Читать стих «Вечер» Бунина Ивана Алексеевича - словно открыть для себя новый невероятный мир природы, который манит своим величием и простотой. Поэт написал произведение в 1909 году. В творчестве автора пейзажной лирике всегда уделялось особое внимание. Однако, сложно не заметить того философского смысла, который Бунин вложил в данное стихотворение.
Перед читателем предстает картина загородного дома. В нем проживает человек, выполняющий бумажную работу. Очевидно, что его деятельность рутинна. И вот, в распахнутое окно проникают невероятные звуки и запахи летнего вечера. Мужчине крайне сложно сосредоточиться на своей работе. Он забывает обо всем, отпуская свой разум, давая ему возможность слиться с магией природы. Каждое дуновение ветерка отдается в его душе невыносимым счастьем.
О счастье мы всегда лишь вспоминаем.
А счасть всюду. Может быть, оно –
Вот этот сад осенний за сараем
И чистый воздух, льющийся в окно.
В бездонном небе легким белым краем
Встает, сияет облако. Давно
Слежу за ним… Мы мало видим, знаем,
А счастье только знающим дано.
Окно открыто. Пискнула и села
На подоконник птичка. И от книг
Усталый взгляд я отвожу на миг.
День вечереет, небо опустело.
Гул молотилки слышен на гумне…
Я вижу, слышу, счастлив. Все во мне.
О счастье мы всегда лишь вспоминаем,
А счастье всюду. Может быть, оно
Вот этот сад осенний за сараем
И чистый воздух, льющийся в окно.
В бездонном небе легким белым краем
Встает, сияет облако. Давно
Слежу за ним Мы мало видим, знаем,
А счастье только знающим дано.
Окно открыто. Пискнула и села
На подоконник птичка. И от книг
Усталый взгляд я отвожу на миг.
День вечереет, небо опустело,
Гул молотилки слышен на гумне
Я вижу, слышу, счастлив. Всё во мне.
Величайшее в жизни счастье - это уверенность в том, что нас любят, любят за то, что мы такие, какие мы есть, или несмотря на то, что мы такие, какие мы есть.
Спешим за счастьем мы бегом.
Гнём в поисках его подковы.
А счастье в том, что мы живём...
И наши близкие здоровы!
Люди делятся на две половины. Одни, войдя в комнату, восклицают: «О, кого я вижу!»; другие: «А вот и я!»
Мы не знаем, откуда берется счастье. Но есть такие места, где оно лежит, насыпанное горкой.
Проснулась и думаю..."Господи, дай мне..." И остановилась... О чём просить Его?... Семья у меня есть... Друзья есть... Я слышу и вижу... Я ем и пью... Меня любят и я люблю... А что мне надо?... Вот что... "Боже, спасибо за всё"
Слежу со жгучим интересом
За многолетним давним боем.
Во мне воюют ангел с бесом,
А я сочувствую обоим.
На свете мало родителей, которым бы хватило смелости и независимости беспокоиться более о счастье своего ребенка, чем о его успешности.
Каждое утро, просыпаясь, мы выбираем себе настроение сами, так же, как и одежду. Одевайся в счастье, оно всегда в моде.
***
Когда-то в одном из "тонких" жуpналов, кажется, в "Работнице", мне попалось на глаза знакомое стихотвоpение Бунина. В напечатанном тексте была допущена ошибка, котоpая, изменив смысл, сделала его чуть вульгаpным. Называется стихотворение "Вечеp". Оно коpоткое, и я пpиведу его целиком:
"О счастье мы всегда лишь вспоминаем.
А счастье всюду. Может быть,оно
Вот этот сад осенний за саpаем
И чистый воздух, льющийся в окно.
В бездонном небе чистым белым кpаем
Встает,сияет облако. Давно
Слежу за ним. Мы мало видим,знаем,
А счастье только знающим дано.
Окно откpыто. Пискнула и села
На подоконник птичка. И от книг
Усталый взгляд я отвожу на миг.
День вечеpеет, небо опустело,
Шум молотилки слышен на гумне.
Я вижу, слышу, счастлив, всё во мне. "
В жуpнале вместо "слежу за ним" было написано "спешу за ним", и стихотвоpение обpело динамику совpеменного pестоpанного шлягеpа. В песенке такого pода, как известно, можно сказать "я тебя люблю" или "я тебя не люблю" и это будет значить пpимеpно одно и то же, а веpнее, ничего не значить. Бунин поэт негpомкий, но вкус у него безупpечный, и незадачливый pедактоp его выставил себя в смешном свете. Отpазившееся в пpиведенных стpочках созеpцательное настpоение вообще очень свойственно поэзии Бунина. Он любит пеpебиpать пpиметы счастья, любоваться ими:
"в пpостом вине, что взял я на обед
есть вкус лозы, вкус виногpадно-сеpный
и pозоватый цвет."
Или вот:
"В дачном кpесле, ночью, на балконе,
океана колыбельный шум...
Будь довеpчив, кpоток и спокоен
отдохни от дум.
Ветеp, пpиходящий, уходящий,
Веющий безбpежностью моpской...
Есть ли тот, кто этой дачи спящей
стоpожит покой?
Есть ли тот, кто должной меpой меpит
Наши знанья, судьбы и года?
Если сеpдце хочет, если веpит,
Значит - да.
То, что есть в тебе, ведь существует.
Вот ты дpемлешь, и в глаза твои
Так любовно мягкий ветеp дует
- Как же нет любви?
***
На даче тихо, ночь темна,
Туманны звезды голубые,
Вздыхая, шиpится волна,
Цветы качаются слепые.
И часто с ветpом до скамьи,
Как некий дух в эфиpной плоти,
Доходят свежие стpуи
Волны, вздыхающей в дpемоте.
Вот вздох pасставания:
***
Последний шмель
Чеpный баpхатный шмель, золотое оплечье,
Заунывно гудящий певучей стpуной,
Ты зачем залетаешь в жилье человечье,
и как будто тоскуешь со мной.
За окном свет и зной,подоконники яpки,
Безмятежны и жаpки последние дни.
Полетай, погуди и в засохшей татаpке
На подушечке кpасной усни.
Не дано тебе знать человеческой думы,
Что давно опустели поля,
Что уж скоpо в овpаг сдует ветеp угpюмый
Золотого сухого шмеля.
Или еще более пpонзительное:
Настанет день - исчезну я.
А в этой комнате пустой
все то же будет - стол, скамья,
да обpаз дpевний и пpостой.
И так же будет залетать
Цветная бабочка в шелку,
Поpхать, шуpшать и тpепетать
по золотому потолку
И так же будет неба дно
Смотpеть в откpытое окно,
И моpе pовной синевой
Манить в пpостоp пустынный свой.
И - самое заветное:
***
И цветы, и шмели, и тpава, и колосья,
И лазуpь, и полуденный зной.
Сpок настанет, Господь сына блудного спpосит:
"Был ли счаслив ты в жизни земной?"
И забуду я все! Вспомню только вот эти
Полевые пути меж колосьев и тpав,
И от сладостных слез не успею ответить,
к милосеpдным коленам пpипав!
Бунин здpавомысленно сух. Великие сказки истоpии не для его пеpа. Никогда не пpиснится ему, как Блоку, волшебный сон о Куликовом поле. Но зато и не очаpуется он, как Блок, кpовавой "музыкой pеволюции". И поскольку веpа и в пpекpасные и в злые сказки уступает с возpастом место хоть и более прозаическому, но всё же и более трезвому взгляду, сегодня нам, повзpослевшим не на одну сталинскую пятилетку, его трезвая, чуждающаяся иллюзий, с любовью всматривающаяся в природу речь, часто бывает ближе и нужнее, чем многое, хоть и вдохновенное, но всё же мифическое, что было сказано о природе и человеке.
***
Кто забыл, кто никогда не знал, что такое радость обладания силой, молодостью, энергией, когда весь мир, вся земля со всеми своими соблазнами готова, как женщина, уступить, отдаться, - читайте Гумилева.
"Пять могучих коней мне дарил Люцифер
и одно золотое с рубином кольцо"
Писал он, - и сколько объезжено, увидено на этих огнедышащих лошадках. И как об этом написано!
...Хотите остаться один в африканских джунглях во время лесного пожара? Хотите испытать ласку этого ужаса? Читайте Гумилева.
...Хотите разделить экстаз пьяного дервиша, философа, только что открывшего самую важную в мире истину? Читайте Гумилева.
...Хотите, сев на обыкновенный трамвай, пропутешествовать сквозь прошлое и будущее,с ужасом узнавая в мелькающих за окном фигурках умерших знакомых, вдыхая с весенним ветром запах давно забытых надежд? Читайте Гумилева.
"Я знаю веселые сказки таинственных стран
про черную деву, про страсть молодого вождя. "
Он не только знал, он с необыкновенной яркостью запечатлел эти свои знания, и сказки, и сны.
Читайте Гумилева.
Ходасевич
Бежал от большевиков, топтал тротуары Европы с подчеркнутым выражением смертной скуки, делал вид, что завидует выбрасывающемуся из окна самоубийце:
Было на улице полутемно,
Стукнуло где-то под крышей окно,
Свет промелькнул, занавеска взвилась,
Быстрая тень со стены сорвалась.
Счастлив, кто падает вниз головой:
Мир для него хоть на миг, а иной.
Вот она Европейская ночь", как назвал он огромный цикл своих стихотворений:
Тускнеет в лужах электричество,
нисходит предвечерний мрак
На идиотское количество
серощетинистых собак.
Все высвистано, прособачено,
Вот так и шлепай по грязи,
Пока не вздрогнет сердце, схвачено
Внезапным треском жалюзи.
Вот они, эти "Уродики, уродища, уроды", которые "Весь день озерные мутили воды" и мешали поэту любоваться красотами июньского пейзажа. Вот так ни на природе ни дома нету спасения:
Несчастный дурак в колодце двора
Причитает сегодня с утра
И лишнего нет у меня башмака,
чтобы бросить его в дурака.
И опять же, как не позавидовать тому, кто этого безобразия хотя бы не слышит:
С улыбкой сидит у окошка глухой,
очарован своей тишиной. "
Но все это только фон. Настоящие события развернуться здесь в полночь. Недаром с такой зловещей яркостью
"С берлинской улицы вверху луна видна."
Вот оказывается чего он ждал, вот чего ему не хватало. Не того нудного и серого, а этого с антрацитовым отливом, яркого настоящего ада. Вот чего жаждала его поневоле смиренная окружающей добропорядочностью дьявольская душа! Вот на что отзываются струны его сердца. Вот эти слова. Какое в них нарастающее от строки к строке адское упоение:
С берлинской улицы
вверху луна видна
В берлинских улицах
ночная тень длинна.
Дома, как демоны,
между домами мрак.
Шеренги демонов
И между них - сквозняк.
Дневные помыслы,
Дневные души - прочь!
Дневные помыслы
Перешагнули в ночь.
Опустошенные,
на перекрестке тьмы,
как ведьмы, по трое
Тогда выходим мы.
Нечеловечий дух,
нечеловечья речь -
И песьи головы
поверх сутулых плеч.
Зеленой точкою
глядит луна из глаз,
Сухим неистовством
обуревая нас.
В асфальтном зеркале
Сухой и мутный блеск -
и электрический
над головами треск.
Трудно поверить, что в этом фантастическом пейзаже отражена вполне реальная прогулка по тихому ночному Берлину с Андреем Белым и горячий диспут двух приятелей на литературные темы. А между тем, это так. Удивительно, как любит "Серебрянный век" русской поэзии фантастические наряды, как упоенно его питомцы примеряют на себя всяческие маски. И как легкомысленно не умеют ценить тихой добропорядочной Европы начала двадцатых, которая не отбила им вместе с почками охоту к литературным играм. А ведь было, было уже отпито из этой чаши, был уже этот страшный, мелькающий в черных ночах советской России автомобиль, вызвавший к жизни может быть самое сильное и самое трагическое его стихотворение.
Бредем в молчании суровом.
Сырая ночь, пустая мгла,
И вдруг - с каким певучим зовом
Автомобиль из-за угла.
Он черным лаком отливает,
Сияя гранями стекла,
Он в сумрак ночи простирает
Два белых ангельских крыла.
И стали здания похожи
На праздничные стены зал,
И близко возле нас прохожий
Сквозь эти крылья пробежал.
А свет мелькнул и замаячил,
Колебля дождевую пыль...
Но слушай: мне являться начал
Другой, другой автомобиль...
Он пробегает в ясном свете,
Он пробегает белым днем,
И два крыла на нем, как эти,
Но крылья черные на нем.
И все, что только попадает
Под черный сноп его лучей,
Невозвратимо исчезает
Из утлой памяти моей.
Я забываю, я теряю
Психею светлую мою,
Слепые руки простираю,
И ничего не узнаю:
Здесь мир стоял, простой и целый,
Но с той поры, как ездит тот,
В душе и в мире есть пробелы,
Как бы от пролитых кислот.
Да было, но немножко подзабылось, утратило актуальность, перестало быть сиюминутной угрозой.
...И как символы разных судеб птенцов одного и того же литературного гнезда, улетевших и оставшихся,стоят:
Ахматова, застывшая на века в позе бичуемой царицы.
Надменно глядящий со своего пьедестала язвительный Ходасевич.
Рецензии
Стихи Бунина первый раз читала.
Правда. Даже не знаю, чего теперь и сказать))).
Мне он, наверное, ночью приснится))).
Очень прозу его люблю.
Печальный он, меланхоличный, задумчивый)).
Спасибо, Маша, что написали. Я очень дорожу общением с Вами.
(тут мне хочется сказать: "правда" и поставить две скобки, как Вы делаете. Вот так:)), но приходится плыть своим стилем.)
...Кажется, стихи он писал года примерно до двадцать второго, а потом тридцать лет одну прозу.
...Его поэзия никогда не пьянила меня, как, пьянил когда-то тот же Маяковский. Но Маяковский с годами в душе изрядно потускнел, а Бунин нет. Основа у написанного им серьезная, прочная.
...Раз Вы его не читали, мне еще одно его чудесное хочется Вам показать:
Ай, тяжела турецкая шарманка!
Бредет худой, согнувшийся хорват
По дачам утром. В юбке обезьянка
Бежит за ним, смешно поднявши зад.
И детское и старческое что-то
В ее глазах печальных. Как цыган,
Сожжен хорват. Пыль, солнце, зной, забота.
Далеко от Одессы на Фонтан!
Ограды дач еще в живом узоре -
В тени акаций. Солнце из-за дач
Глядит в листву. В аллеях блещет море...
День будет долог, светел и горяч.
И будет сонно, сонно. Черепицы
Стеклом светиться будут. Промелькнет
Велосипед бесшумным махом птицы,
Да прогремит в немецкой фуре лед.
Ай, хорошо напиться! Есть копейка,
А вон киоск: большой стакан воды
Даст с томною улыбкою еврейка...
Но путь далек... Сады, сады, сады...
Зверок устал,- взор старичка-ребенка
Томит тоской. Хорват от жажды пьян.
Но пьет зверок: лиловая ладонка
Хватает жадно пенистый стакан.
Поднявши брови, тянет обезьяна,
А он жует засохший белый хлеб
И медленно отходит в тень платана...
Ты далеко, Загреб!
1907
Снился ли он Вам ночью? Если да, то думаю это был не самый плохой сон.
(А меня в снах Сталин замучил. Снится и снится, проклятый. А я всего-то при нем первые двадцать три дня жизни своей прожил.)
Великие о стихах:
Поэзия — как живопись: иное произведение пленит тебя больше, если ты будешь рассматривать его вблизи, а иное — если отойдешь подальше.
Небольшие жеманные стихотворения раздражают нервы больше, нежели скрип немазаных колес.
Самое ценное в жизни и в стихах — то, что сорвалось.
Марина Цветаева
Среди всех искусств поэзия больше других подвергается искушению заменить свою собственную своеобразную красоту украденными блестками.
Гумбольдт В.
Стихи удаются, если созданы при душевной ясности.
Сочинение стихов ближе к богослужению, чем обычно полагают.
Когда б вы знали, из какого сора Растут стихи, не ведая стыда... Как одуванчик у забора, Как лопухи и лебеда.
А. А. Ахматова
Не в одних стихах поэзия: она разлита везде, она вокруг нас. Взгляните на эти деревья, на это небо — отовсюду веет красотой и жизнью, а где красота и жизнь, там и поэзия.
И. С. Тургенев
У многих людей сочинение стихов — это болезнь роста ума.
Г. Лихтенберг
Прекрасный стих подобен смычку, проводимому по звучным фибрам нашего существа. Не свои — наши мысли заставляет поэт петь внутри нас. Повествуя нам о женщине, которую он любит, он восхитительно пробуждает у нас в душе нашу любовь и нашу скорбь. Он кудесник. Понимая его, мы становимся поэтами, как он.
Там, где льются изящные стихи, не остается места суесловию.
Мурасаки Сикибу
Обращаюсь к русскому стихосложению. Думаю, что со временем мы обратимся к белому стиху. Рифм в русском языке слишком мало. Одна вызывает другую. Пламень неминуемо тащит за собою камень. Из-за чувства выглядывает непременно искусство. Кому не надоели любовь и кровь, трудный и чудный, верный и лицемерный, и проч.
Александр Сергеевич Пушкин
- …Хороши ваши стихи, скажите сами?
– Чудовищны! – вдруг смело и откровенно произнес Иван.
– Не пишите больше! – попросил пришедший умоляюще.
– Обещаю и клянусь! – торжественно произнес Иван…
Михаил Афанасьевич Булгаков. "Мастер и Маргарита"
Мы все пишем стихи; поэты отличаются от остальных лишь тем, что пишут их словами.
Джон Фаулз. "Любовница французского лейтенанта"
Всякое стихотворение — это покрывало, растянутое на остриях нескольких слов. Эти слова светятся, как звёзды, из-за них и существует стихотворение.
Александр Александрович Блок
Поэты древности в отличие от современных редко создавали больше дюжины стихотворений в течение своей долгой жизни. Оно и понятно: все они были отменными магами и не любили растрачивать себя на пустяки. Поэтому за каждым поэтическим произведением тех времен непременно скрывается целая Вселенная, наполненная чудесами - нередко опасными для того, кто неосторожно разбудит задремавшие строки.
Макс Фрай. "Болтливый мертвец"
Одному из своих неуклюжих бегемотов-стихов я приделал такой райский хвостик:…
Маяковский! Ваши стихи не греют, не волнуют, не заражают!
- Мои стихи не печка, не море и не чума!
Владимир Владимирович Маяковский
Стихи - это наша внутренняя музыка, облеченная в слова, пронизанная тонкими струнами смыслов и мечтаний, а посему - гоните критиков. Они - лишь жалкие прихлебалы поэзии. Что может сказать критик о глубинах вашей души? Не пускайте туда его пошлые ощупывающие ручки. Пусть стихи будут казаться ему нелепым мычанием, хаотическим нагромождением слов. Для нас - это песня свободы от нудного рассудка, славная песня, звучащая на белоснежных склонах нашей удивительной души.
Борис Кригер. "Тысяча жизней"
Стихи - это трепет сердца, волнение души и слёзы. А слёзы есть не что иное, как чистая поэзия, отвергнувшая слово.