Кто такие футлярные люди? Они окружают нас повсюду, но мало кто догадывается, что их можно охарактеризовать именно таким интересным термином. Потому что не все читали знаменитый рассказ Антона Павловича Чехова, который так и назывался - «Человек в футляре». Именно этот русский прозаик-драматург впервые в истории предложил такой тип личности. Впрочем, обо всём - по порядку.
Визуальный образ
Тот, кто знаком с знает, как богат мир его произведений на человеческие типы. Кто только не встречается в его рассказах! И совестливые личности, не удовлетворённые общественными законами и собой, и недалёкие обыватели, и благородные мечтатели, и чиновники-приспособленцы. И образы «футлярных» людей тоже встречаются. В частности - в упомянутом выше рассказе.
В центре сюжета «Человека в футляре» - учитель гимназии по фамилии Беликов. Преподающий греческий язык - уже давно переставший быть кому-либо нужным. Он очень странный. Даже если на улице солнце - он одевает галоши, тёплое ватное пальто с высоким воротником и берёт зонтик. Обязательный «аксессуар» - тёмные очки. Уши он всегда закладывает ватой. Ездит на извозчике, с всегда поднятым верхом. А ещё у Беликова всё хранится в чехлах - зонтик, часы, и даже ножик перочинный.
Но это только образ. Казалось бы, описание говорит лишь о том, что человек аккуратный и предусмотрительный, может, ещё немного педантичный. Но недаром говорят, что во внешнем проявлении отражается внутреннее состояние человека. И это действительно так.
Личностная характеристика
Примеры «футлярных» людей, встречающихся в жизни, отражаются в Беликове. Он - некая смесь социопата, параноика и интроверта. Всего живого он боится. Его таков: «Как бы чего не вышло». Он ко всему, что его окружает, относится с осторожностью и страхом. Беликов не способен мыслить свободно, так как каждая его идея находится в «футляре».
И ладно, если бы таким он был в обществе. Но ведь даже дома он ведёт себя аналогично! Одевается в длинный халат и колпак, ставни на окнах плотно запирает, защёлкивая задвижки. Кровать у него с пологом, и когда Беликов в неё ложится - то укрывается одеялом с головой.
Естественно, он соблюдает все посты, и не заводит слуг женского пола - опасаясь, что другие его будут подозревать в отношениях с ними. Беликов - самый настоящий отшельник. Который, в прямом смысле слова, боится жить.
Последствия
Естественно, такой образ жизни, который ведёт Беликов, не может ни на чём не отразиться. Кто такие футлярные люди? Это самые настоящие отшельники, которые считают, что они живут вполне себе нормально, в отличие от остальных. Это проявляется и в чеховском герое.
В один момент он встречает Вареньку - девушку, являющуюся сестрой нового учителя географии и истории. Она проявляет неожиданный интерес к Беликову. Которого общество начинает склонять к женитьбе на ней. Он соглашается, несмотря на то, что мысли о браке его угнетают и тревожат. Беликов худеет, бледнеет, становится ещё более нервозным и боязливым. И первое, что его беспокоит сильней всего - образ жизни «невесты».
Кто такие футлярные люди? Те, кому не понять других в силу своей отрешенности. Варенька любит кататься на велосипеде с братом. И Беликов уверен, что это вполне обычное увлечение не является нормальным! Потому что негоже кататься на велосипеде тому, кто учит истории молодёжь. А женщина на этом транспортном средстве и вовсе выглядит неприлично. Беликов не постеснялся выложить свои мысли брату Вареньки, который того терпеть не может. И пригрозил доложить о его увлечении директору гимназии. В ответ брат Вареньки спустил Беликова с лестницы. Что в итоге? Беликов заболевает - от стресса, его не отпускают мысли о том, что о его позоре кто-то узнает. И через месяц умирает. Таков конец.
Основная мысль
Что ж, кто такие футлярные люди - на примере Беликова можно понять. И идею, в принципе, Чехов хотел донести простую. Прозаик пытался донести до читателей - «закрытая» от общества жизнь лишь калечит человеческую душу. Нельзя быть вне остальных. Мы все - члены единого общества. Всё, что человек сам себе напутал, настроил - лишь отгораживает его от жизни. От наполненной красками реальности. И это действительно так. Духовная убогость лишь ограничивает человеческое существование. О чём и размышляет Чехов в этом рассказе.
Современность
Человек XXI века, читавший Чехова, знает о том, какие люди называются футлярными. И он способен распознать их среди остальных. Сейчас они называются интровертами. Это люди, психический склад которых характеризуется сосредоточенностью за созерцательности, замкнутости и сосредоточенности на собственном внутреннем мире. Они не склонны к общению с остальными людьми - им трудно установить контакт с кем-либо.
Впрочем, чтобы понять суть данного термина, достаточно обратиться к этимологии. «Интроверт» - слово, произошедшее от немецкого introvertiert. Что дословно переводится как «обращённый внутрь».
Главным героем повести Чехова "Человек в футляре" является преподаватель греческого язык Беликов. О нем, через всю повесть, ведёт разговор коллега Буркин.
Беликов предстает в повествовании, как человек закомплексованный, полный непонятных предрассудков. В любую погоду он выходит в калошах, в пальто и с зонтом. Все предметы у него находились в чехле: ножик для заточки карандаша, зонт и даже часы. Ходил этот гражданин с постоянно поднятым воротом и от этого казалось, что и лицо он тоже прячет в чехол. Садясь на извозчика он всегда просил поднять верх. У Беликова постоянно было желание закрыться, поместить себя в определённый футляр и тем самым оградиться от каких бы то ни было внешних воздействий. Настоящая реальность вселяла в него страх и ужас перед всем новым. Как бы оправдывая своё непонимание настоящего он всегда говорил о прошлом. В сочетании со всем его поведением и преподавание древних языков указывало на некую отстраненность от действительности.
Главный жизненный лозунг для Беликова - это "как бы чего не вышло". Всякое малейшее отклонение от давно устоявшихся правил способно вывести его из равновесия. Но несмотря на свою закомплексованность, по словам Буркина, Беликову удавалось держать в напряжении весь город.
Вскоре в город переезжает новый учитель истории Михаил Коваленко с сестрой Варей. Коллеги Беликова всячески пытаются свести его с ней. Однако он не может решится на столь ответственный шаг и всего опасается. А когда ему довелось увидеть, как Коваленко с сестрой едут на велосипедах, так Беликов вообще впал в недоумение. Он не мог представить, чтобы учитель катался на велосипеде.
А что тогда остается делать детям?
Только на головах стоять, рассуждал он, пытаясь вразумить Коваленко.
В тот день разговор Беликова с Коваленко был доведен до ссоры и Беликов оказался спущен с лестницы, где его увидела вошедшая в подъезд Варя. Герой не мог пережить такого позора. Он закрывается от мира в своей комнате и заболев умирает.
Завершая рассказ Буркин говорит, что в гробу у Беликова был очень веселый вид. Видимо, он был рад тому, что наконец-то оказался в таком футляре, в котором его уже никто не потревожит.
Вариант 2
В своих рассказах Чехов иногда рисует странные образы людей, которые даже трудно представимы. Тем не менее, такие люди действительно существуют, хотя Беликов и является во многом гротескной фигурой. Мы видим какую-то странную метаморфозу человеческой личности, которая превращается в нечто странное и даже страшное.
Беликов работает около 15 лет учителем греческого языка в гимназии и имеет в этой гимназии вес. На протяжении существенной части рассказа никто не может Беликову перечить, ему подчиняются. Поэтому, если нечто не нравится этому герою, то он может, например, выгнать гимназиста, хотя явно такие решения обуславливаются его косностью и чрезмерным консерватизмом.
Беликов – заключен в футляре. Через этот образ футлярности Чехов представляет всю его личность, он описывает даже мысли героя в футляре, у него в футляре каждый предмет и помимо этого он образно весь заключен в футляр. Таким образом проявляется его закрытость от мира и закостенелость, пожалуй, в чем-то так проявляется невежество, которое противится всему новому и каким-то переменам.
Этот герой явно боится каких-то обновлений, он всегда опасается любых происшествий и подобные опасения проявляются во всех деталях его повседневности от приказа извозчикам поднять верх, до ношения плотного пальто даже в теплую погоду. Беликов является полностью нелепым персонажем, но его начало также описывается как нечто отрицательное и негативное, он не просто нелеп, но и в определенной степени является противником этого мира, человечности, положительного и прогрессивного. Поэтому гибель Беликова становится возможной только после его высмеивания, насмешки как бы разрушают устоявшийся мир этого героя, подвергают своеобразному порицанию, которые обесценивают нелепость, за которую всегда цеплялся этот герой с полной серьезностью.
Также фактически мы видим как Беликова разрушает любовь. Конечно, мы можем считать болезнь и печальность героя исходом после грубости от брата Вареньки, но на самом деле его поведение – только часть отношений с Варенькой. Беликов на самом деле даже не представляет как бы любил эту девушку, не представляет своей женитьбы, по сути, этот футлярный человек непригоден для любви, которая является чем-то больше его ограниченной природы, поэтому любовь как бы очищает мир от самого Беликова.
Сочинение Беликов (Человек в футляре)
Больше десятка лет разделяет рассказ А.П.Чехова,“Человек в футляре” от начальной юмористики, но одним из наиболее знаменитых творений автора это прозаика, она имеет множество соприкосновений с творчеством его писательской молодости. Во-первых, это комбинация одной конкретной общественной сатиры, той конкретной исторической эпохи с философским мотивом, с постоянно всем известными задачами и решениями. А название повествования, и псевдоним его главного героя разом воспринялись как обширная абстракция.
Беликов, как передал нам модный по тем временам критик, один из большинства людей, что, как и Обломов или Чичиков, выражали всей своей сущностью огромную социальную среду, или направление того времени. “Футлярные люди”, “Беликовы” - эти социальные указатели, которые мелькали в заглавие, на страницах скандальных статей, прошли в уклад жизни, становились всем понятными формулами. На шесть лет раньше, Лесков говорил что, проанализировав иное произведение Чехова: “Всюду - палата № 6. Это Россия...” Ощущения оставленные в душе, между этими рассказами были схожи во многом: “Вся Россия показалась мне в футляре”, - однажды писала Чехову одна чтица, следившая за его творчеством.
Образ Беликова идет от биологического, характерно-психологического, к общественному слою, к демонстрации естественного начала людей в социуме. Да и это совсем не удивляет: Чехов - по профессии своей он медик, который владеет естественным научным взглядом на все происходящее, убежденный в том что, четкое понимание медицины и поэзии ни разу не конфликтовали друг против, друга.
А.П.Чехов, как художник - музыкант для высказывания своих мыслей частенько использует приемы из музыки, как повтор, проводит мотивы сквозь множество голосов различных инструментов, повествуя нам о необъяснимом страхе ограниченности, обыденной пошлости.
Проблема, которая затрагивается Чеховым в данном повествовании, постоянно останется насущной для большинства людей. Не замечая для себя, любой человек может замкнуться в себе или же закрыться в «футляр» собственных заблуждений, переставая размышлять, выискивать и колебаться в своих решениях. И вот это самое страшное, что ведет к регрессу человека как личности, как сущности. Человек не замечает абсолютно ничего кроме своих предрассудков и страхов, он не может адекватно размышлять, придумывать, додумывать свои замыслы. Некий болезненный страх за собственное существование постоянно бушевали в душе Беликова – выдающегося персонажа повести Чехова, «Человек в футляре» которая была издана в 1898 году.
Беликов – это тот самый "человек в футляре", бессмысленное, жалкое существо, додумавшееся, однажды навести страх на целый город. Даже учителя, с опаской относились е нему. Да что учителя, абсолютно весь город, от малого до великого шарахались от него.
Человек в футляре... Казалось такое, странное выражение, но как точно оно олицетворяет человеческую душу. Идея этого произведения кроется в том, дабы показать обществу суть страха: «Под воздействием таких людей, как Беликов, за последние 10 - 15 лет в нашем городе стали бояться всего. Опасались звучно высказываться, посылать письма, знакомиться, читать книги, боятся помогать бедным, учить людей грамоте». Да и все, что мы себе настроили, придумали, то чем огородили себя от мира, все это нужно разрушать, через все это нужно перешагнуть, открывать для себя что-то новое, интересное, посмотреть на все адекватным взглядом и не усложнять себе жизнь какими-то воображаемыми случайностями.
Данное изложение сочетает в себя совокупность очень интересных композиций, которые, не смотря ни на что, не мешают нашему писателю А.П.Чехову послать нам неразделимую оценку восприятия бытия человека, утверждение своих совершенств и мировозрения.
В разоблачение облика Беликова нам помогает композиционный прием, который частенько, в своих произведениях использует Чехов, – рассказ в рассказе. В нашем случае это охотящиеся, которые решили обустроиться ночевать в сарайчике старосты Прокофия, они повествовали друг другу различные инциденты, истории, басни. Один из рассказчиков был Буркин, решил не отставать от всех, изложить историю об одном живущем своего города, преподавателе иностранного греческого языка, Беликове, своему приятелю известному врачу - ветеринару, Ивану Ивановичу. Чем же был знаменит этот преподаватель то? А вот тем, что, не смотря на замечательную солнечную, теплую погоду, входил всегда он из дома в калошах, с зонтиком в руках и обязательно в ватном теплом пальто. Но зонтик же у него был в чехле, часы в чехле из серой замшевой ткани, и даже при необходимости вынимая перочинный нож, для того чтобы обточить карандаш, ко всему удивлению и нож он держал в таком же чехле. Выражение его облика любому встречному, на первый взгляд казалось, что оно тоже облачено в чехле, лицо, которое постоянно пряталось за поднятым воротником теплого ватного пальто. По мнению рассказчика Буркина, Беликов, все время расхаживал в черных очках, фуфайке, затыкал свои уши ватой, а садясь на извозчика, то приказывал поднять верх, будто боясь чего-то. Прихоть было это или какой-то придуманный образ жизни нашего героя, наш рассказчик нам не объясняет. Но отмечает он, что у данного героя было бесконечное жадное стремление «окружить себя оболочкой, создать себе, так сказать, футляр», для того чтобы скрыть себя и защититься слов, действий и всей грязи окружающего его мира.
Особенности, которые конструирует Чехов, в наружном облике Беликова становятся символическими. Удивительно то, что такому малопривлекательному и недалекому человеку, с таким скучным образом жизни, человеку, который не спит по ночам, он всеми своими мыслями запугал не только себя, но ему же удалось запугать всем своим видом всех тех людей которые окружали его, да и вовсе весь город. По началу Чехову было забавно и вполне безобидно описывать место где жил Беликов, потому что оно было схоже с какой-то берлогой. Сравнивать героя рассказа с раком-отшельником или улиткой, которые никому не повредят да и плюс к тому всегда всего боятся.
Несколько интересных сочинений
- Характеристика и образ Митрофана в комедии Недоросль Фонвизина сочинение
Митрофан Простаков - герой пьесы Д.И. Фонвизина «Недоросль», юноша, единственный сын дворян Простаковых. Недорослями в XIX веке называли юношей из дворянских семей
- Образ и характеристика Аносова в повести Гранатовый браслет Куприна
Генерал Яков Михайлович Аносов в рассказе Александра Куприна «Гранатовый браслет» характеризует взрослое поколение, которое способно направить молодежь по верной дороге, по дороге любви, верности
- Сочинение Мой любимый рассказ Чехова - Толстый и тонкий
Антон Павлович Чехов – величайший русский писатель. В своих сатирических произведениях он высмеивает такие пороки как жадность, трусость, гордыню, чинопочитание и другие, причём делает
- Анализ пьесы Горе от ума Грибоедова (9 класс)
На написание пьесы было потрачено два года. Данную пьесу нельзя отнести к жанру комедии, несмотря на то, что сам автор считает «Горе от ума» комедией.
Лето мое самое любимое время года, чудесная пора, полная радости и веселья! Я всегда с пользой и с удовольствием провожу теплые летние деньки.
ЧЕЛОВЕК В ФУТЛЯРЕ
(Рассказ, 1898)
Беликов - главный герой, гимназический учитель греческого языка. О нем рассказывает ветеринарному врачу Ивану Иванычу Чимше-Гималайскому учитель гимназии Буркин. В начале рассказа он дает полную характеристику В.: «Он был замечателен тем, что всегда, даже в очень хорошую погоду, выходил в калошах и с зонтиком и непременно в теплом пальто на вате. И зонтик у него был в чехле, и часы в чехле из серой замши, и когда вынимал перочинный нож, чтобы очинить карандаш, то и нож у него был в чехольчике; и лицо, казалось, тоже было в чехле, так как он все время прятал его в поднятый воротник. Он носил темные очки, фуфайку, уши закладывал ватой, и когда садился на извозчика, то приказывал поднимать верх. Одним словом, у этого человека наблюдалось постоянное и непреодолимое стремление окружить себя оболочкой, создать себе, так сказать, футляр, который уединил бы его, защитил бы от внешних влияний. Действительность раздражала его, пугала, держала в постоянной тревоге, и, быть может, для того, чтобы оправдать эту свою робость, свое отвращение к настоящему, он всегда хвалил прошлое и то, чего никогда не было; и древние языки, которые он преподавал, были для него, в сущности, те же калоши и зонтик, куда он прятался от действительной жизни».
Главное опасение Б. - это «как бы чего не вышло». Любое отступление от принятых правил приводит его в уныние и беспокойство. Его страх имеет не только экзистенциальный, но и социальный характер - он боится, как бы не дошло до начальства. Несмотря на свою незаметность и серость, Б., по словам Буркина, «держал в руках» не только гимназию, но и весь город, где под его влиянием «стали бояться всего». Метафора футляра, обрастая все новыми подробностями беликовского страха жизни, развертывается на протяжении всего повествования.
С появлением в городе нового учителя истории и географии Михаила Саввича Коваленко и его сестры Вареньки, которая неожиданно проявляет к Б. расположенность, общество решает женить на ней героя. Его убеждают, что брак шаг серьезный, что надо обязательно жениться, и Б.
соглашается, однако мысли о женитьбе повергают его в изнурительную тревогу, так что он худеет, бледнеет и еще глубже уходит в свой футляр. Его смущает прежде всего «странный образ мыслей» его возможной невесты и ее брата. Он много гуляет с Варенькой и часто захо- дит к ним в гости, но с предложением тянет. Однажды Б. видит ] ее с братом катающимися на велосипедах, и это приводит его в оторопь. Он идет к Коваленко, который ненавидит его, и «как старший товарищ», предостерегает: такая забава, как езда на велосипеде, - «совершенно неприлична для воспитателя юношества». Кроме того, он предупреждает коллегу, что должен будет доложить о состоявшемся разговоре директору гимназии. В ответ Коваленко заявляет, что не любит фискалов, и спускает Б. с лестницы. После всего случившегося герой заболевает и через месяц умирает. Буркин резюмирует: «Теперь, когда он лежал в гробу, выражение у него было кроткое, приятное, даже) веселое, точно он был рад, что наконец его положили в футляр, из которого он уже никогда не выйдет».
Образ Б. - «человека в футляре», фигуры комической, почти карикатурной, однако выражающей также трагизм жизни, стал нарицательным еще при жизни Чехова.
МАЛЕНЬКИЙ ЧЕЛОВЕК В ФУТЛЯРЕ: CИНДРОМ БАШМАЧКИНА-БЕЛИКОВА
От гоголевского Башмачкина ведут разные линии литературной преемственности. Один путь?– морально-религиозное восхождение от маленького человека к князю Мышкину. Другой путь?– от кроткого переписчика к чеховскому «человеку в футляре».
Если повестью Н.В. Гоголя «Шинель» (1842) открывается век великого русского реализма, то рассказ А.П. Чехова «Человек в футляре» (1898) в известной мере подводит итог этому веку. Бросается в глаза сходство двух персонажей, хотя между ними вроде бы не должно быть ничего общего. Акакий Башмачкин всеми унижаем и обижаем, а чеховский Беликов, напротив, держит в страхе все местное общество. Но в основе обоих типов лежит какая-то «малость», выраженная и физическим обликом, и уменьшительным суффиксом в обеих фамилиях. Башмачкин?– «низенького роста, несколько рябоват, несколько рыжеват, несколько даже на вид подслеповат…» (Ш, 114)69. Беликов?– «маленький, скрюченный» (ЧФ, 285), носит темные очки и постоянно прячет лицо в воротник. И внешность их, и образ жизни?– сама серость, стертость, бесцветность, боязливость, отчужденность от всей окружающей действительности. Оба стараются скрыться в иной, стерильно-отвлеченный мир, как в футляр, отгораживаясь им от современности. Оба как будто еще не родились на свет, не вступили в настоящую, взрослую жизнь, и поэтому главной заботой и темой их существования является вторичная материнская утроба?– шинель, футляр, которые оберегали бы их от климатических и прочих превратностей внешнего мира.
Оба ведут воздержанный, почти монашеский образ жизни, замыкаясь, как в келье, в идеальном мире сущностей, вечных и чистых, как платонические идеи. Для Акакия Акакиевича это буквы, которым он служит как переписчик. «Вне этого переписыванья, казалось, для него ничего не существовало…. Ни один раз в жизни не обратил он внимания на то, что делается и происходит всякий день на улице…» (Ш, 117). А Беликов находит себе прибежище в древнегреческом языке. «Действительность раздражала его, пугала, держала в постоянной тревоге, и, быть может, для того, чтобы оправдать эту свою робость, свое отвращение к настоящему, он всегда хвалил прошлое и то, чего никогда не было; и древние языки, которые он преподавал, были для него, в сущности, те же калоши и зонтик, куда он прятался от действительной жизни» (ЧФ, 281). Оба героя меняют мир людей на мир знаков, отрешенный от всего житейского, и находят в них почти чувственную усладу. В описании Беликова можно отметить почти дословное сходство с Башмачкиным, как будто Чехов изредка заглядывал в гоголевский текст. «О, как звучен, как прекрасен греческий язык!?– говорил он [Беликов] со сладким выражением; и, как бы в доказательство своих слов, прищуривал глаза и, подняв палец, произносил:?– Антропос!» Это вариация на тему «Шинели»: «Там, в этом переписыванье, ему виделся какой-то свой разнообразный и приятный мир. Наслаждение выражалось на лице его; некоторые буквы у него были фавориты, до которых, если он добирался, то был сам не свой: и подсмеивался, и подмигивал, и помогал губами…» (Ш, 116). У Башмачкина «наслаждение выражалось» на лице?– Беликов говорил «со сладким выражением». Им не хватает слов?– и они передают свой восторг жестами: Башмачкин «подмигивал и помогал губами», Беликов «прищуривал глаза» и «поднимал палец».
В основе обоих произведений лежит и сходный предметный мотив, выраженный самими заглавиями?– «Шинель» и «Человек в футляре». Футляр в виде башмачкинской шинели или беликовского теплого пальто на вате и физически, и символически ограждает героев от пугающего их мира. Оба существа предельно необщительные, асоциальные. Отсюда молчание и косноязычие Башмачкина, который обычно «ни одного слова не отвечал» на насмешки окружающих, если же по необходимости изъяснялся, то «такими частицами, которые решительно не имеют никакого значения» (Ш, 121). Беликов, как учитель гимназии, выражается гладко, но предпочитает молчать, гнетуще действуя на окружающих. «Придет к учителю, сядет и молчит… Посидит эдак, молча, час-другой и уйдет… Ходить к нам и сидеть было для него тяжело…» (ЧФ, 282).
И Башмачкину, и Беликову тяжелее всего дается именно общение с людьми. «Никто не мог сказать, что когда-нибудь видел его [Башмачкина] на каком-нибудь вечере» (Ш, 118); «…Было видно, что многолюдная гимназия, в которую он шел, была страшна, противна всему существу его и что идти рядом со мной ему, человеку по натуре одинокому, было тяжко» (ЧФ, 283). В обоих случаях речь идет о тяжелой форме социофобии. Это страх перед обществом, страх заводить дружеские, любовные, семейные, какие бы то ни было человеческие отношения. От этого недуга страдает множество «маленьких» людей во всем мире, желающих только одного?– затвориться в своем футляре (например, в США к этой группе принадлежит 13% населения). В старину такой комплекс именовался мизантропией, поэтому слово «Антропос», сладостно произносимое мизантропом Беликовым, звучит в его устах как чеховская насмешка.
Социофобия включает ряд дополнительных фобий: энохлофобию?– страх толпы, агорафобию?– страх открытых или многолюдных пространств, гетерофобию?– страх существ противоположного пола. Беликова «даже и вообразить нельзя было женатым». Все его существо настолько бесполое и несообщительное, что знакомым даже в голову не приходит, «как вообще он относится к женщине, как он решает для себя этот насущный вопрос» (ЧФ, 285) О Башмачкине и говорить нечего: единственной подругой, которая согласилась пройти с ним жизненный путь, была все та же шинель. Лишь под старость (ему уже за 50) Башмачкин впервые видит?– всего лишь на картинке?– обнаженную женскую ногу, при этом усмехаясь «как вещи вовсе не знакомой, но о которой, однако же, все-таки у каждого человека сохраняется какое-то чутье» (Ш, 129). Сослуживцы смеются над Башмачкиным, спрашивая, когда же состоится его свадьба с квартирной хозяйкой, семидесятилетней старухой (Ш, 115). Беликов же вообще женской прислуги не держит из страха, чтобы о нем не подумали дурно. Так что диагноз «социофобия» и «гетерофобия» может быть поставлен обоим персонажам без особых затруднений.
Знаменательно, что чеховский рассказ открывается историей деревенской Мавры, которая годами сидит за печью и только по ночам выходит на улицу. Такая людобоязнь объясняется рассказчиком Буркиным как психический пережиток, атавизм. «Людей, одиноких по натуре, которые, как рак-отшельник или улитка, стараются уйти в свою скорлупу, на этом свете немало. Быть может, тут явление атавизма, возвращение к тому времени, когда предок человека не был еще общественным животным и жил одиноко в своей берлоге…» (ЧФ, 280-281)70.
Казалось бы, таким, как Мавра, совсем уж боязливым, забившимся в свой угол, можно только посочувствовать. Да и сам Беликов располагает к жалости. «– Какие есть нехорошие, злые люди!?– проговорил он, и губы у него задрожали. Мне даже жалко его стало» (ЧФ, 288). Эта «тихая жалоба» Беликова перекликается со знаменитым «гуманным местом» «Шинели», с восклицанием Башмачкина: «Оставьте меня, зачем вы меня обижаете?.. В нем слышалось что-то такое преклоняющее на жалость…» (Ш, 116). Это «жалостное»?– башмачкинское в Беликове: им трудно приходится в этой жизни, и даже когда они сами внушают страх, они не перестают бояться.
Но суть в том, что этот «атавизм» имеет тенденцию возрождаться не только как патологическая черта личности, но и как социопатия целого общества, которое вдруг впадает в людобоязнь. При этом следует различать два вида социофобии: чисто страдательную?– и деятельную, даже агрессивную. Парадокс в том, что социофобы, хотя и стараются избегать общения, вместе с тем могут быть социально очень активны. Свой страх общества они вносят в само общество, разлагая его изнутри, побуждая людей бояться друг друга. Маленький, робкий, жалкий Беликов, который постоянно боится «как бы чего не вышло», приобретает магическую власть над городом. «…Этот человечек, ходивший всегда в калошах и с зонтиком, держал в руках всю гимназию целых пятнадцать лет! Да что гимназию? Весь город…. Под влиянием таких людей, как Беликов, за последние десять?– пятнадцать лет в нашем городе стали бояться всего. Боятся громко говорить, посылать письма, знакомиться, читать книги, боятся помогать бедным, учить грамоте…» (ЧФ, 282-283). В отличие от Мавры, которая прячется от людей за печью, Беликов не только забивается в свой футляр, но и загоняет в него других.
Истории двух шинельных, или футлярных, людей разворачиваются параллельно. Оба долго были верны своему аскетическому и «минимальному» образу жизни?– Башмачкину уже за пятьдесят, Беликову далеко за сорок, а они все еще погружены в свои чернильно-бумажные прописи или древнегреческий язык. И только когда каждый из них решил обзавестись «подругой жизни», один в виде все той же шинели, другой в лице певучей и смешливой Вареньки,?– с ними происходит внезапный и стремительный катаклизм. Выход в светскую жизнь, посещение вечеринки или театра выводит этих людей из равновесия и сталкивает с неведомыми им силами. Ночное ограбление Акакия Акакиевича, вдруг лишившегося своей новобрачной, своей шинели, перекликается со сценой, когда уже близкий к сладостным брачным узам Беликов изгоняется из дома невесты?– терпит фиаско, которым «завершилось все: и сватовство и земное существование Беликова» (ЧФ, 291).
Заметим, что между нашими маленькими людьми и предметами их вожделений встают персонажи другого физического масштаба, воплощающие сильное мужское начало. «“А ведь шинель-то моя!”?– сказал один из них громовым голосом, схвативши его за воротник. Акакий Акакиевич хотел было уже закричать “караул”, как другой приставил ему к самому рту кулак величиною с чиновничью голову…» (Ш, 131). Коваленко, отнявший свою сестру Вареньку у Беликова, внешне похож на этих грабителей, отнявших шинель у Башмачкина: «с громадными руками, и по лицу видно, что говорит басом, и в самом деле, голос как из бочки: бу-бу-бу…» (ЧФ, 284). Ключевые детали опять совпадают: «громовый голос?– «говорит басом, голос как из бочки»; «кулак величиною с голову»?– «громадные руки».
Другая фигура «Шинели» того же превосходящего ряда?– «значительное лицо». Генерал топает на Башмачкина ногою и повышает голос до такой степени, что тот обмер, затрясся и тут же упал бы на месте, если б его не подхватили сторожа. «Как сошел с лестницы, как вышел на улицу, ничего уж этого не помнил Акакий Акакиевич. Он не слышал ни рук ни ног. <…> …Добрался он домой… весь распух и слег в постель» (Ш, 136). А Беликов даже не спустился по лестнице, а был спущен с нее разгневанным Коваленко и прогремел по ней всеми своими очками и калошами. «Уж он не слышал, что говорила Варенька, и ничего не видел. Вернувшись к себе домой, он прежде всего убрал со стола портрет, а потом лег и уже больше не вставал» (ЧФ, 291).
Почти одинаковая концовка обоих рассказов и жизненного пути героев: спуститься по лестнице, вернуться домой, слечь в постель и уже более не вставать?– еще раз подчеркивает сходство двух сюжетов:
– пустая, бессобытийная жизнь маленького человека, расцвеченная только одним «знаковым» увлечением «не от мира сего»;
– попытка выйти в жизнь и стать «как все люди»;
– как месть за эту измену своему призванию, мгновенное потрясение и смерть, виновниками которой становятся «сильные», «большие» люди.
Правда, нужно вспомнить, что в эпилоге «Шинели» Башмачкина ждала за гробом еще другая, беспокойная судьба привидения, охотника за чужими шинелями, наводившего страх на город. Уже Гоголю чудилось что-то демоническое в образе смиреннейшего Башмачкина, и тема дьявольского соблазна, олицетворяемая «одноглазым чертом», портным Петровичем, проходит через всю повесть, увенчанная эпилогом, где все «житие маленького человека» переворачивается в антижитие, обнаруживает свою инфернальную изнанку. Но то, что у Гоголя?– фантастическая притча о бедном чиновнике, незаметно для себя (а отчасти и читателя) вошедшем в романтические сношения с дьяволом, у Чехова становится содержанием реалистической, почти газетной, фельетонной прозы. Беликов не срывает шинелей с горожан, напротив, он всех их упаковывает в гробоподобный футляр собственного изготовления. В том и состояло художественное открытие Чехова, что в маленьком человеке, которого было принято по-христиански жалеть или гуманистически защищать от общественного гнета и неравенства, он обнаруживает социально опасный тип, который подравнивает всех под свою малость и превращает ее в знак гражданской благонадежности.
Наивысшего взлета этого тип достиг в следующем веке, в послереволюционном обществе. Вариация на тему Башмачкина-Беликова выпукло представлена Андреем Платоновым в образе Симона Сербинова в романе «Чевенгур» (1929). Сербинов?– «маленький человек в футляре» ранней советской эпохи. Как и Башмачкин, он?– письменный человек, его главный рабочий инструмент?– ручка-самописка; «ты писарь, а не член партии»?– определяет его настоящий боец, Копенкин71. Как и для Беликова, для Сербинова очень важно иметь футляр, оболочку, в которой он, новорожденно-незрелый, «недорожденный», может спрятаться от жизни. Родная мать, собственно, и остается для него такой сберегающей утробой. Он «жил потому, что мать некогда и надолго загородила его своей нуждой в нем от других многих людей, которым Симон был вовсе не нужен. <…> Мать служила Симону защитой, обманом от всех чужих людей… Теперь эта изгородь упала… мать исчезла, и без нее все обнажилось» (276) Сербинов мучится одиночеством, он преисполнен «грустью скучного человека на свете», он «несчастный, замерший среди жизни человек» (270, 272).
И однако он ездит по стране и переустраивает жизнь масс, «чтобы добиться для партии точной правды из трудящейся жизни» (265). «Подобно некоторым изможденным революционерам, Сербинов не любил рабочего или деревенского человека,?– он предпочитал иметь их в массе, а не в отдельности» (265). Здесь явно звучит мотив беликовского «Антропос!»?– восхищение человеком вообще при боязливо-подозрительном отношении к живым окружающим людям. Буквы Сербинову ближе людей: он ведет книгу человеческих приходов и расходов, куда заносит имена даже случайных знакомых, всех, с кем ему довелось встретиться и расстаться. И вот, к концу своей жизни он «ничего не мог записать в свою книгу и лишь читал ее и видел, что все его прошлое пошло ему в ущерб: ни одного человека не осталось с ним на всю жизнь, ничья дружба не обратилась в надежную родственность» (283). Сам не умея быть счастливым, он наделен партийным полномочием строить «счастье для всех», но при этом терпеть не может счастливых людей. «…Счастливые были для него чужими, он их не любил и боялся» (266).
И вместе с тем Сербинова «вампирически» влечет к полнокровным и краснощеким. Чеховский Беликов неожиданно влюбился в полную свою противоположность, Вареньку, которая с избытком наделена чувством счастья: «новая Афродита… хохочет, поет, пляшет» (ЧФ, 285). Точно так же Сербинов влечется к Софье?– «счастливой, одаренной какой-то освежающей жизнью женщине»: ее «излишнее дарование жизни» волнует его (265, 271). Варенька?– «разбитная, шумная», и точно так же жизнь Софьи «раздавалась кругом как шум» (271). Наконец, для обоих тихонь-футлярщиков их знакомство с «шумной» женщиной послужило прологом к гибели, как будто сколь-нибудь глубокое соприкосновение с избытком жизни ломает механизм их самосохранения.
Удивительно, как устойчиво проходит от Гоголя через Чехова к Платонову, разделяясь интервалами совсем разных эпох, этот архетип, восходя от канцелярского переписчика через учителя мертвого языка к революционному писарю-уполномоченному.
Знаменательно, что одним из первых обратил внимание на сходство Башмачкина и Беликова В.И. Ленин, сопоставив их в присущей ему разоблачительной манере: «…Наши реакционеры,?– а в том числе, конечно, и вся высшая бюрократия,?– проявляют хорошее политическое чутье… Они подозрительно относятся ко всем, кто не похож на гоголевского Акакия Акакиевича или, употребляя более современное сравнение, на человека в футляре»72. Эта удивительная литературная проницательность первого коммунистического вождя к типу «футлярного» человека представляется тем менее случайной, что она обернется торжеством той же футлярной ментальности в деятельности второго вождя, строителя социализма в одной отдельно взятой стране.
Над ХХ столетием возвышается маленький человек, скроенный точно по мерке Акакия Акакиевича: «низенького роста, несколько рябоват… и с цветом лица что называется геморроидальным»,?– коротышка ростом 155 см, с желтым лицом в оспинах. Замурованный в несменяемую Шинель. И с инфантильной кличкой Сосо, словно бы имитирующей детский причмок и повтор «неприличного» слога в имени Акакий. Людобоязненный вождь вожделюбивого народа. Как и продрогший переписчик прошлого столетия, он с молодости «приучился голодать по вечерам; но зато он питался духовно, нося в мыслях своих вечную идею будущей шинели» (Ш, 125)?– а заодно и вечную идею будущей шеренги и казармы.
Есть отдаленное сходство у этого маленького человека, выкованного из стали, и с Сербиновым, в фамилии которого глухо звучит сталь («серп»). Редкое имя «Симон» встает в один ряд с другим библейским именем «Иосиф». Как ни странно, «Симон Сербинов» может восприниматься в контексте той эпохи, зацикленной на одном человеке, как глухой, искаженный, скорее всего бессознательный отзвук гремящего имени «Иосиф Сталин». Это маленький Сталин, одинокий, футлярный, обратно уменьшенный до размеров Башмачкина-Беликова. (Правда, ему еще приданы рефлексивность, томление души и другие свойства «лишнего человека».) Об этом социофобе исторического масшатаба известно, что он был маниакально подозрителен, недоверчив и органически неспособен к дружеским, интимным, личным отношениям с людьми. Аналог беликовского футляра?– кремлевский кабинет и кремлевская же дача, в путешествии между которыми проходила вся государственная жизнь «кремлевского горца». Редко и неохотно он отклонялся от своего излюбленного маршрута, который, при всех достижениях нового транспорта, был ненамного длиннее путей Башмачкина и Беликова из квартиры в канцелярию или гимназию?– путей, от которых они тоже старались не отклоняться. Социофобия этого сверх-Беликова, однако, не помешала ему стать главой самого социалистического в мире государства, в основе которого лежала «отрицательная сплоченность»?– страх каждого перед каждым.
Знаменательно, что сам И.В. Сталин любил пользоваться жупелом «человека в футляре», обращая его против своих политических оппонентов. «…Бывшие лидеры правой оппозиции… болеют той же болезнью, которой болел известный чеховский герой Беликов, учитель греческого языка, человек в футляре. Помните чеховский рассказ “Человек в футляре”?»73 И дальше Сталин посвящает целую страницу своей речи на партийном съезде пересказу чеховского рассказа и обличению футлярщины правой оппозиции, предсказуемо вызывая у аудитории «общий смех и аплодисменты».
Если вдуматься в смысл радикальнейших версий коммунизма и всмотреться в характеры его вождей, включая самого основоположника Карла Маркса, бросаются в глаза черты активнейшей социофобии:
– ярко выраженная мизантропия, вражда к существующему обществу и грызня со всеми современниками, включая даже «товарищей» и сподвижников, которые по малейшему поводу обвиняются во всех грехах уклонизма и оппортунизма;
– подозрительность ко всем инакоживущим и инакомыслящим; страх бытия в его самочинности, стихийности, «счастливости», непредсказуемости, неупорядоченности («как бы чего не вышло»);
– умственная закрытость, неподвижность, однодумство, сосредоточенность на «Букве», «Шинели», «Футляре» или другой идефикс.
Та футлярность, которую коммунистические вожди обличают в маленьких людях, «мещанах», «обывателях», «бюрократах», «чиновниках», «мелких буржуях и буржуйчиках», в самих разоблачителях разрастается до наполеонических размеров, превращаясь в ментальность осажденной крепости.
Такие сверхсерьезные шутки подбрасывают нам история русской литературы и причудливая фантазия истории. Эта шутка не была бы понята во всей ее глубине, если бы между самым маленьким человеком XIX века и самым вoзвеличенным Сверхчеловеком XX-го не помещался их посредник, зачехоленный чеховский персонаж?– маленький человек в футляре.
Данный текст является ознакомительным фрагментом.