существу, вся Г.-т. сводится к завершению незаконченных дел. У большинства людей есть немало неулаженных вопросов, связанных с их родственниками, родителями и т. п. Чаще всего это невысказанные жалобы и претензии. Пациенту предлагается с помощью приема пустого стула высказать свои чувства воображаемому собеседнику или обратиться непосредственно к тому участнику психотерапевтической группы, который имеет отношение к незаконченному делу. Гештальт-психотерапевтами замечено, что наиболее частое и значимое невыраженное чувство - чувство обиды. Именно с этим чувством работают в игре, которая начинается со слов: «Я обижен...»
4. Проективная игра. Когда пациент заявляет, что другой человек имеет некое чувство или черту характера, его просят проверить, не является ли это его проекцией. Пациенту предлагается «разыграть проекцию», т. е. примерить на самого себя это чувство или черту. Так, пациента, который заявляет: «Я испытываю к тебе жалость», просят разыграть роль человека, вызывающего жалость, подходя к каждому из участников группы и вступая с ним во взаимодействие. Постепенно входя в роль, человек раскрывает себя, при этом может произойти интеграция прежде отвергаемых сторон личности.
5. Выявление противоположного (реверсия). Явное поведение пациента часто носит характер защиты, скрывающей противоположные тенденции. Для осознания пациентом скрытых желаний и противоречивых потребностей ему предлагается разыграть роль, противоположную той, которую он демонстрирует в группе. Например, пациентке с манерами «душечки» предлагается разыграть роль агрессивной, высокомерной, задевающей других женщины. Такой прием позволяет достичь более полного соприкосновения с теми сторонами своей личности, которые прежде были скрыты.
6. Упражнения на воображение. Иллюстрируют процесс проекции и помогают участникам группы идентифицироваться с отвергаемыми аспектами личности. Среди таких упражнений наиболее популярна игра «Старый, заброшенный магазин». Пациенту предлагают закрыть глаза, расслабиться, затем представить, что поздно ночью он проходит по маленькой улочке мимо старого, заброшенного магазина. Его окна грязные, но если заглянуть, можно заметить какой-то предмет. Пациенту предлагают тщательно его рассмотреть, затем отойти от заброшенного магазина и описать предмет, обнаруженный за окном. Далее ему предлагается вообразить себя этим предметом и, говоря от первого лица, описать свои чувства, ответить на вопрос, почему он оставлен в магазине, на что похоже его существование в качестве этого предмета. Идентифицируясь с предметами, пациенты проецируют на них какие-то свои личностные аспекты.
Большое внимание уделяется в Г.-т. работе со сновидениями пациентов. Перефразируя Фрейда (Freud S.), Перлс говорил, что «сон - это королевская дорога к интеграции личности». В отличие от психоанализа, в Г.-т. не интерпретируются сны, они используются для интеграции личности. Автор считал, что различные части сна являются фрагментами нашей личности. Для того чтобы достичь интеграции, необходимо их совместить, снова признать своими эти спроецированные, отчужденные части нашей личности и признать своими скрытые тенденции, которые проявляются во сне. С помощью проигрывания объектов сна, отдельных его фрагментов может быть обнаружено скрытое содержание сновидения через его переживание, а не посредством его анализа.
Перлс сначала применял свой метод в виде индивидуальной психотерапии, но впоследствии полностью перешел на групповую форму, находя ее более эффективной и экономичной. Групповая психотерапия проводится как центрированная на пациенте, группа же при этом используется лишь инструментально по типу хора, который, подобно греческому, на заднем плане провозглашает свое мнение по поводу действия протагониста. Во время работы одного из участников группы, который занимает «горячий стул» рядом со стулом психотерапевта, другие члены группы идентифицируются с ним и проделывают большую молчаливую аутотерапию, осознавая фрагментированные части своего «Я» и завершая незаконченные ситуации.
В последние годы отмечается явная тенденция отхода от ортодоксальной модели Г.-т. с ее непримиримостью к каузальности, полному отказу от анализа и интерпретаций к использованию гештальт-экспериментов в сочетании с каузальными методами психотерапии, чаще с трансактным анализом. Г.-т. наиболее эффективна при лечении неврозов. При работе с психотическими пациентами ее рекомендуют проводить достаточно длительно и осторожно.

Психотерапевтическая энциклопедия. - С.-Пб.: Питер . Б. Д. Карвасарский . 2000 .

«Тебе просто надо закрыть гештальт» - такой совет можно услышать от доброжелателей. Но чтобы понять, что такое гештальт, и правильно использовать это понятие, нужно на какое-то время отвлечься от психотерапии и обратиться к психологии восприятия.

В буквальном переводе с немецкого Gestalt означает «форма, вид, фигура», а производное от него слово Gestaltung - «оформление». Другие более или менее подходящие по смыслу русские аналоги - «целостность», «структура» и «модель». Официальной датой рождения термина считается 1890 год, когда философ Кристиан фон Эренфельс опубликовал свой ключевой труд Über Gestaltqualitäten («О качествах формы»). Этот ученый поддерживал точку зрения Иммануила Канта - о том, что мы не можем воспринимать физический мир непосредственно. Человек всегда взаимодействует с информацией, полученной от органов чувств - дорабатывая ее в своем сознании. Таким образом, любое целое для нас больше суммы его частей, потому что мы вкладываем в него и свое восприятие.

Незавершенный гештальт может вызвать навязчивое желание вернуться в ситуацию и «переиграть ее»

Эта идея продолжала развиваться в течение 1910-х-1930-х годов, когда психологи начали активно изучать восприятие произведений искусства. Ученые выяснили, что когда мы смотрим на картину или статую, главную роль играет некое целостное восприятие объекта, несводимое к свойствам суммы составляющих ее элементов. Образно говоря, когда мы смотрим на картину Ренуара или другого импрессиониста, мы не замечаем и не оцениваем каждый мазок, а видим единое целое и именно это общее сочетание цветов и форм нас впечатляет. Такое целостное восприятие и стали называть «гештальтом».

Параллельно гештальт-подход к восприятию вырос в самостоятельное направление психологии - благодаря Максу Вертхаймеру, ученику фон Эренфельса. В 1912 году он опубликовал работу «Экспериментальные исследования восприятия движения». Ученый описал, как две вспышки света, сверкнувшие в двух разных местах в разное время, могут восприниматься как один источник света, переместившийся с одного на другое место- если правильно подобрать расстояние и временной интервал (оптический обман работал при интервале около 60 миллисекунд).

Таким образом, наблюдатель воспринимал не два отдельных элемента, а единое целое. Это подтвержало идею о том, что цельная модель отличается от простой суммы частей. Похожие эксперименты проводились и с музыкой - Эрнст Мах в своей работе «Анализ ощущений» доказал, что изменение тональности и темпа мелодии не мешает идентифицировать мотив. Похожий эксперимент - но только с текстом - сейчас широко тиражируется в соцсетях: благодаря способности мыслить гештальтами вы можете понять предложение, даже если в каждом слове поменять порядок букв и оставить на месте только начальные и конечные.

Нпармиер, вы лгкео мжотее почрстеь эту фазру.

Исследования гештальта продолжил датский психолог Эдгар Рубин. Он делил любое воспринимаемое человеком изображение на Фигуру (объект) и Фон. Фигура - это то, на чем сосредоточено наше внимание, а фон - все остальное. Чтобы показать, что фигура и фон являются взаимоисключающими, Рубин создал знаменитый рисунок, который можно «прочитать» либо как изображение вазы, либо как изображение двух лиц - смотря на чем сконцентрироваться. Когда объектом выступают лица, ваза становится фоном, но когда фигурой становится ваза, лица сразу и полностью отступают на задний план.

Из психологии термин перекочевал в психотерапию и прочно там обосновался, породив новое направление- гештальт-терапию. Ведь понятие фона и фигуры сохраняется и в повседневности - если представить, что реальность, в которой мы существуем - это фон, а различные объекты или процессы - это фигуры. Когда у нас появляются те или иные потребности, мы можем «выдергивать» фигуры из фона и сознательно с ними взаимодействовать, а по завершении взаимодействия, фигура снова сливается с фоном. Например, мы проголодались и ищем еду, а дожевав и проглотив гамбургер, забываем об этой потребности и отвлекаемся на что-то другое.

По сути, «фигурой», гештальтом, может быть любой процесс - увлечение кем-либо, ссора или начатое дело.

Незавершенные процессы мы запоминаем лучше - это явление называется «эффектом Зейгарник» по имени советского психолога Блюмы Зейгарник. Будучи еще студенткой, она подметила, что официанты в кафе прекрасно помнят все невыполненные заказы и моментально забывают выполненные. Позже Зейгарник провела ряд экспериментов, подтвердивших, что невыполненные задачи создают определенное напряжение в человеческой памяти.

Это напряжение помогает нам не забыть о своих потребностях, но для того, чтобы человек был психологически здоров, гештальты надо своевременно доводить до логического завершения. Незавершенный гештальт может вызвать навязчивое желание вернуться в ситуацию и «переиграть» ее. И человек начинает повторять прежние схемы в изменившихся условиях - например, провоцирует в новых отношениях конфликты, нерешенные с прежним партнером.

Понятие просочилось и в поп-культуру: в мультсериале «Трансформеры» Гештальтом зовут сложносочиненного робота, состоящего из нескольких роботов меньшего размера. Название было придумано поклонниками сериала, но потом стало официальным - возможно, потому что робот действительно оказался наглядной иллюстрацией сложного термина.

Как говорить

Неправильно: «Эта неожиданная научная теория разрушает гештальты». Правильно - «разрушает шаблоны».

Правильно: «Варя в детстве хотела быть врачом, но не получилось. Незавершенный гештальт заставил ее отправить сына на медицинский факультет»

Правильно: «Этот художник играет с оптическими иллюзиями и гештальтами»

Вообще, единица анализа сознания и психики. Фишка в том, что психику человека нельзя взять, поделить на части, а потом сложить обратно и получить обратно психику. Человеческая психика обладает свойством сверсуммации - мы не можем просто взять и просуммировать ее составные части, есть что-то еще. Поиском этого чего-то и занималась гештальтпсихология. А гештальт - это, грубо говоря, уже цельные образования сознания человека.

Скажем так. Изначально гештальтисты изучали восприятие человека. Это когда вы что-то чувствуете (слышите, видите итд), и это обрабатывается у вас в сознании, познается вами. До гештальтистов психологи хотели раскладывать сознание на элементы и по этим элементам изучать психику (о бессознательном Фрейда тогда еще речи не велось). В общем, до гештальтистов сознание и психика считались таким конструктором Лего, который можно разбирать и собирать, параллельно радуясь жизни и тому, какие мы все умные. "Фигушки!" - сказали гештальтисты и придумали целостность. (Так, собственно и переводится слово гештальт с немецкого.) На самом деле, конечно, не придумали, а выдвинули, проанализировав такие вещи, как инсайт (об этом ниже), феномен фигуры-фона (вот он:)

Что вы тут видите? Старуху или молодую женщину? Это зависит от того, что вы принимаете за целое, а что - за его часть, как выделяете фигуру и фон. Я лично вижу старуху, наверное, это потому что я злобная и противная, черт его знает. Таких картинок очень много, они все прикольные и интересные.

Теперь об инсайте. У него нет нормального перевода на русский, но можно обозначить это как озарение, хотя суть немного в другом. Это чем-то походе на выделение фигуры из фона, только уже в реальности. Инсайт происходит тогда, когда вы пытаетесь решить какую-то задачу, но все никак, вы уже начинаете сомневаться в своих умственных способностей, страдаете, плачете, пьете водку с абсентом, но тут вдруг раз! и ни с того, ни с сего вся картинка задачи складывается воедино, становится целостной , и вы доходите до решения.

Классический эксперимент: обезьянка в клетке. Обезьянка очень хочет бананы, но вот незадача - они висят очень высоко под потолком, и самой ей никак его не достать. Вот такие вот садисты-психологи гады: посадили обезьяну в высокую клетку и сделали так, что она не может достать до банана. На самом деле, эти садисты туда еще и палку положили. Палка аккурат такой длины, что обезьяна ей может сбить бананы с потолка. И вот обезьяна бьется, бьется, а потом встает с такого ракурса, что видит палку и бананы в одном поле зрения. И тут возникает инсайт. Обезьяна хватает палку, сбивает бананы и счастливо их поедает.

Овации, слезы радости от зрителей, крики "браво". Обезьяна получила бананы, а вы, я надеюсь, хоть немножко поняли гештальтпсихологию.

Каково учиться в МГУ? Почему в Японии дети отказываются от личной жизни в пользу знаний, а наших кнутом не заставить учиться? Проблема в системе образования или культуре в целом?

← Вернуться