В 1836 году Александром Сергеевичем Пушкиным была написана повесть «Капитанская дочка», которая явилась историческим описанием пугачевского восстания. В своём произведении Пушкин основывался на реальных событиях 1773-1775 годов, когда под предводительством Емельяна Пугачева (Лжецаря Петра Фёдоровича) яицкие казаки, взявшие себе в услужники беглых каторжников, воров и злодеев, начали крестьянскую войну. Петр Гринёв и Мария Миронова – персонажи вымышленные, но в их судьбах очень правдиво отражено горестное время жестокой гражданской войны.
Свою повесть Пушкин оформил в реалистичной форме в виде записок из дневника главного героя Петра Гринева, сделанных через годы после восстания. Лирика произведения интересна подачей – Гринев пишет своё дневник в зрелом возрасте, переосмыслив всё пережитое. На момент восстания, он был молодым дворянином, верным своей Императрице. На бунтовщиков он смотрел, как на дикарей, которые с особой жестокостью воюют против русского народа. В ходе повествования видно, как бессердечный атаман Пугачёв, десятками казнящий честных офицеров, со временем волею судьбы завоевывает расположение в сердце Гринева и обретает в его глазах искорки благородства.
Глава 1. Сержант гвардии
В начале повести главный герой Петр Гринев рассказывает читателю о своей молодой жизни. Он – единственный выживший из 9 детей отставного майора и бедной дворянки, жил в барской семье среднего достатка. Воспитанием молодого барина фактически занимался старый слуга. Образование Петра было низким, поскольку отец его, отставной майор, нанял в качестве гувернера французского парикмахера Бопре, ведущего аморальный образ жизни. За пьянство и развратные действия его выгнали из имения. А 17-летнего Петрушу отец решил по старым связям отправить на службу в Оренбург (вместо Петербурга, куда он должен был пойти служить в гвардию) и прикрепил к нему для присмотра старого слугу Савельича. Петруша расстроился, ведь вместо гулянок в столице его ждало унылое существование в глуши. Во время остановки в пути молодой барин завел знакомство с повесой-ротмистром Зуриным, из-за которого под предлогом обучения втянулся играть в бильярд. Затем Зурин предложил играть на деньги и в результате Петруша проиграл целых 100 рублей – большие деньги на то время. Савельич, будучи хранителем барской «казны», против того, чтобы Петр платил долг, но барин настаивает. Слуга возмущается, но деньги отдаёт.
Глава 2. Вожатый
В конце концов, Петр стыдится своего проигрыша и обещает Савельичу больше не играть на деньги. Впереди их ждёт длинная дорога, и слуга прощает барина. Но из-за неблагоразумия Петруши они опять попадают в беду – надвигающийся буран не смутил молодца и он приказал ямщику не возвращаться. В итоге они сбились с пути и чуть не замерзли. На удачу им повстречался незнакомец, который помог заблудившимся путникам выйти к постоялому двору.
Гринёв вспоминает, как тогда ему, уставшему с дороги, приснился в кибитке сон, названный им пророческим: он видит свой дом и мать, которая говорит, что отец при смерти. Затем он видит незнакомого мужика с бородой в кровати отца, а мать говорит, что он её названный муж. Незнакомец хочет дать «отцовское» благословение, но Петр отказывается и тогда мужик берется за топор, и вокруг появляются трупы. Петра он не трогает.
Они подъезжают к постоялому двору, напоминающему воровское пристанище. Незнакомец, замерзший в стужу в одном армяке, просит у Петруши вина, и тот угощает его. Между мужиком и хозяином дома состоялся странный разговор на воровском языке. Петр не понимает смысла, но всё услышанное кажется ему очень странным. Уезжая из ночлежки, Петр к очередному недовольству Савельича отблагодарил провожатого, пожаловав ему заячий тулупчик. На что незнакомец раскланялся, сказав, что век не забудет такой милости.
Когда Петр добирается, наконец, до Оренбурга, сослуживец его отца, прочитав сопроводительное письмо с наказом держать молодца «в ежовых рукавицах», отправляет его служить в Белгородскую крепость – ещё большую глушь. Это не могло не расстроить Петра, уже давно мечтавшего о гвардейском мундире.
Глава 3. Крепость
Хозяином Белгородского гарнизона был Иван Кузьмич Миронов, но заправляла всем фактически его жена - Василиса Егоровна. Простые и душевные люди сразу понравились Гриневу. У немолодой четы Мироновых была дочь Маша, но пока их знакомство не состоялось. В крепости (которая оказалась простой деревушкой) Петр знакомится с молодым поручиком Алексеем Ивановичем Швабриным, которого сослали сюда из гвардии за дуэль, закончившуюся смертью противника. Швабрин, имея привычку нелестно отзываться об окружающих, частенько язвительно говорил о Маше, дочери капитана, выставляя её полной дурочкой. Затем Гринев сам знакомится с дочерью командира и ставит под сомнение высказывания поручика.
Глава 4. Поединок
По своей натуре добрый и благодушный Гринев всё теснее начал дружить с комендантом и его семьей, а от Швабрина отдалился. Дочь капитана Маша, не имела приданного, но оказалась очаровательной девушкой. Колкие замечания Швабрина не нравились Петру. Окрыленный мыслями о молодой девушке тихими вечерами он начал писать к ней стихи, содержанием которых делился с другом. Но тот высмеивал его, и ещё пуще начинал унижать достоинство Маши, уверяя, что она придёт ночью к тому, кто подарит ей пару сережек.
В итоге друзья поссорились, и дело дошло до дуэли. Василиса Егоровна, жена коменданта, узнала о поединке, но дуэлянты сделали вид, что помирились, решив отложить встречу на следующий день. Но утром, только они успели обнажить шпаги, Иван Игнатьич и 5 инвалидов вывели под конвой к Василисе Егоровне. Отчитав, как следует, она их отпустила. Вечером Маша, растревоженная вестью о дуэли, рассказала Петру о неудачном сватовстве к ней Швабрина. Теперь Гринев понял его мотивы поведения. Дуэль всё же состоялась. Уверенный фехтовальщик Петр, наученный хоть чему-то путному гувернером Бопре, оказался сильным противником для Швабрина. Но на дуэли появился Савельич, Петр на секунду замешкался и в итоге получил ранение.
Глава 5. Любовь
Раненного Петра выхаживали его слуга и Маша. В итоге дуэль сблизила молодых людей, и они воспылали взаимной любовью друг к другу. Желая жениться на Маше, Гринёв шлёт родителям письмо.
Со Швабриным Гринев помирился. Отец Петра, узнав о дуэли и не желая слышать о женитьбе, пришёл в ярость и прислал сыну гневное письмо, где угрожал переводом из крепости. В недоумении, как отец мог узнать о дуэли, Петр набросился с обвинениями на Савельича, но тот и сам получил письмо с недовольством хозяина. Гринев находит лишь один ответ – о дуэли сообщил Швабрин. Отказ отца в благословении не меняет намерений Петра, но Маша не согласна тайно выходить замуж. На время они отдаляются друг от друга, а Гринев понимает, что несчастная любовь может лишить его разума и привести к распутству.
Глава 6. Пугачевщина
В Белгородской крепости начинается беспокойство. Капитан Миронов получает приказ от генерала подготовить крепость к нападению бунтовщиков и разбойников. Емельян Пугачев, назвавший себя Петром III, бежал из под стражи и наводил ужас на окрестности. По слухам он уже захватил несколько крепостей и подбирался к Белгороду. Рассчитывать на победу с 4 офицерами и армейскими «инвалидами» не приходилось. Встревоженный слухами о захвате соседней крепости и казни офицеров, капитан Миронов решил отправить Машу и Василису Егоровну в Оренбург, где крепость крепче. Жена капитана высказывается против отъезда, и решает не оставлять мужа в трудную минуту. Маша прощается с Петром, но уехать из крепости ей не удаётся.
Глава 7. Приступ
У стен крепости появляется атаман Пугачев и предлагает сдаться без боя. Комендант Миронов, узнав о предательстве урядника и нескольких казаков, примкнувших к клану повстанцев, не соглашается на предложение. Он наказывает жене переодеть Машу в простолюдинку и отвести в хату попа, а сам открывает огонь по мятежникам. Бой заканчивается захватом крепости, которая вместе с городом переходит в руки Пугачёва.
Прямо у дома коменданта Пугачёв учиняет расправу над теми, кто отказался дать ему присягу. Он приказывает казнить капитана Миронова и поручика Ивана Игнатьича. Гринев решает, что он не будет присягать разбойнику и примет честную смерть. Однако тут к Пугачёву подходит Швабрин и шепчет что-то на ухо. Атаман решает не просить присяги, приказывая повесить всех троих. Но старый верный слуга Савельич бросается в ноги к атаману и тот соглашается помиловать Гринёва. Рядовые солдаты и жители города принимают присягу верности Пугачёву. Как только закончилась присяга, Пугачёв решил отобедать, но казаки вытащили из комендантского дома, где грабили добро, за волосы нагую Василису Егоровну, которая голосила по мужу и кляла каторжника. Атаман приказал убить её.
Глава 8. Незваный гость
Сердце Гринева не на месте. Он понимает, что если солдаты узнают, что Маша здесь и жива, ей не избежать расправы, тем более что Швабрин принял сторону повстанцев. Он знает, что любимая скрывается в доме у попадьи. Вечером пришли казаки, присланные отвести его к Пугачеву. Хоть Петр и не принял предложения Лжецаря о всяческих почестях за присягу, разговор между мятежником и офицером состоялся доброжелательный. Пугачев помнил добро и теперь даровал в ответ Петру свободу.
Глава 9. Разлука
Наутро Пугачев при народе подозвал к себе Петра и сказал, чтобы тот отправился в Оренбург и сообщил о его наступлении через неделю. Савельич стал хлопотать о разграбленном имуществе, но злодей сказал, что пустит его за такую наглость самого на тулупы. Гринев и его слуга покидают Белогорск. Пугачев назначает Швабрина комендантом, а сам отправляется на очередные подвиги.
Петр и Савельич идут пешком, но их догнал один из шайки Пугачева и сказал, что его величество жалует им коня и тулуп, да полтину, но он её, мол, потерял.
Маша слегла и лежала в бреду.
Глава 10. Осада города
Приехав в Оренбург Гринев сразу доложил о деяниях Пугачева в Белгородской крепости. Собрался совет, на котором все кроме Петра проголосовали за оборону, а не нападение.
Начинается долгая осада – голод и нужда. Петр на очередной вылазке в стан противника получает от Маши письмо, в котором она молит спасти её. Швабрин желает на ней жениться и держит в плену. Гринёв идёт к генералу с просьбой дать пол роты солдат на спасение девушки, на что получает отказ. Тогда Петр решается в одиночку выручить любимую.
Глава 11. Мятежная слобода
По дороге в крепость Петр попадает в караул Пугачева и его ведут на допрос. Гринев честно обо всем рассказывает о своих планах смутьяну и говорит, что он волен сделать с ним, что угодно. Советники-головорезы Пугачева предлагают казнить офицера, но тот говорит, «миловать, так уж миловать».
Вместе с разбойничьим атаманом Петр едет в Белгородскую крепость, в дороге они ведут беседу. Мятежник говорит о том, что хочет идти на Москву. Петр в сердце жалеет его, упрашивая сдаться на милость государыне. Но Пугачев знает, что уже поздно, и говорит, будь что будет.
Глава 12. Сирота
Швабрин держит девушку на воде и хлебе. Пугачев милует самовольца, но от Швабрина узнает, что Маша – дочь неприсягнувшего коменданта. Сначала он в ярости, но Петр своей чистосердечностью и на этот раз добивается благосклонности.
Глава 13. Арест
Пугачев даёт Петру пропуск во все заставы. Счастливые влюбленные едут в родительский дом. Они спутали армейский конвой с пугачевскими изменниками и попали под арест. В начальнике заставы Гринев узнал Зурина. Он рассказал, что едет домой жениться. Тот отговаривает его, заверяя остаться на службе. Петр и сам понимает, что его зовет долг. Он отправляет Машу и Савельича к родителям.
Боевые действия подоспевших на выручку отрядов разбили разбойничьи планы. Но Пугачева не могли поймать. Потом пошли слухи, что он свирепствует в Сибири. Отряд Зурина отправляют на подавление очередной вспышки. Гринёв вспоминает несчастные деревни, разграбленные дикарями. Войскам приходилось отбирать то, что люди смогли сберечь. Пришло известие, что Пугачев пойман.
Глава 14. Суд
Гринев по доносу Швабрина был арестован, как изменник. Он не смог оправдаться любовью, боясь, что Маша тоже подвергнется допросам. Императрица, учитывая заслуги отца, миловала его, но приговорила к пожизненной ссылке. Отец был в ударе. Маша решилась ехать в Петербург и просить Императрицу за любимого.
Волею судьбы Мария встречается ранним осенним утром с Императрицей и рассказывает ей всё, не зная, с кем говорит. Тем же утром за ней в дом светской дамы, где устроилась на время Маша, прислали извозчика с приказом доставить дочь Миронова во дворец.
Там Маша увидела Екатерину II и узнала в ней свою собеседницу.
Гринева освободили от каторги. Пугачева казнили. Стоя на плахе в толпе он увидел Гринева и кивнул.
Воссоединенные любящие сердца продолжили род Гринёвых, а в их Симбирской губернии под стеклом хранилось письмо Екатерины II с помилованием Петра и похвалой Марии за ум и доброе сердце.
Капитанская Дочка
Береги честь смолоду.
Пословица
ГЛАВА I. СЕРЖАНТ ГВАРДИИ
Был бы гвардии он завтра ж капитан.
Того не надобно; пусть в армии послужит.
Изрядно сказано! пускай его потужит…
Да кто его отец?
Княжнин.
Отец мой Андрей Петрович Гринев в молодости своей служил при графе Минихе, и вышел в отставку премьер-майором в 17.. году. С тех пор жил он в своей Симбирской деревни, где и женился на девице Авдотьи Васильевне Ю., дочери бедного тамошнего дворянина. Нас было девять человек детей. Все мои братья и сестры умерли во младенчестве.
Матушка была еще мною брюхата, как уже я был записан в Семеновский полк сержантом, по милости маиора гвардии князя Б., близкого нашего родственника. Если бы паче всякого чаяния матушка родила дочь, то батюшка объявил бы куда следовало о смерти неявившегося сержанта и дело тем бы и кончилось. Я считался в отпуску до окончания наук. В то время воспитывались мы не по нонешнему. С пятилетнего возраста отдан я был на руки стремянному Савельичу, за трезвое поведение пожалованному мне в дядьки. Под его надзором на двенадцатом году выучился я русской грамоте и мог очень здраво судить о свойствах борзого кобеля. В это время батюшка нанял для меня француза, мосье Бопре, которого выписали из Москвы вместе с годовым запасом вина и прованского масла. Приезд его сильно не понравился Савельичу. «Слава богу - ворчал он про себя - кажется, дитя умыт, причесан, накормлен. Куда как нужно тратить лишние деньги, и нанимать мусье, как будто и своих людей не стало!»
Бопре в отечестве своем был парикмахером, потом в Пруссии солдатом, потом приехал в Россию pour etre outchitel, не очень понимая значения этого слова. Он был добрый малый, но ветрен и беспутен до крайности. Главною его слабостию была страсть к прекрасному полу; не редко за свои нежности получал он толчки, от которых охал по целым суткам. К тому же не был он (по его выражению) и врагом бутылки, т. е. (говоря по-русски) любил хлебнуть лишнее. Но как вино подавалось у нас только за обедом, и то по рюмочке, причем учителя обыкновенно и обносили, то мой Бопре очень скоро привык к русской настойке, и даже стал предпочитать ее винам своего отечества, как не в пример более полезную для желудка. Мы тотчас поладили, и хотя по контракту обязан он был учить меня по-французски, по-немецки и всем наукам, но он предпочел наскоро выучиться от меня кое-как болтать по-русски, - и потом каждый из нас занимался уже своим делом. Мы жили душа в душу. Другого ментора я и не желал. Но вскоре судьба нас разлучила, и вот по какому случаю:
Прачка Палашка, толстая и рябая девка, и кривая коровница Акулька как-то согласились в одно время кинуться матушке в ноги, винясь в преступной слабости и с плачем жалуясь на мусье, обольстившего их неопытность. Матушка шутить этим не любила, и пожаловалась батюшке. У него расправа была коротка. Он тотчас потребовал каналью француза. Доложили, что мусье давал мне свой урок. Батюшка пошел в мою комнату. В это время Бопре спал на кровати сном невинности. Я был занят делом. Надобно знать, что для меня выписана была из Москвы географическая карта. Она висела на стене безо всякого употребления и давно соблазняла меня шириною и добротою бумаги. Я решился сделать из нее змей, и пользуясь сном Бопре, принялся за работу. Батюшка вошел в то самое время, как я прилаживал мочальный хвост к Мысу Доброй Надежды. Увидя мои упражнения в географии, батюшка дернул меня за ухо, потом подбежал к Бопре, разбудил его очень неосторожно, и стал осыпать укоризнами. Бопре в смятении хотел было привстать, и не мог: несчастный француз был мертво пьян. Семь бед, один ответ. Батюшка за ворот приподнял его с кровати, вытолкал из дверей, и в тот же день прогнал со двора, к неописанной радости Савельича. Тем и кончилось мое воспитание.
Я жил недорослем, гоняя голубей и играя в чахарду с дворовыми мальчишками. Между тем минуло мне шестнадцать лет. Тут судьба моя переменилась.
Однажды осенью матушка варила в гостиной медовое варенье, а я, облизываясь, смотрел на кипучие пенки. Батюшка у окна читал Придворный Календарь, ежегодно им получаемый. Эта книга имела всегда сильное на него влияние: никогда не перечитывал он ее без особенного участия, и чтение это производило в нем всегда удивительное волнение желчи. Матушка, знавшая наизусть все его свычаи и обычаи, всегда старалась засунуть несчастную книгу как можно подалее, и таким образом Придворный Календарь не попадался ему на глаза иногда по целым месяцам. Зато, когда он случайно его находил, то бывало по целым часам не выпускал уж из своих рук. Итак, батюшка читал Придворный Календарь, изредко пожимая плечами и повторяя вполголоса: «Генерал-поручик!.. Он у меня в роте был сержантом!.. Обоих российских орденов кава-лер!.. А давно ли мы…» Наконец батюшка швырнул календарь на диван, и погрузился в задумчивость, не предвещавшую ничего доброго.
Вдруг он обратился к матушке: «Авдотья Васильевна, а сколько лет Петруше?»
Да вот пошел семнадцатый годок, - отвечала матушка. - Петруша родился в тот самый год, как окривела тетушка Настасья Гарасимовна, и когда еще…
«Добро, - прервал батюшка, - пора его в службу. Полно ему бегать по девичьим, да лазить на голубятни».
Мысль о скорой разлуке со мною так поразила матушку, что она уронила ложку в кастрюльку, и слезы потекли по ее лицу. Напротив того, трудно описать мое восхищение. Мысль о службе сливалась во мне с мыслями о свободе, об удовольствиях петербургской жизни. Я воображал себя офицером гвардии, что по мнению моему было верхом благополучия человеческого.
Батюшка не любил ни переменять свои намерения, ни откладывать их исполнение. День отъезду моему был назначен. Накануне батюшка объявил, что намерен писать со мною к будущему моему начальнику, и потребовал пера и бумаги.
Не забудь, Андрей Петрович, - сказала матушка - поклониться и от меня князю Б.; я-дескать надеюсь, что он не оставит Петрушу своими милостями.
Что за вздор! - отвечал батюшка нахмурясь. - К какой стати стану я писать к князю Б.?
Да ведь ты сказал, что изволишь писать к начальнику Петруши.
Ну, а там что?
Да ведь начальник Петрушин - князь Б. Ведь Петруша записан в Семеновский полк.
Записан! А мне какое дело, что он записан? Петруша в Петербург не поедет. Чему научится он служа в Петербурге? мотать да повесничать? Нет, пускай послужит он в армии, да потянет лямку, да понюхает пороху, да будет солдат, а не шаматон. Записан в гвардии! Где его пашпорт? подай его сюда.
Матушка отыскала мой паспорт, хранившийся в ее шкатулке вместе с сорочкою, в которой меня крестили, и вручила его батюшке дрожащею рукою. Батюшка прочел его со вниманием, положил перед собою на стол, и начал свое письмо.
Любопытство меня мучило: куда ж отправляют меня, если уж не в Петербург? Я не сводил глаз с пера батюшкина, которое двигалось довольно медленно. Наконец он кончил, запечатал письмо в одном пакете с паспортом, снял очки, и подозвав меня, сказал: «Вот тебе письмо к Андрею Карловичу P., моему старинному товарищу и другу. Ты едешь в Оренбург служить под его начальством».
Итак, все мои блестящие надежды рушились! Вместо веселой петербургской жизни ожидала меня скука в стороне глухой и отдаленной. Служба, о которой за минуту думал я с таким восторгом, показалась мне тяжким несчастием. Но спорить было нечего. На другой день по утру подвезена была к крыльцу дорожная кибитка; уложили в нее чемодан, погребец с чайным прибором и узлы с булками и пирогами, последними знаками домашнего баловства. Родители мои благословили меня. Батюшка сказал мне: «Прощай, Петр. Служи верно, кому присягнешь; слушайся начальников; за их лаской не гоняйся; на службу не напрашивайся; от службы не отговаривайся; и помни пословицу: береги платье снову, а честь смолоду». Матушка в слезах наказывала мне беречь мое здоровье, а Савельичу смотреть за дитятей. Надели на меня зайчий тулуп, а сверху лисью шубу. Я сел в кибитку с Савельичем, и отправился в дорогу, обливаясь слезами.
В ту же ночь приехал я в Симбирск, где должен был пробыть сутки для закупки нужных вещей, что и было поручено Савельичу. Я остановился в трактире. Савельич с утра отправился по лавкам. Соскуча глядеть из окна на грязный переулок, я пошел бродить по всем комнатам. Вошед в биллиардную, увидел я высокого барина, лет тридцати пяти, с длинными черными усами, в халате, с кием в руке и с трубкой в зубах. Он играл с маркером, который при выигрыше выпивал рюмку водки, а при проигрыше должен был лезть под биллиард на четверинках. Я стал смотреть на их игру. Чем долее она продолжалась, тем прогулки на четверинках становились чаще, пока наконец маркер остался под биллиардом. Барин произнес над ним несколько сильных выражений в виде надгробного слова, и предложил мне сыграть партию. Я отказался по неумению. Это показалось ему, повидимому, странным. Он поглядел на меня как бы с сожалением; однако мы разговорились. Я узнал, что его зовут Иваном Ивановичем Зуриным, что он ротмистр ** гусарского полку и находится в Симбирске при приеме рекрут, а стоит в трактире. Зурин пригласил меня отобедать с ним вместе чем бог послал, по-солдатски. Я с охотою согласился. Мы сели за стол. Зурин пил много и потчивал и меня, говоря, что надобно привыкать ко службе; он рассказывал мне армейские анекдоты, от которых я со смеху чуть не валялся, и мы встали изо стола совершенными приятелями. Тут вызвался он выучить меня играть на биллиарде. «Это - говорил он - необходимо для нашего брата служивого. В походе, например, придешь в местечко - чем прикажешь заняться? Ведь не все же бить жидов. Поневоле пойдешь в трактир и станешь играть на биллиарде; а для того надобно уметь играть!» Я совершенно был убежден, и с большим прилежанием принялся за учение. Зурин громко ободрял меня, дивился моим быстрым успехам, и после нескольких уроков, предложил мне играть в деньги, по одному грошу, не для выигрыша, а так, чтоб только не играть даром, что, по его словам, самая скверная привычка. Я согласился и на то, а Зурин велел подать пуншу и уговорил меня попробовать, повторяя, что к службе надобно мне привыкать; а без пуншу, что и служба! Я послушался его. Между тем игра наша продолжалась. Чем чаще прихлебывал я от моего стакана, тем становился отважнее. Шары поминутно летали у меня через борт; я горячился, бранил маркера, который считал бог ведает как, час от часу умножал игру, словом - вел себя как мальчишка, вырвавшийся на волю. Между тем время прошло незаметно. Зурин взглянул на часы, положил кий, и объявил мне, что я проиграл сто рублей. Это меня немножко смутило. Деньги мои были у Савельича. Я стал извиняться. Зурин меня прервал: «Помилуй! Не изволь и беспокоиться. Я могу и подождать, а покаместь поедем к Аринушке».
Роман «Капитанская дочка» Краткое содержание
Уже во время Болдинской осени 1830 года А.С. Пушкин начал создавать прозаические произведения («Повести Белкина»), а также задумал историческую повесть о печально известной крестьянской войне под руководством Пугачёва. Главный герой повести, от чьего имени ведётся рассказ – помещик Пётр Гринёв, сумевший не поддаться соблазну перейти на сторону бунтовщиков.
Очень краткий пересказ сюжета романа «Капитанская дочка»
В 1772 году 16-летний Пётр Гринёв дворянского происхождения отбывает из отчего дома со своим слугой Савельичем для прохождения военной службы в Оренбурге. Из-за ненастной погоды герои сбиваются с пути, но им помогает бродяга. В благодарность Гринёв жалует ему тулуп из зайчьих шкурок.
Далее Гринёв служит в Белгородской крепости под началом капитана Миронова и влюбляется в его дочку Марью. Родители противятся браку ещё совсем юного Пети. В 1773 году вспыхивает Пугачёвское восстание. Шайка крестьян захватывает крепость, и родители Марьи погибают. Гринёва хотят казнить, но Пугачёв узнаёт в нём юношу, который год назад подарил ему тулуп. Он оказывается тем самым бродягой. За доброе отношение разбойник отпускает Петра из-под стражи.
Но беда всё ещё грозит оставшейся сиротой Марье. Она пленница в собственном доме, и на ней против её воли желает жениться предатель Швабрин. Гринёв решается обратиться к лидеру восставших крестьян лично, и тот помогает ему выручить девушку из рук негодяя.
Бои продолжаются. Несмотря на отчаянное сопротивление, армия одерживает над восставшими победу, Пугачёва бросают в тюрьму. Гринёва тоже арестовывают из-за доноса Швабрина, завистливого поклонника Марьи Мироновой. Героя обвиняют в «дружбе» с Пугачёвым, ему грозит ссылка. Капитанская дочка Марья спешит выручить любимого из беды. Она просит за него у императрицы. Гринёва отпускают, а Пугачёва публично казнят.
Произведение «Капитанская дочка» в кратком содержании по главам
Глава 1: Сержант гвардии
Мы узнаём о детстве-отрочестве Петра Гринёва. Записали его в Семёновкий полк ещё до рождения (была такая традиция во времена гвардейского засилья). Детские и отроческие годы прошли весело – ибо некий Бопре, учитель французского языка, оказался большим любителем женщин и спиртного. И однажды, когда француз повеселился с женщинами и спокойно спал после попойки, Петруша Гринёв удумал превратить географическую карту в воздушного змея. Разгневанный глава семейства надрал уши сыну, затем выгнал непутёвого воспитателя с глаз долой.
Когда Петруше исполнилось шестнадцать лет, Андрей Петрович решил, что пора бы сыну и послужить. Недоросль надеялся попасть в Петербург, от души повеселиться – но нет, нужно было отправляться в далёкую Оренбургскую губернию. Суровый папаша твёрдо решил, что сын должен по-настоящему служить в армии, а не болтаться без дела и участвовать в придворных интригах.
Вместе со слугой Савельичем недоросль отправился в далёкий путь. В трактире города Симбирска Петруша Гринёв впервые встретил ротмистра Зурина. Хитрый служака без труда уговорил неопытного юнца и в бильярд поиграть, и очень крепко напиться. Юнец проиграл сто рублей, и вдобавок заработал ужасное утреннее похмелье. По требованию Петруши Савельич отдал те самые сто рублей Зурину.
Глава 2: Вожатый
Непростая была дорога к Оренбургу. Из-за бурана путники застряли в степи. К счастью, незнакомый казак помог добраться до постоялого двора. По пути Пётр Гринёв увидел ужасный сон, оказавшийся вещим. Но это выяснилось позже.
На постоялом дворе завязался разговор с вожатым. В благодарность за услугу юный барин решил отдать таинственному казаку заячий тулуп. Казак был очень доволен.
И вскоре Гринёв наконец-то приезжает в Оренбург. Старый генерал, прочтя письмо давнего товарища Андрея Петровича, отправляет недоросля в Белогорскую крепость – под начальство капитана Миронова.
Глава 3: Крепость
Юный сержант гвардии думал о том, что приедет в крепость со рвом, мощными стенами, и суровым комендантом. Всё оказалось совсем не так: крепость была деревней, вокруг неё был частокол. Да и комендант оказался не таким уж и суровым.
Гринёв познакомился и с самим комендантом, и с его женой и дочерью. Также юноша познакомился с молодым офицером. Оказалось, что это отчаянный дуэлянт Алексей Иванович Швабрин, выгнанный из гвардии за убийство противника на дуэли. Поначалу приятное знакомство очень скоро обернулось для Петруши ужасными неприятностями.
Глава 4: Поединок
Постепенно молодой служака подружился с Машей, дочерью капитана Миронова. Дружба переросла в любовь, и скоро сержант гвардии узнал о Швабрине много неприглядной правды.
Написав мадригал, Гринёв решил поговорить со Швабриным. Отчаянный забияка раскритиковал стихи, и сказал несколько нехороших слов о Маше Мироновой. Конечно, Петруша разозлился.
Когда же выяснилось, что Алексей Иванович сватался к капитанской дочке, но получил отказ, Гринёв понял, что его соперник – бретёр и клеветник. Дуэль стала неизбежной. Соперники сразились на шпагах. Дуэль закончилась тяжёлым ранением Петруши.
Глава 5: Любовь
После пяти дней беспамятства Гринёв приходит в себя. Оказалось, что его любовь к капитанской дочери не осталась без ответа. Казалось бы, ничто не могло помешать свадьбе – всего-то навсего нужно было одобрение Андрея Петровича. Увы, пришло неприятное письмо: папаша крепко ругал сына за дуэль, не дал согласия на брак и решил, что сорванца надо перевести в другое место.
Столь неприятный сюрприз ужасно огорчил обоих влюблённых. Поняв, что свадьба расстроилась, Гринёв попросту пал духом. Трудно сказать, как всё кончилось бы, но нежданно-негаданно сработала знаменитая поговорка «не было бы счастья, да несчастье помогло». Что за несчастье? Пугачёвщина!
Глава 6: Пугачёвщина
Узнав о том, что во главе мятежа яицких казаков встал Емельян Пугачёв, называющий себя императором Петром Третьим, комендант Белогорской крепости был не на шутку встревожен. Начались разговоры о самозванце, и стало ясно, что этот враг очень опасен.
Удалось поймать башкирца с подозрительными бумагами. Оказалось, что Пугачёв готов идти на Белогорскую крепость и требует, дабы гарнизон по-хорошему сдался. В случае сопротивления – смертная казнь.
Дела плохи: Нижнеозёрная фортеция захвачена, Пугачёв всего в двадцати пяти верстах от Белогорской крепости. Капитан Миронов отправил свою дочь в Оренбург.
Глава 7: Приступ
Маша не смогла уехать: крепость окружили. Вскоре завязалась стычка, закончилась она предсказуемо: Пугачёв захватил крепость. Злодей был недоволен – почему комендант пошёл против «законного государя»? Ответ капитана Миронова был прям: Пугачёв – вор и самозванец, недостойный императорского титула. Капитан был повешен.
Тут-то и сказался вещий сон Гринёва: его вздумали повесить. Швабрин, уже перешедший на сторону самозванца, предвкушал смерть недруга. К счастью, Савельич спас Петрушу от виселицы.
Получив присягу от жителей деревни, Пугачёв готовился к отъезду. Жена капитана Миронова, увидев своего мужа в петле, разгневалась: убийцей оказался беглый каторжник. По приказу самозванца капитаншу убили.
Глава 8: Незваный гость
Гринёв тревожится: капитанская дочка могла попасть в руки к ужасному самозванцу! Поспешил юноша к попадье, выяснилось, что, к счастью, Маша жива, и всё обошлось. Успокоившись, Петруша вернулся в дом коменданта. Савельич поведал о причине нежданного благодушия самозванца: оказывается, тот пьяница, коему Гринёв отдал заячий тулуп, не кто иной, как Пугачёв!
Вскоре молодому гвардейцу пришлось идти к грозному самозванцу. Непростая получалась ситуация: впрямую назвать Пугачёва мошенником – подписать себе смертный приговор, присягнуть – предать Родину. К счастью, удалось договориться по-хорошему.
Глава 9: Разлука
Пугачёв надумал идти на Оренбург. Комендантом стал Швабрин, и Гринёв не на шутку тревожился – что будет с Машей? Правда, чуть позже тревожные мысли о возлюбленной сменились иной тревогой.
Архип Савельич подал Пугачёву реестр украденных вещей, среди коих упоминался и пресловутый заячий тулуп. Самозванец так осерчал, что, казалось, Савельичу придёт конец. К счастью, всё обошлось.
Глава 10: Осада города
Прибыл гвардии сержант в Оренбург, рассказал о печальной судьбе капитана Миронова и его жены, об опасностях, грозящих Маше Мироновой, а также о планах Пугачёва.
Начальство города решило обороняться. Напрасно – артиллерия оказалась бесполезна против конницы мятежников, а осада Оренбурга грозила его жителям голодной смертью.
Чуть позже Пётр встретил казака и получил письмо от Маши Мироновой. Оказалось, что Швабрин хочет взять её в жёны. Не колеблясь, гвардеец отправляется в мятежную крепость – выручать возлюбленную.
Глава 11: Мятежная слобода
После серьёзных приключений Пётр с Савельичем попали в крепость, где хозяйничал Пугачёв. Попав к фальшивому государю, Гринёв поведал о том, что Швабрин обижает девушку-сироту.
На следующий день молодой вояка и самозванец отправились в Белогорскую крепость. По пути завязалась интересная беседа.
Глава 12: Сирота
Пугачёв помогает Петру Гринёву вызволить капитанскую дочку из рук коварного обманщика Швабрина. Влюблённая пара отправляется в путешествие. Правда, молодому гвардейцу грозят неприятности, ибо он заподозрен в дружбе с Пугачёвым.
Глава 13: Арест
Нежданно-негаданно Петруша сталкивается с Зуриным, тем самым партнёром по бильярду. Поговорили они, и Зурин дал хороший совет: пусть капитанская дочь отправится к родителям Гринёва, а сам он поучаствует в охоте на самозванца. Совет пригодился.
Правда, Пугачёв оказался на редкость изворотливым, однако вскоре пришёл конец ужасной войне. Казалось бы, теперь ничто не мешает свадьбе, так нет же, стряслась новая беда. На сей раз герой попал под суд.
Глава 14: Суд
Что и говорить, влип молодой гвардеец по-крупному. И вскоре оказалось, что доносчиком оказался неисправимый подлец Швабрин. Гринёву угрожала ссылка в Сибирь, как расплата за дружбу с самозванцем. Маша Миронова отправилась в Петербург, чтобы поговорить с императрицей. Сначала была встреча с дамой, серьёзный разговор и обещание сохранить эту встречу в секрете.
Затем оказалось, что таинственной дамой была сама императрица. Петра Гринёва оправдали.
Характеристика героев:
Главные персонажи:
- Пётр Гринёв – главный герой повести, вспоминающий события своей жизни до женитьбы. Честный человек, поборол соблазн поддержать Пугачёва. Автор стихотворения-мадригала.
- Маша Миронова – дочь коменданта Белогорской крепости. Возлюбленная Гринёва, позже его жена. Сумела встретиться с императрицей и убедить её в невиновности Петруши.
- Алексей Швабрин – противник Петра Гринёва. Коварный, лживый, вероломный, подлый и жестокий. Прирождённый предатель.
- Пугачёв – предводитель мятежных казаков. Самозванец, называющий себя императором Петром Фёдоровичем.
Второстепенные персонажи:
- Архип Савельич – дядька (то есть наставник) Гринёва. Именно Савельич спас Петрушу от виселицы, напомнив Пугачёву о случае с заячьим тулупом.
- Капитан Миронов – комендант Белогорской крепости. Был ранен в бою с мятежниками, за отказ признать Пугачёва императором казнён.
- Зурин – хитроумный вояка, сумел обыграть Гринёва в бильярд, а также споить наивного юношу.
Береги честь смолоду.
Пословица.
Глава I
Сержант гвардии
— Был бы гвардии он завтра ж капитан.
— Того не надобно; пусть в армии послужит.
— Изрядно сказано! пускай его потужит...
........................................................
Да кто его отец?
Отец мой Андрей Петрович Гринев в молодости своей служил при графе Минихе и вышел в отставку премьер-майором в 17.. году. С тех пор жил он в своей Симбирской деревне, где и женился на девице Авдотье Васильевне Ю., дочери бедного тамошнего дворянина. Нас было девять человек детей. Все мои братья и сестры умерли во младенчестве. Матушка была еще мною брюхата, как уже я был записан в Семеновский полк сержантом, по милости майора гвардии князя В., близкого нашего родственника. Если бы паче всякого чаяния матушка родила дочь, то батюшка объявил бы куда следовало о смерти неявившегося сержанта, и дело тем бы и кончилось. Я считался в отпуску до окончания наук. В то время воспитывались мы не по-нонешнему. С пятилетнего возраста отдан я был на руки стремянному Савельичу, за трезвое поведение пожалованному мне в дядьки. Под его надзором на двенадцатом году выучился я русской грамоте и мог очень здраво судить о свойствах борзого кобеля. В это время батюшка нанял для меня француза, мосье Бопре, которого выписали из Москвы вместе с годовым запасом вина и прованского масла. Приезд его сильно не понравился Савельичу. «Слава богу, — ворчал он про себя, — кажется, дитя умыт, причесан, накормлен. Куда как нужно тратить лишние деньги и нанимать мусье, как будто и своих людей не стало!» Бопре в отечестве своем был парикмахером, потом в Пруссии солдатом, потом приехал в Россию pour etre outchitel, не очень понимая значение этого слова. Он был добрый малый, но ветрен и беспутен до крайности. Главною его слабостию была страсть к прекрасному полу; нередко за свои нежности получал он толчки, от которых охал по целым суткам. К тому же не был он (по его выражению) и врагом бутылки, т. е. (говоря по-русски) любил хлебнуть лишнее. Но как вино подавалось у нас только за обедом, и то по рюмочке, причем учителя обыкновенно и обносили, то мой Бопре очень скоро привык к русской настойке и даже стал предпочитать ее винам своего отечества, как не в пример более полезную для желудка. Мы тотчас поладили, и хотя по контракту обязан он был учить меня по-французски, по-немецки и всем наукам, но он предпочел наскоро выучиться от меня кое-как болтать по-русски, — и потом каждый из нас занимался уже своим делом. Мы жили душа в душу. Другого ментора я и не желал. Но вскоре судьба нас разлучила, и вот по какому случаю: Прачка Палашка, толстая и рябая девка, и кривая коровница Акулька как-то согласились в одно время кинуться матушке в ноги, винясь в преступной слабости и с плачем жалуясь на мусье, обольстившего их неопытность. Матушка шутить этим не любила и пожаловалась батюшке. У него расправа была коротка. Он тотчас потребовал каналью француза. Доложили, что мусье давал мне свой урок. Батюшка пошел в мою комнату. В это время Бопре спал на кровати сном невинности. Я был занят делом. Надобно знать, что для меня выписана была из Москвы географическая карта. Она висела на стене безо всякого употребления и давно соблазняла меня шириною и добротою бумаги. Я решился сделать из нее змей и, пользуясь сном Бопре, принялся за работу. Батюшка вошел в то самое время, как я прилаживал мочальный хвост к Мысу Доброй Надежды. Увидя мои упражнения в географии, батюшка дернул меня за ухо, потом подбежал к Бопре, разбудил его очень неосторожно и стал осыпать укоризнами. Бопре в смятении хотел было привстать и не мог: несчастный француз был мертво пьян. Семь бед, один ответ. Батюшка за ворот приподнял его с кровати, вытолкал из дверей и в тот же день прогнал со двора, к неописанной радости Савельича. Тем и кончилось мое воспитание. Я жил недорослем, гоняя голубей и играя в чехарду с дворовыми мальчишками. Между тем минуло мне шестнадцать лет. Тут судьба моя переменилась. Однажды осенью матушка варила в гостиной медовое варенье, а я, облизываясь, смотрел на кипучие пенки. Батюшка у окна читал Придворный календарь, ежегодно им получаемый. Эта книга имела всегда сильное на него влияние: никогда не перечитывал он ее без особенного участия, и чтение это производило в нем всегда удивительное волнение желчи. Матушка, знавшая наизусть все его свычаи и обычаи, всегда старалась засунуть несчастную книгу как можно подалее, и таким образом Придворный календарь не попадался ему на глаза иногда по целым месяцам. Зато, когда он случайно его находил, то, бывало, по целым часам не выпускал уж из своих рук. Итак, батюшка читал Придворный календарь, изредка пожимая плечами и повторяя вполголоса: «Генерал-поручик!.. Он у меня в роте был сержантом!.. Обоих российских орденов кавалер!.. А давно ли мы...» Наконец батюшка швырнул календарь на диван и погрузился в задумчивость, не предвещавшую ничего доброго. Вдруг он обратился к матушке: «Авдотья Васильевна, а сколько лет Петруше?» — Да вот пошел семнадцатый годок, — отвечала матушка. — Петруша родился в тот самый год, как окривела тетушка Настасья Гарасимовна, и когда еще... «Добро, — прервал батюшка, — пора его в службу. Полно ему бегать по девичьим да лазить на голубятни». Мысль о скорой разлуке со мною так поразила матушку, что она уронила ложку в кастрюльку, и слезы потекли по ее лицу. Напротив того, трудно описать мое восхищение. Мысль о службе сливалась во мне с мыслями о свободе, об удовольствиях петербургской жизни. Я воображал себя офицером гвардии, что, по мнению моему, было верхом благополучия человеческого. Батюшка не любил ни переменять свои намерения, ни откладывать их исполнение. День отъезду моему был назначен. Накануне батюшка объявил, что намерен писать со мною к будущему моему начальнику, и потребовал пера и бумаги. — Не забудь, Андрей Петрович, — сказала матушка, — поклониться и от меня князю Б.; я, дескать, надеюсь, что он не оставит Петрушу своими милостями. — Что за вздор! — отвечал батюшка нахмурясь. — К какой стати стану я писать к князю Б.? — Да ведь ты сказал, что изволишь писать к начальнику Петруши? — Ну, а там что? — Да ведь начальник Петрушин — князь Б. Ведь Петруша записан в Семеновский полк. — Записан! А мне какое дело, что он записан? Петруша в Петербург не поедет. Чему научится он, служа в Петербурге? мотать да повесничать? Нет, пускай послужит он в армии, да потянет лямку, да понюхает пороху, да будет солдат, а не шаматон. Записан в гвардии! Где его пашпорт? подай его сюда. Матушка отыскала мой паспорт, хранившийся в ее шкатулке вместе с сорочкою, в которой меня крестили, и вручила его батюшке дрожащею рукою. Батюшка прочел его со вниманием, положил перед собою на стол и начал свое письмо. Любопытство меня мучило: куда ж отправляют меня, если уж не в Петербург? Я не сводил глаз с пера батюшкина, которое двигалось довольно медленно. Наконец он кончил, запечатал письмо в одном пакете с паспортом, снял очки и, подозвав меня, сказал: «Вот тебе письмо к Андрею Карловичу Р., моему старинному товарищу и другу. Ты едешь в Оренбург служить под его начальством». Итак, все мои блестящие надежды рушились! Вместо веселой петербургской жизни ожидала меня скука в стороне глухой и отдаленной. Служба, о которой за минуту думал я с таким восторгом, показалась мне тяжким несчастием. Но спорить было нечего. На другой день поутру подвезена была к крыльцу дорожная кибитка; уложили в нее чемодан, погребец с чайным прибором и узлы с булками и пирогами, последними знаками домашнего баловства. Родители мои благословили меня. Батюшка сказал мне: «Прощай, Петр. Служи верно, кому присягнешь; слушайся начальников; за их лаской не гоняйся; на службу не напрашивайся; от службы не отговаривайся; и помни пословицу: береги платье снову, а честь смолоду». Матушка в слезах наказывала мне беречь мое здоровье, а Савельичу смотреть за дитятей. Надели на меня заячий тулуп, а сверху лисью шубу. Я сел в кибитку с Савельичем и отправился в дорогу, обливаясь слезами. В ту же ночь приехал я в Симбирск, где должен был пробыть сутки для закупки нужных вещей, что и было поручено Савельичу. Я остановился в трактире. Савельич с утра отправился по лавкам. Соскуча глядеть из окна на грязный переулок, я пошел бродить по всем комнатам. Вошед в биллиардную, увидел я высокого барина лет тридцати пяти, с длинными черными усами, в халате, с кием в руке и с трубкой в зубах. Он играл с маркером, который при выигрыше выпивал рюмку водки, а при проигрыше должен был лезть под биллиард на четверинках. Я стал смотреть на их игру. Чем долее она продолжалась, тем прогулки на четверинках становились чаще, пока наконец маркер остался под биллиардом. Барин произнес над ним несколько сильных выражений в виде надгробного слова и предложил мне сыграть партию. Я отказался по неумению. Это показалось ему, по-видимому, странным. Он поглядел на меня как бы с сожалением; однако мы разговорились. Я узнал, что его зовут Иваном Ивановичем Зуриным, что он ротмистр гусарского полку и находится в Симбирске при приеме рекрут, а стоит в трактире. Зурин пригласил меня отобедать с ним вместе чем бог послал, по-солдатски. Я с охотою согласился. Мы сели за стол. Зурин пил много и потчевал и меня, говоря, что надобно привыкать ко службе; он рассказывал мне армейские анекдоты, от которых я со смеху чуть не валялся, и мы встали из-за стола совершенными приятелями. Тут вызвался он выучить меня играть на биллиарде. «Это, — говорил он, — необходимо для нашего брата служивого. В походе, например, придешь в местечко — чем прикажешь заняться? Ведь не все же бить жидов. Поневоле пойдешь в трактир и станешь играть на биллиарде; а для того надобно уметь играть!» Я совершенно был убежден и с большим прилежанием принялся за учение. Зурин громко ободрял меня, дивился моим быстрым успехам и, после нескольких уроков, предложил мне играть в деньги, по одному грошу, не для выигрыша, а так, чтоб только не играть даром, что, по его словам, самая скверная привычка. Я согласился и на то, а Зурин велел подать пуншу и уговорил меня попробовать, повторяя, что к службе надобно мне привыкать; а без пуншу что и служба! Я послушался его. Между тем игра наша продолжалась. Чем чаще прихлебывал я от моего стакана, тем становился отважнее. Шары поминутно летали у меня через борт; я горячился, бранил маркера, который считал бог ведает как, час от часу умножал игру, словом — вел себя как мальчишка, вырвавшийся на волю. Между тем время прошло незаметно. Зурин взглянул на часы, положил кий и объявил мне, что я проиграл сто рублей. Это меня немножко смутило. Деньги мои были у Савельича. Я стал извиняться. Зурин меня прервал: «Помилуй! Не изволь и беспокоиться. Я могу и подождать, а покамест поедем к Аринушке». Что прикажете? День я кончил так же беспутно, как и начал. Мы отужинали у Аринушки. Зурин поминутно мне подливал, повторяя, что надобно к службе привыкать. Встав из-за стола, я чуть держался на ногах; в полночь Зурин отвез меня в трактир. Савельич встретил нас на крыльце. Он ахнул, увидя несомненные признаки моего усердия к службе. «Что это, сударь, с тобою сделалось? — сказал он жалким голосом, — где ты это нагрузился? Ахти господи! отроду такого греха не бывало!» — «Молчи, хрыч! — отвечал я ему, запинаясь, — ты, верно, пьян, пошел спать... и уложи меня». На другой день я проснулся с головною болью, смутно припоминая себе вчерашние происшествия. Размышления мои прерваны были Савельичем, вошедшим ко мне с чашкою чая. «Рано, Петр Андреич, — сказал он мне, качая головою, — рано начинаешь гулять. И в кого ты пошел? Кажется, ни батюшка, ни дедушка пьяницами не бывали; о матушке и говорить нечего: отроду, кроме квасу, в рот ничего не изволили брать. А кто всему виноват? проклятый мусье. То и дело, бывало, к Антипьевне забежит: «Мадам, же ву при, водкю». Вот тебе и же ву при! Нечего сказать: добру наставил, собачий сын. И нужно было нанимать в дядьки басурмана, как будто у барина не стало и своих людей!» Мне было стыдно. Я отвернулся и сказал ему: «Поди вон, Савельич; я чаю не хочу». Но Савельича мудрено было унять, когда, бывало, примется за проповедь. «Вот видишь ли, Петр Андреич, каково подгуливать. И головке-то тяжело, и кушать-то не хочется. Человек пьющий ни на что не годен... Выпей-ка огуречного рассолу с медом, а всего бы лучше опохмелиться полстаканчиком настойки. Не прикажешь ли?» В это время мальчик вошел и подал мне записку от И. И. Зурина. Я развернул ее и прочел следующие строки:
«Любезный Петр Андреевич, пожалуйста пришли мне с моим мальчиком сто рублей, которые ты мне вчера проиграл. Мне крайняя нужда в деньгах.
Готовый ко услугам
Иван Зурин».
Делать было нечего. Я взял на себя вид равнодушный и, обратясь к Савельичу, который был и денег, и белья, и дел моих рачитель, приказал отдать мальчику сто рублей. «Как! зачем?» — спросил изумленный Савельич. «Я их ему должен», — отвечал я со всевозможной холодностию. «Должен! — возразил Савельич, час от часу приведенный в большее изумление, — да когда же, сударь, успел ты ему задолжать? Дело что-то не ладно. Воля твоя, сударь, а денег я не выдам». Я подумал, что если в сию решительную минуту не переспорю упрямого старика, то уж в последствии времени трудно мне будет освободиться от его опеки, и, взглянув на него гордо, сказал: «Я твой господин, а ты мой слуга. Деньги мои. Я их проиграл, потому что так мне вздумалось. А тебе советую не умничать и делать то, что тебе приказывают». Савельич так был поражен моими словами, что сплеснул руками и остолбенел. «Что же ты стоишь!» — закричал я сердито. Савельич заплакал. «Батюшка Петр Андреич, — произнес он дрожащим голосом, — не умори меня с печали. Свет ты мой! послушай меня, старика: напиши этому разбойнику, что ты пошутил, что у нас и денег-то таких не водится. Сто рублей! Боже ты милостивый! Скажи, что тебе родители крепко-накрепко заказали не играть, окроме как в орехи...» — «Полно врать, — прервал я строго, — подавай сюда деньги или я тебя взашей прогоню». Савельич поглядел на меня с глубокой горестью и пошел за моим долгом. Мне было жаль бедного старика; но я хотел вырваться на волю и доказать, что уж я не ребенок. Деньги были доставлены Зурину. Савельич поспешил вывезти меня из проклятого трактира. Он явился с известием, что лошади готовы. С неспокойной совестию и с безмолвным раскаянием выехал я из Симбирска, не простясь с моим учителем и не думая с ним уже когда-нибудь увидеться.чтобы стать учителем (франц.).
Это произведение перешло в общественное достояние. Произведение написано автором, умершим более семидесяти лет назад, и опубликовано прижизненно, либо посмертно, но с момента публикации также прошло более семидесяти лет. Оно может свободно использоваться любым лицом без чьего-либо согласия или разрешения и без выплаты авторского вознаграждения.
Историческую повесть «Капитанская дочка» Пушкин впервые опубликовал в 1836 году. По мнению исследователей, произведение находится на стыке романтизма и реализма. Точно не определен и жанр – некоторые считают «Капитанскую дочку» повестью, другие – полноценным романом.
Действие произведения происходит в период восстания Емельяна Пугачева и основано на реальных событиях. Повесть написана в форме мемуаров главного героя Петра Андреича Гринева – его дневниковых записей. Произведение названо в честь возлюбленной Гринева – Марьи Мироновой, капитанской дочери.
Главные герои
Петр Андреич Гринев – главный герой повести, дворянин, офицер, от лица которого идет повествование.
Марья Ивановна Миронова – дочь капитана Миронова; «девушка лет осьмнадцати, круглолицая, румяная» .
Емельян Пугачев – главарь мужицкого восстания, «лет сорока, росту среднего, худощав и широкоплеч» , с черной бородой.
Архип Савельич – старик, который с малых лет был воспитателем Гринева.
Другие персонажи
Андрей Петрович Гринев – отец Петра Андреича, премьер-майор в отставке.
Иван Иванович Зурин – офицер, с которым Гринев познакомился в трактире в Симбирске.
Алексей Иваныч Швабрин – офицер, с которым Гринев познакомился в Белогородской крепости; примкнул к мятежникам Пугачева, давал показания против Гринева.
Миронов Иван Кузьмич – капитан, отец Марьи, комендант в Белогородской крепости.
Глава 1. Сержант гвардии
Отец главного героя, Андрей Петрович Гринев, вышел в отставку премьер-майором, стал жить в своей Симбирской деревне, женился на дочери тамошнего дворянина. С пяти лет Петю отдали на воспитание стремянному Савельичу. Когда главному герою исполнилось 16 лет, отец, вместо того чтобы отправить его в Петербург в Семеновский полк (как ранее планировалось), определил на службу в Оренбург. Вместе с юношей отправили Савельича.
По дороге в Оренбург в трактире в Симбирске Гринев познакомился с ротмистром гусарского полка Зуриным. Тот научил юношу играть в бильярд, предложил сыграть на деньги. Выпив пунша, Гринев разгорячился и проиграл сто рублей. Огорченному Савельичу пришлось отдавать долг.
Глава 2. Вожатый
По дороге Гринев задремал и увидел сон, в котором увидел нечто пророческое. Петру приснилось, что он пришел проститься с умирающим отцом, но в постели увидел «мужика с черной бородой» . Мать назвала мужика «посаженным отцом» Гринева, сказала поцеловать ему руку, чтобы тот его благословил. Петр отказался. Тогда мужик вскочил, выхватил топор и начал всех убивать. Страшный мужик ласково звал: «Не бойсь, подойди под мое благословение» . В эту минуту Гринев проснулся: они приехали к постоялому двору. В благодарность за помощь Гринев отдал вожатому свой заячий тулуп.
В Оренбурге Гринева сразу же направили в Белогородскую крепость, в команду капитана Миронова.
Глава 3. Крепость
«Белогорская крепость находилась в сорока верстах от Оренбурга». В первый же день Гринев познакомился с комендантом и его женой. На следующий день Петр Андреич познакомился с офицером Алексеем Иванычем Швабриным. Его отправили сюда «за смертоубийство» – «заколол поручика» во время поединка. Швабрин постоянно подшучивал над семейством коменданта. Дочь Миронова Марья очень понравилась Петру Андреичу, однако Швабрин описывал ее как «совершенную дурочку» .
Глава 4. Поединок
Со временем Гринев нашел в Марье «благоразумную и чувствительную девушку» . Петр Андреич начал писать стихи и как-то прочел одно из своих произведений, посвященное Марье, Швабрину. Тот раскритиковал стих и сказал, что девушка вместо «нежных стишков» предпочла бы «пару серег» . Гринев обозвал Швабрина мерзавцем и тот вызвал Петра Андреича на поединок. Первый раз им не удалось сойтись – их заметили и отвели к коменданту. Вечером Гринев узнал, что Швабрин в прошлом году сватался к Марье и получил отказ.
На следующий день Гринев и Швабрин снова сошлись в поединке. Во время дуэли Петра Андреича окликнул подбежавший Савельич. Гринев оглянулся, и противник нанес ему удар «в грудь пониже правого плеча» .
Глава 5. Любовь
Все время пока Гринев выздоравливал, Марья ухаживала за ним. Петр Андреич предложил девушке стать его женой, она согласилась.
Гринев написал отцу, что собирается жениться. Однако Андрей Петрович ответил, что не даст согласия на женитьбу и даже похлопочет, чтобы сына перевели «куда-нибудь подальше» . Узнав об ответе родителей Гринева, Марья очень расстроилась, но без их согласия не хотела выходить замуж (в частности потому, что девушка была бесприданницей). С тех пор она начала избегать Петра Андреича.
Глава 6. Пугачевщина
Пришло известие, что из-под караула сбежал «донской казак и раскольник Емельян Пугачев» , собрал «злодейскую шайку» и «произвел возмущение в яицких селениях» . Вскоре стало известно, что мятежники собираются идти на Белогороскую крепость. Начались приготовления.
Глава 7. Приступ
Гринев не спал всю ночь. К крепости съехалось множество вооруженных людей. Между ними ездил на белом коне сам Пугачев. Мятежники ворвались в крепость, коменданта ранили в голову, Гринева схватили.
В толпе закричали, «что государь на площади ожидает пленных и принимает присягу» . Миронов и поручик Иван Игнатьич отказались присягать, и были повешены. Гринева ожидала та же участь, но Савельич в последний момент бросился в ноги Пугачеву и попросил отпустить Петра Андреича. Швабрин примкнул к мятежникам. Мать Марьи была убита.
Глава 8. Незваный гость
Марью спрятала попадья, назвав своей племянницей. Савельич сказал Гриневу, что Пугачев – тот самый мужик, которому Петр Андреич подарил тулуп.
Пугачев вызвал к себе Гринева. Петр Андреич признался, что не сможет служить ему, так как «природный дворянин» и «присягал императрице»: «Голова моя в твоей власти: отпустишь меня – спасибо; казнишь – бог тебе судья; а я сказал тебе правду». Искренность Петра Андреича поразила Пугачева, и он отпустил его «на все четыре стороны» .
Глава 9. Разлука
Утром Пугачев сказал Гриневу ехать в Оренбург и передать губернатору и всем генералам, чтобы ждали его через неделю. Швабрина главарь восстания назначил новым командиром в крепости.
Глава 10. Осада города
Через несколько дней пришли известия, что Пугачев движется к Оренбургу. Гриневу передали письмо от Марьи Ивановны. Девушка писала, что Швабрин принуждает ее выйти за него замуж и обходится с ней очень жестоко, поэтому она просит помощи у Гринева.
Глава 11. Мятежная слобода
Не получив поддержки у генерала, Гринев отправился в Белогородскую крепость. По дороге их с Савельичем схватили люди Пугачева. Гринев рассказал главарю мятежников, что едет в Белогородскую крепость, так как там Швабрин обижает девушку-сироту – невесту Гринева. Утром Пугачев вместе с Гриневым и своими людьми поехали к крепости.
Глава 12. Сирота
Швабрин сказал, что Марья его жена. Но войдя в комнату девушки, Гринев и Пугачев увидели, что она была бледной, худой, а из еды перед ней стоял только «кувшин воды, накрытый ломтем хлеба» . Швабрин доложил, что девушка дочь Миронова, однако Пугачев все равно отпустил Гринева с возлюбленной.
Глава 13. Арест
Приближаясь к городку, Гринев с Марьей были остановлены караульными. Петр Андреич пошел к майору и узнал в нем Зурина. Гринев, поговорив с Зуриным, решил отправить Марью к родителям в деревню, а сам остался служить в отряде.
В конце февраля отряд Зурина выступил в поход. Пугачев после того как был разбит, снова собрал шайку и пошел на Москву, наводя смуту. «Шайки разбойников злодействовали повсюду». «Не приведи бог видеть русский бунт, бессмысленный и беспощадный!».
Наконец Пугачева поймали. Гринев собрался к родителям, но пришла бумага о его аресте по делу Пугачева.
Глава 14. Суд
Гринев по приказу прибыл в Казань, его посадили в тюрьму. Во время допроса Петр Андреич, не желая впутывать Марью, промолчал, зачем уезжал из Оренбурга. Обвинитель Гринева – Швабрин, утверждал, что Петр Андреич был шпионом Пугачева.
Марья Ивановна была принята родителями Гринева «с искренним радушием» . Весть об аресте Петра Андреича всех поразила – ему грозила пожизненная ссылка в Сибирь. Чтобы спасти возлюбленного, Марья поехала в Петербург и остановилась в Царском Селе. Во время утренней прогулки она разговорилась с незнакомой дамой, рассказала ей свою историю и о том, что приехала просить у императрицы помилования Гринева.
В тот же день за Марьей прислали карету императрицы. Государыня оказалась той самой дамой, с которой девушка разговаривала утром. Императрица помиловала Гринева и пообещала помочь ей с приданым.
По словам уже не Гринева, а автора, в конце 1774 года Петр Андреич был освобожден. «Он присутствовал при казни Пугачева, который узнал его в толпе и кивнул ему головою». Вскоре Гринев женился на Марье. «Рукопись Петра Андреевича Гринева доставлена была нам от одного из его внуков».
Заключение
В исторической повести Александра Сергеевича Пушкина «Капитанская дочка» внимания заслуживают как главные, так и второстепенные персонажи. Наиболее неоднозначной фигурой в произведении является Емельян Пугачев. Жестокий, кровожадный главарь мятежников изображается автором как личность, не лишенная положительных, несколько романтизированных качеств. Пугачев ценит доброту и искренность Гринева, помогает возлюбленным.
Персонажами, которые противопоставляют между собой, являются Гринев и Швабрин. Петр Андреич до последнего остается верен своим идеям, даже когда от этого зависела его жизнь. Швабрин же легко меняет мнение, присоединяется к мятежникам, становится предателем.
Тест по повести
Для проверки знаний, после прочтения краткого содержания повести – пройдите тест:
Рейтинг пересказа
Средняя оценка: 4.6 . Всего получено оценок: 2789.